livehogwarts.ru

Сделала глубокий вдох.
- Он... у него кое-что было...
Замолчала и напряглась, когда мимо прошла Роули. Инстинктивно сделала шаг в сторону так, чтобы Ронан оказался между ней и Тотти. Кто знает, на что сейчас способна Роули?
- Это больше... больше неважно, - пошла за мальчиком по коридору.
Еще несколько шагов в молчании, и странная решимость договорить взяла верх. Почему? Зачем?
- Моя семья в Азкабане. Он говорит... г-говорил мне, что они живы. Каждый раз, когда я ...
Не закончила мысль. И так ведь понятно, что речь о доносах.
Посмотрела на свои ботинки. Нахмурилась.
- Я знаю, - поторопилась вставить. - Здесь у всех так.
Кого, в самом деле, в этом приюте можно удивить семьей в Азкабане? Может быть, это звучит даже ужасней, чем если бы она доносила, чтобы избежать побоев.

От услышанного признания Ронан даже остановился. Он не ожидал. Он думал, что Трэверс пыталась подмазаться, чтобы не трогали ее. Да все так думали. А оказывается… Сейчас мальчишка даже на какое-то время потерял дар речи, просто смотрел на Дженни растерянно. А что тут вообще можно сказать?
- Для тебя это было очень важно, да? – наверное, он не до конца понимал, как это бывает, когда у тебя кто-то есть, этот кто-то далеко и ты за него беспокоишься. Возможно, ему было завидно, что даже у стукачки Дженни кто-то есть, а у него вообще никого, совсем, нигде. Он один и всегда будет один. Но сейчас от услышанного было горько.
- Когда-нибудь мы все-таки встретимся с родными – проговорил он и тут же исправился – Ты встретишься – Ронану встречаться было не с кем. Многие могли бы сказать, что это глупо, надеяться и пытаться вселить надежду в кого-то другого. Но Руквуду казалось, что только этой надеждой и можно хоть как-нибудь выжить, верой в то, что все закончится, что они станут свободны. Иначе можно было просто сойти с ума от безысходности.
- Может быть попросить у Нейхла, чтобы он так же говорил тебе? Он вроде неплохой человек и может пойти навстречу – он не был уверен, что это хорошая идея, может надзиратель только с виду казался таким мягким, а на самом деле и пальцем не пошевелит, чтобы реально помочь. Ронан не знал, он никогда не обращался к старшим с какими-то серьезными на самом деле его волнующими разговорами и проблемами. Но сейчас он должен был предложить хоть что-то, чтобы Трэверс хоть немного меньше переживала, что потеряла важную для нее связь.

В коридоре Кай столкнулся с Дженни и Ронаном. Конечно, он не наступил на них, просто заметил еще до того, как они обратили на него внимание. И лицо Дженнифер было таким грустным, испуганным. Может быть, ей тоже жалко директора? Тот был живым человеком. Им должно быть жалко живых людей. Есть ли кто-то, кто будет плакать о директоре? Кай подошел к ребятам и встал рядом:
- Куколка грустит. Куколка хочет вернуть директора? – спросил он у девушки. А потом парень повернулся к Риквуду и тоже задал вопрос, только совсем-совсем другой:
- Кто главный после директора Холта? Я запутался, не знаю к кому идти. Ложка говорит, что я должен рассказать. Ложка говорит, что иначе всех убьют. А я не хочу, - тут уж Кай и на Дженни взглянул, - не хочу, чтобы вы умерли. Нельзя не рассказывать.
Он прекрасно знал, что Дженни много рассказывает директору и воспитателям. Не знал почему. Но, наверное, так было надо для нее. Каждый выживал, как много. И, самое главное, выживал. У кого-то были слова, у кого-то друзья, у иных воспоминания. У Кая был Ложка.
- Кто теперь главный?

Остановилась, поняв, что остановился и Ронан. Обернулась.
Важно? Иногда ей казалось, что это просто цепь с ошейником, которая навсегда приковала ее к Холту. Будь она сиротой, потеряй много лет назад свою семью - может быть, она была бы свободнее? Сильнее? А, может, и вовсе не стала цепляться за эту жизнь.
- Да, - закивала. - Они ... они ведь все для меня, - виновато глянула на Ронана.
И опустила взгляд.
- Да, - согласилась тихо, - я знаю. За Завесой.
Это все, во что оставалось верить. Ее единственная возможность. Отец никогда не выйдет из Азкабана, у него был пожизненный срок.
Вздохнула.
- У Холта был свой человек в Азкабане. Он сообщал ему.
Вряд ли у Нейхла есть такой же. А если есть - станет ли тот рисковать столь многим ради какой-то девчонки-беднокровки, которой "важно"? Одно дело не бить их лишний раз, а другое - нарушать для них закон, рисковать своим местом.
- Ох, Кай! - Селвин вынырнул из темноты коридора.
Покачала головой.
- Нет, нет, что ты, - невесело улыбнулась.
Она хотела. Хотела вернуть Холта, даже понимая, как ужасно это было бы для всех других. Но признаться в этом ей было стыдно.
- У нас будет новый...
Запнулась, непонимающе глядя на Малакая. Что? Рассказать? О чем он? Почему всех убьют?
- Рассказать? - невольно перешла на громкий шепот. - Но, Кай, почему убьют? Н-не думаю... - перевела взгляд на Ронана. Он что-нибудь понимает?
Кай не стал бы доносить на других - можно было не сомневаться, что его "рассказ" о другом. Он что-то сделал сам?
- Им сейчас не до этого, наверняка. Если ты что-то нарушил, они могут и не заметить, Кай. Не нужно ничего говорить.

Быстро ретировавшись со двора, в коридоре замедлился, не желая сталкиваться с другими ребятами. То, что директор умер, для него вообще что-нибудь означает?
Забившись в малоосвещенный угол, опустился прямо на пыльный холодный пол и закрыл голову руками. Мысли бродили вяло и заторможено, словно он проморозился насквозь. Не было сил думать, даже мечтать о доме уже не было сил.

- Нет, не там, здесь, в этом мире – Ронан пытался убедить, хоть как-то поддержать, пусть это и была Трэверс, чьи доносы может и нельзя простить, зато теперь можно понять – Мы должны верить, иначе совсем потонем, и ничего не останется, кроме как наложить на себя руки – он думал об этом когда-то, когда ему было лет двенадцать, и казалось, что он больше совсем не сможет. Но он смог. Он удержался. Чудом. Умирать было страшнее, чем продолжать жить, пусть и так, в клетке.
- Они ведь знают, что ты их любишь и ждешь. И они постараются выжить для тебя. А ты постарайся для них. Наверное, они бы расстроились, если бы увидели тебя в таком подавленном состоянии – Руквуд понятия не имел, подействует ли это хоть немного, все же утешитель из него получался так себе.
- А вдруг, ничто не мешает рассказать и спросить, ты никого этим не подставишь, мертвого не осудят – пожал плечами он. Оставался еще правда тот самый человек в Азкабане, но на него Ронану было глубоко параллельно, он не верил в то, что кто-то из тамошних охранников может делать что-то просто тому, что он хороший человек, а не для собственной выгоды.
- Мы что-нибудь придумаем, обязательно – пообещал мальчишка. Это был один из немногих случаев, в которых ему на самом деле захотелось помочь, а не пройти мимо, как он делал обычно. Почему-то задело до глубины души. Казалось бы, такая мелочь, пара слов, но как они влияют на жизнь человека. Только вот идей не было, разве что одна, совсем бредовая, но высказать ее Ронан не успел, потому что подошел Селвин.
- Ты совсем обезумел?! – вытаращил глаза он, услышав, что хочет сделать этот идиот. Ах да, это Селвин, он давно уже совсем того. Во-первых, при ком Малакай все говорит? Как бы ему не жалко было Дженни, но стукачка оставалась стукачкой, и Ронан не мог доверять. А во-вторых, каким надо быть психом, чтобы подписывать себе смертный приговор? Это через чур даже для Селвина.
- Послушай, ты никуда не пойдешь и никому ничего не будешь рассказывать. Если никто не прикапался сразу, то может и пронесет – слабо верилось, но оставалась надежда, что на немощных малолетних беднокровок, не умеющих колдовать, и не подумают – Если ты умрешь, то Ложка останется совсем один и будет по тебе горевать – ох как же это нелепо звучало, но как еще разговаривать с Селвином? Казалось бы, вот он шанс. Если псих примет вину на себя, то Руквуда не будут дергать. Но поверят ли вообще психу или решат, что тот кого-то прикрывает по доброте душевной? Вдруг Малакай припишет и его. А если даже нет, то все равно не хотелось отдавать того на растерзание, потому что Селвин такой участи не заслужил. Кажется, у Ронана сегодня был прям прилив доброты и сострадания, может он просто устал быть один, тем более тогда, когда столько всего свалилось разом.
- Нет у нас сейчас главных – фыркнул он и, скосив взгляд на Дженнифер, пожал плечами. Руквуд не будет объяснять, по крайней мере не сейчас. Но отпускать Селвина было нельзя. Может хоть у Трэверс получится его образумить, они же всегда дружили. Вдруг, услышав шорох, он резко обернулся и замер, прислушиваясь, но вроде как все было чисто, показалось.

Вошла в здание. Тепло... Решительно направилась вперед, заметив светлую макушку. Он не спешил, что сейчас было наруку.
Дошла до того места, где видела ребенка. И.. куда? Огляделась. Здесь некуда сворачивать. Опустила взгляд. Ох... Бедный, бедный Драко.
Как можно бесшумнее присела рядом, аккуратно положила ладонь на руку мальчика.
-Тише,- едва слышно,- Я не причиню тебе вреда,- поспешила заверить.

Дернулся, скорее от неожиданности, чем от испуга, и непонимающе посмотрел на женщину. Вреда? Кому? Ему? Зачем?
Кивнул головой, просто чтобы кивнуть. Как ее зовут? Мэри? Кажется, так. Он не был уверен. Она не надзиратель, так какое ей до него дело?

Глянула в сторону стоящих подростков. Не здесь.
-Идем, - встала и протянула ребенку руку, чтобы уйти с ним дальше.
Пойдет ли?

Ухватился за протянутую руку, не думая. Теплая и сухая ладонь. Как странно! Когда он последний раз держался за руки? Когда бежали с Джоном от авроров. Точно. И с тех пор - ни разу? Но обдумать эту мысль как следует не успел: женщина весьма резво направилась по коридору. И Драко пошел, сосредоточившись на тепле чужой ладони, даже не осознавая, насколько крепко ее сжимает. Плиты пола только мелькали перед глазами, да шаги гулко отдавались эхом от стен.

Порядком уставший пробежался по приюту. Комната. Мимо. Туалет. Мимо. Улица. Мимо. Да где же. Завернув в очередной коридор, обнаружил троицу воспитанников. Трэверс, которая скорее всего уже разнесла весть. Руквуд, опоздавший на сбор. И Селвин. Запыхавшийся и взъерошенный подошел к детям. Отчаянная мысль - успеть. Не упустить. Иначе - провал. Иначе - смерть. Тихо, но требовательно попросил.
- Малакай Селвин. Мой кабинет. Разговор. Пойдем.
И следом добавил мягко.
- Пожалуйста и быстрее.
Как скоро Ворд все узнает, осмотрит и примет меры? Как скоро будут разбирательства? У него нет времени. Три чертовых дня и именно в первый Холт склеил ласты.

- Рассказать. – взволнованно подтвердил Селвин в ответ на вопрос Дженнифер. – Они будут искать, кто это сделал. Каждого будут пытать. Чтобы найти. Им не важно кто, лишь бы найти, понимаешь?
А Руквуд не понимал. Не понимал, в какой опасности находится он и другие. Этим людям нет никакого дела до того, кто действительно совершил убийство. Они будут искать и найдут. Но искать будут так, как не искали никогда раньше. Криков станет еще больше, стонами заполнятся коридоры. Им плевать на то, что они будут делать с людьми. Все беднокровки просто мясо. Обычное мясо, как скот, как коровы, козы, о которых заботятся только пока те приносят пользу.
- Не пронесет.
Слова о ложке удивили Малакая. Почему Руквуд прицепился к Ложке? Ложка виноват. Это он сделал что-то с руками Кая, что те вцепились в директора. Малакай никогда не хотел его убивать. Да, он тоже мечтал, чтобы директор однажды исчез, чтобы все, кто стоял над ними в приюте – исчезли, но это не означало, что он желал им смерти. Длительного отпуска, другой работы, где они будут в спокойной обстановке и им не придется так злиться. А некоторым не придется притворяться, что они злые.
- Ложка – это Ложка. Не будь осиной, Кролик. Ложка не может скучать. Это предмет.
Из голоса Селвина ушли те самые нотки, которые придавали ему отзвук сумасшествия. Когда-то выбранная роль сильно въелась в сознание, заполнила его и стала всем, что у него было, закрыв от множества бед. Ложка ему дорог. Потому что это Ложка. Ложка его деда, которого он никогда не любил, но этой ложкой ел его брат. Брат, которого он сможет увидеть только в конце. Может быть, этот конец уже так близко.
Кролик и Куколка нервничали и Кай тоже то начинал бояться и озираться по углам, то снова успокаивался и был готов защищать свое стремление. Если он не расскажет, будут искать.
Но от продолжения спора его спас надзиратель. Кай обернулся и улыбнулся взрослому той самой «дежурной» улыбкой, а потом уже и настоящей. Это был неплохой надзиратель.
- Хорошо, господин Нейхл.
Неужели его так быстро нашли! Никого не обидят, никого не убьют! Кай чуть не подпрыгнул от радости, но потом быстро развернулся и обнял сначала Трэверс, а потом и Риквуда. Вот он – конец. Отстранившись от ребят, Кай пошел в указанном направлении не оборачиваясь. Слишком страшно. Но так надо. Он должен был остановить свои руки. А теперь он убийца.

Должны верить? Но... как? Стены Азкабана прочнее могильных камней. Никто не выйдет оттуда. Всемогущий Посланник не допустит этого.
- Да? - ей не приходилось думать о том, что сказала бы ее семья, если бы могла видеть ее здесь. Знать, как она поступает, что говорит. Наверняка, им было бы невообразимо стыдно за то, кем она стала.
О, как бы ей хотелось поверить, что Ронан прав! И он так говорил... Уверенно, убежденно. Обещал что-то придумать, даже если ничего и не мог... Как ей хотелось обмануться! Пусть даже обмануться, но иметь хоть какую-то самую крохотную надежду.
А с Каем творилось что-то странное. И она все еще ничего не понимала. Трудно было совершить тут такой проступок, чтобы ради поиска виновного пытали всех. Что тогда сделал Кай? Он же не мог... Нет, конечно, не мог! Кай совершенно точно не был способен убить. Так что же он делает? Опять спасает кого-то? Кого-то, кто это на самом деле сделал? Или того, кто первый не выдержит и оговорит себя под пытками?
- Кай... - выдохнула почти испуганно. - Кай, не нужно. Не делай этого, пожалуйста. Ронан...
Обернулась к Руквуду. Конечно, одна она никак не сможет остановить Селвина. Он легко мог отодвинуть ее в сторону и пойти сдаваться Нейхлу. Но Ронан мог бы его удержать. Если захотел бы.
- Ронан, скажи ему, пожалуйста!
И даже заветная ложка не подействовала! Ей самой стало жаль горюющую одинокую ложку, а Каю нет!
- Но Кай...
Договорить не успела. В коридоре появился Нейхл. Все пропало! Теперь им точно не увести, не переубедить Селвина!
- Кай, не говори ему ничего, пожалуйста! - попросила, когда ее обняли.
Без толку. С таким же успехом она сама могла начинать разговаривать со столовыми приборами!
- Ронан, он же... они же... - негромко сказала Руквуду, когда две фигуры отдалились от них.

- Да – твердо ответил он на вопрос Дженни. Ронан не был уверен, но девушке сейчас была нужна эта уверенность, и он мог хотя бы попытаться ее дать, пусть пока на словах. Что можно сделать на деле он еще подумает, постарается придумать, разобраться бы сначала со всем остальным.
А Селвин был непробиваемым, упертым. Кто бы мог подумать. Тот всегда казался таким мягким. И вроде бы Руквуд понимал. Понимал его доводы. Но принять и согласиться не мог, потому что шанс спастись был важнее. А пытки, пытки они все уже терпели по много раз, разом больше, разом меньше, не имеет значения.
- Они будут искать, да, но могут и не найти, пройти мимо нас. Кому нужны немощные беднокровки без капли магии? – может быть Селвин не помнил, как это выглядело? Может Селвин вообще не успел увидеть, что он сделал? Или не он, не важно. Зато Ронан прекрасно помнил, жуткая картина до сих пор стояла перед глазами. Вряд ли такое можно сделать без магии, он сам бы точно не смог, не хватило бы сил, как бы их не тренировали на занятиях по «быту». Поэтому был шанс, что их подозревать вообще не станут, не тронут, не будут спрашивать, как ничего не значащий мусор.
- Ложка это предмет, я в курсе – кивнул он, только вот из уст Малакая это звучало крайне странно и привело к ступору. Да что вообще творится в голове у этого психа?! – Но ты же с ней (с ним?) разговариваешь, и она тебе отвечает, разве нет? – перестроил он. В этот момент даже стало как-то обидно за ложку, а вдруг она правда волшебная и как живая. Нет, Ронан точно скоро сам сойдет с ума в такой компании. Поймав взгляд Дженни, он быстро быстро сделал шаг вперед, перехватывая Селвина за запястье.
- Ты никуда не пойдешь, понял? – Руквуд не любил силовые методы, но если это единственный вариант, то что поделаешь. Только руку почти сразу пришлось отпустить, потому что… Нейхл! Как же он не во время-то. О чем-то догадался? Конечно, отсутствие ненормального Селвина легче заметить, чем тихого и неприметного Ронана. И против надзирателя они не могли сделать ничего, даже против мягкого Томэга. Даже сказать было нечего. «Не слушайте его, сэр, он бредит»? Да кто им поверит. «Я там был и тоже все видел». Да, наверное сейчас мальчишка хотел сказать именно это, заступиться, не пускать страдать одного, но что-то его остановило. Наверное то, что Малакай его обнял. Он вообще всегда растерянно относился к таким проявлениям нежностей, они слишком не вписывались в это место.
- Помни, что ты ни в чем не виноват, и, пожалуйста, постарайся выжить – шепнул он совсем тихо, приобнимая Селвина в ответ, и отпустил, сдаваться. Или тот все-таки их послушает и не скажет? Слабо верилось. Черт, Руквуд не смог помочь даже одному человеку, то как он вообще может думать о свободе для всех? Ничтожество.
- Послушай – обратился он уже к Трэверс, оборачиваясь убедиться, что двое уже отошли подальше – Нам нужно пойти за ними и послушать, о чем они будут говорить. Может мы и не сможем ничего сделать для Кая, хотя я надеюсь, что с ним все-таки ничего не случиться, но даже если... - не хотелось говорить о плохом и последние слова проглотились - То все равно хоть какая-то информация сможет потом помочь нам – а в общем кому Ронан это объясняет, Дженни и так все знает, она же всегда за всеми следила, пусть и не для самых лучших целей – Ты со мной?

Женщины в семье Трэверс не должны были быть ни независимыми, ни сильными, ни самостоятельными. Предполагалось, что им не нужно разбираться в сложном, ведь за них это будут делать отцы, братья, а потом мужья. Это они будут решать, какие взгляды правильные, а какие нет, кого поддержать, а куда не соваться. Девочкам с фамилией Трэверс всего-то и нужно было - быть послушными. Никто, конечно, не думал, чем все в итоге обернется. А у нее так и не вышло научиться самой разбираться в этом мире. Другие могли - отличать зло от добра, стоять на своем вопреки всему, ставить цели и не быть щепкой, которую просто несет за собой бурный поток воды.
Она не хотела остаться одной - со своими мыслями о Холте, о будущем, о печальной судьбе Кая. Конечно, ей хотелось пойти за Руквудом. И он не гнал ее! Не боялся, что она же его и сдаст...
Возможно, если бы у нее была пара минут на размышления, она бы сама отсоветовала Ронану связываться с собой. Ну, какой из нее товарищ? Но вместо этого активно закивала головой:
- Да!
Ей было страшно. Сама она бы ни за что не рискнула пойти шпионить за надзирателем. Сидела бы сейчас где-то в углу и просто жалела Селвина - это все, на что она была способна.
Поспешила за Ронаном дальше по коридору в сторону кабинета Нейхла.

Шли следом они молча. Говорить почти что за спинами (ладно, не за спинами, за углом) было бы слишком опрометчиво. И, кажется, им пока везло, на них не обернулись, не шугнули. Как долго продлиться это везение? Ронан надеялся, что они успеют услышать все, должно же им хоть в чем-то везти.
Почему он взял Трэверс с собой? Он и сам не знал. Может пожалел и не захотел бросать одну, и посчитал, что та заслужила хоть немного доверия, хоть видимого. А может надеялся на то, что она на самом деле умеет слушать. Ронан тоже умел, всегда присматривался и прислушивался, правда специально ни за кем до этого особо не шпионил. Но сейчас это было важно. Верил ли он Дженни на самом деле? Вряд ли, но сейчас ей было больше некому стучать, и каждый заслуживает шанса.
Он остановился недалеко от двери и замер, подходя еще на пару шагов ближе, ступая уже совсем осторожно и беззвучно, чтобы не дай бог не скрипнули старые половицы. Руквуд прислонил ухо к двери, замерев, задержав дыхание, прислушиваясь. Стены в приюте, видимо, были не слишком-то толстыми, хотя двери вполне увесистыми. Не все слова получалось разобрать, но кое-что было все-таки слышно.
Неужели правда расскажет? Да, правда. Ну как так можно-то? Черт! В этот момент Ронан готов был взвыть, а еще очень хотелось шибануть кулаком стену, он даже выпрямился и руку занес. Стоп. Одернулся мальчишка вовремя. Вряд ли Нейхлу понравится, что кто-то колотит его дверь.
- Он все-таки признался. Зачем? Я не понимаю – совсем тихим шепотом заговорил он, отступив на шаг назад. Да, он сейчас был крайне раздосадован, но может еще есть какой-то шанс? – Но Нейхл его пока даже не ударил, может он правда сможет помочь и его прикрыть? – слабо верилось, потому что смысла надзирателю, которые должны держать их в узде, прикрывать воспитанника не было никакого, но вдруг, вдруг этот Томэг на самом деле не такой, как все.
- Я тоже был там и все видел – зачем-то вдруг признался Ронан, все так же одними губами, чтобы в кабинете их услышать не могли. А смысл теперь скрываться? Тем более, наверняка, все итак все смогут узнать, у них же есть магия. Так что наплевать, даже если Трэверс кому-нибудь расскажет – Но я не верю, что это он. Кай конечно, хм – как бы так помягче сказать – Себе на уме, но он же и мухи не обидит. Может, все было специально так подстроено?

Это могло бы прозвучать достаточно странно, но подслушивать она не умела. Чтобы доносить на других воспитанников ей ничего такого не требовалось. Было достаточно отчаянных голов, которые проклинали надзирателей во всеуслышание или делали что-то запрещенное прямо на глазах у других. А если кто и шептался - Холту было все равно, о чем. Можно было смело говорить, что Макмилан или Колфилд говорили гадости о Посланнике. Директору было плевать, насколько это правда. А вот шпионить за взрослыми она бы никогда не осмелилась, конечно.
Все, что она знала о подслушивании, было предельно очевидным: если приложить ухо к замочной скважине закрытой двери - можно надеяться что-то расслышать. Но это, похоже, знал и Ронан. Чтобы не мешать ему и не создавать дополнительного шума возней у двери, стояла рядом, стараясь прикрыть собой Руквуда, если бы кто-то появился с одного конца коридора, и наблюдая за другим. Впрочем, даже стоять так было страшно. Если появится Ворд, она не станет разбираться, кто тут и что делал.
- О, - грустно выдохнула, когда Ронан сообщил, что Кай все же оговорил себя.
Отошла следом.
- Он всегда так делал, - сказала тоже шепотом. - Брал чужую вину на себя.
Как же это похоже на Селвина, вечно спасающего кого-то!
А вот в то, что Нейхл поможет, верилось слабо. Он ведь надзиратель, пусть и не такой страшный, как Ворд.
- Что? - не поняла, что именно мог видеть Ронан. Он же не про... - Ты же не про... не про... Холта? - фамилию директора выговорила почти беззвучно.
Замотала головой в знак согласия.
- Это не он! - уверенно зашептала. - Конечно, это не он!
А если про Холта? Похоже, и у Ронана могут быть проблемы
- Тебе надо спрятаться! - выдала самое глупое, что можно было придумать. Вот где, где в этом приюте можно было спрятаться вообще?
Но это была еще не вся порция глупости.
- А я... я попробую что-то узнать, и ... и скажу потом, что.
Да, говорила она сегодня куда быстрее, чем думала или хотя бы успевала пугаться.

Повисла пауза, не очень приятная, напряженная. Ронан закусил губу. Может Дженни теперь будет их ненавидеть за то, что они в этом замешаны, они отняли у нее то, что было для нее важно. Хоть Руквуд и был по сути не при чем, он почему-то сейчас чувствовал и свою вину. Но уже итак все понятно, он уже все сказал, отнекиваться не имеет смысла.
- Про него, да – все-таки кивнул он, вновь припадая ухом к двери. Им нельзя пропускать сказанное, пусть и хотелось обсуждать все сразу. Руквуд. Он вполне разборчиво услышал свое имя, произнесенное Селвином. Наверное, еще минут десять назад Ронан был бы готов сам придушить этого психа. Но сейчас… Сейчас ему показалось, что все правильно. Все равно им уже не скрыться, все равно или поздно узнали бы. Да и в сообщники его не приписывали, только в свидетели.
- Думаешь? А смысл? – спросил Руквуд, на секунду отрываясь от двери – Все равно ведь найдут и допросят, может еще и виноватым посчитают – он тихо вздохнул. Слушать дальше. Еще хоть пару слов. Медальон. Томэгу нужен был медальон. И Холту нужен был медальон. В этом медальоне точно что-то не так. Хорошо, что Ронан не говорил Селвину о том, что забрал вещицу у Холта. И Дженни, наверное, показывать не стоит. А вдруг расскажет? Может они и сообщники сейчас, может он и хотел дать девушке шанс, но пусть лучше это пока будет его секретом. И да, спрятать все-таки стоило. Не себя, именно медальон.
- Наверное ты все-таки права – кивнул он, отходя – Пойду, забьюсь в угол и постараюсь не привлекать к себе внимание – и соглашаясь с прозвучавшим советом – Надеюсь, Кай все-таки останется цел – почему-то сейчас Ронану это было на самом деле важно – И ты будь осторожна – не хватало еще, чтобы Трэверс тоже загребли и приписали к этому делу, и ведь получится, что это именно он ее втянул. Странно. Раньше в нем практически никогда не просыпалось чувство вины.
Руквуд поднял руку в прощальном жесте и без лишних слов пошел прочь, сначала медленно, а потом ускоряя шаг. Куда? Где безопаснее всего спрятать вещь? Может быть в библиотеке? Вряд ли кто-то будет перебирать все тома. Тем более, он сам говорил Теду, что хотел бы с ним встретиться там, может тот уже и ждет. Ронан пока не был уверен, что именно расскажет и расскажет ли, так не хотелось вмешивать еще больше людей в свои проблемы. Вскоре он скрылся за поворотом.

Успела подумать, каким глупым было ее предложение. Успела испугаться, что останется тут одна. Но... Ронан внезапно согласился, хоть она и предложила что-то странное. Или нет? Может быть, ему, действительно, лучше держаться подальше от Нейхла? Выиграть время... Вдруг это как-то поможет?
Покивала на слова Руквуда - пока он стоял тут, ей еще хватало немного смелости.
- Да, - шепнула, - я ... я буду.
А потом он ушел.
С опаской глянула по сторонам, приходя в ужас от того, что собиралась сделать. Она. Будет. Шпионить. За надзирателем! А если ее поймают? А если Ворд придет? А если Нейхл дверь откроет, а она не успеет отскочить? А если ее кто-то заметит?
Обхватила себя за плечи. Что ей делать? Может, сказать потом Ронану, что сразу после его ухода в коридоре раздались шаги, и она вынуждена была убежать? Да. Это же будет правдоподобно. Значит, надо так и сделать. Да.
Сделала пару шагов в сторону, намереваясь поскорее уйти, но... Кай. Невозможный Кай пошел и сдался, чтобы никого не допрашивали. И ее тоже. А теперь он останется один? Совсем один там, с Нейхлом?
Остановилась в нерешительности, старательно прислушиваясь - вдруг выдуманные шаги, действительно, раздадутся и избавят ее от выбора?
Нет.
Вернулась к двери, опустилась на пол так, чтобы смочь приложить ухо к замочной скважине.