Общая гостиная Гриффиндора

[Лайв Хогвартс]

Общая гостиная Гриффиндора всегда разная в разные времена, и чаще всего происходящие изменения сложно заметить. Ее, конечно, украшали к праздникам, но иногда помещение преображалось кардинально, отвечая желаниям студентов, декана, Хранителя.
Нынешняя гостиная - это просторное помещение в уютных кирпично-красных тонах. В гостиную ведет каменная арка, лишенная двери, а из нее - две лестницы: одна убегает наверх, а другая спускается вниз. Но вот пройти по этим лестницам смогут только жители Башни.
Сердце гостиной - огромный камин. Полка над ним заставлена кухонной утварью, в основном керамической да фарфоровой: многочисленные разноцветные пузатые кружки соседствуют с весьма изящными маленькими чашками, на краю стоит посуда, больше похожая на кастрюльки, а где-то среди всего этого многообразия можно найти и парочку стеклянных стаканов, и чайный сервиз, и даже деревянную кружку (уж она-то точно затесалась сюда из какой-то другой сказки).
Весело потрескивая, в камне круглые сутки горит огонь, а над ним всегда висит котелок с булькающим безалкогольным глинтвейном. Воздух наполнен ароматами корицы и апельсина, так что устоять перед желанием попробовать горячий напиток нелегко. На крючках рядом висят металлические подстаканники, старый черпак и прихватка - можно ни в чем себе не отказывать.
Мягкие кресла, диванчики, подушки, пледы, столик и даже большой стол - все помогает проводить здесь с удовольствием и несколько минут, и несколько часов. А уходящие под потолок книжные полки намекают на то, что вечерами гостиная становится местом обитания любознательных студентов факультета куда чаще, чем скучный читальный зал.

Портал в прошлое

[Анка Копош]

Выдохнула облегченно, как только Гафт - без всяких лишних вопросов и дурацких непониманий - включился в беседу с первокурсницей, забирая себе ведущую роль в этом маленьком бедламе. Кивнула, поймав гафтовый взгляд. Нет, все-таки совместные роды - вещь! Знаешь, на кого можно положиться. А про нормы, невест и прочие разности они еще успеют поговорить. Теперь-то в этом не сомневалась.
- Замечательно, мистер Гафт, - козырнула шутливо. - Но я рассчитываю на взаимное знакомство!
И как только Леви, наконец, расстался с креслом, подтвердив ее опасения, вышла вместе с ним из гостиной, оставляя ее во власти не-гриффиндорцев.

[Амайя Тайфер]

Старательно стирая с лица оставленный подушкой отпечаток, неслась вниз по лестнице так быстро, словно пол стремительно превращался в лаву и обжигал стёртую подошву её кроссовок. Вырвавшийся сам собой гортанный крик, свидетельствующий о её появлении в гостиной, больше был похож на короткую сольную партию фронтмена какой-нибудь рок-группы, использующей в своих песнях приёмы экстремального вокала.
-Я здесь! Я на месте!
Зависла на пару минут в центре комнаты, совершенно не понимая, куда делись ребята в красном и почему вместо них в гостиной сидит Гафт в компании какой-то неизвестной рейвенкловки. Кашлянула в кулак и лёгким изящным движением поправила помявшиеся бубоны на голове.
-Мхе-кхе, прошу прощения за своё громкое появление. А...где...где Анка и Леви?

[Грегори Гафт]

Приземлился в кресло напротив, с некоторым внутренним удовольствием отмечая, что, кажется, он еще не вполне затерял в тоттенхэмских закоулках собственную сообразительность.
С абсурдности происходящего поржет потом, ну а пока что…пока что с внимательным видом выслушал про башмаки, утвердительно кивнул на что-то там про какое-то обоюдное знакомство: ясно же ,что это просто фигура речи.
- Всенепременно! – емко ответил обоим гриффиндорцам и попытался переключиться на текущую задачу. О чем там было? Ах да, эльфы… С интересом глянул на собеседницу:
- Знание ради знания? – кивнул с уважением, - дело хорошее.
Конечно же … поверил. В то, что это все – чисто ради знания. Определенно девочке это все было …просто интересно – послушать и забыть. Конечно же эта рейвенкловка не собиралась влипать в какие-то приключения и так далее… Впрочем… какое ему вообще дело кто во что собирается вляпываться и у кого какие мотивы? Его-то интерес, собственно: чем больше приключений - тем интересней практика...

Глотнул еще напитка, честно поскреб в своей памяти снова:
- Да, конечно же они пропали не просто так…
Переспросил задумчиво:
- Одни вернулись, говоришь, а другие нет?
Вздохнул. Не просто было разговаривать на тему, которой не владел от слова … совсем. Ну…или практически – совсем. Положил нога на ногу. Начал повествование:
- Это произошло после битвы за школу. До битвы, когда еще Британия была Единой – с эльфами все было нормально, это я точно помню. А потом…- почесал затылок, - что-то такое случилось. Что-то такое, что заставило их почувствовать себя… «неэльфами» – в нашем привычном понимании этого слова и всего, что с этим связано, разумеется. То есть - не рабами, - пояснил, - То есть – людьми. Это – важно, - подчеркнул многозначительным кивком.
Продолжил:
- «Нерабы» ушли расслабиться на какое-то озеро. Решили, можно сказать, отдохнуть по-человечески. На сколько я понял, их вполне успешно нашли. Ну, может быть не всех нашли … может быть какую-то часть. Но, как оказалось, мало было просто найти эльфов. Как я сказал уже чуть ранее – они почуяли себя людьми.
Подытожил:
- Короче, на сколько я понял свидетеля событий, снова низвергнуть в рабство тех, что почуял дух свободы - дело проблематичное. Даже если речь идет о всего лишь домовых эльфах.
Задумался. Не, кажется, как-то иначе ему тогда все это рассказывал Доннер. С какими-то другими акцентами. Но больше добавить было нечего. Пожал плечами:
- В общем-то это все, что я слышал.
И поинтересовался следом:
- Ты говоришь, что кто-то из них вернулся. Не знаю, идея так себе, конечно, но поинтересоваться всеми этими критериями можно ведь и у самих эльфов? У тех самых, которые, как ты говоришь, вернулись. Кстати, у профессора Нортона есть … вполне себе нормальный эльф, без вольнодумных помешательств. С красноречивой кличкой – Хук. Может быть тебе опросить этого самого Хука? С разрешения профессора Нортона, конечно. Расспросить, мол, что да как. Почему отдельные представители эльфийского народа ведут себя так … внезапно странно. Кто виноват и что делать, короче. Или же … - хмыкнул, чуть улыбнулся, - или же можно просто дождаться Амайю. Ты же не просто так ищешь именно А...

Прервался, мотнул головой в сторону источника шума. Точнее даже, в некотором роде - вопля.
- А, вот и Амайя, - констатировал.
Потратил которую паузу на то, чтобы внутренне свериться. Ну да, вроде бы Амайя. Светленькая.
На всякий случай решил довершить процесс идентификации – жестом указывая на ботинки, валяющиеся чуть в стороне от входа:
- Леви сказал, что это твое.
А следом пояснил, уже отвечая на заданный гриффиндоркой вопрос:
- Анка и Леви куда-то ушли, но обещали вернуться. Леви просил передать, чтобы ты ждала его здесь.
Представил первокурсницу:
- А это Кая, кстати. Она пришла сюда, чтобы найти тебя, Амайя. Мы вели беседу про эльфов, - ввел в курс дела.
Пояснил:
- У Каи эльфы и их повадки вызывают научный интерес, - пояснил с серьезным видом, - и, по всей видимости, именно ты в Хогвартсе сейчас лучше всего владеешь информацией, раз искали именно тебя.

Отсалютовал младшекурсницам чашкой с глинтвейном и на этом посчитал, что пора уступать главенство в беседе местной жительнице, а самому…самому не плохо было бы допить уже напиток.

[Кая Вагнер]

Девочка спокойно проводила взглядом подозрительные телодвижения гриффиндорцев. А дальше пила глинтвейн, внимательно слушая слизеринца, история соглашалась с той, которую услышала от Чарльза с закрытой петли.
И уже хотела начать задавать вопросы, как с воинственным воплем в гостиной возникла незнакомая девочка. Как оказалось, та самая Амайя.
- Привет, всё так, - кивнула, подтверждая слова Грега, - только вот ищу я тебя скорее как напарника в этих исследованиях, мне тебя в этом деле порекомендовали, - поправила выданную сводку новостей.
- Известно то, что эльфы считают себя студентами и находятся в запретном лесу, в школе сложно кого-нибудь найти, я пробовала, но вот есть ещё Хук, - "В смысле, как пират из Неверленда? Кто так эльфов называет?" - которого можно допросить, если Нортон разрешит. Ну или НЕ идти сразу в Запретный лес за объектом исследования, - косо глянула на парня, - конечно, если один слизеринец не хочет НЕ пойти с нами.
Это самое "не" особенно интонационно выделяла при произношении.

[Амайя Тайфер]

Утвердительно кивнула, подтверждая слова старшекурсника.
-Я Амайя, да.
Кашлянула в кулак, избавляясь от сонной хрипотцы в голосе, дабы больше никого не напугать устрашающими звуками.
Мельком посмотрела на валяющиеся на полу туфли и приняла решение забрать их позже.
-А? Ага. Верно. Моё.
Перевела взгляд на Гафта и недоумевающе похлопала глазами.
-Так...так и сказал? Ждать здесь? Вот просто так сидеть и ждать?
Негодующе фыркнула, нервно сжимая ремень сумки. Что могло заставить Леви отложить изучение дневника Кристофера на потом? Анка повела Леви к Директору? Коди отправил сообщение, что прыгнет с башни или утопиться в озере?
Мотнула головой, отгоняя идиотские мысли. Что за дурацкий день?!
-Они не вели себя странно? Может, были взволнованы или напуганы? С ними был Коди? Ты ведь знаешь Коди? Рыжий друг Леви.
Вздохнула и подняла сосредоточенный взгляд на незнакомую рейвенкловку.
-Приятно познакомиться, Кая. Это правильно, что ты решила найти именно меня, однако...
Достала из кармана потёртый блокнот и стала с умным видом изучать свои записи.
-Однако, я не вела это дело.
Захлопнула книженцию и продолжила также серьёзно, как и начала.
-Я могу поговорить со своими информаторами. Быть может, они что-то слышали. Сейчас я не владею информацией относительно местонахождения эльфов, так что не могу точно сказать, в лесу они или нет. Извини.

[Кая Вагнер]

- Местонахождение эльфов, теоретически, известно, но раз сам огненный Гриффиндорский исследователь и не горит, то... - развела руками в жесте говорящим "что поделать". - Пойду искать себе напарника в каком-нибудь другом месте.
Кая поставита кружку туда, откуда взяла и, немного поклонившись, попрощалась:
- Было приятно познакомиться, добра вашим домам.
Вышла из гостиной, захлопнув петлю.

[Грегори Гафт]

Амайя действительно оказалась то самой Амайей.
Подтвердил:
- Да, так и сказал. Вот прям здесь. Прям ждать.
Пожал плечами:
- Про стоять там уточнения не было. Возможно, ожидать можно и сидя? – предположил.
Мотнул головой:
- Не, Коди с ними не было.
Глотнул глинтвейна, который вполне уже заканчивался в его чашке. Ну и … что же теперь? Можно было считать свою миссию выполненной?
А в чем, собственно, заключалась – то его эта миссия? Задача была, прямо сказать, довольно расплывчатая. И, справедливости ради, если бы он действительно задумался – вряд ли бы всякие его «зачем», заданные самому себе, получили бы вразумительные ответы.
С появлением Амайю Кая более четко обозначила свои цели. А информация, которой сам владел крайне поверхностно, и которая … не сильно его и интересовала – несколько уточнилась.
Откинул все эти «не», с удивлением обнаруживая, что находит задумку … да что там, вполне любопытной. А что если…позвать Дамби, например? Он ведь когда-то, курсе на втором, на турнире подружился с домовым эльфом. Но так и не разу не проверил … действительность этой дружбы. Может быть … самое врем?
Хмыкнул деловитости Амайи, у которой, кажется, все было в порядке с чисто английским обозначением юмора.
И вот казалось бы, кажется вот сейчас как-то все должно было зашуршать, зашевелиться….Наверное, должно было бы, если он реально умеет предугадывать зарождение какого-то приключения…
Но, вопреки всем грамматическим нормам… двойное «не», по всей вероятности все-таки не несло зазывающего смысла. Ибо слишком…спешно младшекурсница вспорхнула и исчезла, так ни не дав, по большому счету, ряду его мыслей как-то до конца сформироваться и обозначится.
Но вместо мыслей, обсуждения информаторов, и всяких других штуковин – оставалось просто …удивиться обозначенным выводам Каи, и махнуть ей вслед:
- Удачных... – получилось более громко, пока еще видна была спина, - Поисков. Тебе. - договорил тише, уже больше просто для того ,чтобы закрыть фразу. Понятно, что говорилось это уже в пустоту.
Провел по виску, переключаясь на очередную смену присутствующих в комнате.
Глянул на свою почти пустую чашку. Потом на Амайю.
- Вот и поговорили, - хмыкнул, - расследование закончилось, так и не успев начаться, не так ли?
Подытожил:
- Придется твоим информаторам там и остаться - непотревоженными.
Сделал последний глоток. Поставил чашку на стол. Поднялся, понимая, что больше оснований задерживаться в гостиной у него не было:
- Думаю, мне тоже пора.

[Эндриана Булстроуд]

Каждая ступенька наверх казалась непривычно тяжелой. Но с каждой новой притворяться, что все идет так, как тому надо было идти, давалось легче. Легче становилось просто думать. Нет, усталость, конечно, не испарилась в чистом виде, но пересела с гудящей от мыслей головы на плечи. Ей стоило уже начинать собирать вещи? Сколько у нее времени остается прежде чем однажды утром она проснется без способности использовать и обычный люмос?
Стоило, наверное, забрать учебники, более недели которые покоились в одном из кресел, и упаковать. Просто... на крайний случай.
Завернула в гостиную, в полнейшей уверенности - в вечерний час встретить никого не судится.
- Грегори? - удивление спрятать удалось едва ли. Впрочем, пыталась ли? - Ты... здесь?
И снова - разве у него не было права находиться здесь? Как и остальных.
- То есть... привет. Не ожидала увидеть. Привет, Ами, - улыбнулась и девочке. Вспомнить удавалось с трудом когда они в последний раз виделись. - Как проходит практика? Может быть тебе нужна помощь в чем-либо? - поинтересовалась попутно.
Пусть была не старостой - привычки оставались.
Подошла к креслу и сгрузила в руки все конспекты и учебники. После тишины библиотеки это было любимое место для учебы. Если бы только теперь помнила когда в последний раз уделяла учебе времени больше, чем собственным переживаниям.
Выпрямилась, обнимая собранное. И только наконец остановившись заметила - ступни горели от количества пройденного.
Взглянула на часы. Отчего-то сегодня секундная стрелка вела себя не иначе чем минутная. Минутная же была подобна часовой. В последний раз время плыло так медленно и непреклонно тогда, когда совершенно иное решение, казалось, было принято. Когда оно стояло перед глазами и шаги к нему так покорно и... до страха желанно совершались. Когда Гафт тоже оказался вдруг на пути. Тогда, когда она услышала то, что не должна была.
Ей стоило, наверное, просто сообщить обо всем этом Темному Лорду. Это было проще всего.
Только подставлять того, кто ей помог - насколько это было низко? Насколько ниже, чем ее предательство Хель?
Подошла ближе к слизеринцу.
- Грегори, я хотела... мы могли бы поговорить?
Закусила щеку. Неловкость просьбы быть может и не была видна, но сполна ощущалась внутри. Искренне надеялась, что в ее словах имелся в виду разговор более приватного характера - уши и без лишних уточнений то вспыхивали, то неприятно покалывали.

[Амайя Тайфер]

Вопросительно выгнула бровь, непонимающим взглядом провожая уходящую из гостиной мадемуазель Вагнер.
-И тебе добра...
Опустилась в кресло, аккуратно укладывая сумку на колени.
-Возможно, придётся заняться этим расследованием позже.
Слабо улыбнулась, вежливо кивая собирающемуся Гафту.
-Заглядывай ещё. Точно не хочешь ещё глинтвейна? Если что у меня есть термос с мятным чаем и шоколадное печенье.
Обернулась на знакомый голос и расплылась в широкой улыбке. Приветственно махнула девушке и поспешила ответить на все вопросы разом.
-Привет, Эндри! Практика проходит отлично. Мне нравится всё, кроме жуткой лестницы, ведущей в спальню. Думаю, скоро я буду ночевать здесь. А ты как?
Коротко добавила, поднимаясь с нагретого местечка.
-Мне оставить вас?

[Константин Копош]

Старательно ковырялся у двери, но она никак не хотела поддаваться. Запрокинул голову, пытаясь усмотреть источник щелчков.
Мама.
Потянулся вперед, помогая открывать дверь. Когда же путь освободился и появилась площадка радостно засмеялся. Но едва он зашлепал по кусачему полу, как тот ушёл из под ног.
- Е-а,- твердо выразил своё несогласие, - Ма-а, е-а.
Он хочет горку! Недовольно захныкал и тихонечко завыл, выражая своё отношение к маминой непреклонности.
Правда через секунду уже забыл о своей обиде, потому что обступившая их комната была такой яркой и теплой! Констатин медленно приложил свою ладонь на щеку маме, а вторую себе.
- Ло.
Да, тут было очень тепло. Много подушек и ящиков. Покрывало, книги, бумажная птица на полу. Словом, много всего, куда хотелось лезть и щупать. Промычал, указывая на елку. Сжал и разжал кулачок.
- Там?

[Анка Копош]

- Что ж поделать, - ответила Константину самым серьезным тоном. - Ничего не поделаешь. Придется тебе пока прокатиться на маминых руках, да.
Понимал ли ее детёныш, уверена не была. Правда это совсем не мешало с ним разговаривать, пусть даже ответом служило искреннее горестное возмущение. И столько в голосе содержалось неподдельной обиды, что у нее даже дрогнуло бы сердце. Не будь это сердце уже изрядно тренированным.
К тому же план сработал, и факультетская гостиная, куда они прежде не заходили, моментально завладела вниманием мелкого. Правда, она оказалась совершенно пустой.
- В деревню все сбежали, а? - сообщила сыну доверительным шепотом. - У них там, наверное, снова санки, и галадки, и всякие люди со сладостями.
Рассмеялась, ловя маленькую ладошку и одобрительно кивая.
- Так точно! Ло!
Что бы это ло значило?
Осмотрела пространство придирчивым мамским взглядом: теплый ковер, много подушек, каминная решетка на месте, осколки не валяются, никто разделочный ножик не забыл.
Но самое главное - ёлка! На голову выше самой Анки, живая, пушистая, одуряюще пахнущая свежей смолой, стояла ровнехонько по центру комнаты. Где только Лауриндиэ такую достала?
Зажмурилась на мгновение, втягивая самый зимний запах на свете.
- Там! - заверила звенящим голосом. - Там.
Ссадила ребенка с рук и, не выпуская его из поля зрения, осмотрела гостиную другим взглядом. Ёлку требовалось украсить. Чем вот только это сделать?

[Леви Коэн]

Очень медленно и аккуратно спускался по лестнице, ведущей из спален. Перед собой на расстоянии вытянутой руки нес увесистую праздничную менору, уже полностью зажженную. Отвлекаться хоть на секунду было страшно, свечи он распихал по ячейкам по принципу "и так сойдет", поэтому одно неловкое движение - и всё. Никакого больше коврового покрытия в башне.
Причем здесь менора, когда Ханука прошла уже месяц назад? А дело в том, что еще в ноябре, в самый канун праздника, Леви пришло письмо. На удивление в этот раз сова принесла не очередные " кулинарные изыски" от сестер, даже не очередную шапку от бабушки, а весточку от троюродной тётушки Рахель - очень набожной иудейки. В письме было подробно расписано, как важно ценить традиции, что он уже не маленький, должен начать нести ответственность перед всем еврейским народом, а еще перед Богом и всё в таком духе. А в дополнение шла как раз та самая ханукия. И всё бы ничего, он даже успел чутка задуматься, что там еще помимо свеч принято в эти дни зажигать, но ровно через полчаса уже другая сова прилетела с письмом от домашних - родители прекрасно знали Леви и не возлагали на него огромных надежд, лишь кратко поздравили с праздником и отправили ему 8 новых выпусков "The Spectacular Spider-Man", по одному на каждый день Хануки. Еврейский народ был забыт в тот же момент, как открылась первая страница комикса. Оказалось, что очень сложно соблюдать традиции в разгар битвы с Зеленым Гоблином.
И вот, уже много-много дней спустя, предрождественским утром, когда сонный и озадаченный Леви полез искать какое-нибудь барахло, которое можно было бы задарить другим гриффиндорцам, на него из тумбочки вывалилась грустная ханукия. Ой, совсем забыл! Как же неловко! Озадачено повертев подсвечник и почесав кудрявую репку, решил, что Иисус и Санта Клаус не сильно обидятся, если он сегодня еще и воздаст почести каким-то там Израильским святыням, или как там писала тетушка? Промучившись со спичками добрых двадцать минут, вспомнил про "Инсендио", хлопнул себя по лбу, промахнулся и случайно поджег край собственной подушки. К счастью обошлось без большого пожара. Следующие попытки оказались более удачными - и вот перед ним полностью зажженная менора. Еврейский народ может спать спокойно. Вот только тетушка Рахель не предупредила, что свечи она прислала не обычные, а с благовониями. К вечеру в комнате наблаговоняло так, как будто бы в мальчишеской спальне поселилась сумасшедшая индийская гадалка.
Поэтому сейчас, очень сосредоточенный, он спускался порадовать прекрасным запахом остальных товарищей. И в довершение образа, на его макушке сидел большой рыжий паук, любопытно поблескивая глазками. Кажется эти двое наконец-то нашли способ совместного передвижения, устраивающий их обоих.
- Всем приве-е-ет, - протянул, не отрывая взгляды от ханукии и, слегка ускорившись, направился к камину. Еще чуть-чуть. Всё! Довольный водрузил подсвечник на камин рядом с чьим-то пустым кубком, выдохнул и наконец-то обернулся.
Опана! Вот это елка! А вот это рядом Анка. А это... А! Наверное её сын! Как там его звали? Как какого-то древнего императора... Дарий? Герадот? Аминхотеп? Интересно, а таких мелких детей можно проносить в школу? Хотя, со время их последней встречи он неплохо так вымахал. Даже передвигаться научился, вау.
- А чего это вы тут делаете? - спросил как можно более ненавязчиво, прекрасно понимаю, чего это Копоши могут тут делать. Конечно наряжают елку! Без него! Возмутительно! Но, может быть, их с Санчо еще позовут?

[Константин Копош]

Кивал маме в ответ, шумно вдыхая расстроенным носом. А где сладости? Только там? А тут? А ему?
Потоптался на месте, осматривая большую комнату с новой высоты. Елка была такой большой, что под ней можно было жить! Такой высокой, что макушка утопала в облаках! Восторженно то ли хрюкнул, то ли фыркнул.
- Ая!
Ая елка захватила все внимание, и вот Константин уже топал к ней, не сводя взгляд с зеленых иголок. Когда до елки оставалось пол константинометра, в комнате появился голос. Вздрогнул, резко обернувшись, и приземлился в аккурат на попу.
- Ой, - охарактеризовал возникшую ситуацию именно так. В носу почти сразу ужасненько защекотало. Щекотка перешла в тройной чих. Константин шмыгнул носом, ткнул пальчиком в пришельца с оленем и сообщил маме шепотом:
- Фу.
Оленям полагалось быть большими и шерстяными, но никак не такими вонючими. Попытался почесать нос ладонями, правда получилось почесать все лицо целиком.
Невкусный запах быстро застыл в воздухе, а некрасивый олень скрылся за каминной полкой, поэтому малыш потерял к ним интерес. Но теперь его интересовала игрушка на голове пришельца. Помогая себе руками поднялся и потопал к пришельцу с самым серьезным выражением лица. Протянул руки вверх и поднялся на носочки. Призывно замычал. Взрослый даст игрушку потрогать?

[Дом Гриффиндор]

Вероятнее всего, эта коробка стояла в уголке у камина уже давным-давно. Или не стояла, появившись пару мгновений назад.
Ярко-красная, с золотой тесьмой по краям, гербом Гриффиндора и очаровательным изображением львенка на крышке, коробка была весьма красивой - вряд ли бы кто-то решил с этим поспорить. Что касается ее местоположения...
Пожалуй, только домовые эльфы во времена, когда им еще хватало времени убирать каждый клочок замка, и нашептали бы, что коробки у камина еще вчера не было, точно-точно не было. Если бы попался настойчивый собеседник, то на распросы они бы ответили, что коробка эта обычно встречается на верхних этажах: то в Мансарде, то в очередной закрытой комнате.
Коробку, однако же, не сильно интересовало мнение окружающих о том, где ей полагается или не полагается быть. Места обитания ее менялись столь часто, как того желала... нет, очевидно, что не сама коробка, разве у коробок вообще бывают желания? Так или иначе, особо пытливый следопыт нашел бы ее даже в кабинете декана, где коробка оказалась за пару недель до Рождества.
Хель Теон, впрочем к пытливым следопытам не относилась, а в кабинете декана предпочитала спать или завтракать, так что должного внимания коробка там не получила. И совершенно логично, что в итоге оказалась у камина. Камина рядом с елкой. Елки рядом с ребенком. Ребенком рядом с матерью. Матерью, которая точно не хотела детской истерики в ответ на требование игрушек. И, посмотрите-ка, спасительная коробка, так удачно и совершенно случайно под рукой. Вот бывают же такие совпадения!
Анка Копош, которая взялась искать елочные украшения, вряд ли задавалась подобными философскими вопросами, но коробку увидела сразу - потому что, в самом-то деле, пора бы уже хоть кому-то и заметить такую красивую коробку.

[Анка Копош]

Слежение за Константином и разглядывание гостиной из статичного положения прервали они. Точнее он. Запах.
Согласиться с емкой характеристикой расчихавшегося сына не могла, стукнутая особой пряной духотой, как тяжелым мешком по макушке. И пока детеныш тёр нос, Анка слегка одурело моргала, втягивая носом запах готовой свинины и печеной тыквы.
Там, в нахлынувших воспоминаниях, уже стоял накрытый стол, из кухни тянуло подходившим калачом, горели свечи. Отец был дома, всегда, какой бы год не приходил, неизменно для Рождества делая исключение. В этот день даже маменька становилась почти нормальным человеком, хоть никогда и не ходила с ней в детстве по дворам, ограничиваясь городскими гуляниями. Почему раньше она не думала о том, как это хорошо? Встать затемно на утреню, смешаться с многоликой счастливой толпой, становясь частью чего-то большего, чем она сама, но не замечать этого совершенно. Признаться страшно, она ведь на последнее свое нормальное дурмовское Рождество даже не поехала домой, взбрыкивая своей взрослостью и независимостью! То письмо отцу вдруг ясно встало перед глазами.
"...у волшебников тоже есть елки, папенька, их тоже наряжают ничуть не хуже..."
Лучше бы не вставало. Придурь прошлого года с неудавшимся портальным путешествием, забывшаяся в карусели забот, вдруг перестала быть придурью, а стала совершенно осознанным желанием. Рождество следовало встречать семьей. И не такой, чтобы сперва она выворачивала тебе душу, заставляя ее каменеть, а после от нее хотелось бежать горячими пятками, нет. Семьей, в которой ты будешь ребенком, совершенно счастливым и защищенным. Пусть даже у тебя уже есть свой ребенок. Он тоже сможет стать частью разноликой толпы, слушать гул, впитывать особый запах, чтобы после, внезапно, он стукнул его по макушке.
Запах, наполнивший гостиную, был и похож, и не похож на тот самый церковный. От этой неправильной непохожести на мгновение особенно остро защемило сердце.
Но что-то отдать воспоминаниям больше, чем это самое тяжело-трудное и неуловимо грустное мгновение, помешало. Искренняя жалоба детеныша? Вопрос от Леви?
- Мы готовимся встречать Рождество, - ответила, широко улыбаясь. - Как хорошо, что ты тоже пришел! Привет!
Ни на минуту не усомнилась, что Леви пришел именно к ним: к елке, этой славной ночи и Анке с Константином, куда уж без них тут теперь? Даже забылось, что елка появилась ее собственным напущением. Мелочи! Не может же человек просто так нести подсвечник с благовониями? Пусть и очень-очень странными благовониями очень-очень странный подсвечник.
- Нам надо нарядить елку, - сообщила весело, краем глаза с любопытством наблюдая за перемещения Константина. Кажется, Панса рисковал влипнуть! А она ведь предупреждала. - Только вот я совсем не подумала об игрушках...
Коробка! Красная, чудесная, львиная, самая гриффиндорская на свете коробка, на которую она смотрела уже несколько минут, вот что вытащило ее из воспоминаний! Или вернее будет сказать, втащило в реальность? При взгляде на эту коробку невозможно было грустить, даже чуть-чуть. Она звенела колокольчиками, гудела паровозиком на настоящих мини-рельсах, переливалась лентами-шуршалками, мелькала юбками балерин, грозилась солдатскими саблями и блестела огромными снежными шарами. В общем, от одного взгляда на нее праздник стал совсем-совсем реальным, а гостиная наполнилась особым уютом, которого прежде за ней Анка не замечала.
Или же все это было игрой ее одурманенного воображения? Но в данный конкретный момент такие философские вопросы Анку точно не интересовали, интересовало лишь содержимое чудесной коробки.
- Смотрите, - ткнула в нужное направление пальцем, но слова вырвались почему-то громким шепотом. - Кажется, ее тут раньше не было, да?
И, конечно же, сразу же шагнула к камину. Коробку требовалось открыть, пока она не исчезла. Опустилась на колени и обернулась к детенышу:
- Uite, pui! Magie.
Помахала рукой призывно обоим мелким и потянулась к львиной крышке, пробуя открыть.

[Дом Гриффиндор]

Исчезать коробка не планировала, вот уж увольте. Она, собственно говоря, даже как-то засветилась вся - или же это отблески огня в камине заиграли особенно ярко на ее поверхности. Именно этим, вероятно, стоило объяснить и то, что коробка показалась Анке Копош вблизи больше, чем было видно из другого конца гостиной.
Крышка легко поддалась, открывая... сокровища, это слово определенно подходило к ее содержимому: укатанная белоснежной ватой россыпь стеклянно-хрустальных снежинок, которые так и просились на елку; большие и маленькие стеклянные шары - каждый со своим рисунком, но в красно-золотых тонах; сложенные аккуратной стопочкой рождественские носки достаточного размера, чтобы внутрь точно поместилась даже самая большая сладость. И подо всем этим богатством виднелось что-то еще, не столь яркое и кричащее, но именно поэтому и привлекающее внимание - словно бы... фигурки? статуэтки? украшения? - столь же бережно укутанные ватой.

[Леви Коэн]

Ему такая оценка собственной личности, как "Фу", разумеется не понравилась совершенно. Обычно он считал себя чем-то большим, чем какое-то "Фу". А иногда и вообще был просто "Вау!".
- Не "Фу", а Леви. Ле-е-ви-и, - протянул по слогам. Пускай малой мотает на ус.
Как и предполагалось, гриффиндорцы готовились к Рождеству. Елка казалось, наверное, самой завораживающей и интересной частью этого празднества. Не смотря на то, что Рождество они обычно никогда не отмечали, а неделя семейных вечеров и открывания подарков у них проходилась на Хануку, отец частенько притаскивал домой какое-нибудь праздничное дерево, на радость детям. Иногда это была огромная пушистая ель, царапающая своими ветками потолок и наполняющая весь дом приятным хвойным ароматом и осыпавшимися иголками. А иногда это была маленькая худенькая елочка, еле-еле держащаяся из последних сил, чтобы не сломаться под весом всех этих шариков, дождиков и гирлянд. А шариков они навешивали действительно много. Леви всегда с нетерпением ждал этого вечера, когда они все вернуться со школ и работ и начнут вместе разворачивать игрушки. И даже не смотря на то, что в процессе обычно они как всегда начнут спорить, какая-нибудь из сестер обязательно заплачет, потому что это она хотела повесить красивого ангелочка, но Финн ей не дал, матери точно не понравится, что они опять "забили" елку гирляндами, и теперь украшений не видно вообще, а папу и вовсе ударит током, пока он будет пытаться подключить фонарики, Леви все равно всё это любил.
Был готов наряжать елку чем угодно, главное чтоб блестело. Например можно было прицепить веревочки к кубкам с львиными мордами, только вот из чего потом пить? А еще можно было сделать бантики из фантиков, а ещё...
Поток фантазии был вовремя остановлен Анкой. Удивленно похлопал глазами. Действительно коробка. Прямо тут, скромно стоит рядышком, и как он не заметил раньше? Только чудом он не споткнулся о нее, когда тащил менору к камину. Наверное, это была самая правильная Рождественская коробка, которую он только видел в своей жизни. Все такое сияюще-переливающиеся, такое сгармонированное и аккуратненькое, мама бы точно пришла в восторг. И единственное, что удержало от того, чтобы тут же сесть рядышком и начать разбирать всю эту красоту, был подоспевший ребенок.
Озадаченно нахмурившись, смотрел на мычание мальчугана, пытаясь разобраться в канстантиновском наречии. К счастью, это оказалось не так-то трудно. Достаточно быстро осознал, что малыша явно привлек не увесистый подсвечник и даже не его замечательная футболка с "Могучими Рейнджерами". До Санчо это осознание тоже пришло, хоть и немного попозже. Новое невиданное доселе чудовище одновременно и привлекало и пугало. Его хотелось изучить, потрогать, поползать по нему, может даже связать паутинку между пальцев, если оно позволит. Но с другой стороны этот небольшой с виду монстр был куда шумнее и подвижнее своих огромных собратьев, что было сложно расценить за дружелюбные намерения.
Недолго поразмыслив, хозяин пришел к выводу, что питомец поди не окочурится от одного детского тычка, и присел на корточки, слегка наклонив голову в сторону мелкого. Так внезапно оказавшийся лицом к лицу перед чудовищем паук тут же пришел в полнейший ужас. Настоящее предательство! Крепко уцепился всеми восемью лапами в черноволосую голову, оцепенел от страха и решил, как обычно, прикинуться мертвым. Может быть тогда чудище потеряет к нему интерес?
- Вот, это паук, - назидательно объявил малышу Леви, - па-а-у-ук. Паук. Запоминай.

[Константин Копош]

Пришелец что-то говорил, заставляя обернуться с большими-большими глазами на маму. Одно Константин понял: она тоже считает, что в комнате наступило фу. С радостью поддакнул, закончив чесать нос.
- Ви!
Взрослый не стал оказывать сопротивление и присел. Любознательно наклонился вперед, хватаясь ладошкой за руку пришельца, а второй рукой потянулся к пушистому многоглазию. Как все дети Константин нежно гладить пока не научился, поэтому пауку досталась припечатывающая в своей нежности детская ладонь. Повторил за взрослым странные звуки.
- Ук, - и еще раз припечатал паука к голове. Обернулся к маме и радостно сообщил, делая паузы. - Mă, ale!
Существо было ужасненько мягким. Весело затопал на месте. Полностью перенес свой вес на взрослого и уже обеими руками пробовал гладить многоглазость. Если вдруг взрослый и его питомец усматривают в нежности насилие, то их совершенно точно спасли слова мамы. Именно на них отвлекся Константин, оборачиваясь. Мама его зовет. Надо посмотреть.
Оттолкнулся от взрослого и указал пальчиком на маму. Им туда. Промычал для верности и первым направился к маме, радостно хлопая в ладоши.
- Ва-а!
От созерцания внутренностей коробки большие глаза стали ещё больше. Туда хотелось прыгнуть, чтобы стать таким же ярким и блестящим. Но коробка была слишком высокой, поэтому лишь протянул ручку и схватил самую яркую снежинку.

[Анка Копош]

Улыбнулась лукаво и больше себе под нос, наблюдая чудесное знакомство. По сравнению с Константином Леви выглядел совсем взрослым, а ощущался почему-то вполовину собственного роста. М-да.
Протянула руку инстинктивно, как только детеныш полез к пауку, но от возгласа удержалась. А ну как испугается, и поминай Пансу добрым словом? Только глаза Леви сделала побольше, но в ужимках, кажется, не преуспела. Да и с энергией познающего мир ребенка мало что могло поспорить.
Интересно, а ей придется купить Леви нового паука? Может быть, даже двух пауков в качестве моральной компенсации? Тряхнула головой, опуская все еще протянутую некстати руку. Нет, нормальное животное давно дало бы дёру! Вот взять ее Геру-Герду. Как только Константин начал первые попытки свободного перемещения, кошка обнаружила недюжинные способности к пребыванию в недосягаемости, непривлекаемости внимания и даже порой полной ненаходимости. Иногда казалось, что кошка владеет той самой аппарацией, которую сама Анка так и не освоила до сих пор в полной мере.
В общем, как только ребенок отвлекся, выдохнула с явным облегчением. Поглядела только украдкой на чудовище в кудрявой шевелюре: живо оно там вообще?
- Ura!
Захлопала в ладоши вместе с Константином, заново наполняясь легкостью и счастьем до самой макушки.
- Fulg de nea, - почти пропела. - Zăpadă. Iarnă. Vă amintiți?
Конечно, блеск стекла в детских ладошках должен был вызвать тревогу. Но, прежде чем воображать беды от осколков, просто смотрела, что будет дальше. Пока сын исследовал окружающее, Анка, похоже, занималась своим собственным исследованием с не меньшей увлеченностью.
Протянула руку к открывшимся сокровищам и аккуратно достала большой красно-золотой шар. Со стеклянного бока на нее смотрел лев с блескучей пушистой гривой. Обернулась к Леви.
- Хочешь начать?
Кивнула на елку, наблюдая за реакцией. Может, он вообще не любит все эти украшательства или думает, что это - только для девчонок?
- О, смотрите, а это можно повесить на камин! - вытащила несколько длинных полосатых носков. - Ведь так тут полагается, да?
Постепенное расхищение коробки вдруг принесло неожиданные плоды. Взгляд зацепился за что-то в глубине. Что-то, цепляющее внимание даже сквозь все эти ватно-облачные слои, сейчас больше похожие на сахар. Осторожно отложила добычу на коробочную крышку, разместив ее с другой стороны в теоретической недосягаемости для Константина, и аккуратно запустила руку, отодвигая вату. Сейчас она чувствовала себя ребенком, внезапно обнаружившим самый настоящий клад. Или получившим внезапный приз, о котором и мечтать не смела. Осталось только рассмотреть этот приз получше.

[Дом Гриффиндор]

Снежинка, которую схватил Константин, оказалась и правда очень яркой: внутри нее мелькали всполохи огня, заключенные в стеклянную тюрьму. И когда игрушка оказалась в руках, огонь засветился с новой силой, но в пламенных переливах не было ничего пугающего, скорее, они завораживали своим бесконечным движением.
Шарик в руках Анки остался просто шариком - очень красивым и ярким, впрочем. А под слоями ваты обнаружился и в самом деле клад: большой синий шар с нарисованным красно-зеленым колпаком; деревянная фигурка оленя с большим красным носом; палочка, похожая на волшебную, но тоненькая и с блестящим пушистым украшением на кончике; еловая ветка, словно присыпанная снегом и украшенная крохотными коробочками-подарками.