Дом Палмер

[Эвелин Палмер]

Сцепила руки в замок.
- Не можешь. И я не могу отправить тебя в никуда.
Вздохнула. Логично, конечно. С улицы пришла.
- А немного точнее? Ты ведь жила где-то до того, как на улицу попала.
Снова пауза и подбор слов.
- Джейн, что было до холода, страха, темноты и сырости?

[Джейн]

Снова посмотрела на руки. Уточнила безнадежно:
- В никуда - это куда?
Вот сказала бы тётенька просто: на улицу. Это понятно. Да и отправить туда очень даже можно. Достаточно выйти через дверь.
Дальше стало почему-то ещё хуже. Сложнее. В голове снова будто поселилось противное "тра-та-та", хотя ничего в комнате не изменилось.
- Я жила... - вцепилась в платье покрепче, - я жила... Где-то?
До холода, страха, темноты и сырости было только больше холода, страха и темноты. И чем сильнее она пыталась вспомнить, тем темнее и хуже становилось. Сдалась и сжалась, обхватывая себя руками за плечи и выдавила:
- Не помню... Не знаю! Не помню... Я не знаю, не помню... Не помню! Не знаю...
Крепко зажмурилась, не замечая, как раскачивается вперед и назад. Зачем тётеньке это знать? Разве это важно? Она что, хочет отправить ее обратно? Поэтому и спрашивает, наверняка. Чтобы загадочное "никуда" стало очень даже понятным куда-то.

[Эвелин Палмер]

- Это... Это в место, которого нет.
После ответа оставалось только наблюдать за ребенком и ждать, что будет сказано.
Сказано было, ожидаемо, ничего полезного. И вообще... Ничего.
Вытянуть из девочки ничего не получалось и, видимо, не получится. И как ни пыталась держаться более отстраненно, не особо получалось тоже.
Накрыла своей ладонью запястье ребенка, пытаясь успокоить.
- Ничего страшного, так... Иногда бывает.
Особенно, когда тебя нет. Забрала свою руку обратно. И вот... Как? Поднялась, поставила стул на свое место. Почему Джейн не могла исчезнуть с концами?
Переставила чашку со стола на поднос, поправила на нем остальные предметы.
- Я не знаю, кто ты... Что ты. Не знаю, откуда ты пришла. А попытки узнать хоть что-то заканчиваются... Ничем,- сказала зачем-то. Ну хоть звучало это все спокойно.
Повернулась лицом к кровати. Как дальше делать вид, что все хорошо?

[Джейн]

Распахнула глаза широко и попыталась попятиться на кровати, но сразу запуталась в ногах и замерла.
- Я не хочу! - выкрикнула высоко и слабо.
Пусть бы тётенька отправила ее на улицу, или на чердак, или в подвал. Только не в место, которого нет. Затораторила-зачастила:
- Я буду очень послушной, очень хорошей, честно-честно. Я всегда-всегда буду тебя слушаться, мне все-все будет нравиться. Я больше не буду называть ненастоящие ёлки неправильными. Я буду любить Лема. Я сделаю все, что ты захочешь, тётенька Эвелин, только не отправляй меня в место, которого нет!
Всхлипнула и потерла тыльной стороной ладони глаза. Замотала головой.
- Я Джейн. А ты - мама. Ты сказала, что ты мама. И папа - папа. А я Джейн. Ты сказала, что я... Не твоя дочь. Я Джейн, не твоя дочь.
Поморщилась, выговаривая все это. Разве этого тётеньке недостаточно?
- Зачем тебе знать, откуда я? Ты будешь меня любить, если узнаешь?

[Эвелин Палмер]

Вздохнула.
- Я и не собиралась,- поспешила заверить. Она же не зверь какой-то. Выгонять куда-то ребенка. Даже если его нет. Это и в голове звучит странно...
Ещё один вздох.
- Дело не во всем этом, Джейн. Можешь ненавидеть эльфа сколько угодно. Ему всё равно. Он даже не видит тебя... Никто не видит, Джейн. Кроме меня и Рудольфа.
Закрыла лицо рукой. Зачем... Зачем она это все говорит ребенку?
- Я не могу делать вид, что все в порядке, зная, что это не так,- развела руками.
Покачала головой, глядя на девочку.
- Дело тут вовсе не в любви,- ответила и сделала паузу. Дети многое делают для того, чтобы их любили, не понимая, что их и так, в общем-то, любят,- Но да... Если узнаю о тебе больше – буду.

[Джейн]

Посмотрела растерянно и как-то разозленно даже. Опять эта мамочка-не-мамочка говорит непонятные вещи. Какая разница, откуда Джейн, кто такая Джейн, зачем Джейн, если она просто есть? Вот же она - есть!
- И что? - возразила. - Зачем им меня видеть? Я же здесь живу, с тобой и папой. Он мне теперь тоже не папа, да?
Почему тётенька просто не может решить? Она же взрослая! А взрослые все всегда решают, это она знала очень хорошо. А эта... То она мама, то не мама. То ей достаточно всего, то недостаточно. И даже решить выгнать ее или оставить - куда проще-то - не решает.
Уставилась на руки снова.
- Мне ты тоже не говорила, откуда ты, кто ты, видят тебя или не видят, - заметила грустно. - Разве это важно вообще? Но тебе не нужно, чтобы я тебя любила, да? Чтобы работала по дому - тоже не нужно. А зачем я вообще тебе тогда нужна?

[Эвелин Палмер]

Удивленно посмотрела на Джейн. Она даже этого не понимает?
- Им нужно тебя видеть, потому что не нормально, когда один человек видит тебя, а другой - нет.
Покачала головой. Уточнять, что он и изначально не позиционировал себя, как отца, не стала. Он даже не относился к ней как к кому-то безобидному. И почему не послушала Рудольфа в первый же день?
Молча смотрела на сидящую девочку.
- Хороший вопрос, Джейн. Зачем нужна. И нужна ли...- хмыкнула. Нужна ли она была изначально? Нужна ли она сейчас? Как удобно, когда ребенок ненастоящий.
Сделала приличную паузу. Несколько незначительных мыслей пролетело в голове.
- Куда ты пойдешь, когда придет время расстаться?- спросила прямо, прекрасно понимая, что этот момент настанет рано или поздно. Лучше, конечно, пораньше. Пока совсем с ума не сошла.

[Джейн]

Помотала головой и возразила снова:
- А зачем меня кому-то видеть? Они же мне не нужны! Что значит это твое "ненормально"?
Следующие слова понять было ещё труднее. Вскочила, обежала кровать по дуге, стараясь оказаться как можно дальше от тётеньки.
- Не нужна? - спросила требовательно звенящим голосом, сжимая руки в кулаки. - Так нужна или не нужна? Ты меня...
Всхлипнула и отерла побежавшие слезы. Почему взрослые так поступают? Почему тётенька Эвелин так поступает? Что такого должна сделать глупая Джейн, чтобы она перестала?
- ... Выгоняешь?
Разве она не старалась? Разве не делала все, что мамочка хотела? Даже странные и непонятные штуки?
- Я пойду к мамочке, - проговорила, двигая одними губами. - К настоящей мамочке.
Ведь если мамочка не здесь, где-то же она должна найтись? Не может же ее совсем не быть, в целом свете?

[Эвелин Палмер]

Сжала пальцами переносицу. Как же... Сложно! Сложно ответить на вопросы. Она не может сказать Джейн, что та не нужна, в общем-то. Она не может гнать ее, даже если хочется, не зная о том, какие будут последствия. Да, до сих пор не знала о часах ничего кроме того, что они есть. Не знала, как они связаны с ребенком и что будет, если последнего не станет. Она не знала, как пропажа ребенка повлияет на нее саму и Рудольфа. Не знала ничего. Почему? Ей не нужны были эти знания?
Взглянула на Джейн. Ох как тоже сейчас хотелось плакать. От чувства безысходности, от понимания своей неосведомлённость. От того, что причиняет боль ребенку. Моргнула, почувствовала лёгкий холодок, оставляемый маленькой каплей-слезинкой, сбегающей по коже. Что хотела, то получила? Не совсем.
Покачала головой на последний вопрос девочки.
- Нет, не выгоняю, пока тебе нужна крыша над головой.
Это было... Правильно? Держаться этой мысли и идти с ней сейчас?
Сделала небольшой шаг к кровати и остановилась. Ребенок не просто так оградился, занял место у противоположной стены. Сделала шаг назад, оказываясь снова там, где была секунду назад.
- Позволь мне помочь тебе найти ее,- отозвалась тихо. Не надеясь особенно на положительный ответ девочки.

[Джейн]

Это было неправильно. Что именно, как и почему - не знала. Знала только, что вот так - неправильно. Все стало неправильно не от ненастоящей ёлки или странных вопросов. Все стало не так, когда мамочка перестала быть мамочкой.
Замотала головой и снова вытерла слезы, размазывая их по лицу.
- Значит мне не нужна никакая крыша! - выкрикнула, глядя на тетеньку. Тётенька расплывалась. - Теперь выгоняешь?
Опять замотала головой. Как же она найдет мамочку с чужой тетенькой? Что она вообще собирается говорить? "Это плохая Джейн, я была ее мамой, а потом разлюбила и больше не мама. Заберите кто-нибудь"?

[Эвелин Палмер]

Голова начинала гудеть. Почему она вообще сейчас думает о том, кого здесь нет? Почему она до сих пор говорит со своей... Галлюцинацией. Такой реальной на вид и на ощупь, но такой ненастоящей по факту.
Сжала пальцы до боли. Ничего ведь не должно случиться, раз девочка не реальна?
Прежде, чем ответить, дождалась, конечно, реакции на свой вопрос. Может, оно и к лучшему? Может, иногда не нужно пытаться помочь?
Рукой указала на дверь.
- Тебя никто не держит. Не нужен дом – уходи.

[Джейн]

Наконец-то тётенька ответила. Вот так бы сразу, чего она так долго-то?
- Ты обманщица, - сообщила тихо и грустно. - Ты сказала, что мы семья. Значит, это так работает? Когда ты хочешь - мы семья. А когда не хочешь - не семья сразу? Тебе надо, чтобы все было правильно. А как правильно - и сама не знаешь. У тебя в голове куча слов, а смысла от них никакого. Я тебе не нужна, совсем не нужна. Зачем мне дом, в котором я не нужна?
Нагнулась и вытащила из-под кровати свой старый плащ. Стянула с себя замечательное красивое платье и бросила тут же. Натянула робу и посмотрела зло снизу вверх.
- У тебя никогда никого не будет. Твой Рудольф тебе - никто, и тоже уйдет, ведь ты же его не держишь, да? Ну и не держи. Живи одна со своим Лемом. Его-то все видят и уйти он не может.
Стёрла с лица слезы еще раз, развернулась и побежала: по лестнице вниз, через гостиную, не оборачиваясь, и на улицу.
Только громко хлопнула входная дверь.

[Эвелин Палмер]

- Все лгут,- выдавила из себя.
То, что Джейн оказалась в этом доме, было ошибкой. Ее собственный ответ ребенку в тот вечер – ошибка. Непонятные решения проблем сейчас – та же ошибка.
Опустила взгляд на поднос с чайным набором. Повертела чашку, не поднимая.
- Уходи,- повторила в ответ на злостные выпады ребенка.
Хлопок дверью был слышен на весь дом. Сколько силы в этом ребенке? Куда уйдет эта сила?
Закрыла лицо рукой, постояла пару минут в пустой комнате. Собраться, успокоиться... Нескольких минут было достаточно. Забрала поднос и пошла с ним вниз. С грохотом поставила его на кухонный стол.
Посмотрела на эльфа, занимающегося своими делами.
- В следующий раз, когда увидишь, что хозяева общаются с пустым местом или творят другие странные вещи, говори об этом.
Почему-то сейчас казалось, что если бы узнала все раньше, было бы проще.
Прошла через всю гостиную, по пути забирая с дивана плед. Вышла на задний двор. Однажды он станет сплошной клумбой или садом. А пока... Пока там пустота. Села на холодную ступень, закрыла глаза. Как замечательно было бы забыться. Не навсегда. На короткое время.

[Эвелин Палмер]

Весь путь домой она пыталась понять, что за чувство появилось внутри нее. Это было что-то теплое, что-то... Дающее некую лёгкость. Это что-то вызывало лёгкий трепет где-то в области груди. И было что-то ещё. То, что не описать словами, не передать жестами и мимикой.
Знала одно. Она приобрела нечто очень важное, бесценное... И кусочек этого важного находился в кармашке ее сумки.
Уже дома она этот кусочек достала. И понесла наверх.
Опустилась на край кровати. Ещё раз посмотрела на фото. Лица взрослых и детей смотрели с нее. И все они были... Родственниками. Это до сих пор не укладывалось в голове. Но ничего, однажды она привыкнет и все станет не таким странным. А пока...пока ей нужно написать пару писем. Одно она отправит с эльфом – пару дней без него справится, а второе улетит а совой.
Фото отправилось в ящик прикроватной тумбочки. А она ушла в кабинет, где написала два письма. И позвала эльфа, чтобы отправить его за птицей. Сову отправила к Вербеке, который, возможно, имеет знакомых ботаников. А вот эльф отправился домой, на Уайт.
Остаток дня она провела в своих делах. Вечером, конечно, поделилась с Рудольфом новостью, показала фотографию, рассказала о планах и, конечно, предложила отправиться на остров с ней и Ханной. Но пока только получила ответ близкий к "подумаю".
А потом... Ночь прошла незаметно. И утро настало непривычно рано. Часы не показывали и девяти. Какой черт только дёрнул в такую рань... Но уже не важно, сна не было ни в одном глазу.
Привычно спустилась вниз, поставила чайник. Не обнаружила ни одного следа эльфа. Значит, ещё не вернулся. Ну ничего, она будет ждать. А пока... Все сама. Завтрак, чай. И подумать, что приготовить к обеду тоже надо...

[Джейн]

Сидела за обеденным столом в одежде для завтрака, уперев ладони в подбородок. Она знала, что держать локти на столе неприлично, но все равно поставила их и наблюдала за тетенькой.
- Доброе утро, тётенька Эвелин.
Поздоровалась воспитанно, как только тётенька оторвалась от своих кухонных дел. Но локти со стола не убрала, только щеки недовольно надула. Противного Лема видно не было, но настроение от этого не становилось лучше.

[Эвелин Палмер]

Не заметить Джейн было трудно, но она справилась с этой задачей. Поэтому, услышав обращение, невольно взрогнула. Замерла на мгновение.
- Доброе утро,- отозвалась.
Девочка все ещё здесь. Снова. Нет, она ее не выгоняла, но после ее... Ухода, казалось, что той больше не будет в доме. Или в голове... Где она там существует? Не важно...
После короткой паузы продолжила свои дела. У нее все ещё ничего не готово. Это нужно было исправлять, чем, собственно, и занялась. Джейн ведь сможет подождать ещё немного? Если она чего-то ждала, конечно же.

[Джейн]

Тётенька так на нее посмотрела. Наверное, надо было убрать локти со стола.
Нахмурилась, но локти убирать не стала, вместо этого принялась болтать ногами, задевая ими ножки стула.
Стук. Стук. Стук.
До этого она делала все, что хотела тётенька. Собирала глупые елки, рисовала, строила башни из печенья, никогда не опаздывала к завтраку, не мешалась папе-Рудольфу, была очень-очень вежливой. Даже пообещала не трогать вредного Лема!
Все равно этого не оказалось достаточно. Она не стала для тетеньки настоящей дочкой. Такой, чтобы ее любили, такой, чтобы она нравилась всегда-всегда.
Стук. Стук. Стук.
Может, тетеньке Эвелин и не нужна послушная хорошая дочка?

[Эвелин Палмер]

Заварила чай, который планировала пропивать в процессе приготовления и прочих дел.
Спокойное выполнение запланированного перестало быть спокойным с появлением ребенка, который начал напрягать звуками. Поначалу они не так раздражали. Но с каждой минутой становилось все сложнее это терпеть. Но у нее не было никакого желания повышать голос, отчитывать, просить прекратить.
Вместо этого разлила чай по чашкам и одну поставила напротив девочки. Получилось шумно. Но содержимое, которое вполне могло расплескаться по столу, осталось в чашке.
И продолжила дела, нервно попивая чай время от времени.

[Джейн]

Посмотрела на чашку с чаем, но брать не стала. Теперь тётенька решила ее не кормить? Это потому, что она недовольна? Или потому, что кормят только собственных дочек?
Болтать ногами не перестала.
Стук. Стук. Стук.
Разговаривают, наверное, тоже только с собственными дочками. Пока их считают таковыми. Пока они всем устраивают?
Это она про взрослых знала. Будь послушной, делай, что велят, улыбайся и будь благодарна. Что значит "будь благодарна", не понимала. Вчера утром она бы обязательно спросила у тетеньки, которая была мамочкой. Сегодня...
Несмотря на жгучую обиду, взгляд не отвела, даже наоборот. Уставилась на тётеньку, прищурившись.

[Эвелин Палмер]

Готовила она, по большей части, для других, а не для себя. И сейчас это получалось в разы медленнее, чем хотелось бы. Поэтому торопилась. Зачем? Кто бы знал! Ведь времени было достаточно для того, чтобы сделать все неспеша.
Взглянула на Джейн, которая все ещё стучала ногами по ножкам стула и глядела на нее. Долго. Не отводя взгляд.
- Что?- спросила, откладывая нож.