Библиотека приюта

[Лайв Хогвартс]

Штук десять книжных шкафов с частично пустующими полками. Здесь не бывает книг по магии. Поучительные истории о злых беднокровках, которые плели козни против магглорожденных или магглов и были наказаны - вот чего здесь с избытком! Есть немного научных трудов, доказывающих ущербность беднокровок, сборники законов, современные учебники правильной истории и маггловедения. Никаких газет, никаких новостей.

[Ted Lewis]

Если раньше приют походил на спокойное, мутное озеро, через которое очень трудно пробираться из-за скопившегося мусора, то смерть директора стала ветром, поднявшим волны и пришедшим всё в движение. Застой сменился волнением и ожиданием того, что же теперь будет. Тед считал это хорошо. Только такие всплески в их водоеме могли однажды пригнать их к земле, где растут апельсиновые деревья. Лишь бы никто не потонул.

Сам Тед наблюдал за происходящим словно со стороны. Теперь, когда их медленно толкало к берегу, можно было не грести, а наслаждаться видами. Но ему нравились те, кто грёб. Таким был Ронан. Он очень много думал, а это становится сложно, когда все мысли копятся внутри, варясь в черепной коробке. Ронану нельзя было держать всё в себе. Ему был нужен друг.

- Ты хотел со мной о чем-то поговорить? - Ронан сидел в библиотеке, и Тед пришёл к нему. Он знал, что его что-то тревожит, но постичь мысли другого человека, только наблюдая, но не слыша слов, было сложно даже ему. Но в этот раз Ронан и сам готов был немного открыться. Это было замечательно.

[Ronan Rookwood]

Уходя со двора, Ронан шепнул Льюису, что хотел бы с ним поговорить, и пообещал быть в библиотеке. Тедди был крайне отзывчивым и открытым, будто бы еще не до конца испорченным этим местом, так что мальчишка был практически на сто процентов уверен, что тот не откажет. Ему на самом деле нужно было поделиться, может даже попросить совета, если рассказать не все, то хоть что-нибудь, потому что, казалось, у него скоро взорвется голова от того, сколько всего на него свалилось. Почему он выбрал Льюиса, который явно был не от мира сего, а не кого-нибудь более нормального? Во-первых, адекватных в приюте еще надо было поискать, и не факт, что найдешь. А во-вторых, Тед же долго жил с родителями, с волшебниками, тот должен знать хоть что-то про магию, должен помнить. Сам Руквуд не помнил ничего.

Ронану нравилось это место. Оно было по крайней мере тихим, сюда не часто кто-то ходил. Понятное дело, кому нужны эти книги про преступления беднокровок и превосходство магглов. Именно из-за этой идиотской идеологии они заперты тут, не видя мира. И так хотелось, чтобы все рухнуло.
А еще ему хотелось поспать. Хоть чуть-чуть. Вовсе не для того, чтобы отдохнуть. Скорее в надежде на то, что он снова увидит какой-нибудь сон, про то место, где было куда лучше, чем здесь, где была та самая школа, про которую в детстве рассказывали добрые сказки, где он был свободным и мог колдовать. И Ронан, взяв какую-то книжку, уселся за стол, сложил локти на открытых страницах и положил на них голову, закрывая глаза. Не самая удобная поза, но тут, если застукают, по крайней мере не так разъярятся, как если бы он спал в своей кровати. Да и не велика разница на самом-то деле, мягких подушек и теплых одеял у них не было.
Сон не шел ни в какую, как он не пытался. В голову лезли разные мысли. Про смерть директора, про медальон, про ключ. Как это все использовать? И про прошлые сны. Вдруг они правдивы и в них есть разгадки? Руквуд пытался вспомнить какие-то детали, может этот медальон был у кого-то там. Но почему-то в памяти всплывало совсем другое. Например то, что там, в снах, его называли не его именем, а как-то по другому, вроде созвучно, но точно не Ронаном. Он напрягся. Нет, пока не мог вспомнить, как именно.
И задремать так и не смог. Это жутко злило. Но ничего не оставалось, как поднять голову и уткнуться взглядом в текст, точнее в одну точно, не особо разбирая сами буквы. А рука скользнула под стол и дальше под рубашку, нащупывая медальон. Ронан не хотел его доставать, разглядывать, вдруг засветит перед кем-нибудь. Но хотелось потрогать, повертеть в ладони, то ли для успокоения, то ли он надеялся вызвать еще одну вспышку магии от этой вещицы, может видение. А что если? Что если это не Селвин убил Холта, и не его ложка, а этот самый медальон? Руквуд машинально одернул руку, испугавшись от этой догадки.

От вновь нарастающей нервозности его спас Льюис. Все-таки пришел. И сейчас Ронан на самом деле был этому рад, он даже улыбнулся, вскользь, через долю секунды вновь меняя выражение лица на привычно собранное.
- Хотел – кивнул он, перелистывая книгу – Как думаешь, почему мы должны платить за то, что совершали не мы? Не важно, люди похожего происхождения или даже если родственники. Это все равно не мы. Разве это справедливо? – кажется, Теду нравились подобные темы, которые конечно совершенно не касались того, о чем хотел поговорить Руквуд, но на самом деле сейчас он просто не знал, с чего начать, как поделиться тем, что его на самом деле тревожило.

[Ted Lewis]

Тед опустился на табурет, немного отрешенно созерцая здешнюю атмосферу. Он уже заходил сюда прежде, но ему не понравились книги. Они были совсем не такими, как дома. Только те превратились в пепел много лет назад, когда пришли очень громкие люди и превратили и развели из них большой и красивый огонь. Теду нравилось смотреть на ладонь, но тогда ему стало грустно. Папа сказал, что плакать не нужно, потому что всё хорошо. И Тед ему поверил.
- Всё закономерно. Прежде страдали те, кто теперь на холме, куда они поднялись по нашим рукам. Но рано или поздно все поймут, что можно стоять на одной высоте. Тогда всё уравновесится и наступит баланс, - ответил ему Тед, пристально глядя Ронану в глаза.

[Ronan Rookwood]

- Почему ты всегда говоришь загадками?! – непроизвольно вырвалось у Ронана, просто ему казалось, что голова итак сейчас взорвется, а Льюис решил добавить еще сверху, хотя эти слова было все-таки проще разобрать, чем все остальное, на него свалившееся, суть в принципе была ясна.
- То есть ты правда веришь, что мы скоро сможем стать свободы и жить, как все? Которые там – он многозначительно кивнул в сторону темного решетчатого окна, из которого не было видно в принципе ничего, а даже если бы и было, то точно не красивый внешний мир, они были заперты слишком далеко от общества. А смотреть глаза в глаза было тяжело, создавалось впечатление, что Тед смотрел насквозь, и от этого становилось не по себе. Поэтому мальчишка опустил взгляд, вновь уткнувшись в книгу, перелистывая следующую страницу.
- Ты на самом деле можешь предсказывать будущее? – вдруг спросил он – Ты можешь сказать, что случится через пару дней, в это воскресенье? – на самом деле спросить Руквуд хотел не совсем об этом, но ведь и это в какой-то степени касалось его снов, просто видение было особенным, неожиданным, и выбивалось из общего ряда.

[Ted Lewis]

- Но ты же меня понимаешь, Ронан. Просто боишься поверить, - не особо задумываясь проговорил Тед. - Да, мы освободимся. Но не будем жить как они. Они сейчас сами заперты в клетку из убеждений. Нам всем нужно это оставить. И тогда всё будет хорошо.
Ронан разорвал зрительный контакт, так что Тед поднялся и взял одну книгу с полки, положив её перед собой в открытом виде. Слово "беднокровка" сразу бросилось в глаза. Оно было гадким и неприятным.
- Не я предсказываю будущее. Это Вселенная говорит через меня. Я это не контроллирую, - поведал Тед. - А что по-твоему случится в это воскресенье.
Ему показалось, что Ронан назвал дель не просто так, но он не был уверен, так как сейчас был занят выдиранием листа из книги и его складыванием.
- Смотри птица, - Тед по-детски улыбнулся, помахав сложенным листком, держа его посередине. Он заколыхался, будто маша крыльями. - Она похожа на тебя, Ронан. Ты тоже сможешь летать, когда выберешься из-под жёсткой обложки.

[Ronan Rookwood]

- То есть ты хочешь сказать, что люди вообще не будут воевать? Но это же невозможно, всегда найдется кто-то, кому не нравится власть, и он будет пытаться поднять бунт – сам Ронан не хотел никаких войн, он просто хотел жить свободно, чтобы его не трогали, чтобы он мог делать, что самому хочется: спать, когда хочет, есть, когда хочет, читать книги, которые хочет, гулять, где хочет. Тогда бы он, наверное, был бы счастлив. Но сейчас они сами в клетке, и вовсе не из убеждений, а в настоящей. И для того, чтобы выбраться, им придется воевать.
- Я бы не отказался стать птицей, если бы это помогло мне отсюда улететь, по-настоящему – усмехнулся он. Все-таки это было поразительно, как у Теда иногда получается радоваться мелочам, даже птичке из листа бумаги. Может Ронан просто никогда не пробовал и стоит попробовать. Но, когда он взглянул в книгу, намереваясь тоже попортить имущество и лишить его страницы, он только отпрянул.
- Бррр, никогда бы не хотел встречаться с ней – его аж передернуло, на напечатанной фотографии красовалась Марибель Джексон. Героиня революции, о которой знал каждый, которую восхваляли и чуть ли не боготворили современным власти, которая принесла им, настоящим волшебникам, столько боли, и которая видилась суровее, чем всех их надзиратели вместе взятые. Еще и фотография была такая, что казалось, что эта мадам на самом деле их видит, и, как только он соберется отодрать страницу, сразу выпрыгнет из книги и шибанет Круцио. И Руквуд, поспешно перелистывая дальше, бросил эту затею с журавликами.
- Не знаю, что случится, но что-то важное – как объяснить, чтобы это не казалось бредом? Ах да, он же говорит с Льюисом, для которого любая странность может быть нормой, это немного меняет дело, и все равно рассказывать было неловко, но Ронан собрался с мыслями, глубоко вздохнул и наконец спросил – Ты когда-нибудь видишь сны, которые кажутся тебе слишком настоящими?

[Megarea Yaxley]

Мегера влетела в первую попавшуюся комнату, даже не сообразив какую, да и значения не имело, и с такой силой громыхнула дверью, что та едва с петель не сорвалась. Нет, конечно, могучей силой Ронана-Разрушителя тринадцатилетная девочка не обладала, и возможно, петли в давно требующем ремонта здании, нуждались в замене. Но эффект был достигнут. Как пар выпустила. Ну, почти.

Ее щека горела от удара, и она не видела, зеркала под рукой не было, красный отпечаток пятерки, проявившийся на лице. Но вряд ли она замечала эту боль. Точнее замечала, она ее еще больше растормашивала из-за неудачи сорванного плана. Только грохот двери ее немного удоовлетовил, немного. Потому что следующим ее действием было схватить первый попавшийся предмет, оказавшейся книгой, и запустить ею в стену. И тогда когда странички выпали из форзаца, оторвавшись от обложки, она поняла, что это было.

Мегера уперла руки в боки и носком ботинка поддела корешок. "Самоопределение бледнокровок" - гласило название. Мегера аж взвыла.

- Здесь хоть что-нибудь нормальное есть?! - вопросила она тишину. - Полцарства Вальгаллы за хотя бы Расширенный курс Зельеварения! - возопила она в отчаянии. - Да уж, Мегера Яксли-Кэрроу, кто б знал, что к зельям потянет, профессор Булстроуд своей бородой бы подавился... - пробормотала она уже тише.

Размашистым ударом ноги, достойного разве что победному попаданию квоффла в ворота одновременно с ловлей снитча в той игре между Йоркширскими гарпиями и Ураганными стрелами, на которой они, теперь уже очень давно, были всей семьей, и близнецы вели себя безобразно, - зафутболила книгу под стеллаж.

- Так то лучше, - заявила она, и одернув кофту, направилась к двери. Все еще стоящей на месте. Так и не заметив присутствие кого-то в библиотеке, если они сами того не выдали.

[Ted Lewis]

- Когда не останется угнетённых, некому будет поднимать бунт, - выразил Тед то, что казалось ему таким простым, словно лист осины. И он верил, что Ронан действительно сможет улететь. Они все смогут. Только говорить об этом он не стал, продолжая широко улыбаться и наблюдать за своим творением, двигая его то в одну сторону, то в другую.
- Почему? Она красивая. Только жизнь сильно по ней ударила, и она решила вымесить злость на других, - задумчиво проговорил Тед, кинув взгляд в книгу Ронана. Женщина со страницы тут же скрылась в недрах книги, так как Руквуд не хотел больше на неё смотреть. И правильно. Не надо глядеть на то, что не вызывает ничего, кроме отрицательных эмоций.
- Да, недавно со мной такое было, - доверительно произнёс Льюис, склоняясь ближе к Ронану. - В своём сне я пил яблочный сок. И будто в самом деле ощутил его вкус. Это было так здорово, что я не хотел просыпаться. Я так давно не пил яблочный сок...
Однако его размышления были прерваны оглушительным грохотом, которым ознаменовалось появление ещё одной воспитаницы приюта. Её поведение несколько разбавило тянущую тишину и покой, и Теду это понравилось.
- Классный удар! - воскликнул он, подскочив с табурета. - О, Мегера, твоя злость восхитительна! Правда она прекрасна, Ронан?
Тот, кто вызвал этот гнев, наверняка, поступил не очень хорошо. Однако Тед считал, что эмоции, любые эмоции - это прекрасно. Они наполняют жизнью это место, и оно начинает сверкать, словно рождественская ёлка. Ему не нравилась только грусть. Её было слишком много.

[Ronan Rookwood]

- Это уже совсем какая-то утопия, даже если угнетенных не будет, всегда останутся те, кому нравится считать себя жертвами и из-за этого бунтовать – у Ронана не получалось поверить в совсем идеальный мир, совсем никак, как бы ему не хотелось. Он не был против надежд, но и в надеждах должна была быть своя мера. Чтобы разочарование от того, как они рушатся, не было слишком большим.
- Просто от ее вида как-то не по себе – отмахнулся он. Можно было бы поговорить и о том, что красота не сглаживает суровость, и о том, что отыгрываться на других не правильно, но в такие дебри лезть совершенно не хотелось. Да и тема снов интересовала Ронана куда больше.
- Нет, я не об этом. Они… Более глобальные? – Руквуд не был уверен, что правильно подбирает слова – Мне постоянно снится, словно я живу совсем другой жизнью и в другом месте. В Хогвартсе. Это не повторение одного и того же сна, события разные, но связаны между собой. А сегодня с утра сон был странным, я даже не уверен, сон ли. Я будто бы провалился в эту вторую жизнь буквально на пару минут, и там услышал про воскресенье, что кто-то к этому дню должен что-то успеть – правильно ли он сделал, что рассказал все, как есть? Или даже Тед подумает, что это ерунда? Как там Льюис говорил? Что Ронан слишком много думает? Но он не мог не думать.

Беседу прервала девочка, эта странная новенькая, и вроде бы та не была сумасшедшей, как тот же Селвин, и не витала в облаках, как Льюис, но все равно слишком выписывалась из ряда остальных, только Руквуд не мог объяснить, почему. Вот и сейчас, Яксли пронеслась, как ураган, совершенно бесстрашно. Первые пару секунд мальчишка просто смотрел офигевши, слегка приоткрыв рот.
- Нет здесь таких книг, а может и нигде больше нет – мрачно отозвался он. О, ему бы тоже хотелось увидеть хоть одну книгу по магии, полистать страницы. Они, наверное, и пахли бы по-другому, не этой гадкой пылью. Ронан вроде бы видел в кабинете Холта какие-то книги, но не решался к ним подойти, и времени не было, и боялся защитной магии. Вряд ли у него еще хоть раз появится такая возможность. Может быть во сне, там, в школе.
- Да, ты прав – медленно кивнул он, все еще растерянно. Но в общем-то в этом порыве и правда что-то было, только Руквуд бы не рискнул становиться на пути этой разрушительной красоты. Хоть это и была всего лишь маленькая девочка. А потом в мозгу что-то перещелкнуло. Стоп. Мегера говорила о магических книгах не так, как все, не мечтательно, а будто бы четко знала, что именно ей нужно. Ну конечно, Яксли же новенькая, может она до того, как попасть сюда, жила с волшебниками и правда что-то понимает.
- Мегера, постой! – одернул Ронан уже хотевшую выбежать девочку, резко поднимаясь со стула, но все-таки не метнулся к ней, не стал останавливать силой и к чему-то принуждать – Ты разбираешься в зельеварении? – ему и слово-то это было сложно выговорить, даже названия серьезных магических наук были в этом месте под запретом. Руквуд был полным нолем в магии, и за это было почему-то крайне стыдно, а еще, наверное, он завидовал тем, кто попал сюда позже, кто успел хоть как-то видеть это самое волшебство, их настоящую суть. Но сейчас ему очень нужна была помощь, и он готов был рискнуть и зацепиться за любой шанс.

[Megarea Yaxley]

- Ах, ты, Локи, засранец эдакий! - воскликнула она, поняв что в этом сборище мукулатуры она была не одна. Так и есть, Льюис и Руквуд. Руквуд и Льюис... Льюис! Пророчество об Основателях во дворе! Она ему поверила... но как? Их профессор говорила, что дар прорицания настолько редок, что количество шарлатанов зашкаливает. НО тем не менее, она сама ни разу не произнесла настоящего пророчества, даже намека на него .Разумеется, Мегера прорицания прогуливала, точнее она была, но сладко спала на задней парте. Впрочем в кабинете в верхней комнате башни, было слишком дымно, чтобы это заметить, а по списыванию домашек, она бы сама дала мастер класс кому угодно.

Но не то было ужастное. А то, что она проговорилась. Ну не то, чтобы совсем. Вот и как сделать выбор. Алистер Руквуд был значим для Темного лорда. Но он пал. И Руквуд пал. И неизвестно, насколько Ронан пошел в отца или дядю, или кем он ему являлся. Мегера вон была Яксли, ну и сколько в ней от Яксли. Даже одну тайну не смогла сберечь. Трудный выбор. И день сегодня дурацкий. И выбор... Мегера не привыкла так много думать, и к тому же стратегически.

Ее смущал Тед. Он был не из их. Что ж делать то?! О великие скессы!

Она выпустила ручку двери из ладони и медленно обернулась. Зыркнула на ребят своим фирменным взглядом и сжала губы.
- Прежде чем я отвечу, скажи, Ронан Руквуд. Будь ты старше десять лет назад. На чьей бы стороне был? Что бы делал второго мая?

Но еще кое-что.

- Льюис. Почему твоих родителей не было?

[Ted Lewis]

Ронан ему не поверил. Тед не расстроился, поскольку это было неважно. Когда-нибудь он сам увидит. Поэтому не было смысла его убеждать. К тому же сейчас Ронана беспокоило явно не это. Он говорил про сны, и Тед понимал, что это действительно что-то значит. Возможно, даже не только для Ронана.
- Как же тебе повезло, Ронан! Ты можешь жить сразу в двух местах. Что же интересно тебе нужно успеть? Может, написать стих?
Тед мечтательно улыбнулся. Если бы он умел писать стихи, он бы только ими и говорил. Но, к сожалению, ему никак не удавалось рифмовать слова. Если, конечно, не брать счёт его предсказания, но то была Вселенная, а не он сам.

Мегера была удивительной. Тед с интересом смотрел на неё и ждал, что же она сейчас скажет. Она тоже много думала, как и Ронан, только громче. Вот только Льюис не мог сказать о чём именно. У него же не было таких способностей.
- Да, что бы ты делал? - заинтересованно спросил Тед у Ронана, когда Мегера озвучила свой вопрос. Для Льюиса её ровным счётом ничего не значили, но почему-то происходящее приобретало для него невероятно любопытный оттенок, и он чувствовал сильный душевный подъём.
- Но ведь если бы их не было, то не было бы и меня, - ответил Тед, давая понять, что Мегера должно быть видела это немного не так. Что значит "твоих родителей не было"? Да, иногда в мире всё не так, как кажется на первый взгляд, но Льюис не верил, что сам придумал маму и папу. Наверное. - А, может, ты и права, и та жизнь лишь плод моего воображения. Или эта. Вот ты настоящая, Мегера?
Тед протянул руку и коснулся её лица. Оно было живым и мягким. И его уже явно кто-то касался именно в этом месте. Только сильнее, потому что остался след. Кажется, всё было взаправду. Но и родители были взаправду. Он хотел, чтобы это было так.

[Ronan Rookwood]

- Не мне, а тому, от кого я это слышал. Я не знаю кто это, я не видел лица, и голос слышал в первый раз, какая-то женщина – Ронан помнил, что там была еще фраза про подарки, но нет, этого он Теду не скажет, потому что тот, скорее всего, будет убежать, что именно это и есть правда, Руквуд же был уверен в обратном.

- Второго мая? – переспросил он совершенно непонимающе – А что было второго мая? Какого года? – Руквуд честно пытался вспомнить. Их заставляли зубрить все эти революционные даты, проверяли, били за ошибки. Но этой он не помнил в упор.
- Нам никогда не говорили про второе мая – он признался честно, хотя сейчас на фоне вот этой тринадцатилетней девочки чувствовал себя невыносимо глупо, особенно под этим вопрошающим жестким взглядом.
- Я бы был за себя, за свою свободу. Может быть за родителей, если бы они у меня были – были ли? Видел ли он их вообще хоть раз в жизни? Он не помнил. Ни лиц, ни голосов. Даже образ тетки, с которой он жил до того, как его забрали, был слишком расплывчатым. Но и она была золотом по сравнению с тем, что с ним творилось позже.
- Если бы мне сейчас пришлось воевать, то я пошел бы – добавил он – За себя. За тебя, за него – и кивнул в сторону Теда – За всех нас. За тех, кто мы есть, за волшебников и за магию. Против вот этого всего – он указал рукой на шкафы с бесчисленными томами, восхваляющими магглов и принижающими их – Пошел бы, если бы у нас был план, стратегия, тактика – Ронан не знал, как назвать – А не просто по одному биться головой об стену, чтобы огребать всякими Круцио снова и снова – в этот момент он задумался о том, что им не хватает именно организации, какого-то связующего звена. Но что они могут? Несовершеннолетние. Без магии. Но Руквуд постарается сделать, хоть что-то, если ему помогут.
А еще он бы воевал за покой, чтобы пожить где-то в тишине, расслабившись, отдохнуть, ни о чем не думая. Он так устал за все эти годы, никогда не высыпаясь, находясь в вечном напряжении. Но об этом он сейчас не скажет, не признается, запретит себе даже думать. Он обязан быть стойким.
Ронан наклонился, просунул руку под стеллаж, доставая зашвыренную туда ранее книжку – Черт, она меня преследует – он продемонстрировал Льюису открытую страницу с портретом все той же Марибель, но уже в другом ракурсе, быстро захлопнул книгу и вернул ее на полку, а затем вновь поднял взгляд на Яксли. Теда он тоже слушал, и Тед оставался верен своим странностям. Не было бы родителей, не было бы его. Значит и у Руквуда когда-то были родители. Волшебники. Что с ними стало? Их убили магглолюбы? А еще казалось, что Мегера спрашивала немного не об этом. А о чем? Были где и были когда? Того самого второго мая? Вопросов вслух он задавать не стал, чтобы не показаться еще большим идиотом, который ничего не знает и не понимает.

[Megarea Yaxley]

"Серьезно?! Какого второго мая?! Младший Руквуд не знает этого дня?! Кошмааааар.. Этот мир никуда не годится! Что происходит? Их что всех зомбируют? Стирают память?! Как так?"

Мегера кажется впервые в жизни испытала настолько искренние эмоции удивления. Разочарования. Злости. и Ненависти. Ко всему что ее окружало. Ко всем людям, которые не помнили своего прошлого. Ко всем, кто стремился к свободе, не зная что это. А Мегеру нелегко было удивить. Возможно, что жизнь в семье артефактолога приучила ее к настолько внезапным неожиданностям, что она утратила дар удивления. Но это... Это же реальная жизнь! Реальность никогда не преподносит таких нелепых и ужасных сюрпризов, как этот.

Может, именно то, что Мегера выросла в семье, где ее любили, оберегали, принимали такой какая она есть. Наплевали на все предосторожности, чтобы дать ей возмодность познакомится с бабкой и дедом, и сказывалась сейчас в нелучшей форме. И ей было нелегко. Даже очень тяжело принимать реальность. А чего она хотела? Что все по щелчку пальцев вернется на круги своя? До ее времени еще много лет. Такие изменения не происходят единомоментно, если только это не война. Война. Вторая магическая. За чистую кровь. Война, которую они проиграли. Но это лишь проигрыш в войне, и это мало что меняет в них самих. Да, Мегера была искренне убеждена в том, что если оставаться самой собой, не предавать собственные идеалы, то этот мир еще можно вернуть. Мир,в котором на ее голове Распределяющая Шляпа на весь Большой зал кричит: "Слизерин!" Потому что все поколения Яксли и Кэрроу учились в Слизерине.

Девочка со злости ударила кулаком о несчастную дверь, снова заскрипевшую в петлях. Ух, как она все ненавидела! Как это было Мерзко. Руквуд! Да, этот род никогда не был поименован в списке священных двадцати восьми, но сражался бок о бок с Темным Лордом. И во что превратилось его потомство! Как это подло уничтожать будущее! Но... может еще не все потеряно. И если она не отсупит, то может быть, не отступят и другие. И поколения чистой крови еще поднимут и голову, и статус и значение в обществе, которое, и она точно это знала, будет Их. Мир волшебства - это мир волшебников, а не свибов и полумагических выродков. Даже в кентаврах и то больше магии, чем в той же самой новенькой. Стерва! Отомщу!

- Второго Мая произошла битва за Хогвартс. - глухо, но яростно сверкая глазами, сказала она. - Второго мая пал Темный Лорд, а Гарри Поттер уничтожил Самую Главную Волшебную палочку. Август Руквуд был в это время в отделе Тайн в МИнистерстве Магии. Про твоих родителей, Тед, я ничего не знаю. Эта информация из хроник войны.

Она скорчила пальцы и провела ногтям по расспающемуся дереву двери, так что пара заноз вошли прямо под ногти. Но заметила ли она их. Ей было не до того. Она почувствовала руку Льюиса на своем лице и тут же скинула ее. Что это еще за нежности?!

- Ладно. - она оглянулась по сторонам. - Трэверс нет? Ладно.

Мегера перевела дыхание и посмотрела на ребят. Обескураженных. Взволнованных. А если она ошибается? Слишком много мыслей. И как тут принимать серьезные решения. Но. Если она не попытается, то будет сожалеть о несделанном возможно всю жизнь. А может быть именно это решение и перевернет историю и ее мир все-таки будет существовать.

- Я мало что смыслю в зельеварении. Это моя мама зельевар и алхимик. она может сварить зелье даже из супа, Я же зелья терпеть не могла, все эти бесконечные ингредиенты, совместимости, процессы варения, выпаривания, настройки. Вот трансфигурация - другое дело. Да, Тед, я живая. И мои родители живы. И три деда с двумя бабками тоже. Потому что вот это все, - она махнула рукой вокруг, - не конец.

[Ted Lewis]

Кажется, сны действительно были не просто так. По крайней мере для Ронана они что-то значили, и Тед бы тоже хотел разобраться, что именно. Но прежде он хотел понять, чего хочет добиться Мегера своими глубокими вопросами.
- О Хогвартс... - повторил Тед с многозначительной интонацией, глядя на Ронана. Это ведь он в последнее время грезил о замке, а значит теперь был с ним связан. Остальные слова Льюису ничего особо не сказали. Он не был осведомлен о войне. Даже не знал про эту битву.
- Мои родители таким не интересовались.
Они не покидали поместья, когда у власти были одни и ни во что не вмешивались. Потом пришли другие и пришлось уехать. А спустя много лет их разлучили, но Тед всё равно их чувствовал. И Ронана он тоже чувствовал. То, что он говорил, нашло в его душе мощнейший отклик.
- Никто из нас не один, - прошептал Тед, обнимая Ронана. - Не нужно биться головой о стены. Мы сможем найти дверь и выйти через неё.
Он хотел обнять и Мегеру, но взглянув на неё понял, что не стоит. Ей были неприятны прикосновения. Поэтому Тед поцеловал и приложил её к сердцу, глядя на девушку. А Ронан тем временем показал ему уже другую фотографию красивой женщины.
- А, может, это ты преследуешь её? Хочешь что-то ей сказать... - задумчиво проговорил он. - Почему ты спрашиваешь про зелья?
Как бы то ни было Мегера всё равно не умела готовить зелья из супа, как её мама. А Ронану ведь было нужно что-то подобное? Жаль, что его интересовали не цветы. Тед смог бы ему помочь.
- Да, ты очень живая, - восхищенно произнёс Тед, ощущая исходящую от Мегеры силу, которая у многих здесь затухала или уходила совсем глубоко в сознание. Но такого нельзя было сказать про девушку, она была особенной. И Ронан был особенным. И Тед бы очень хотел, чтобы их стремления воплотились.

[Ronan Rookwood]

- На кого ты злишься? – спросил Ронан у вновь разбушевавшейся Мегеры – На них? На нас? – на всех? Но он не стал останавливать, дверь не жалко, дверь выдержит, даже штукатурка не осыплется, осыпаться там было давно нечему.
- Но ведь Темный Лорд пропал 31 октября 1981 года, десять лет назад. Этот день – большой праздник для фанатиков-магглолюбов. И Лорд, он же, не сражался за Хогвартс – он не был уверен, что он прав, может быть им рассказывали совсем не ту историю, не только пытались восхвалить себя и принизить их, но и врали в событиях. Но зачем? Почему? Чтобы не осталось вообще никакой связи с тем, кто они есть на самом деле?
- Хогвартс, да, я бы хотел там побывать по-настоящему – кивнул Руквуд на слова Теда и пояснил уже для Мегеры – Он мне в последнее время часто снится, только он не такой, как мне рассказывали в детстве, там тоже все фанатики, но они элита и им живется лучше, чем нам тут – на самом деле это тоже было странным, делающим сны более реальными, он бы не удивился и не забивал себе голову, если бы видел тот самый, о котором мечтают все, с факультетами, без идеологических предрассудков. Но нет.

- Август – это мой отец? Я их никогда не видел, родителей, и не знаю, как их зовут. Я с теткой жил, у нее была другая фамилия, Розье – имя он помнил, такие имена не забывают, имена, заклейменные позором беднокровности, их печатают в книгах, чтобы другие знали, на кого охотиться, или кого обходить стороной.
- Но я знаю, что моя семья служила Ему, они есть в списках. Сейчас найду – и мальчишка потянулся за книгами, перебирая корешки, пытаясь найти ту самую про преступления беднокровок. А может они и бросили его ради Лорда? Он почему-то раньше никогда об этом не думал, а сейчас, когда тема всплыла почему-то стало обидно. Неужели какая-то война была важнее сына? Но значит родители верили в него, и тогда, когда он был, мир был другим, лучшим для них. Получается, так было нужно и он должен их простить? Но спросить, что на самом деле произошло, почему он остался один, было уже, видимо, не у кого.
Или не один? По крайней мере именно это говорил Льюис – Спасибо – и хотелось бы в это верить, потому что одному на самом деле было тяжело. Только на объятия Ронан всегда реагировал скованно, не то, чтобы ему было неприятно, даже наверное скорее приятно, но это было странно. Он все же приобнял в ответ и тут же отпустил.

- Хотел ли я что-то сказать Марибель Джексон? – переспросил он у Теда, бросив удивленный взгляд, а затем вновь возвращаясь к поиску на полках – Я бы мог у нее спросить, почему она все это сделала. Но она бы ничего не сказала. Так что я, наверное, предпочел бы ее убить. Может это не очень хорошо, но если бы ее никогда не было, то мы все жили бы по-другому – Руквуд знал, что это было бы не так, был еще Посланник и наверняка нашелся бы кто-то еще, кто занял бы место этой дамочки. Но это была именно она. Героиня революции, которая порушила столько семей. Да что там семей, весь волшебный мир.

- Нашел – он вытянул с полки толстый том, полный гадостей про них, про их кровь, и, пролистав открыл разворот, на одной стороне которого значились сторонники Темного Лорда, на другой – особо позорные беднокровки, те самые двадцать восемь – Тед, тут на самом деле нет твоей фамилии – сообщил Ронан, пробегаясь глазами по списку – И получается, не все из самых чистых были на его стороне? Макмиллан, Лонгботтом – он нашел в списке знакомые фамилии, носители которых были здесь, с ними. И сейчас внутри кольнуло какое-то возмущение, почему их считали самыми волшебными родами, их, а не Руквудов, или не Гойлов, не Крэббов, не Забини, которые на самом деле боролись за волшебство. Раньше он никогда об этом не задумывался, а сейчас… Он поморщился, смотря на приписку внизу страницы о том, что все беднокровки из позорных списков были пойманы и наказаны – Твои, получается, продержались достаточно долго и успели тебе много рассказать. Их сослали в Азкабан, да? – раз Мегера говорит, что они все еще не на том свете. А ведь и правда, Яксли здесь всего ничего, и наверняка до падания сюда была с родными. Может есть хоть какой-то шанс, что и его родители тоже живы?

- Я хотел не совсем про зелья, про магию, немного другую, хотя мне про любую будет интересно, я же не знаю совсем ничего – как же было неловко признаваться в своей немощности, но ведь именно этому их и учили, быть никем, отребьем, и знать свое никчемное место. Ронан не выделывался, но так не хотелось с этим соглашаться, хотя бы внутренне, хотя бы для себя. Он волшебник и хотел быть волшебником.
- Транс что? – это слово было еще более невыговариваемое, чем про зелья, но ассоциативно можно было догадаться – Это про превращения? А что-нибудь еще знаешь? Например, про сны? Они могут быть магическими? Или про волшебные вещи? – спросил он наконец про то, что было ему на самом деле интересно. Медальон и ключ. И реалистичные сны, или видения, в которых он так и не распутался, а после разговора со странным Льюисом, кажется, еще больше запутался.

[Megarea Yaxley]

Это был замечательный, шикарный, восхитительный момент, чтобы грохнуться в обморок, если бы на месте Мегеры был бы кто-нибудь другой. Ибо то, что сказал Руквуд, буквально прозвучало как гром среди ясного неба. Даже хуже. Больше чем хуже. Мегера потеряла дар речи. Она была даже готова сползти по стенке, но вместо стенки за спиной была дверь, и в то, что она намертво вцепилась в ручку совсем ей не помогло. Наоборот, видавшая виды дверь открылась и Мегера вывалилась в коридор, котором, благо в этом повороте никого не было, и тут же ввалилась обратно. О, это включило ей мозги обратно. Ну или почти.

Она подскочила к Руквуду и, если бы могла, надвисла на ним, если бы он не был примерно на две головы выше ее. А так пришлось схватить его за лацкан серой куртки.

- В смысле, 81 год был десять лет назад? Какой сейчас год, Руквуд?! Какой? 1991?

Мегера отпустила парня, не потому что вспомнила, что этому лбу 17 лет, а потому что это очень сильно все усложняло. То есть она могла им рассказать про великую битву, про Темного Лорда, про становление волшебства и статусов магических семей, но это было не то время. Темный лорд пропал в 81-м, а в 91 мальчик-который-выжил поступит только на первый курс Хогвартса, и Вторая магическая еще далеко впереди. Конечно, Руквуд не знает, для него Второе мая еще не наступило. О, Локи!

- Список священных двадцати восьми, был составлен в начале 20-го века. И тогда, он вызвал большую волну возмущения среди чистокровных, которые не попали в него. Чистота крови определяется ведь минимум тремя поколениями без слияния с кровью магглов. Если бы сейчас составляли список, то он был бы другой. Но Ронан, Тед, это было очень давно. Я знаю, что Руквуды очень уважаемы и Розье тоже, в... в том, что я знаю. Про Льюисов не знаю, но меня всегда интересовал только мой род.

Мегера походила вперед назад, вокруг парней, хотя возможно со стороны это было больше похоже на метание зверя по клетке. Что можно рассказать? Что нельзя? что будет если они узнают будущее, не перестанет ли оно существовать? Она понятия не имела о пересечениях времени, и вообще, по хорошему следовало выяснить, что же такого произошло, что она сюда попала из своего времени. Ведь это же была обычная домашка по зельям, и даже если бы она добавила какой-то не тот ингредиент, зелья времени нуждаются в очень тонкой настройке и даже мама считала их крайне тяжелыми в исполнении, всего один раз бралась за заказ, и прежде чем исполнить, сто раз наработки делала...

Мегера резко остановилась. Просто-таки как вкопанная.

Наработки матери по зелью времени. Она же их хранила в Ларсе-Петерсе, их сундуке о кованных ножках в вязанных пинеточках. А когда профессор Булстроуд вручил ей ее ужасно неудачное варево с километровым заданием, оценкой - кол, и повелением показать матери, что натворила ее дочь, что она сделала?! Засунула его подальше, что б никто не нашел... В Ларса-Петерса!!! А когда решила исправить...

- Ой.- выдала она из себя, и через секунду добавила. - Ненавижу зелья.

Она посмотрела на парней, заметив в руке у одного листок. На нем была изображена женщина. И она не двигалась, или двигалась? Мегера ухмыльнулась и забрав листок, положила его на стол, и села сверху. Да, прям попой сверху. Хорошее положение. Отличные перспективы.

- И так, Ронан, Тед... Если вы видите изображение человека, и вам кажется, что оно за вами следит... То вам не кажется. В Хогвартсе на каждом этаже полным полно картин, на которых изображены люди, они двигаются и перемещаются между картинами, они видят и запоминают все, что происходит вне картин. Это что-то вроде слепка личности того, человека, который изображен. Он, может быть уже даже сто лет как умер, но его часть хранится в картине. Остерегайтесь, вот такого, потому что искусство живых картин может быть не только живописью, но и колдографией. Даже в газетах снимки двигаются, - сказала она показав себе под таз. - Про волшебные сны не слыхала, но принято считать, что если волшебника не обучать магии во время, в возрасте 10-11 лет, то магия начинает вырываться из него, как естественное проявление. Мы же тут без палочек совсем не может ничего делать. Возможно, что твоя магия, Ронан, настолько сильна, что прорывается сквозь сны. Верь прежде всего себе, а не тому, что тебя пытаются заставить верить, как бы внешне это не выглядело.

И если на вопрос про Азкабан она не хотела отвечать, да и про родителей тоже не хотела. Странно было бы рассказать правду, когда эти свои семьи потеряли, а ее семья в порядке, просто на 38 лет впереди...

- Трансфигурация - это искусство превращения вещей или живых организмов во что-то другое. В другие вещи, в людей и животных и наоборот - по всякому. Мне нравится трансфигурация. Но вот отвечая на твой вопрос, - некоторые вещи обладают магическими свойствами, потому что в них есть магия. Наука о таких вещах называется артефактология, а волшебные вещи - артефакты. У кого-то магия очень ограниченная и они могут делать то-то одно, у кого то магии очень много, и тогда в них может даже пробудится интеллект или животные инстинкты. Для этого нужно много факторов случайных или нет. Но если ты обладаешь волшебным предметом, то ты можешь быть даже сквибом, а предмет так и будет творить чудеса. Как бы Гадючий бог не блокировал нашу магию, волшебные вещи он заблокировать не в состоянии, для этого нужна гораздо более сильная магия.

Мегера почесала нос. Рассказывать ли про то , что Хогвартс скрыт от глаз простолюдинов... Хм...?!

- У меня есть вопрос, в котором слава Мерлину и Моргане, вы разбираетесь больше чем я. Магглы знают о Хогвартсе? Что-то мне кажется, что волшебное сообщество не позволяет всему миру узнать о магии. Так всегда было вне зависимости от войн крови. Почему же пришедшие к власти грязнокровки не желают делиться волшебством с магглами?

[Ronan Rookwood]

От такого напора Ронан аж отпрянул, насколько смог, но, надо сказать, хватка у Яксли была крепкая, не смотря на то, что ей всего тринадцать, или двенадцать, он не помнил точно.
- Девяносто первый – кивнул он, подтверждая. Или девяносто второй? Иногда ощущение времени терялось в этих бесконечных серых днях. Нет, совершенно точно девяносто первый. Руквуд старался не забывать заглядывать в календарь, потому что высчитывал дни до своей свободы, относительной свободы, но хоть какой-то. И ему осталось провести в этом затхлом месте чуть больше года.
- А какой ты думала? – удивленно спросил Ронан, не став отстранять девочку или проявлять хоть какую-то активную агрессию, подождал, пока та отпустит сама. Это им всем так дурачат мозги? Или Мегере настолько сильно повредили память? Сейчас он подумал, что девочке может быть даже тяжелее чем им, она конечно знает о магии и здесь есть чему позавидовать, но из-за этого ей и тяжелее будет привыкнуть к этому месту.

Руквуд скосил взгляд на Льюиса, который откровенно завис, просто уставившись в одну точку, присвистывая что-то себе под нос и став делать странные движения руками.
- Не обращай внимания, у него бывает, скоро очухается – он старался сохранять невозмутимый вид, хотя очень хотелось приложить ладонь к лицу. Господи, с кем он только связался, что за люди находятся в его окружении? Ни одного нормального человека, все с какими-то прибабахами. Теперь вот еще и Яксли, которая как будто с луны свалилась. А можно ли его самого считать полностью вменяемым? Со всеми его снами и загадками.
- Может быть когда-нибудь этот список изменят, или он хотя бы не будет считаться позорным – второе, наверное, было для него важнее. Пусть его имени не будет в списке, он сам знает, чего оно стоит. Но так хотелось бы, чтобы волшебники заняли свое законное место в мире, как было когда-то.

Он усмехнулся. Вот так, правильно, фанатикам там самое место, особенно таким, как эта женщина. Вслух он говорить это остерегся, а вдруг на самом деле кто где слушает. Снова терпеть Круцио не хотелось. А дальше Руквуд слушал, крайне внимательно, впитывая каждое произнесенное слово из длинного рассказа.
- У тетки в доме были живые картины, я правда не помню, кто на них был нарисован – хотя помнил одну, какую-то женщину. Точнее не припоминал ни лица, ни в чем она была одета, ни даже то, что та любила читать нотации, как и тетушка Люсиль. Зато хорошо помнил крик этого самого портрета, крик возмущения, когда в их дом ворвались, и крик ужаса, когда на пол упало сначала одно тело, а потом другое – Но у нас таких нет, в этих книгах и газетах ничего не шевелится – даже это у них отняли! Казалось бы такая мелочь, двигающиеся картинки, а они не заслужили даже этого. Хотя слова про его собственную сильную магию даже как-то воодушевили, и Руквуд благодарно посмотрел на Мегеру. А вдруг, вдруг на самом деле это и есть реальность, вдруг через эти сны можно узнать что-то важное, что могло бы им помочь?

- Хогвартс все еще скрыт – ответил Ронан на прозвучавший вопрос, он бы мог рассказать о школе и что-то еще, но почти все из того, что он знал, было в снах, а вдруг это не правда? – Фанатики хотят снять статут, но пока не могут. Потому что мы – на языке вертелось вдолбленное в голову слово «беднокровки», но нет, он не произнесет его сейчас, он должен помнить, кто они есть на самом деле – Чистокровные слишком долго их угнетали, подминали под себя, мучили разными проклятиями, использовали для магических опытов. Они считают, что из-за наших грехов пришлось тогда вводить статут, и из-за нас же магглы до сих пор настроены враждебно, могут устроить новую охоту на ведьм. Власти работают над установлением контактов и дружеских отношений. А еще пытаются подмять под свое влияние другие страны, где до сих пор твориться «беднокровное мракобесие», хотят, чтобы они тоже прониклись идеями Посланника, а потом уже смогут снять завесу тайны – он поморщился, звучало все гадко и бредово, но он рассказал то, что было вбито в их головы, так, как им это подавали, по-другому он не знал.

- То есть он никакой и не бог вовсе? – это было уже интереснее, а что если они смогут найти слабое место, раз Мегера в этом разбирается, но, наверное, замахиваться на Гадючего Бога было слишком рано – А он на самом деле не может, или просто не делает, потому что нет необходимости? Нам же запрещено иметь личные вещи, даже обычные, что уж говорить о волшебных. Но у меня кое-что есть – Руквуд все же решился показать, это пока был его единственный шанс узнать, и он скользнул рукой под рубашку, извлек найденную вещь и опустил на стол.
Круглый медальон, полусферической формы, с выгравированной чуть выпуклой головой дракона на плоской стороне, и еще одним драконом, уже в полный рост, расправившим крылья, на другой, объемной. Кое-где были вставлены мелкие камешки, явно недорогие, просто цветные стекляшки, хотя Ронан в этом не особо разбирался. И инициалы конечно. VM.
- Я не знаю, волшебный он или нет. Можешь посмотреть?

[Ted Lewis]

В какой-то момент Тед потерял нить проиходящего. Он вспомнил о том, как здорово было в детстве наблюдать за бабочками, и представил одну: крупную с лёгким синими крылышками и длинными усиками. Она облетела Мегеру и присела Ронану на плечо, но тут же вспорхнула вверх. Тед не хотел её ловить, но попытался прикоснуться к гостье из своего подсознания, тянясь к ней кончиками пальцев. Вот только бабочка каждый раз отлетала в сторону, стоило ему приблизить ладонь, словно его движения поднимали порыв ветра. Однако Тед всё равно был увлечен своей игрой, счастливо улыбаясь и говоря на языке бабочки (по крайней мере он так считал), пока плод его воображения не растворился в воздухе также внезапно, как появился.

В реальность вновь вернулось звучание голосов и немного напряженное атмосфера. Почему Ронану и Мегере приходилось так много думать? Он бы хотел, чтобы они расслабились, пробежали босиком по лужайке и повалялись в душистой траве. А потом окунулись в прохладную речку и смыли с себя отпечаток войны и революцию. Тёплые солнечные лучи заставили бы забыть их о несправедливости и сомнениях, а сочные плоды деревьев насытили бы их изможденные постоянной нагрузкой и наказаниями тела.
- А если мы устроим ночью вечеринку, он узнает? - спросил Тед, думая совершенно о своём. Про артефакты он также не знал, так как родители об этом не рассказывали, но теперь голову посетил закономерный вопрос: может, таким волшебным предметам тоже нужно спать по ночам?

А потом Ронан достал какой-то медальон. Очень красивый, насколько Тед мог судить. Льюис даже выставил ладонь, желая рассмотреть предмет, который мог быть волшебным, но Ронан передал его Мегере. Поэтому юноша подошёл к ней поближе, чтобы тоже рассмотреть.
- Волшебное мерцание? - прочитал он так, словно там действительно были написаны эти слова, а не только две буквы. - Да, я тоже иногда его чувствую.
Озвучив это, Тед больше не стал ничего говорить. Он отошёл от медальона, потеряв к нему интерес, и закружился по библиотеке, мурлыча мелодию.

[Megarea Yaxley]

Руквуд, как и все его семейство, крайне урывками хранившееся в памяти Мегеры, по обрывочным ворчаниям отца, который пытался протащить в Британию очередной крайне редкий артефакт, и столкнулся отделом Тайн, не желающих давать разрешение на ввоз... так вот Рукву, как и все его семейство, сам того не подозревая, умел задавать крайне неловки вопросы. Что называется не в бровь, а в глаз. И надо сказать, что Мегера, не отличающаяся быстротой мыслительной реакции, чуть не ляпнула какой сейчас год. И это был бы не 1991, и тогда бы это она объяснить совсем бы не смогла. А если бы попыталась, то можно было смело становиться в пару к Льюису, танцующему танец с чем-то или кем-то невидимым.

"Рейвенко по нему плачет. Сэр Орел был бы в восторге" - подумала она, покачав головой, заодно и пользуясь моментом, чтобы не отвечать на вопрос.

Разговаривать с Тедом о политике, может, и возможно было бы... но не в таких обстоятельствах, и не в таком, как у него состоянии. Интересно же, кого он там видит, чего не видят они?

- Ой, я тя умоляю, - а вот с Руквудом можно было, у того мозги на плечах есть, - Ни одно эгоистичное существо, особенно бегающее к мамочке с завываниями о том, что плохие дяденьки чистокровные волшебники его обижают, потому что он полу-хрень, обретя, наконец, в своих глазах корону и окружив себя подобными в рот заглядывающими (у моих домовых эльфов и то достоинства больше! - про себя добавила она,) не позволит кому-то, кто с его точки зрения не возвеличивает его натуру, подвергает сомнению и скептису, ну еще и веков семь назад на кострах сжигали, стать частью его идеального царства.

Выдав всю эту безумную тираду (хотя ей она казалась очень умной, просто-таки блеск!) на одном дыхании, она скосила глаза на Теда. И не выдержала. Да. Она это сделала. ПРиложила ладонь к лицу и покачала головой.

- Кароче, я хочу сказать, что все люди одинаковые, и никто не хочет, чтобы кто-то был выше них. Элита волшебного мира, то есть мы, от этой идеи не шибко далеко ушли, но минимум три поколения чистой крови дают Право на главенство над всеми волшебниками этого мира. Иначе, че б они нас так боялись, что взрослых в Азкабан, а детей в приют подальше, и без магии, чтоб на всяких, не дай Мерлин, случай. Их страх перед чистокровными - это банальный инстинкт мыши, которая тянется к сыру в мышеловке. Добрая четверть магического знания хранится в семьях чистокровных волшебников, и крупицы разбросаны по полукровным. Знаешь почему? Потому что магия не подчиняется случайным людям, право надо заслужить, например правом рождения. Гразнокровки могут лишь пользоваться ей, но обладать... Нет, никогда. Потому что чистая кровь хорошо бережет свои тайны, из поколения в поколения, множество веков подряд.
Поэтому этим сквибам и остается только что коллективный стадный разум, как у овец. Общая идея, горящий взор, и меч поперек забрала. Тьфу, противно.

Мегера стукнула кулаком о стол, на котором сидела, но уже скорее так, ну, просто, без желания переломить его пополам. Она не знала, зачем все это сказала, возможно, что просто накопилось за то время, пока она здесь была, и вот только палец покажи - прорвалось. Но. Но тут случилось кое-что прям очень интересное. Кажется, накопилось не только у нее, если наплевав на предосторожности Руквуд решил показать свое сокровище, которое оказалось половиной медальона. Даже Тед проявил интерес.

- Ты ж ботинки скессы... - в полном охренении проговорила она, бережно и аккуратно, чего уж никто б никогда не мог бы от нее ожидать, даже в ее время, принимая медальон. - Ооо... драконы. Мать предпочитала с ними не связываться, покупала драконьи ингредиенты, говорила, что это все равно что руку в поток чистой магии сунуть, повезет, если только без руки останешься.

Тут рядом нарисовался Тед, заглядывая через плечо, Мегера и не скрывала, но и не передала медальон. И судя по реакции их тонкочувствующего товарища, это был не простой амулет на память. Но...

- Я тебе врать не буду, Ронан. Крайне сложно определить артефакт в неактивном состоянии, когда он не проявляет своей магической силы. Но магия, как природа, не терпит половины. То, что должно быть целым, должно соединиться. ТАк что если это и артефакт, тебе нужна вторая его часть. Может, тогда он проснется. А если и нет, то целая вещь все лучше.

Она отдала обратно медальон Руквуду и проследила, как он бережно убирает его в карман поглубже. И тут ее осенила мысль.

- Слушай, ты ж наверняка с ним везде носишься. Конечно, в таком-то месте, и я б ничего не оставила своего без присмотра. Твои сны, про которые ты спрашивал, зависят от того, как близко в момент сна к тебе находится медальон? Это хотя бы можно проверить.

Мегера хмыгнула, на секунду задумавшись, и словно решившись, потерла пальцы друг о друга на уровне своего плеча. Капюшон ее куртки шевельнулся, и из-за воротника показались паучьи лапки, а в след за ними и маленькая крышечка с замочком.

- Ценю твою откровенность, Ронан Руквуд, - пафосно заявила она, и протянула раскрытую ладонь, на которую тут же прибежала шкатулочка, разглядывая новое лицо своими маленькими гвоздиками. - Зуб за зуб. Это Марионелла. В нашей семье принято давать имена артефактам, если они обладают хотя бы минимальным интеллектом. Не бог весь какой артефакт, но это единственное, что у меня есть.

Забавно, ей было совсем не стремно показывать шкатулку этим ребятам, вообще не волновалась, хотя чуйка у нее хорошо всегда работала. И не просто так, она угрожала Трэверс. Там вот сердце было совсем не на месте.