livehogwarts.ru

Темное подвальное помещение, где отбывают свое наказание провинившиеся воспитанники.

Спустилась с обеими Макмилан по лестнице на самый нижний этаж приюта. Молча, даже не пытаясь раздавать подзатыльники беднокровкам.
Отперла дверь, запуская наказанных в тесное и темное помещение без окон.
Посторонилась, когда из открытой двери потянуло холодом и крысами.
- Заходим. В темпе.
Убедилась, что в комнате есть ведро, заменяющее тут туалет, и захлопнула дверь за провинившимися.

Удивилась крайне спокойному поведение Сибилы Ворд. Неужели ей наконец вкололи прививку от бешенства? Этот факт несомненно радовал.
Молча шла следом за надзирателем, не предпринимая попыток заговорить с ней или же с младшей Макмиллан. Поморщилась от неприятного запаха, прикрыла нос рукой. Нехотя зашла в помещение. Тяжело вздохнула, когда дверь захлопнулась.

- Всего доброго, мисс Ворд! - нарочито бодро попрощалась в надзирательницей, когда та закрывала дверь, сейчас она точно психовать не будет. - И не нужно беспокойства, у нас тут лучшие условия!
Развернулась, позволяя глазам немного привыкнуть к темноте. Сколько воспоминаний. Потерла бок. Оставалось надеяться, что за карцером не последует физических наказаний. Повела плечами, разгоняя мурашек. Отошла к дальней стене, провела по холодному камню рукой.
После разговора в туалете, предпочла бы остаться на уроке, а потом, тихо слиться куда нибудь до самого вечера, некоторое время побыть одной, привести мысли в порядок, но судьба распорядилась по другому.
Тяжело вздохнула.
- Второй раз за день, что мы за неудачницы сегодня? - с улыбкой повернулась к сестре.
Совершенно не злилась на нее, немного была разочарована, но уже не злилась, скорее начинала беспокоится. Продолжила, меняя тему разговора.
- Как думаешь, она хуже Холта? По идее должна. Она же того, героиня революции, - покрутила пальцем у виска.
Вздохнув, прислонилась к стене, поежилась.
- Долгая ночка будет.

Некоторое время простояла молча, пялясь в закрытую дверь. Вздрогнула.
-М?Что? Да,да...Сегодня день какой-то...странный. Видимо, звёзды не так сложились.
Наконец сдвинулась с места - сделала несколько шагов в сторону жалкого подобия кровати.
-Она сказала про какую-то игрушку. Это на данный момент волнует меня больше всего. Если она хоть на каплю более психованная, чем Ворд, то у нас проблемы.

Может быть, девочки карцеру рады не были, а карцер девочкам рад был. Об этом сестрам сообщил писк, раздающийся со всех сторон сразу. Справа из угла - писк. Из-под кровати - тоже. И топот маленьких лап, сообщающий о том, что к Ким и Ванессе пожаловали крысы.
Много крыс. Много очень голодных крыс.

Отлепилась от стены и подошла к сестре.
- Уверенна, скоро узнаем, и это нам не понравится.
Поморщилась, от противного писка и цокота множества маленьких коготков по полу. Мерзкий холодок пробежал по спине. Не хватало только подцепить какую-нибудь заразу для полного счастья. Еще и эта темнота. Залезла с ногами на подобие кровати. Вряд ли это могло хоть как-то помочь в их ситуации, но стоять на полу категорически не хотелось.
- Похоже у нас гости, - старалась придать голосу максимально спокойное звучание.

Насторожилась, услышав скрежет в углу, затем под кроватью, а затем где-то рядом с собой. Передёрнула плечами и вскочила на кровать.
-Крысы? Ненавижу крыс!
Морщась, провела руками по стене в поисках предметов для защиты.
-По-моему, голодные крысы - не новая игрушка, а совсем привычная для этой дыры вещь.

Совершенно не пугаясь людей, крысы бегали туда-сюда, о чем можно было судить по топоту, шуршанию, писку и едва заметному движению в тонких тусклых полосках света, который просачивался в щели двери.
Некоторые даже пытались карабкаться на кровать, чтобы цапнуть острыми зубами людей.
Впрочем, спустя какое-то время крысы словно сами собой стали успокаиваться, прятаться по темным углам, а помещение наполнялось тишиной. И в этой тишине появился голос. Человеческий голос, вытягивающий одну ноту, завывающий - сначала едва различимо, а потом все громче, как будто его обладатель был рядом, за стеной. Хотя обе двушки знали, что за стеной - только море. В голосе отчетливо можно было различить что-то безумное и наполненное до самых краев болью. Невидимый человек был похож на раненого, умирающего зверя, которому только и оставалось, что этот монотонный звук.
Голос смолк довольно резко. И теперь уже слышались тихий плач и рыдания.

С отвращением вглядывалась в копошащиеся мохнатые тельца снующие по полу карцера. Их словно специально выводили для того чтобы доставлять еще больше неудобств в этом и без того отвратительном месте. Пару раз носком ботинка спихнула особо наглых и сообразительных. Не найдя ничего чем можно поживиться, а может по какой-то другой причине, крысы угомонились и разбежались по углам.
Не на долго в карцере стало так тихо, что можно было услышать биение собственного сердца. Схватила сестру за предплечье уловив почти не слышный звук, которого тут просто не могло быть.
- Ты тоже это слышишь?
Сначала тихо, почти не слышно, потом громче, еще громче. Вой нарастал, пока не стал вполне отчетливым и реальным, словно там за стеной, где обычно шумели только волны, был кто-то еще. Невозможно было определить точно, был это мужской или женский голос, но от той боли и ужасающего безумия, которыми был пронизан этот почти нечеловеческий звук, снова побежали холодные мурашки и зашевелились волосы. Вой стих так же неожиданно, как и появился.
- Это же... невозможно, - прошептала отпуская сестру.
Наклонила голову прислушиваясь. Чертовщина какая-то.
Живя в приюте перестаешь бояться, привыкаешь к постоянным тычкам и побоям, даже учишься терпеть оскорбления и нападки надзирателей, все становится простым и понятным, все подчинено единственному закону - закону грубой силы. Сейчас же Ванесса не знала, что делать. За 4 года ей, наверное, реже чем остальным доставалось подачек от Гадючьего Бога, так что, даже магия немного пугала. А сейчас, столкнувшись с чем-то непонятны, даже, кажется, постусторонним Ванесса растерялась. Глубоко вдохнула, собираясь с силами. Макмиллан она или нет, в конце концов! Кому, как не ей первой проверять, кроется за этими звуками опасность или нет.
- Стой тут, - строго кинула Ким, а сама перебралась вплотную к стене, из-за которой слышался только плачь.
- Эй! Вы меня слышите? - спросила достаточно громко, чтобы кто-то за стеной наверняка услышал.

Предпочла яростно отбиваться от нашествия голодных грызунов, чем сидеть и ждать, когда те всё таки заберутся на кровать и вцепятся своими острыми зубами в их с Несс ноги. Облегченно выдохнула, когда крысы наконец отступили. Медленно перевела взгляд на сестру, услышав вой где-то совсем рядом. Утвердительно кивнула.
-Я слышу это.
Внутри все похолодело, волосы встали дыбом, а мурашки категорически отказывались переставать бегать по всему телу. Недовольно нахмурилась.
-Эй!Вернись!Ты ведь понимаешь, что тебе никто не ответит?Отойди от стены и вернись на кровать!

Крысы притихли не просто так. Животные чувствуют больше, чем люди. Вот и сейчас крысы первыми почувствовали холод, пробирающий до костей, страх, заставляющий дрожать хвосты и усы, и тоску, от которой можно было скрыться только в норке.
У Ким и Ванессы норок не было. Поэтому им было не сбежать. И в плаче, который все отчетливее слышался в карцере, можно было расслышать два имени, произнесенные очень знакомым для Ким женским голосом.
- Ким. Несси. Маленькие мои.
И снова рыдания. Полные боли и страха.

Недовольно шикнула на возмущения сестры.
Отступила на шаг от стены услышав, наконец, голос. Поежилась от холода, неприятного липкого страха и какого-то тянущего незнакомого чувства.
"Несси. Несси?"
Странно, одна буква, а имеет такое значение, столько воспоминаний. Как давно это было, кажется в прошлой жизни. Сейчас ее так звала только Ким, совсем не часто. Но этот голос не может быть голосом мамы, не похож, да и нет ее, как нет никого за этой стеной. Страшная догадка мелькнула в голове.
- Ким...
Обернулась, готовая к любой реакции сестры.

Недовольно закатила глаза. Ну что за девчонка! Хоть раз бы сделала так, как её просят!
Замерла то ли от неожиданности, то ли от страха. Сжала старинный медальон, надежно спрятанный под одеждой, и , кажется, перестала дышать. Отрицательно мотнула головой. Прерывисто выдохнула.
-Иди сюда, Ванесса.

Наедине с голосом, девочки оставались недолго. Дверь карцера скрипнула, и на пороге появилась директор приюта собственной персоной с пультом в руках. Нажатие кнопки - и плач стал тише.
Ухмыльнулась, оценивая страх в глазах нарушительниц.
- Прямая трансляция из Азкабана, лайв-версия, как говорится, камера Е34-II, заключенная Макмиллан. Сегодня утром ей передали ваши колдографии и выписки из личных дел с перечнем провинностей и наказаний. Кажется, заключенная Макмиллан расстроилась. Хотя чего расстраиваться? Хороший и регулярный круциатус - залог успешного воспитания детей!
И снова нажала на кнопку, возвращая громкость.
- Ким. Малышка. За что они так с тобой?

Знала, как Ким переживала исчезновение матери, знала, как хотела ее отыскать. Знала, что та ждала ребенка, что где-то у них мог быть брат или еще одна сестренка. На секунду стала послушной и тихой младшей, охотно вернулась к Ким, обняла, погладила по спине, заглянула в глаза.
- Это не по настоящему, Ким, не слушай, - прикрыла уши сестры ладошками. - Все будет хорошо.
Резко обернулась на скрип. Не отпуская сестру, пристально смотрела на директрису. Мельком глянула на непонятную вещь в ее руках. Макмиллан... Это значит? Ким, милая Ким, она жива. Но, можно ли радоваться этому, ведь... Азкабан. Иногда, кажется, лучше потерять навсегда, чем вот так. Слушая Джексон, медленно развернулась, прикрывая собой сестру, нащупала ее руку, сжала ладонь и тихо бросила через плечо.
- Не слушай ее, Ким.
Только бы она не сглупила. Нервно дернула головой. Нужно быть сильной, нужно не поддаваться этому чувству, которое начинало разгораться внутри. Тяжело. Ни страха, ни этого щемящего, тянущего противного ощущения, ни жалости, только ненависть. Приятно. Еле сдерживалась, чтобы ничего не сказать, ничего не делать, просто стоять, исподлобья глядя на директрису.

Отрицательно замотала головой, запуская пальцы в волосы. Это не может быть правдой! Не может! Это точно не её голос!Точно!
Дрожащей рукой аккуратно отстранила сестру.
-Не надо, я в порядке. Я знаю, что это не она...
Передернула плечами от неприятного скрипа открывающейся двери. Слишком рано! Что произошло? Подняла взгляд на вошедшую Джексон. С силой сжала кулаки, впиваясь ногтями в нежную кожу. Стиснула зубы, стараясь спрятать где-то глубоко внутри весь страх, всю боль и ярость. Проглотив неприятный ком, хрипло произнесла:
-Что Вам нужно?

Марибель тоже не стала тянуть Локхарта за яйца, прямо ответив.
- Сотрудничество. Мне нужно, чтобы вы были паиньками. Чтобы поддерживали режим. Чтобы осуждали тех, в ком говорят антиреволюционные настроения. Как вы тут привыкли говорить? Тех, кто заражен слизнемыслями?
Джексон хмыкнула: ей никогда не нравилось это выражение, но она привыкла говорить так, как говорить нужно, а мысленно использовать другие обороты. Например, будущие преступные элементы. Или бельмо на глазу революционного ока. В общем, красивых слов хватало и без слизнемыслей.
- За это я смогу убрать артефакты из камеры миссис Макмиллан. Вы же знаете, что дементоров в Азкабане нет. Мы же прогрессивное государство. Гуманное. Поэтому их успешно заменили ментальные артефакты, оказывающие точно такой же эффект. Хотите попробовать на себе?
Женщина бросила на пол большого дохлого жука и поспешно шагнула в коридор, закрывая за собой дверь.
А жук, едва закрылась дверь, начал увеличиваться в размерах, формируясь в серую бесплотную тень, от которой ощутимо повеяло холодом...

Поморщилась. Сотрудничество? Она в своем уме. Ее гребанная Революция отобрала почти всю семью, а она предлагает сотрудничество? Чекнутая.
Гуманное. Недобро оскалилась. Молча слушала директрису, кипя от злости.
Замерла, крепче вцепившись в сестру и наблюдая за превращениями жука. Дернула плечем, чувствуя, что в карцере стало заметно холоднец, а по спине снова побежали отвратительные мурашки. Сделала шаг назад, немного оттесняя сестру к стене. Если с физическими наказаниями понятно - терпи и все пройдет, все заживет. То что делать, когда тебе залезают в голову, выворачивачивают на изнанку и без того истерзанную душу, вытряхивают и отбирают жалкие крупицы надежды и призрачные, почти забытые теплые воспоминания? Развернулась к сестре, и почти прорычала.
- Мы не должны соглашаться. Не важно, что она предлагает. Ты понимаешь, Ким?
Как бы это не было жестоко по отношению к сестре и к ее родителям, но это не выход, это не решение.

Удивленно приподняла бровь и засмеялась.
-Сотрудничество, правда? А что, мы разве не друзья, Марибель? Разве мы не паиньки, разве мы не поддерживаем режим? Революция? По Вашему мнению на этой земле остался хотя бы один человек, способный начать эту саму революцию? Не думаю.
Нервно дернула плечами. Убрать пыточные артефакты? Это было бы славно, если бы миссис Макмиллан , действительно, находилась бы в этой камере Е34-II. Но мама не могла знать о смене имени, она непременно назвала бы свою дочь настоящим именем или кодовым "пирожком с вишней". С тех самых пор много воды утекло, но день икс было невозможно забыть. Отец не был удивлен и не был напуган, исчезновение матери однозначно было не случайным и не спонтанным. Тогда Ким не догадалась, но сейчас она знает правду. Сейчас она знает всё.
Хотела задать новому директору пару вопросиков, дабы развеять свои сомнения или, наоборот, разбить свое сердце, услышав страшных приговор, но удержалась. Лишь хмыкнула, сильнее сжимая кулаки. Облегченно выдохнула, когда "великая" мисс Джексон их покинула.
-Вот же дрянь! Марибель-Шмарибель.
Инстинктивно отдернулась, когда мертвый жук стал превращаться в нечто странное. Посмотрела сквозь Ванессу, не вникая в суть её слов.
-Я не могу так рисковать.