Дуэльный зал

[Ричард Нортон]

Поправил Брентон.
- Ты обязуешься не убивать несовершеннолетних людей на территории Хогвартса в любом случае и не убивать всех остальных по своей воле или в качестве учебного задания по указанию преподавателя. Убийства из учебного процесса исключаем. Детей не трогаем. Пытки и вред можно оставить в старой редакции. Все правильно?
Бросил вопросительный взгляд на Месароша и протянул Дженни руку.
- Скрепляй, Лёринц.

[Лёринц Месарош]

Слушал Дженни, совершенно забыв все шутки. И в который раз осознал, насколько серьезно все то, что происходит с Дженни. Чувство благодарности к Снейпу и Нортону, которые были инициаторами Обета, оказалось внезапным, но очень сильным.
Кивнул согласно. И даже не стал поправлять Ричарда, сейчас это не было важным.
Скрепил Обет и едва заметно улыбнулся.
Тишина была отличным способом отметить значимость момента, но и находиться здесь дольше необходимого - смысла больше не было. Зачем звали - выяснил, палочку - получил.
- Пожалуй, я пойду. Мисс Брентон, мистер Нортон.
И направился к выходу.

[Дженнифер Нортон]

Слегка нахмурилась, слушая поправку.
- Сэр, вы исключаете для меня возможность выжить в случае убийства п-под действием зелья или чар? Мне... мне, к-конечно, не хочется убивать первокурсников, но если кто-то выльет мне в чай зелье Ненависти, подсунет артефакт или наложит на меня Империо... я же все равно смогу убить, сэр. Обет ведь не наказывает за намерение - только за результат. И б-будет просто два трупа.
Хотя, почему нет? Почему она подумала, что мистера Нортона подобное обстоятельство должно как-то смутить? Он ведь сказал, что считает ответственным себя за учеников школы, но не говорил, что они все для него равны. Кем-то ведь можно и пожертвовать - почему не ею?
Протянула руку, соглашаясь со всем. Какие у нее есть варианты?
- Спасибо, сэр, - тускло поблагодарила брата целителя.

[Ричард Нортон]

Повторил за Дженни, отпуская ее ладонь.
- Спасибо, Лёринц. Передавай привет... брату.
И, когда за целителем закрылась дверь, спокойно кивнул девушке.
- Ты же сообщишь, что тебя связал обетом новый мерзавец, занявший кресло директора школы? Мне бы хотелось, чтобы те единственные люди, которые могут напоить тебя зельем ненависти, подсунуть такой артефакт или наложить империо понимали, что их попытка принудить тебя таким образом к убийству ребенка закончится потерей шпиона в Хогвартсе. Возможно, это их остановит от желания использовать тебя такой ценой. Оставлять им эту лазейку я не намерен, Брентон. А взрослые...
Пожал плечами.
- Видишь, здесь все по-прежнему. Ты можешь попросить Доу наложить на тебя империо, убить меня, и тебе за это ничего не будет. Чувствуешь этот запах свободы? Он совсем близок...
И спросил после паузы.
- У тебя еще есть вопросы или темы, которые ты хотела бы обсудить?

[Дженнифер Нортон]

Промолчала о том единственном разе, когда совсем не Пожиратель дал ей зелье Ненависти, и ей не хватило только одного мгновения, чтобы воткнуть стилет в Эбс. Все равно это не изменит решения мистера Нортона. Он лишь решит, что зря был снисходителен к ней, и что она неблагодарная.
- Д-да, сэр, я все понимаю. Спасибо, что были д-добры и великодушны.
Убрала палочку.
- Нет, сэр. Если позволите, я пойду.

[Ричард Нортон]

Напомнил задумчиво.
- Когда ты нервничаешь, ты начинаешь заикаться. Теперь-то чего нервничать? Кстати, раз замуж не хочешь, жду на занятиях, Брентон. И не дай тебе Мерлин пропустить хоть одно из них...
Пожалуй, дезориентированной девушке стоило напомнить, что теплицам он ее не отдаст.
И вот теперь вышел из зала первым, позволяя Дженни всласть повзрывать манекенов, представляя, что они - он.

[Дженнифер Нортон]

- Я ... - смутилась и замолчала.
Не говорить же мистеру Нортону, что она его боится? Он ведь, наверняка, сделает из этого прекрасный повод для новых смешных только для него шуток.
- Да, сэр. Спасибо, сэр. Я н-не буду пропускать, - заверила.
Снова опустилась на маты, как только осталась одна. Слишком много всего за один короткий разговор. Как другие люди могут после такого не чувствовать себя растерянными и не знающими, куда бежать и что будет?
Надо было как-то упорядочить собственные мысли, сложить их в аккуратные стопки, чтобы понять хоть что-то. Она выиграла? Проиграла?
Можно было пока не думать о будущих ужасных занятиях - это случится не завтра и даже не послезавтра, у нее еще будет время побояться. И все то, что сказал сегодня мистер Нортон - то, что можно было рассматривать как его собственные взгляды, его характер и сущность - это она тоже обдумает чуть позже, когда будет ночью пялиться в потолок. Самым важным сейчас было то, что новый директор не хочет ее смерти. И не собирается ее выгонять. И если она не сделает крупных ошибок - он, вероятно, не передумает. Это же хорошо?
Это не было поражением, но и победы здесь, безусловно, не было - не было ее заслуги, ее усилий. Она просто узнала, как обстоят дела - вот и все. А все намерения понравиться новому директору так и остались намерениями. Она испугалась и даже не попыталась приложить усилий. Несла какую-то ерунду, говорила невпопад.
И понятного стало с одной стороны больше, а с другой... С другой, она словно продолжала гадать, что сейчас сделает дракон - то ли откусит ей голову, то ли выдохнет огнем в ее сторону, то ли он сыт. В любом случае тут решал все дракон, а ей не хватало мозгов, чтобы понять его.
Поднялась. Она попробует еще раз. Как-нибудь. Зелье храбрости только выпьет и попробует.

[Джон Доу]

Он успел заскочить по дороге в фуршетный зал и захватить там бутылку огневиски. На всякий случай. Не отпуская анкиной руки.
А потом - утащить ее прочь из этой дурацкой ратуши, на улицу, укрывая собственной мантией, будто она была кем-то очень важным для него.
Впрочем, она и была сейчас. Единственным человеком, которому временно было до него дело. Пусть временно - ну так и что?
Время сузилось до объемов "сегодня", а в "завтра" заглядывать было так тоскливо, что он предпочитал делать вид: никакого "завтра" не существует.
Отсюда было не так далеко до барьера, а оттуда - до пустынного Хогвартса. И до башни, тоже сейчас пустой. Как удачно, что все - в ратуше!
Здесь нужно было просто поцеловать ее еще раз. Дотронуться кончиками пальцев до щеки, прижать к себе снова и поцеловать. Не так бурно, как в прошлый раз. Нежнее. А потом - продвинуться дальше и увлечь к дуэльному залу.
Нет, дуэль в его планы не входила. Но сюда почти наверняка никто не войдет, а маты...
Маты могут прийтись кстати.

[Анка Копош]

Коридоры, коридоры, коридоры. Тусклый после красок бала свет, отголоски мороза на щеках и пальцах, совершенно неожиданно галантный до заботливости Доу и звон в голове...
Дверь захлопнулась с глухим тихим стуком и стало совсем тихо. Осмотрелась скорее инстинктивно и тут же об этом пожелала. Звон в голове усилился и стал практически физически различим. Почти судорожно перевела взгляд на Доу и сосредоточилась прямо на глазах, совсем не различая их цвета. Не различая и выражения этих глаз. И как это было хорошо! Пошатнувшееся спокойствие вернулось практически мгновенно.
Не отрывая взгляд от спасительных глаз, потянулась вперёд, нежно очерчивая ладонями черты совершенно-не-того лица. Но в ней что-то основательно онемело. А Доу был тут, теплый и живой, и прямо сейчас, в это мгновение, он был ее. И пока эти мгновения можно длить...
Закрыла глаза и поцеловала так мягко, как могла, практически невесомо и очень осторожно. Ощупью нашла правой рукой его левую - и переплела пальцы, потянув его на себя. Делая шаг вперёд - или его принуждая сделать этот шаг? А левую уложила на грудь, прямо над сердцем, стремясь физически ощутить его биение.

[Джон Доу]

Анка была именно тем, что... точнее, кто был ему сейчас нужен. Огневиски был бы явно лишним - остатки хмеля приятно шумели в голове, но не глушили восприятие так, чтобы не чувствовать совсем ничего.
А ему хотелось чувствовать. В конце концов, он все еще был молодым и здоровым мужчиной, а то, что случилось в артефакте... до конца считать реальным опытом нельзя было.
Чувствовать - но не видеть.
Глаза закрывались сами собой. С закрытыми глазами было легче представлять другую девушку.
Сжал пальцы, которые вдруг переплелись с его пальцами так, как никогда... не переплетутся судьбы. Просто не открывать глаз - и получится, получится поверить, что с ним - совсем не Анка Копош.
И тогда продолжение случится само собой. Тогда Анку получится прижать к стене, не расцепляя... объятий пальцев.
Как удачно, что у нее - такое открытое платье. Оставляющее простор для прикосновений к плечам и спине, для теплого дыхания на шее, для всего того, что еще не граничит с непристойностью, но уже совершенно не оставляет простора для... интерпретаций.
Они оба знают, чего хотят. Так ведь?

[Анка Копош]

Это был очень сложный выбор. Смотреть - и не чувствовать, но осознавать. Или оставить глаза закрытыми и чувствовать все до мельчайшего касания ткани о ткань, кожи о камень, кожи о кожу.
Зажмурилась почти до боли в веках. Ещё немного, ещё чуть-чуть - и ей совсем не придется думать, останется только быть.
Сжала чужую ладонь сильнее и поцеловала снова, на этот раз порывисто, сбивая дыхание и почти выбивая этим поцелуем остатки здравого смысла и звона из головы, запирая горечь очень-очень глубоко, туда, куда чужие руки не доберутся. Целовала, не оставляя истерзанному тоской, алкоголем и постоянным нервными напряжением телу никакого выбора.
И веки расслабились, а с ними - и руки, которые зажили собственной жизнью, касаясь то бережно и нежно, то резко сжимая сильные плечи. Расслабилось и тело и задышало глубоко и свободно, заставляя сердце биться часто и гнать горячую кровь. И какой живой она себя чувствовала, какой свободной! И ничто сейчас эту свободу попрать не было способно.

[Джон Доу]

Ему глаза приходилось открывать. Активному участнику событий необходимо... видеть поле для действий. И этого было достаточно, чтобы понять предсказуемое: Анка тоже не особенно хочет его видеть. Для нее на его месте тоже кто-то... другой.
И нет, его это нисколько не уязвляло. Так было даже проще. Было понятно, что это спасительное беспамятство, безальтернативное "здесь и сейчас", в которое они погрузились, чтобы сбежать от реальности, закончится завтра утром.
Или даже раньше.
И никто из них не будет иметь к другому претензий. Просто праздник тела. Просто взаимное удовольствие. Просто... ощущения, достаточно сильные, чтобы вытеснить тягучую тоску из груди. Ненадолго.
Ему даже удалось - не без некоторого труда, впрочем - не назвать ее "Стефани" в момент, когда назвать ее так особенно хотелось.
А потом все закончилось. И, после неизбежных минут, ушедших на восстановление спокойного состояния, стало понятно: дальше тоже надо как-то... быть друг с другом.
Его рука, будто по инерции, сжимала ее пальцы. Все еще сплетенные вместе. И не хотела отпускать. Будто волшебство закончится, как только он это сделает. Они снова станут... отдельными и одинокими людьми, которые ничего друг для друга не значат.
И что ей сказать - он тоже не знал. На ум лезли только всякие пошлости вроде "ты была прекрасна" или вообще совершенно неподходящее "спасибо".
Шепнул, наконец:
- Тебе очень идет румянец, знаешь?

[Анка Копош]

От вдоха до вдоха, от прикосновения к прикосновению, она будто бы плыла в одном остановившемся мгновении вне всякого времени. Обрушивая на Доу всю нежность, которая копилась месяцами, всю страстную ярость, стирая все одиночество. Не открывала глаза без усилий, потому что это больше не имело значения. Не нужно было на него смотреть, чтобы ощущать каждой клеткой тела чуждость. Не он. Не тот. Но и это в какой-то момент перестало быть важным.
А после лежала, просто уставившись в потолок. Тело снова все делало за нее: само находило правильное равновесие. И ровно в тот момент, когда время снова пошло вперёд, Доу заговорил. Повернула голову и мягко улыбнулась.
- Я редко краснею.
Вгляделась в его глаза, на этот раз пытаясь рассмотреть их выражение. Потому что было пора. Очухиваться к реальности, трезветь и мучиться похмельем. И физическим, и душевным. И то, что оно не наступило сейчас, разве что-нибудь значит? Оно ждёт момента, готовое наброситься. Ещё чуть-чуть... Совсем немного осталось.

[Джон Доу]

В это он вполне мог поверить. У него, безусловно, была не такая большая база для сравнений, но Анка...
Анка оказалась каким-то прямо ураганом темперамента. Трудно было даже предположить, что в этой обманчиво спокойной девушке кроется столько... страсти?
Да, вряд ли она часто краснеет.
Обмен парой фраз никак не помог. Им все еще нужно было что-то делать друг с другом дальше.
Влюбленные в такой ситуации засыпают вместе или, наоборот, расстаются, нежно прощаясь.
Но они не были влюбленными. Они были случайными знакомыми, одинокими достаточно, чтобы наброситься друг на друга и попытаться утолить друг другом неутолимую жажду нежности.
Протянул руку и погладил девушку по волосам.
Почему ему было жаль ее сейчас? Почему она вызывала сочувствие, которого Доу вовсе не планировал в ее адрес?
Потому, что ее беда так походила на его собственную?
Предложил тихо:
- Мы можем перейти в мансарду. Там... камин, шкуры и тишина. Никто из наших туда, наверняка, сегодня не полезет. И завтра утром тоже. А нам утром понадобится... похмелиться.

[Анка Копош]

И взгляд Доу ответил так выразительно, что захотелось убежать от него и от этого взгляда прямо сейчас и никогда-никогда с ним больше не встречаться. Вдохнула глубоко, выталкивая внезапный спазм. Надо же как это работает. Вот она, точка невозврата. Она может уйти прямо сейчас или остаться, только это будет не важно, она может делать в прямом смысле что угодно, но Доу уже на нее так посмотрел и никак он это не заберёт обратно. На задворках сознания мелькнула предательская мысль. Обливиэйтнуть бы эти несколько секунд - и вечер будет практически идеальным.
Но вместо того, чтобы делать что-то внятное, улыбнулась, не пряча печаль.
- Идём.
А потом медленно оделась, не испытывая и крохи смущения, которого подспудно так ждала с того момента, как открыла глаза. Обернулась к Доу, снова отыскивая его взгляд.
- Веди...

[Джон Доу]

Кажется, Анка встретилась с ним взглядом всего на мгновение.
Но стало все понятно. По медленно тухнущему в ее глазах огню, по тени, скользнувшей по лицу, по вянущей улыбке...
Можно позволить телу и гормонам навести морок. Можно поверить в то, что рядом с тобой - тот или та, кого ты любишь.
Но потом снова включается мозг. И морок рассеивается. И приходит расплата.
Джон Доу был не тем, кого она хотела бы видеть сейчас рядом с собой. С кем, вероятно, хотела бы весело болтать о чем-то малозначащем, обниматься и строить планы, а потом - уснуть рядом.
Что ж, она тоже была не той. И, наверное, можно было бы просто уйти, поблагодарив за приятный вечер.
Но - пальцы все никак не хотели попадать пуговицами в петли - тогда он остался бы один. До утра.
И она осталась бы одна. И им обоим стало бы еще хуже, чем до того, как они нашли друг друга.
Так что попытался улыбнуться, протянул руку и повел ее наверх.

[Хель Теон]

Оказалась в дуэльном зале, слегка пошатнувшись. Мерлин, ей срочно пора сворачивать временные петли - от них уже становилось хуже, а осилила бы она сейчас простой Ступефай... Вот вопрос вопросов.
Дуэльный зал навевал свои нюансы - так что вместо Люмоса она оценивала себя по Ступефаям.

[Валерий Веллер]

Зашел вслед за Хель и осмотрел дуэльный зал. "мощно и красиво. В таком драться одно удовольствие!" Осмотрел уже покрывшийся пылью настил в центре. "А вот это не порядок. Как в сопротивлении тренируются атаковать и защищаться если зал для этого пркрыт пылью. Ну ничего, глядишь и я возьму это в свои руки после окончания. "
С нотой тревоги в голосе
-Хель, что то случилось? Кто то из наших в беде?

[Валерий Веллер]

Немного обдумав сказанное встрязивает головой.
-Что то со мой сегодня явно не то. Извини Хель. Я с тобой разговариваю, а в голове в это время разговор другой.
Опять встрязивает головой.
-У меня к Тебе просьба есть. Пока Лиса не вошла. Помоги ей платье к свадьбе Анки. Да и еще я хотел попросить Тебя. Ты на меня зла не держи. Я немного не в себе еще, да и в свете одного сегодняшнего дня голова кругом. Поснулся свободным, а усну уже обрученным.

[Хель Теон]

Моргнула, собираясь с мыслями, потому что все уже как-то совсем запуталось.
- Так бывает, когда временных петель много. Ты пересчитай. Больше пяти - и начинаются проблемы.
Хмыкнула грустно.
- Сама вот сейчас явно не осилю... Люмос.
Нет, мыслить категориями ЗОТИ она все же не будет.
- Платье к свадьбе Анки... что сделать?
И улыбнулась вдруг широко.
- О, поздравляю! Это же отличная новость.
Сообразила уже следующей мыслью.
- Милисент, да? Вы с ней уже так давно знакомы - и вот, Хогвартс свел?
Ну а что, испытывать гордость по этому поводу она вполне может.
- Замечательные новости, Вал.