Дом Палмер

[Рудольф Ларсен]

Палочку опустил, но из рук убирать не стал. Поднялся следом за Эвелин и незваной гостьей. Как-то особенно тоскливо посмотрел в сторону спальни, где они могли бы провести спокойный вечер и заснуть, не думая ни о чем лишнем.
И они так уже делали?
Делали. Вот эта мысль отчуждения не вызывала.
- Я подожду под дверью.
В ванную не пошел, но прислушивался к происходящему внутри весьма чутко.

[Эвелин Палмер]

Остановилась в ванной и вдруг поняла, что чистые полотенца не здесь. Принести их, а потом разбираться со всем остальным.
- Погоди минуту, я сейчас вернусь и... продолжим.
Свела брови, прозвучало это странно. Вышла из ванной.
- Не развяжешь ее? Принятие душа предполагает снятие одежды,- обратилась у Рудольфу. Ну... если не развяжет, сделает это сама.
Направилась к гостевой комнате и развернулась на середине пути.
- И не мог бы ты...- отдала часы. И пошла все в ту же гостевую. Если не изменяет память, там точно лежало чистое полотенце, чтобы никто не задавал вопросы, где его найти - удобно.
Когда вошла в комнату, сразу же отметила, что в ней холодно. Разожгла камин и полезла в шкаф.

[Эхо]

Часы, оказавшись в руках у Рудольфа, никак не изменили своего поведения: все ещё тикают. Мерно и громко. А больше ничего мужчина не слышит, словно в ванной и нет никого.
Поленья в камине послушно занялись, а в шкафу ровно то, чему в этом шкафу быть полагается.

[Рудольф Ларсен]

Когда Эвелин вышла, даже удивился скорости умывания. Но следующие ее слова все объяснили.
Взял часы, повертел их в руках и положил пока в карман. С этой странностью они разберутся потом.
- Я сделаю веревку длиннее, Эвелин.
Вежливо стукнул пару раз в дверь, прежде чем войти в ванную.
- Давай руки.

[Эвелин Палмер]

Как-то даже сначала и не восприняла слова Рудольфа. Только когда доставала полотенце, поняла, что ничего не поняла. Закрыла дверцу шкафа и вышла из комнаты.
Ларсена в коридоре уже не было. Значит, пошел разбираться с путами. Спокойно вошла в ванную с полотенцем в руках и притормозила на входе.

[Эхо]

"Жейн", стоявшая до того неподвижно, покорно протянула мужчине руки и снова застыла.

[Рудольф Ларсен]

Сосредоточился сначала на том, чтобы убрать веревку, а потом на том, чтобы веревка стала чуть длиннее. Еще недостаточно, чтобы суметь ее перекинуть, например, через голову Эвелин и задушить ее, но уже достаточно, чтобы руками шевелить было удобнее.
- Это тебе авансом. Вера Эвелин в тебя меня не убеждает.
Развернулся и вышел из комнаты. Уже в дверном проеме увидел Эвелин.
- Все. Я подожду снаружи.
Не отпустил палочку, несмотря на то, что это было неудобно. Вместо этого прямо с ней достал из кармана часы. Слушать их мерный стук было даже приятно.

[Эвелин Палмер]

Опустила взгляд на связанные руки одетого ребенка. Проводила Рудольфа взглядом и закрыла за ним дверь. И щеколду задвинула.
Повесила полотенце на крючок и подошла к ванной. Включила воду.
А теперь Жейн.
- Если получится, развяжу тебе руки. И когда ты закончишь, мы вернем все, как было,- сказала тихо.
И потратила время на попытку снять путы заклинанием.

[Эхо]

Во время всех манипуляций с руками девочка стояла неподвижно. И даже не попыталась ими пошевелить, когда эту возможность ей предоставили.
Часы в руках у Рудольфа тикают так же, как и в кармане. Больше с часами ничего не происходит.
Веревки колдовству леди Эвелин поддались, как и положено любым приличным наколдованным веревкам. "Жейн" только посмотрела на женщину удивлённо и испуганно и продолжила свое занятие: стоять, смотреть в пол, не двигаться.

[Рудольф Ларсен]

Отложил часы на подоконник, потому что поводов таскать их с собой он не видел. Стучат и стучат.
- Эвелин, все в порядке?
Позвал громко, потому что из-за двери особых звуков не раздавалось.

[Эвелин Палмер]

Ну вот, веревок нет. Осталось только не забыть, какой длины она была.
- Ну вот. Так лучше,- улыбнулась девочке.
И снова подошла к ванной.
- Смотри, вода горячая, вода холодная,- ткнула по очереди в каждый вентиль крана,- Шампунь, гель для душа,- указала на нужные бутылки,- А губка... Сейчас найду.
Посмотрела на дверь, из-за которой послышался вопрос.
- В полном!- ответила достаточно громко и принялась искать бесхозную губку. Где-то был запас...
- Оставить тебя здесь одну я не могу, одежды твоего размера у меня тоже нет... Могу поколдовать над твоей, пока ты будешь занята,- кивнула в сторону ванны,- А потом, если хочешь, можно будет подрезать твой плащ.
Залезла в тумбу под раковиной. И где-то за пачками всяких порошков и прочей чистящей химии нашла еще не распакованную губку. Протянула ее ребенку, закрывая дверцу ногой.

[Эхо]

"Жейн" послушно переводила взгляд следом за руками доброй женщины, но взгляд этот был очень растерянным. Она посмотрела вопросительно на леди и, будто бы отыскав ответ на свой вопрос, принялась раздеваться. Под плащом оказался старый изношенный рабочий костюм, под ним - еще менее способное выдержать критику белье, ну и в конце концов девочка разделась догола. Если она и испытывает смущение, то понять это никак нельзя.
И тело ее - худое и тонкое, во всем похожее на руки - скорее вызывает жалость, чем что-либо еще. При желании этого ребенка можно использовать как живой экспонат на лекции о задержке физического развития. Теперь ее возраст еще неопределеннее, чем был. По некоторым признакам можно заключить, что перед леди Эвелин должна стоять девушка-подросток, и только.
"Жейн" забралась в ванну и попыталась включить воду, через каждое движение оглядываясь на стоящую рядом женщину. Но с каждым движением, не встречающим сопротивления, она становится все смелее. Губку взяла и даже принялась себя тереть ею, не притронувшись к душистым пузырькам.

[Эвелин Палмер]

Ждать, пока гостья снимет с себя всю одежду не стала, почти сразу взяла в руки плащ, чтобы повесить его на один из свободных крючков. Вот и настало время для очищающих заклинаний. Начинать нормальную стирку сейчас совершенно не хотелось - долго. И с ней лучше всего в этом доме справлялся Лем, который почему-то решил устроить себе сегодня выходной. Конечно, когда он вернется, голову ему никто не открутит, но объяснения потребуют.
Спустя время, верхняя одежда приобрела более-менее сносный вид. Но не идеальный... Можно было заняться новым предметом этого скромного гардероба - рабочим костюмом. Едва ли взглянула на раздетого ребенка, пока поднимала одежду. Она за свою жизнь повидала множество обнаженных женщин и мужчин - натурщиков, профессиональных и не очень. Но дети... Нет. И, собственно, не собиралась.
- С бельем разберешься сама?- прозвучало это больше утверждением, хотя очень старалась придать фразе вопросительную интонацию. Не сложилось.
И еще одна порция заклинаний, направленная на костюм.

[Эхо]

"Жейн" неловко дернулась, перегнулась через борт ванной, подхватила сброшенное кучкой белье. Пока ее руки и она сама свисала вниз, натекло воды. Бросив на добрую женщину взгляд, в котором отчетливо читалась паника, девочка принялась вытирать получившуюся лужицу прямо теми тряпками, которые в руках оказались. А потом полоскать эти тряпки под водой, так и не притронувшись к мылу. Полоскать с тем же усердием, с каким терла губкой себя, оставляя на полупрозрачной коже розовые следы.

[Эвелин Палмер]

Сняла с себя кофту, в которой становилось жарко, повесила ее на дверную ручку. И... Оглянулась на странные звуки. Картина была такой же.
Подошла к девочке.
- Все в порядке, - легко коснулась худющего плеча,- Лужи в этой комнате – привычное дело. И убираются они моментально, так что не переживай по этому поводу,- ещё одно прикосновение, но уже к щеке гостьи,- Никто тебе здесь вреда не причинит,- заверила, глядя в лицо девочки. Хотя руки свяжут...
Выпрямилась, оторвала одну ногу от пола, глядя на лужу и промокший носок. Обычное дело. Отошла от ванны, сняла носки и принялась рассматривать плащ и рабочую форму. Может, станет хоть немного понятнее, откуда пришла Жейн?

[Эхо]

От прикосновений "Жейн" застывала истуканом в том же положении, в каком эти прикосновения ей доставались. А затем лишь усерднее принялась за свою странную стирку.
Единственное, что можно заключить из осмотра одежды - она точно чужая. Слишком большая и слишком изношенная. С большой вероятностью - мужская. На робе нет никаких нашивок или опознавательных знаков, в карманах тоже - ничего.

[Эвелин Палмер]

Одежда не сказала ничего, кроме очевидного - размер не тот. И это... Печально. Но ничего, теперь это не так важно - уже есть план того, что будут делать. Главное, чтобы все пошло именно по плану, а не как это обычно бывает.
А пока... Самое время разглядывать свои руки и не думать ни о чем, пока девочка занимается своими делами.

[Эхо]

Дела у девочки продвигались ни шатко ни валко. Еще потрепав белье, она выжала его кое-как и уложила на бортик ванной. Примерно то же проделала с волосами, прополоскав их под теплой водой и неловко руками избавив от излишка влаги. На этом "Жейн", видимо, решила закончить водные процедуры. Натянула мокрое белье на мокрое же тело и осталась стоять.

[Эвелин Палмер]

Когда шум воды стих, сняла с крючка полотенце и протянула девочке.
- Позволь я высушу,- кивнула на белье, оказавшееся на юном теле. Сказала это больше для предупреждения - девочке не нравилось, когда в нее тыкали палочкой.
Заклинанием высушила белье на гостье. Дело оставалось за малым.
- Пройди на сухое место, пожалуйста?- попросила. Нужно было убрать натекшую на пол воду. Этим и планировала заняться, в то время, пока Жейн будет одеваться.

[Эхо]

Девочка прижала к себе пушистое полотенце и сжалась, как только увидела направленную палочку. Почувствовав тепло, открыла зажмуренные глаза, вылезла из ванной и, дергано кивнув, сделала несколько маленьких шагов в сторону. Обтерла себя кое-как, спутывая волосы еще больше. После полоскания под теплой водой их цвет из просто грязного превратился в смешано-грязный. Возможно, природа предполагала их как светлые.
Осторожно пристроив полотенце на краю раковины, "Жейн" поспешно натянула на себя робу. Взяла в руки плащ и посмотрела на добрую женщину то ли вопросительно, то ли просительно.