Чулан в приюте

[Лайв Хогвартс]

Помещение, где хранится рабочий инвентарь.

[Ronan Rookwood]

Долго засиживаться в библиотеке не было возможности, хотя Ронан и не прочь был поговорить еще, узнать больше про тот мир, который у него отняли. Или поиграть с Маринеллой, он раньше не видел ничего подобного. Но они еще урвут минутку. К тому же теперь у него были хоть какие-то зацепки, еще мало, но он сможет, он распутает клубок.
А пока Ронану ничего не оставалось делать, как отправиться на работы. Да, в этом месте с физическим трудом приходилось сталкиваться не только на уроках у Вард, а постоянно, чтобы у них не оставалось ни минуты времени, когда они смогли бы просто расслабиться. По пути он не встретил ни Трэверс, ни Селвина, а жаль, но искать их специально у Руквуда просто не было времени. Удалось ли Дженни хоть что-нибудь узнать? Жив ли еще Малакай? Волнения вернулись как только он остался один, все-таки какая-никакая компания успокаивала, даже если она состояла из сумасшедших.
Чулан был не самым плохим местом, а складывать в поленницу сброшенные в кучу дрова – не самой тяжелой работой. Можно сказать, что сегодня Ронану повезло, что его направили именно сюда. Хотя слишком монотонно, одни и те же действия повторялись по кругу снова и снова, не нужно было задумываться о том, что делаешь, и это давало простор всем остальным мыслям. Эх, а так хотелось хоть немного отвлечься от навалившегося, но не судьба.

[Tomeg Neikhl]

По графику Руквуд должен сегодня работать в чулане, играть в тетрис - компактно укладывать дрова. Что за бесполезное задание? Нет, ну не всегда детям страдать, конечно. Но с тем же успехом можно клеить листики к лысым деревьям. Зашел в чулан, отмечая уровень социальной ответственности парня. Работает. Прикрыл дверь и начал разговор.
- Ронан, прерву тебя. Подойди пожалуйста.

[Ronan Rookwood]

Ронан вздрогнул от звука открывающейся двери и быстро оглянулся. Впрочем, удивляться было нечему. Он ведь знал, что за ним придут, знал, что Малакай назвал его имя. Да и до этого догадывался, что кто-то да может заметить его опоздание с утра. Просто никогда не угадаешь, в какую именно секунду до тебя доберуться, вот и сейчас появление наставника было легкой неожиданностью. Хотя когда еще, если не в «свободное время», загруженное «полезным» трудом.
- Здравствуйте, сэр – Руквуд отложил еще одну увесистое полено, и придирчиво подравнял его, чтобы не выбивалось из остального ряда, а потом уже повернулся к старшему и подошел на несколько шагов ближе, как и попросили. Хорошо, что это был именно Нейхл, а не кто-то еще. По крайней мере с этим надзирателем разговоры можно было назвать именно разговорами.
- Я даже догадываюсь, о чем вы хотите спросить. О Холте, да? – он не видел смысла как-то увиливать и спросил напрямую, спокойно и негромко. Загнанному уже никуда не деться. Как там говориться? Перед смертью не надышишься? Сейчас мальчишка уже даже почти не боялся. И собирался рассказать правду. Почти. И будь, что будет.

[Tomeg Neikhl]

Руквуд был слишком спокойным для человека, ставшего свидетелем убийства. Это подкрепило теорию о том, что Селвин мог прикрыть друга. Хотя, на взгляд Нейхла ни Селвин, ни Руквуд не могли так поступить. В отсутсвие настоящих подтверждений приходится строить догадки.
Парень был умный и не стал задавать ненужные вопросы. А может не очень умный. Ведь о его присутствии узнал от Селвина уже в своем кабинете. Покачал головой.
- Не столько о Холте, сколько о тебе. Меня интересует причина, по которой ты оказался в кабинете директора сегодня утром. И что происходило там во время убийства.

[Ronan Rookwood]

- Да, я был там, когда Холт умер – кивнул Руквуд, подтверждая. В этот момент по телу пробежала дрожь, ему было не по себе. Не от самой смерти, понятное дело, впечатлительных смертей здесь он видел предостаточно, преимущественно детских, случаи с надзирателями были крайней редкость, но может были и они, Руквуд уже и не помнил. Неловко и страшно было признаваться, и был очень большой соблазн сказать «простите сэр, я ничего не знаю, меня там не было». Но это будет глупо, все уже все знают, и надо говорить, раз собрался.
- По той причине, по которой там обычно и бывают. Я заслужил наказание – заслужил, лучше сказать именно так, не забывать, что ты мерзский беднокровка, даже когда разговариваешь с вроде бы нормальным Нейхлом – Я спешил после завтрака и случайно натолкнулся на директора в коридоре, ему это не понравилось – Ронан пожал плечами, обычная ситуация, в приюте с кем-то такое да случалось ежедневно – Он отвел меня в кабинет, а сам ушел, но быстро вернулся, вместе с Селвином, тот тоже провинился. И Холт сразу приступил к наказанию, плеть, Круцио, как обычно- он потер рассеченную бровь и провел пальцами по остальным рубцам, следы наказания были на лицо, в прямом смысле – А дальше я отключился. Ненадолго, не знаю на сколько, может на минуту – мальчишка подбирался ближе к основному, и нервничать начинал больше – А когда очнулся, Холт уже лежал на полу, в крови, а Малакая в кабинете уже не было. Я тут же убежал, хотел, чтобы меня не заметили, чтобы никто не узнал, что я там был. И к вам сразу не пошел, потому что испугался, что меня будут считать виноватым. У нас ведь здесь не очень принято задавать вопросы, если оказался рядом – значит виновен – он наконец выдохнул. Но, наверное, надо было сразу спросить еще кое о чем. Он видел руки Селвина, тянущиеся к Холту, но все было как в тумане, и он отказывался воспринимать это за действительность.
- Только я не верю, что это был Малакай. Он твердил, что это он, и собирался признаваться вам. Но вы же сами знаете, что он безобидный. Я не знаю от чего я тогда отключился, от боли или… От какой-то магии. Все это же могло быть как-то подстроено, да? - Ронан не хотел, чтобы страдали невиновные, точнее один конкретный невиновный. Интересно, Селвин там жив еще, или уже все и смысла докапываться до правды, чтобы защитить, особо и нету?

[Tomeg Neikhl]

Да, разумеется, провинился. Холту не нужен был повод, чтобы наказать. Однажды кто-то отхватил за громкое шмыганье носом. Молча слушал рассказ, который в принципе хорошо сходился с историей Селвина. Вот только почему один в момент убийства был вне сознания, а второй в туалете очнулся? Может Кай испугался того, что натворил и убежал? Вопросов больше чем ответов. Вспомнил взъерошенного Руквуда во дворе. Но вот что странно. Они даже не попытались завладеть палочкой директора. Или попытались? Сам-то не стал осматривать тело.
Кивнул, наконец, отвечая.
- Кай мне тоже это твердил. Но я не могу в это поверить, поэтому мы будем разбираться. Ронан, - устало вздохнул, внимательно глядя на парнишку.
- Вы не прикрываете кого-то четвертого? Того, кто был с вами в кабинете? Того, кто скорее всего и подбросил какой-то медальон Селвину. Этот человек может быть опасным для всех. И неизвестно, что он мог пронести на территорию.
Замолчал, погружаясь в раздумья. Новый директор сможет восстановить всю сцену в кабинете или сделает все в лучших традициях Холта? Тогда и Руквуд отхватит, если Селвин не промолчит.

[Ronan Rookwood]

- Что сейчас с ним? С Малакаем? Он жив? – Ронан позволил себе задать ответный вопрос, хоть бы услышать на него положительный ответ, потому что Селвина было жалко, а еще было все же страшно, что если Кая уже того, то и Руквуду осталось недолго.
- Нет, сэр – уверенно ответил он – И я не видел, чтобы Малакай, или даже сам Холт говорили с кем-то чужим. Да и разве может чужой проникнуть себя просто так? Кто бы его сюда пустил? У нас же есть Гадючий Бог, он не впускает и не выпускает. Или он защищает только от нас, но не нас? – ему давно было интересно разобраться в том, как работает этот самый «бог», только вот что-то Ронан сомневался, что даже надзиратели это знают.
- А может быть такое, что Холта убила его же магия, отскочила в ответку? – а не слишком ли много ты задаешь вопросов, Ронан Руквуд? Одернул он сам себя. На какое-то мгновение стало даже боязно, что надзиратель может счесть, что он знает слишком много про магию, а им не положено. А на самом деле мальчишка до сих пор не знал ничего, ничтожно мало, хоть и рассказанное сегодня Мегерой было очень ценно. Сейчас он надеялся, что вдруг его предположения хоть как-то помогут расследованию. Может это был азарт докопаться до правды, а может просто хотелось выжить, снять с себя подозрения.
- Медальон? – переспросил он, этот момент был опаснее всего, но и важнее всего для самого Ронана – Кай говорил, что у него нашли медальон, но что он не знает чей, что он чужой и он ему не нравится – припомнил воспитанник слова психа – Этот медальон может нас убить? А что если он и убил Холта? – наверное, для расследования это предположение было лишним, только запутать всех могло, ведь Руквуд знал, что нет, что это всего лишь неактивная половинка. Вопрос знает ли об этом Нейхл? И скажет ли? А на языке вертелся еще один вопрос, только пока он все-таки не решался его задать.

[Tomeg Neikhl]

- Жив, конечно, - несколько удивленно ответил Руквуду. Они только начали разбираться в происшествии, и очень надеялся, что состояние "жив" будет продолжаться. И не только с Селвином. На этой неделе хватит с них одного Холта. Вздохнул. Значит не видел.
- Лично меня за пределы выпускал Холт, а не та статуя. Сейчас аврор ведет расследование. Так что не удивляйтесь, если всех повально начнут вызывать на допросы. Кай сейчас с ним.
Пожал плечами, скрестив руки на груди.
- Может и отскочила. Может и медальон. А может Кай действительно оказался способен на убийство. Не знаю возможностей медальона, но слишком много совпадений. А ваши истории звучат так, будто вы прикрываете кого-то или друг друга. Надеюсь ты понимаешь, что если виновного не найдут, то его назначат. Какое наказание за отнятую жизнь, как считаешь?
А если всё, что рассказывают реально правда? Вот такая странная правда? И Селвин в ней убийца, а не свидетель?
- Ронан, можешь мне не говорить. Ты в приюте старожил и прекрасно знаешь порядки и "справедливые" решения. Иногда лучше пожертвовать одним, чем многими. Если тебе больше нечего рассказать, то возвращайся к работе.

[Ronan Rookwood]

- Да, я понимаю – горестно вздохнул он и отвернулся, закусив губу и уткнувшись взглядом куда-то в угол, разглядывая шероховатые доски – Просто Малакай… Он же так и будет это всем твердить, что он убил, и мисс Ворд скажет, и аврору, и кому там еще. Если он себе что-то в голову вдолбит, то его уже не переубедить – Ронан и не думал, что когда-нибудь будет так жалеть психа, от которого предпочитал держаться подальше, но хотелось попытаться спасти. Уберечь от глупостей. Даже если никто не поверит Селвину, то все может закончится плачевно, тот просто в конец всех задолбает своими признаниями, и кто-нибудь не сдержится.
- Сэр Нейхл – он вновь поднял глаза и, собравшись с духом все-таки спросил – Почему вы не такой, как все? – этот вопрос интересовал очень давно, правда Ронан понятия не имел, насколько откровенным будет ответ.
- Если бы я сейчас, например, сказал, что я даже рад смерти Холта, и что это хоть какая-то надежда на то, что нам будет житься здесь чуточку лучше, то вы бы вряд ли отправили меня в карцер. Или отправили бы? – Кто им Нейхл? Друг или враг? Говорил ли тот про справедливость ради того, чтобы втереться в доверие, или на самом деле? А еще Ронан так и не узнал ничего про медальон, совсем ничего, и это немного раздосадовало, хоть вида он и не подал, ведь надзиратель точно должен что-то знать, но самому акцентировать внимание и расспрашивать было бы глупо. И что делать?
- Может быть, я смогу еще чем-нибудь помочь? – предложил он, имея в виду конечно вовсе не их «общественно-полезную» деятельность.

[Tomeg Neikhl]

Не мог не согласиться с Руквудом. Как Селвин несколько лет продержался в приюте и не умер - загадка. Похоже эта его ложка с ботинком, а может счастливые носки оберегали, не иначе.
Озадаченно слушал Руквуда. Зачем ему ответы на эти вопросы? Что они дадут? Пожал плечами, рассказывая.
- Я сам вырос в приюте. В маггловском правда. Я знаю, как приходится несладко приютским детям. Хотя наш приют по степени жести не идет ни в какое сравнение с тем, в котором я вырос. Когда меня выперли с хорошей должности в ресторане и передали мое место магглорожденному, мне нужна была работа. Пришлось объединять нужду и желание нести добро. И нет, не отправил бы. Потому что это правда и ее услышал только я. Иначе, конечно, пришлось бы что-то придумывать.
Вопросительно поднял бровь.
- Ты можешь мне помочь рассказав правду. Я пытаюсь разобраться в произошедшем и хочу это сделать до аврора и Ворд. Что я буду делать с правдой - решу потом. А сейчас меня волнует Селвин, ложка, мертвый Холт, странный медальон и возможная новая личность.

[Ronan Rookwood]

- А вы полукровка? … Или? – договаривать Ронан не решился, подозревать взрослого, тем более надзирателя, в беднокровности, даже если этот надзиратель кажется нормальным, все равно будет подписанием себе приговора.
- Здесь тяжело, да – согласился он – И мне бы очень хотелось, чтобы нам жилось хоть немного легче. Ведь даже если наши родные правда сделали что-то плохое, то мы же в этом не виноваты – а это уже походило на слизнемыслие, точнее по мнению всех надзирателей им и было, воспитанники должны запомнить, что это все кровь виновата, что они не заслужили нормальной жизни. Нейхл считал так же? Ронану нужны были эти вопросы, пусть и отстраненные и слишком обтекаемые, все равно нужны, для доверия. В любой другой раз он бы ничего этого не стал спрашивать, счел бы, что нарывается. Но сейчас по сути он итак уже нарвался, с самого утра, тем, что оказался в ненужном месте в ненужное время, и терять особо было нечего.
- Я на сам деле сказал правду, сэр. Все произошло быстро и непонятно. И я не видел никаких следов, но особо и не смотрел, я спешил оттуда уйти. А дальше только догадки – он вздохнул – Например, что раз Холта привлек медальон, то он знал, что это такое, и для него это было что-то крайне неприятное, если не опасное – а дальше можно было высказать что-то более смелое – А если неприятное для него, то может быть приятное и полезное для нас – хотя Ронан понимал, что это все-таки был Холт, который мог взбеситься и ни с чего, просто из-за наличия какой-то вещи у отброса-беднокровки, но на ту же Ложку бывший директор же так не реагировал – Я могу попытаться расспросить Малакая, может мне он сможет рассказать подробнее, хоть как выглядел этот медальон, а не только что он «чужой и плохой».

[Tomeg Neikhl]

- Лишнее говоришь. И я, глядя на тебя, - отрезал вопрос о чистоте крови. И промолчал о грехах родных. Если авроры будут вытаскивать воспоминания у Селвина и Руквуда, то Нейхл уже попал. Несколько лет безупречного подпольства и один небольшой косяк всё подвергают опасности.
Со своими вопросам ходил вокруг да около, но отличались ответы Руквуда и Селвина о медальоне! Ответы Селвина были слишком равнодушными, его не интересовала главная причина, по которой он оказался в кабинете. А Руквуд что-то не договаривал. В очередной раз убедился, что чужая искренность никому ничего не доказывает и нафиг не нужна. Махнул рукой, сейчас он не может заставить Ронана. Еще с аврором беседовать.
- Валяй. Может вы сможете прийти к одному решению, и ты мне заодно сообщишь кто всё-таки убийца. И будь осторожен, то что неприятно для одного может оказаться неприятным и для других.
Отлип от стены, намереваясь уходить из чулана. Сначала закончить с разговорами.

[Ronan Rookwood]

- Я знаю, сэр. Простите – осекся он, ожидая… Наказания на наглость? Которого, на удивление, не последовало. А вот новые догадки и предположения появились. Но пытаться докопаться и выведать Ронан не будет, потому что, сколько бы любопытства не было, это чужое и личное. И вряд ли поможет им всем обрести свободу. Хотя если в приюте есть полностью их человек, по крови, которая ценна и значит многое, как говорила Мегера, то может и шансов, что им помогут, больше. Но сейчас ему было крайне неловко, если он своими расспросами как-то задел Нейхла, этого ему точно не хотелось.
- Не надо считать, что мы специально будем что-то выдумывать, чтобы как-то выкрутиться и увильнуть – прозвучало даже слегка обижено, хотя в большинстве случаев Руквуд не позволял себе проявлять хоть какие-то эмоции. Но сейчас ему казалось, что Нейхл им все-таки недоволен. А Ронан ведь на самом деле сказал правду касательно убийства. В чем он промахнулся? В своей заинтересованности этим делом?
- Постараюсь, сэр – кивнул он – И вы будьте осторожны – это не было угрозой, мальчишка правда забеспокоился – Вас наверняка тоже будут подозревать, и не хотелось бы потерять единственного надзирателя, который относится к нам, как к людям – пояснил он – Спасибо вам – и это было сказано совершенно искренне. Именно за это отношение. Что разговор получился разговором, а не избиением провинившегося беднокровки. И оставил надежду, что Нейхл им все-таки настоящий друг, союзник (он не знал, какое слово здесь лучше подходит), а не просто снисходительно относящийся старший. Но все еще было очень страшно ошибиться, обжечься, ведь на кону, если верить пророчеству Льюиса, стояла дальнейшая жизнь каждого из них, свободная жизнь.
- Я сообщу вам, если вдруг узнаю что-то еще – пообещал Ронан. Все? Можно было обращаться к своей работе? Доделать оставалось не так много, а потом занятия, ох, кажется этот длинный день никогда не закончится.

[Lilian Avery]

Посланная за ведром с тряпками, чтобы убрать кабинет директора, заскочила в чулан и, стараясь не сильно мешать своим присутствием тем, кто тут был, схватив ведро и тряпку, отправилась прочь.
Хотя в этот момент в голове все ходило ходуном, нужно было адаптироваться к новой директрисе, ведь больше бонусов не будет. Поспешила в сторону кабинета директора.

[Tomeg Neikhl]

Что тут скажешь? Смерть Холта была странной. Хотел верить в слова Руквуда и не хотел верить словам Селвина. Если они не выдумывают - хорошо.
Кивнул, принимая во внимание заботу воспитанника о самом Нейхле. И заверил с улыбкой.
- Я в этой истории никаким боком. Прорвемся, Ронан. Возвращайся к работе.
Обернулся на вошедшую Эйвери. Лилиан даже не посмотрела в их сторону.
- Спасибо, Ронан.
Кивнул парню еще раз, покидая следом за воспитанницей чулан.

[Ronan Rookwood]

Когда дверь отворилась, Ронан вздрогнул и резко обернулся. Хорошо, что они почти договорили, вряд ли по последним фразам можно было что-то понять, да и вроде скрывать из сказанного было нечего, но почему-то этот разговор казался ему личным. Эйвери. Занимается где-то уборкой. Он проследил за прихваченными вещами. И подумалось, что ведь Лилиан, наверное, сейчас тоже нелегко, и у нее тоже были какие-то причины, по которым она оказалась любимицей Холта, как и у Дженни. Черт, как же ему сейчас хотелось помочь всем, чтобы вокруг стало меньше страданий.

А от улыбки Нейхла почему-то стало тепло. Она была не такой, как, скажем, улыбка бывшего директора, скорее походившая на хищный оскал. Другой. Настоящей. И Ронан тоже улыбнулся в ответ.
- Слушаюсь, сэр – и покорно вернулся к своим деревяшкам, оглянувшись напоследок на закрывающуюся за надзирателем дверь. Выводы из разговора он сделал. И как же все-таки хотелось поверить, что это не попытка утешить себя пустой надеждой, а на самом деле их путь вперед. Но нужна была еще информация, хоть немного, хоть откуда-то.
Закончил со своим делом Ронан достаточно быстро, пора было спешить на последние вечерние занятия, а потом упасть в кровать и забыться до утра, совсем в другом мире, кажущимся таким далеким от реальности. Он еще раз подравнял все сложенные бревна, чтобы придраться было не к чему, выдохнул и вышел быстрым шагом.

[Vanessa Macmillan]

- Хоррошо, - процедила сквозь зубы, просверлив взглядом надзирателя.
После карцера еще подмитать чулан. Издевается. Непопрощавшись вышла из кабинета, хлопнув дверью. Быстро преодалела растояние до чулана, не встретив никого в коридорах. Пинком открыла дверь, влетела внутрь. На автомате отыскала метлу и даже, почти, принялась выполнять указание надзирателя. Бесит! Сжала до побелевших костяшек ручку метлы, чувствуя, что закипает сильней, зажмурилась и опустила голову. Честно посторалась вспомниить, как там Ким учила правильно дышать и в очередной раз потерпела поражение.
Не в силах больше сдержывать рвущиеся эмоции, размахнулась и со всей силы ударила метлой о поленницу. На пол выскочило несколько бревнышек. Снова удар, снова и еще, до тех пор пока не заболели руки, пока не спала пелена, пока сил совсем не осталось.
Злость, обида, отчаяние, любовь, страх, разочарование. Не может человек одновременно испытывать столько протеворечивых эмоций.
Выдохлась. На последок пинком отправила полено в угол. Отбросила растрепавшуюся метлу. Все еще злая и голодная, тяжело дыша, опустилась на холодный пол чулана, вытянула ноги и запрокинув голову, затылком упирлась в сложенные поленья. Закрыла глаза, переводя дух.
Зайди сейчас в чулан кто-то из надзирателей, кроме Нейхла, ей бы влетело сто процентов.

[Tomeg Neikhl]

Макмиллан ушла слишком обозленной. Том, конечно, страдал излишней мягкостью, но вот это был перебор. Открыл дверь чулана, замирая в дверном проеме. Это девчонка натворила? Вчера Руквуд так хорошо навел порядок!
Закрыл дверь, спиной на нее облакачиваясь. Теперь с другой стороны надо постараться, чтобы открыть. Спокойно начал разговор.
- Надеюсь, ты успокоилась и готова воспринимать слова?
Указал на поленницу, чувствуя дежавю.
- Начинаем наводить порядок и рассказываем, причину утреннего визита.

[Vanessa Macmillan]

Долго ждать не пришлось. Лишь тихо фыркнула на слова надзирателя.
- Не думаю, что я вообще бываю спокойной, мистер Нейхл.
Медленно открыла глаза. Посмотрела на дело рук своих. Да. Выпустила пар. Поднялась на ноги. Придержалась за поленницу. Опустив голову, тяжело вздохнула, дожидаясь, когда чулан перестанет кружить. Медленно подняла одно полено и демонстративно положила его к остальным, следом еще одно, так же не торопясь. Медлила не столько из вредности, сколько от того, что и правда сил не было.
- Причина только одна, - развернулась лицом к надзирателю, улыбнулась с несвойственной ей теплотой. - У нее заразительный смех и невероятно нежные прикосновения.
Дотронулась до щеки, возвращаясь мыслями во вчерашнее утро. Дернула головой. Выдергивая себя из сентиментальности в реальность чулана. Зачем все это? Совершенно не так хотела начать разговор. Видимо, вымещение злости на ни в чем не повинном инвентаре помогает лучше дыхания. Продолжила уже совсем буднично.
- Уверена, вы знаете, как я к ней отношусь, мистер Нейхл.
Закинула еще пару дровишек на место. Подняла то, что осталось от метлы, задумчиво оценила степень растрепанности. Сдержанно продолжила.
- Знаете? Мы с ней всегда были близки, даже до революции, даже если не виделись неделями. Потому что только так и должно быть, потому что мы семья. А сейчас, когда никого не осталось, - оперлась о поленницу, копируя позу надзирателя, - не осталось никого, кто мог бы быть ближе и родней...
Сжав губы замолчала. Зачем ему что-то объяснять? Разве он сможет понять, как это - видеть самого родного человека в таком месте, каждый день переживать, умирать при каждом ее неверном шаге, пытаться защитить и понимать, что не в твоих силах сделать хоть что-то. Возможно, в другой жизни Ванесса бы даже расплакалась от обиды и несправедливости, но в этой, она умела только злиться. Сжала очередное полено, не чувствуя, как впиваются под кожу занозы. Продолжила холодно и резко.
- Но, похоже, для нее вы стали ближе.
Сделала шаг к надзирателю.
- Ради вас она врет, глядя мне в глаза. А ведь Ким не такая хорошая врунья, как ей кажется, мистер Нейхл.
Подошла еще ближе, почти в плотную. Пристально смотрела на возвышающегося над ней мужчину.
- Я хочу знать, почему Ким? Зачем она вам? И, что происходит на самом деле в вашем кабинете, когда вы якобы молчите или рассказываете ей о мире? Ложь я уже слышала, мне нужна правда.