Комната наказаний в приюте

[Gilderoy Lockhart]

Изобразил на лице вежливое, но приятное удивление. Хотя в действительности сюрприз приятным не был.
Нет, конечно, главный специалист по красоте в этой дыре - он, Локхарт, без сомнения. Главный специалист и просто самый красивый волшебник. Но... выступать стилистом для этого беднокровного паренька?
- Я все сделаю, Бель, душа моя - отозвался сладко.
И взялся за собственный подбородок в задумчивости, осматривая "холст", на котором ему предстояло натворить.
Проговорил вслух:
- Хм, что ж с тобой сделать, некрасивый мальчик...
Мальчику, конечно, до красоты и вправду было как до звезд.
- Может, тебе, например, отрезать руки? Без рук тебя трудно будет опознать. Только...
Поморщился.
- Нет. Это пока отпилишь... всю одежду испачкаю. Или, скажем, шрамы?
Дотронулся кончиком палочки до лица мальчика.
- Можно сделать тебе узор из шрамов, как у какого-нибудь африканского колдуна. Но мне кажется, тебе не пойдет. У тебя лицо слишком глупое - заключил с сожалением.
- А знаешь что? Чего это я тут голову ломаю, а ты без дела стоишь? Давай тоже подавай идеи! Что можно с тобой сделать, чтобы выполнить распоряжение мадам Джексон?

[Ronan Rookwood]

- Я забуду, мэм – кивнул он быстро. И, кажется, Ронан на самом деле это понимал. Понимал, что Ригарту будет плохо, если кто-то узнает. Думала ли Марибель на самом деле о Ригарте или только о своей шкуре? Может лучше на самом деле послушаться эту женщину и забыть? Сопротивляться снам? Лишь бы не навредить брату. Но он… Он не мог, не мог выкинуть свое только обретенное родное, он должен хотя бы попрощаться, поблагодарить за все то, что брат успел для него сделать.
А дальше… НЕТ!!!!!!! Не выдать своего волнения, не выдать. Нельзя. Просто покорно соглашаться. Но это было их лицо, общее, кусочек их связи. И его терять не хотелось. Но ведь для Ригарта так будет лучше, да? Тогда он готов. Пусть. Пусть делают, что хотят. Ему уже все равно. Он даже не поднял глаза, чтобы проводить эту жуткую женщину взглядом.
Он готов был терпеть начавшиеся издевки, и боль, пока его будут уродовать до неузнаваемости. Но после предположения о руках его заметно тряхнуло, сердце в пятки ушло. Было страшно. Вовсе не из-за возможной боли. А потому что Ронан очень хотел когда-нибудь все-таки обнять Ригарта, если они вдруг встретятся. К счастью, Локхарт передумал, и мальчишка тихо выдохнул.
- Если хотите, можно и шрамы – равнодушно согласился он, уже без испуга – Леди Джексон же говорила, что вы специалист, значит сможете придумать такой узор, который бы подходил недостойному глупому лицу – и без обиды, за десять лет он запомнил, что они все недалекие, тупые, отбросы, потому что беднокровки.
- Простите, сэр, нам не позволено выбирать самим, и я ничего не смыслю в красоте – отозвался он на предложение. Удивился, может даже растерялся. Он терпел много наказаний, но все они были однообразными, плеть да круцио, так что фантазии у Ронана не было от слова совсем. Но он очень хотел, чтобы все закончилось поскорее, отмучиться и все. Потому что ему нужно было достучаться до Ригарта, предупредить его, извиниться.
- Вы можете изменить лицо, отрастить волосы до плеч, перекрасить их в светлый, и меня уже никто не узнает. Ваша задача будет выполнена. Зачем вам тратить свое драгоценное время на беднокровку, пытаясь подобрать что-то особенное, уникальное и неповторимое?

[Gilderoy Lockhart]

Поморщился. Нет, конечно, это должно было сработать, но где же эстетика? Где же творчество?
Перебрал оставленные зелья. Осмотрел нож. Пробормотал:
- Нда. Я умею практически все - особенно сражаться с мон... то есть, с погаными беднокровками, конечно. Но вот татуировкам никогда не учился.
Открыл флакон, понюхал, скривился - запах был ужасающим. И полил этим зельем голову мальчишки, не мудрствуя.
- Неплохо - удовлетворился быстро отрастающим результатом.
- Ты, конечно, будешь немного похож на девушку, но в приюте это, может быть, даже и неплохо.
Хохотнул над собственной шуткой.
- А вот шрамы это сходство и его... преимущества слегка подпортят. Ты уж потерпи, мальчик.
Взмахнул палочкой, попытавшись нанести надрез.
- Diffindo!
Пригладил собственные волосы, когда диффиндо угодило в волосы мальчика и отстригло небольшой кусок пряди. Не смутился, впрочем, нимало.
- Нет. Тратить на тебя магию - слишком сложно - вышел из положения и взялся-таки за нож, заранее морщась от того, что кровь неизбежно заляпает рукава.
И нанес даже относительно ровный надрез на лбу мальчика. Отступил поспешно, чтобы испачкаться поменьше.
- Одного не хватит, конечно - пробормотал задумчиво.

[Ronan Rookwood]

- Думаете, татуировки это красиво? Не слишком вызывающе и пошло? – Ронан сам не знал, зачем это спросил. Просто чтобы не молчать? Узнать авторитетное мнение? Но скорее потому что начал опасаться после слов о том, что их новый надзиратель этим не занимался.
Он поморщил нос от отвратного запаха зелья, и откинул голову чуть назад, позволяя тому стекать по волосам, чтобы не попало на лицо или в глаза. А то кто знает, может он бы тогда превратился вообще в полностью заросшую мохнатую обезьяну. Хотелось все-таки остаться человеком. Пусть и не собой. Ронан подхватил рукой прядь спавших на плечи волос и поднес к лицу, рассматривая. Длинные, светлые. Уже не его. Как же ему хотелось сохранить хоть частичку себя настоящего, не только в душе, но и физически, хоть какую-то связь с Ригартом. Но как это сделать? Что рассматривала тогда Марибель, когда его заставляли раздеваться? Родинки? Они же у близнецов одинаковые? Раньше Руквуд об этом как-то не задумался. Но может его тощее тело не будут трогать вообще, оно ведь итак не похоже на брата по комплекции. Тогда удастся оставить эти отметины, на которые раньше не обращал внимания, но такие дорогие сейчас.
От следующих слов Ронан моментально смутился и покраснел. Это же было унизительно. Даже представить, как тебя кто-то, кхм. Возраст конечно заставлял иногда задумываться об этом самом, но не в таком же раскладе.
Руквуд чудом успел убрать руку от Диффиндо, полоснуло только прядь, которую он рассматривал – Да, сэр, я недостоин, чтобы на меня тратили магию – кивнул он, поднимая взгляд. Не говорить же этому Локхарту про его осечку, тем более, кажется, этому садисту нравилось, когда им восхищаются – Спасибо, очень красивая прическа – совершенно серьезно добавил Ронан.
А дальше было больно – О! – вздохнул он, но тут же закусил губу. Держаться. Так, как привык. Без раздражающих звуков. Терпеть. Лицо, понятное дело, скривилось. Фигурное вырезание непонятно чего было больнее, чем удары плетью, потому что воздействие дольше, нож проходился по коже и по плоти, неотрывной линии, не давая передышки. Секунда, две, три, пять. Сколько? Уф, все, пока что все. Руквуд не стал молить прекратить, остановиться, пожалеть, он был покорным, как и всегда, только спросил – Можно будет попросить у вас зеркало, когда вы закончите? Очень хотелось бы посмотреть на ваш шедевр.

[Gilderoy Lockhart]

Пожал плечами, думая о чем-то своем.
- Смотря для кого. Для меня - конечно, было бы пошло, например. Кто вообще может представить меня с татуировкой? А для тебя было бы в самый раз. Ну, может, потом как-нибудь доделаем - пообещал небрежно.
Благодарность беднокровки его не должна была бы трогать - если бы он не был так падок на любые, абсолютно любые крохи восхищения, которое послышалось ему в этом "очень красивая прическа".
- Конечно - похлопал паренька по плечу поощрительно.
- Это же я придумал ее проект и дизайн. Поэтому и красиво. Я тебе сейчас и шрамы красиво сделаю. Симметрично.
И, действительно, сделал надрез на одной щеке, а потом - и на другой. Получилось немного кривовато, поэтому править шедевр пришлось долго - по полдюйма туда и сюда...
Наконец, закончил, отступил в сторону, любуясь работой и показал мальчику большой палец.
- Очень романтично. Вот, гляди.
Достал из кармана складное зеркальце - нет, ну правда, как он мог бы обходиться без зеркальца? - и протянул жертве. Ну, или холсту.

[Ronan Rookwood]

Этот Локхарт так любит, когда им восхищаются? Не подчиняются, как нравилось остальным надзирателям, а именно восхищаются. По крайней мере именно так показалось Ронану. Этим можно будет воспользоваться, не только сейчас, но и позже, если им придется иметь дело с этим надзирателем. Но лишь бы не пришлось, у них была надежда на свободу, может именно она позволяла сейчас быть более стойким.
Хотя зачем ему эта свобода, если он не сможет встретиться с Ригартом? Чертов двойник, и почему так прочно засел в голове? Был двойник. Уже не двойник. Взгляд вновь скользнул вниз на щекочущие шею длинные светлые пряди. Нет. Он не должен сдаться совсем. Ведь о свободе он мечтал очень давно, еще когда не видел во снах никакого второго я. И тогда его не смущало, что он кого-то там не встретит.
- Вам точно не нужно, вы итак идеальны – согласился Руквуд, кивнув, очень надеясь, что надзиратель потом забудет про свое обещание.
А дальше снова боль. Ронан не сдержался, тихо скуля и постанывая, пытаясь сжать зубы, чтобы не отвлекать, чтобы лезвие не съехало. Казалось, это тянулось бесконечно. Больно. До слез из глаз. Просто рефлекс, ответ на боль. Хотя, наверное, ему сейчас на самом деле хотелось заплакать. Не из-за физической боли. Из-за того, что так ныло и терзало где-то внутри, из-за того, что радость обретения сменялась сейчас пустотой, будто бы вместе со своей внешностью он терял и кусочки того, что недавно нашел и чем не успел насладиться в полной мере. Но нет. Он не разрыдается. Не сейчас и не здесь. Хватит уже показывать себя нараспашку. Это его и только его.
- А почему вы стали писать книги, а не пошли в стилисты, раз у вас так хорошо получается? – спросил Ронан, делая глубокий вдох перед тем, как все-таки заглянуть в зеркальце. Из которого на него смотрел не он. Кто-то чужой. Не те волосы, не тот овал лица, не та форма подбородка, губ, носа. Во взгляде, кажется, было что-то знакомое, но глаза были не те. Не он. Часть его просто срезали и выкинули. Впрочем, если подумать, то все не так плохо. Его не сделали уродом, может даже при каких-то обстоятельствах и эту внешность можно было назвать красивой, если бы лицо не уродовали страшные глубокие шрамы. Он ожидал худшего. Так что было чему радоваться вполне искренне. Тем более ему теперь с этим жить. Быть другим собой.
- Спасибо, сэр, это прекрасно! – в этот момент Ронан даже улыбнулся, правда скорее от облегчения, что все закончилось, но пусть Локхарт лучше думает, что от восхищения. Только не идеально, это слово тоже лучше не употреблять, идеальным тут может быть только Гилдерой – И леди Джексон точно будет в восторге – и в этом он не сомневался, он ведь теперь совсем не похож на Ригарта. Все? Ему можно идти? Этого мальчишка не спросил, такие вопросы задавать надзирателям никогда было нельзя. Как бы не хотелось убежать. Только ждать, пока отпустят.

[Gilderoy Lockhart]

Улыбнулся - той благосклонной улыбкой, какую дарил преданным фанаткам. Заметил:
- Не ожидал, что беднокровка вроде тебя способен оценить, но... ты прав.
Пригладил несуществующий волосок, который мог бы выбиться из прически, если бы этой прическе вид идеальной небрежности не придавал Укладывающий Эликсир Доктора Блуберда, который Локхарт каждое утро наносил на волосы перед зеркалом.
А вот вопрос не порадовал.
- Хочешь сказать, что книги писать у меня получается хуже? Да ты, мальчик, небось, и одной-то не прочел!
Махнул рукой слегка разочарованно - даже последующая лесть теперь его не радовала. Как вообще можно подвергать сомнению его несомненный талант писателя? Талант, который принес ему всенародную славу?
Приходилось напомнить себе, что бедный беднокровка был в изоляции от общества и просто не знал, кого следует читать и чьими книгами восхищаться.
- Иди. Я закончил, можешь возвращаться к работе.
А ему предстояло нанести визит Марибель. Приятный и полезный.

[Ronan Rookwood]

- Нет, что вы, сэр, я вовсе не это хотел сказать – мотнул головой Ронан – Уверен, что книги у вас получаются ничуть не хуже, и вообще все, за что вы беретесь, выходит идеально. Мне просто было интересно, почему разные истории привлекают вас больше – попытался объяснить он – Извините за наглость и любопытство – и опустил взгляд. Кто же знал, что простой вопрос Локхарт может расценить, как принижения его достоинства. Но, кажется, Руквуд на самом деле попал в точку, этому надзирателю нравилось, когда им восхищались, и в общем-то это было не сложно, сделать так, как ждут.
- Но вы правы, я никогда не читал ваших книг, у нас в библиотеке их нет, наверное потому, что мы не достойны. Но может быть мне когда-нибудь разрешат почитать, я был бы очень рад – он был бы правда рад хоть раз подержать в руках книгу о чем-нибудь другом, кроме этих фанатичных втираний про превосходство магглорожденных и ущербность чистокровных. Даже если эта книга будет представлять собой исключительно восхваление достоинств Гилдероя Локхарта. Почему-то сейчас Ронану казалось, что этим все книги и являлись.
- Да, сэр, слушаюсь – без раздумий кивнул воспитанник – Спасибо вам, до свидания – и поспешил на выход, затормозив лишь на секунду, чтобы проверить карманы. Уффф, камешек Теда был на месте, не хотелось бы оставить его здесь. Понятное дело, что кусочек гальки для всех надзирателей будет лишь мусором, но для Льюиса же он дорог, так что и сам Ронан начинал верить в его чудодействие. Сейчас, например, он выжил, а это уже можно считать удачей.
Он не знал, какие там у них по расписанию работы или занятия, да и сейчас мальчишке было все равно. Не до этого. Внутри было больно и пусто. И ему нужно было попасть к Ригарту, решить все раз и навсегда, и больше к этому не возвращаться. Может как раз таки Тедди сможет ему помочь? Надо его найти, и Ронан кажется даже догадывался, где искать, знал, какие места нравились товарищу. Когда он уходил, он еле сдержался, чтобы не перейти на бег. Быстрее, подальше от этого места и от произошедших здесь событий.