Дом Палмер

[Эвелин Палмер]

Рудольф выглядел таким... Счастливым. Нет, это не плохо, а совсем наоборот – очень и очень хорошо. После известий о полетах он стал не таким улыбчивым, но вот сейчас, кажется, настроения изменились. И так часто украшающие его щеки ямочки были тому подтверждением.
Удивлённо подняла брови.
-Ты думаешь? Хорошо,- согласилась, пожимая плечами.
Усмехнулась. Слишком полагаются на домовых эльфов...
-Милый, далеко ходить не надо,- кивнула в сторону кухни, аккуратно ставя тарелку и беря кусочек огурца. Села недалеко от Рудольфа.
- Но я исправлюсь, честно,- улыбнулась.

[Рудольф Ларсен]

Кивнул еще раз, вспоминая свой опыт посещения и тех, и других ресторанов.
- Безусловно. И раз у тебя есть сомнения, то мы пойдем в то место, которое уже давно стало моим любимым.
Поглядел в сторону кухни и пожал плечами.
- Ну у нас и не ресторан. Так что готовить идеальные блюда с душой каждый день вовсе не обязательно. В Хогвартсе же мы тоже едим то, что нам дают. Разве что мяса там все равно не хватает.
Доел половину помидора и принялся за перец.
- Здоровье питание - основа всего. Этому нас с Кристианом учили и родители, и тренеры, а потом учили уже и мы сами молодых и зеленых.
Вспоминать об Австралии было не сильно приятно... но рано или поздно к этому стоило привыкнуть.

[Эвелин Палмер]

С улыбкой кивнула, предложение было хорошим и вполне могла доверить выбор места Рудольфу. Но это все потом. А сейчас у них есть овощи.
Покачала головой.
- Не ресторан. Лучше,- улыбнулась,- К тому же, мне всегда нравилось готовить. Только... Не для кого было. А теперь есть для кого.
Дотянулась и тронула кончик носа Рудольфа пальцем.
Здоровое питание, значит...
- Тогда на тебе составление меню.

[Рудольф Ларсен]

С любопытством посмотрел на Эвелин. Ее-хозяйку он пока представлял с трудом, творческие личности и заботы по дому сочетались весьма сложно. Но если ему повезет настолько - то это будет только прекрасно.
- Приготовишь для меня что-нибудь... особенное? Только, мерлина ради, мясное! Пресловутая диета Хогвартса... несколько грустна.
А потом от неожиданности даже рассмеялся, ловя руку Эвелин и легко ее целуя в костяшки пальцев.
- Определенно есть. Для начала - свобода твоему творчеству. Я люблю мясо. А что нравится в еде тебе?
Оглянулся на кухню - где там уже домовик с ужином? Разговоры о еде аппетит только разжигали.

[Эвелин Палмер]

Улыбнулась, приподнимая брови.
- Особенное? Даже не знаю, что можно назвать особенным.
Тихо рассмеялась, склоняя голову. Рудольф был милым. Совершенно отличался от того мужчины, которого встретила несколько лет назад. Но что-то не меняется. Предпочтения в еде, например.
Повела плечом.
- Легче сказать, что не нравится,- улыбнулась,- Это жирное, печень и большое количество лука.
Тоже глянула на кухню.
- Его поторопить?- поинтересовалась.

[Рудольф Ларсен]

Чуть улыбнулся.
- Думаю, особенным для меня сейчас будет что угодно - в твоем-то исполнении.
И вдруг осознал, чего ему действительно хотелось.
- Шашлык. Мы можем устроить шашлык. Пригласить Ханну Уоррен, Кристиана. И будет семейно-дружеский прием. Готова к подобным испытаниям?
Улыбнулся. Подобные заботы прекрасно отвлекали от мыслей про полет. И являлись отчасти заменой тому, чего ему так не хватало.
- Лук? Значит, твои порции будут без лука, запоминаем.
Уже успел кивнуть, когда домовик и сам уже появился с ужином. С предвкушением пододвинул к себе тарелку, вдыхая горячий и ароматный пар.

[Эвелин Палмер]

Кивнула.
- Тогда завтра и начнем,- улыбнулась, зная, что Лем готовил немного.
Удивлённо посмотрела на мужчину.
- Ты серьезно? Нет, я не против. Может быть, только немного позже.
Идея нравилась, но не была уверена, что в полной мере к этому готова. Так что повременить с этим не будет лишним.
Рассмеялась, отмахиваясь.
- Его просто будет меньше.
Уже почти подумала встать, но домовик пришел раньше. Тем лучше.
Взялась за приборы, придвигая вторую тарелку.
- Приятного аппетита,- пожелала с улыбкой.

[Рудольф Ларсен]

Кивнул.
- Да, конечно, я вполне серьезно. Неплохой способ провести время и развлечься, как думаешь?
Наколол на вилку кусочек того, что явно было котлетой.
- Приятного аппетита.
А после принялся молча есть, не думая о чем-то особом и не строя никакие планы. Когда дошла очередь до чая, отодвинулся от стола и повертел в руках чашку с чаем.
- Мы так и не обсудили с директором Снейпом перспективы нашего пребывания в Хогвартсе, Эвелин.

[Эвелин Палмер]

Пожала плечами.
- Наверняка. Тогда нам надо будет подумать о том, когда и где все проводить.
А потом спокойно ела, не перебивая тишину. Когда тарелка опустела, облокотилась о спинку дивана. Чая пока не хотелось.
- Не обсудили, да...
Вздохнула.
- Я все ещё надеюсь дописать план лекций.
Это было не самым желанным делом. Но нужным.

[Рудольф Ларсен]

Реакция Эвелин показывала, что она думала про эту часть их совместного будущего. И это было просто замечательно. Потому что...
- Иначе нам пора искать другой источник заработка. Хотя Хогвартс уже стал достаточно привычен.
Задумчиво побарабанил пальцами по колену.
- Давай заниматься планами лекций вместе? Есть у меня одна идея, которую я могу предложить Директору - на замену Полетам, которые взял себе Кристиан, слава мерлину.
Замолчал, вспоминая, как они с братом решали судьбу Полетов и квиддича в рамках Хогвартса.
- И эту идею я хочу тоже написать, прежде чем идти к Директору. Попробуем друг друга заставлять работать?
В принципе, ему организовываться и не надо было, Эвелин рядом - это просто приятно. А вот для Эвелин, которая была творческой натурой, его присутствие вполне сможет стать катализатором активности.
Осталось проверить теорию на практике.
- Все равно я сейчас больше ни на прогулки, ни на активную физическую деятельность не годен.

[Эвелин Палмер]

Подняла ноги на диван и развернулась корпусом к Рудольфу. Значит, у него есть идея? Отлично.
Рассмеялась. Ларсен был довольно активным и казалось, что его заставлять как раз и не надо.
- Напишешь первый, а потом будешь стоять рядом со мной с палкой в руках? Но вообще... Давай пробовать,- согласилась.
Может, подсмотрит новую для себя методику работы с бумажками? Может, будет не так мучительно неинтересно это всё делать, когда Рудольф будет рядом?
Дотянулась и сжала рукой плечо Рудольфа. Что говорить – не знала. И надеялась, что такого жеста будет достаточно для поддержки.

[Рудольф Ларсен]

Покачал головой.
- Нет уж, писать будем вместе. И никаких палок, иначе потом ученикам на наших занятиях будет категорически скучно.
Кивнул, прежде чем встать и протянуть Эвелин руку.
- Все это точно стоит делать в максимально уютном месте. Надеюсь, наверху у тебя есть запасы пергаментов и перьев?

[Эвелин Палмер]

Скучно... Искусство нельзя было делать скучным. Хотя то, что было в примерном плане – могло быть скучным. Но оно все нужно, потому что без этого никуда.
Вздохнула. Он прям сейчас собрался писать? К этому не была готова от слова совсем.
- Ты хочешь начать сейчас?
Но всё-таки поднялась. Вдруг он шутит?

[Рудольф Ларсен]

Кивнул, все еще оставляя протянутой руку. И не отпустил ладонь Эвелин, утягивая ее в сторону лестницы наверх.
- Определенно хочу. Раньше начнем, раньше закончим - и сможем не переживать за свое будущее. Замечательный план.
И пошел вместе с Эвелин наверх, всерьез собираясь заняться будущей работой - и не переживать ни за что.

[Эвелин Палмер]

Занятая контролем рвущих изнутри боли и гнева, неизвестно как добралась до дома. Неизвестно и неважно. Важным было не сорваться вне дома.
Оказавшись в прихожей, тут же позвала эльфа и сунула ему пакеты.
-После того как разберешь, отправь сову Жан...- помотала головой, - Фридриху. Фридриху на адрес Жан.
Кинула пиджак на вешалку. Глянула на себя в зеркало. Контроль... Как же... Вытерла слезы, и пошла наверх. Сил больше не хватало. Нужно было направить эмоции в нужное русло, а именно - в краски. Лестница. Еще одна. Дверь в мастерскую.
Теперь - можно. Мольберт в середину комнаты. Схватила чистый холст и практически кинула на мольберт. Нашла палитру, выдавила на нее побольше черного, красного и синего с желтым. Широкую кисть - в руки. И начала... Весьма агрессивно закрашивать белое полотно черной краской, попутно вытирая слезы. Вот вам пустота, которую оставят после себя чувства. Швырнула кисть в сторону. Взяла другую поменьше. Макнула в красный. Этим красным - силуэт чуть правее середины формата.
- Вот вам... Злость!- все тем же цветом начертила замысловатую фигуру над силуэтом.
Отошла.
-Должна была... Написать! Приехать!- опрокинула ногой тумбу с красками. В такие моменты жалела, что живет не одна. Наверняка, слышать грохот на чердаке - еще то беспокойство. И еще одна кисть в стену. Новая заняла ее место в руке.
-Желтый! Ясность... мыслей, - втерла краску в черный фон рядом с красным силуэтом. Конечно, чистоты в цвете не было. Только грязи добавила,- А ее нет! Ясности.
Поменяла кисть. Взяла тубу с другим оттенком желтого, выдавила на холст.
- Светлые... Воспоминания,- кистью развезла краску по контуру очертаний фигуры. Беседы между стеллажами книжного, пока нет посетителей. Закаты Мюнхена. Смех. Стив.
- Все... пропало...- прокомментировала глухо, меняя кисть на более широкую. Макнула в синий, - Под тяжестью боли... и... - перечеркнула фигуру синим ровно посередине, - Одиночества...
Хрипло выдохнула, отбрасывая палитру в сторону. Кисть полетела под ноги.
Подняла взгляд на холст. Вот они чувства. Не в голове, а в краске на куске тряпки. А внутри - покой. Минутный покой. Нахмурилась, замечая, как поплыл в сторону синий росчерк, как запульсировал желтый. Почему так - на эмоциях - работает, а иначе почти никогда не оживает?
-Нет... Не смей. Не.... Не смей!
Сняла холст с мольберта. Она не должна двигаться.
-Не должна... Жить. Не должна! - С размаху ударила холстом по верху мольберта. Треск. Теперь не оживет. Никогда. Повалила мольберт на пол. Вдох-выдох. Вдох. Выдох... Закрыла грязными после работы руками лицо, позволяя теперь и горечи вырваться наружу. Она медленно выходила через слезы.

[Рудольф Ларсен]

Шли дни, за которые он привыкал к новому распорядку. Все больше времени он проводил в доме Эвелин, все меньше - в своих комнатах в Хогвартсе. Регулярное напоминание о том, что им пора решить с работой, стало стандартным дополнением к каждому приему пищи. Как и то, что Эвелин зачастую предпочитала обеды с Ханной Уоррен, а он - завтраки с Кристианом. Ужин, однако, оставался неизменным.
На такой вот семейный ужин он и ждал Эвелин. Ждал безуспешно, потому что за стуком входной двери раздались быстрые шаги по лестнице. Наверх, в мастерскую. И это он уже знал. Когда Эвелин творит, ей не стоит мешать. Процесс творчества - штука удивительно хрупкая. Один раз отвлечь ему хватило, чтобы это осознать, выучить и больше не пытаться вмешиваться.
Поэтому накрыл еду специальными круглыми крышками, чтобы та оставалась теплой, и переместился с книгой к окну.
Но на сей раз все пошло не по привычному распорядку. Раздавшийся наверху шум явно не имел отношения к творчеству. И рамки, которые он сам себе поставил в этом доме, вполне могли быть нарушены, если что-то было не так.
Отложил книгу, легко взбегая по лестнице и распахивая дверь в мастерскую.
- Эвелин?
Позвал тихо, осторожно подходя к женщине, которая явно была не в порядке.
- Что случилось?

[Эвелин Палмер]

Давящая боль в груди ушла, гнев - тоже ушел. Даже грустно сейчас не было. Было... Никак? Не чувствовала ничего, но слезы текли. Знала, что боль и тоска еще вернутся, пускай, не сейчас, не сегодня, но... Они будут.
Оторвала руки от лица, когда услышала голос. Посмотрела на свои ладони. Черные... И рукава тоже в масле... А лицо?
- Рудольф?- промолвила, не поворачиваясь. Сложила ладони вместе и направилась к зеркалу, рядом с которым лежала пара влажных полотенец - экспериментальная замена салфеткам с растворителем.
Посмотрела на свое отражение, беря полотенце и вытирая руки.
- Ничего... хорошего,- отозвалась, - Я испачкалась краской, - оттерла пару пятен на лбу, - А Жан - умерла...
Пока вытирала щеку, заметила синие пятна на рукаве в области локтя. А там-то как? Впрочем... Неважно. Хмыкнула.
- И рубашку придется перешить...- заметила вполне буднично, расстегивая пуговицы на манжетах, - Или отстирать?
Бросила полотенце на подоконник. Вот теперь можно было подойти. Перешагнула через ножку мольберта.
- Прости, я снова... не к ужину, - коротко поцеловала мужчину.

[Рудольф Ларсен]

Пошел следом за Эвелин, сохраняя дистанцию между ними. А потом сократил последние метры и встал сбоку от нее.
- Давай я помогу. Тут сзади, на шее.
Взял одно полотенце и легко надавил на пятно краски, пытаясь стереть его.
- Соболезную, Эвелин. Расскажи мне, кто такая Жан?
Сложил полотенце рядом с еще одним, тоже в краске..
- Домовик отстирает.
Поцеловал в ответ, не вкладывая в это никаких лишних эмоций.
- Ужин подождет, Эвелин. Хочешь, мы откроем бутылку красного полусухого?
После короткого размышления все же коснулся рукой спины Эвелин, направляя ее прочь от полотенец, мольберта, красок и всего того, что сейчас было лишним.

[Эвелин Палмер]

Глянула на Рудольфа через зеркало. Выдавила совершенно безрадостную улыбку в ответ на соболезнования.
Посмотрела на испорченный холст. Да, домовик все отстирает и уберет еще тоже. Удобно, когда не нужно делать грязную работу самой.
Качнула головой.
-Нет... Она не была любителем спиртного. Крепкий зеленый чай будет кстати. Без сахара... Да, хочу без сахара. У нас же есть зеленый чай?- говорила все подряд, лишь бы не думать о телефонном разговоре. А про чай и правда не помнила. Его было много. Как и обещал когда-то, Рудольф знакомился с разным чаем и пытался чувствовать разницу. Было достаточно видов: черный с клубникой, черный с корицей и цитрусовыми корками, с ванилью, черникой, с типсами, ассам, пуэр, а вот зеленого не помнила. Не могли же его пропустить?
С великой радостью покинула мастерскую.
-Жан... Джанет,- начала на лестнице, - Была моей крестной. Это от нее я вернулась сюда с котом. Мы с ней много переписывались... Это те сиреневые конверты, которые появлялись чаще других. Последний месяц я ей писала намного больше, чем когда-либо. Она не ответила ни на одно из писем. Сегодня я узнала, что ее нет уже несколько недель, а когда ей стало хуже - одному богу известно. Не знаю, какое из писем она читала последним, на какое ответила и не успела выслать... Мне его пришлют... Оно... осталось в бумагах. В сиреневом конверте...

[Рудольф Ларсен]

Зеленый чай с сахаром представить не мог, поэтому выбор Эвелин одобрил.
- Конечно же есть. И зеленый, и черный. Я заварю, пойдем.
Количество чаев в их доме превышало все нормы здравого смысла, но он обнаружил, что это ему даже по душе: всегда можно было выбрать что-то новое. Так что постепенно занимался пробами чаев и их сортировкой. И до секции с зелеными он дошел, особенно полюбив зеленый с добавлением мяты и мелиссы.
Спускался по лестнице и со всем вниманием слушал рассказ. Крестная. Да, потеря таких людей - тяжелая потеря.
Легко погладил Эвелин по спине, обнимая ее за плечи и подводя к креслу у камина.
- Я сейчас заварю чай. Расскажи мне, какой она была, твоя крестная? Где она жила? О чем вы вели переписку?
Нашел нужную жестяную баночку и поставил ее на стол. Разжег огонь под чайником, повернулся к Эвелин, чтобы слушать в ожидании закипания воды.