livehogwarts.ru

Раньше, чтобы попасть на территорию Хаффлпаффа, требовалось особым образом постучать по одной из бочек. Теперь уже никто из учеников не знает, как именно надо стучать.
Проникновение на территории Хаффлпаффа запрещено.

Иногда слишком много «если» сходится в одной точке. Что делать, если мать пыталась убить твоего брата? Да брат ли это? Если взрослый наживую, скрытности ради, вспарывает ножом лицо подростку, а тот уже даже не плачет. Если в голове у тебя звучит какой-то голос, а ты походя бросаешь ему: «Скройся, а?» Со своими зелёными змеями, салазарами этими там и великими знаками. А очень желательно — засуньте их всех себе в зад, милый голос, и проверните их там как следует, чтобы неповадно было. А у меня здесь подростковые страдашки, которые касаются не только будущего — он вспоминает ехидную реплику про убитую репутацию, — но и прошлого, кто я, и настоящего, какой я, за кого я, кто прав, наконец?

Зелёная змея, знак Салазара? Какого черта он стучит в бочки? Ему бы надо спуститься на пару уровней ниже. Подсознанииие? Не хочешь ответить на этот маленький вопрос? Но, все вокруг молчало.
Если вино было хорошим, то оно не должно было превратиться в уксус за десять лет, а если плохим, то он вполне может утопиться и в нем, настроение способствовало.
Он застучал по бочкам, пытаясь понять, есть ли жидкость хоть в каких-то.

Бочки звучали глухо, словно были пустыми. Есть ли там еще вообще хоть что-то?

- Ты непррравильно стучишь, - послышался ленивый голос откуда-то из-за спины.
И если Ригарт обернется, он увидит одну из немногочисленных картин, которую не сняли со стены. Может быть, потому что на ней были изображены тыквы и кошка? Кому может помешать кошка, она ведь даже не разговаривает! Или разговаривает?
- Стучать надо так, человеческий котенок, как учит Хельга, - сообщила черно-белая кошка, щурясь, словно стучащие в бочки дети были совершенно обыденным зрелищем.
Нарисованное животное принялось умываться с видом полной потери интереса к человеку. Правда, через минуту добавила, не отвлекаясь от своего важного занятия:
- Ах, да, вы же теперь ничего не знаете.
Левая лапа была чистой, можно было перейти к правой.
- Стучать надо так, котенок, как стучит серррдце, когда... Как же вы, двуногие, это называете?
Кошка внимательно посмотрела на Ригарта.
- Эти ваши сложные слова! - животное фыркнуло или даже чихнуло. - Мое серрдце стучит так, когда я вылизываю своих котят. Или когда я встаю между ними и тем глупым псом, - шерсть на спине кошки на мгновение непроизвольно поднялась от воспоминания.
- Если твое серррдце может так, прррислушайся к нему. И повторрри за ним.

Ригарт обернулся. И рассмеялся беспомощно, упершись ладонями в колени. Потом оборвал себя - еще услышит кто. Просто выбор у него был невелик - рыдать не позволяла гордость, покончить с собой - упрямство да даже напиться бы не получилось - бочки-то пустые! Так что можно сказать - выбора и не было. И разговаривают с ним не только загадочные голоса, но еще и кошки.
- Если увидишь меня, лижущим котят, можешь убить на месте.
Слово "убить" было плохим, потому что он снова вспомнил мать, ее ярость, ее руки. Его передернуло - и он решил проанализировать все потом, потом когда-нибудь. Он был самым худшим человеком для того, чтобы стучать что-то по бочкам.
Ту-дух. Ту-дух. Било сердце.
Любил ли он отца? Тот был простым, спокойным, надежным, повернутым на футболе как и полагается обычному британскому когда-то парню, теперь мужчине, он пытался приобщить Ригарта, но того волшебный мир всегда увлекал больше. Любил ли он мать? Матерью он восхищался, практически боготворил, потому что ему повезло, как не повезло более никому в мире.
Любил ли он брата? Помнил ли что-то о Руквудах? Ригарт зажмурился до такой темноты, которая перестает быть таковой и выплывает бордовым и алым на черном фоне. Вдохнул.
И постучал.

Крышка большой бочки подалась назад, открывая проход в темноту и холод.
А Ригарт снова ощутил, что его тянет дальше - через бочку, запыленные извилистые ходы, темные коридоры с заколоченными окнами. Ему нужно было куда-то.
Странное зовущее чувство резко исчезло только ... что это вообще? Кажется, раньше это был маленький внутренний дворик. Чары по-прежнему действовали тут, поддерживая тепло. От этого растения на клумбах и в кадках неконтролируемо разрослись, оплетая стены, скамейки, маленький неработающий фонтан, чаша которого тоже стала своеобразной грядкой для каких-то лиан и цветов. Здесь даже птицы умудрялись гнездиться - и это в самый канун Самайна!
Среди всей этой растительности совершенно не к месту стояла статуя. Большая застывшая змея, которую тоже частично уже спрятали ветки и листья. Она выглядела чужеродно - сразу можно было понять, что никто не планировал ставить ее тут, посреди садовой дорожки.
А если стереть толстый слой пыли, можно увидеть, что змея совсем как живая. Холодная и неподвижная, но выглядит как вполне настоящая очень крупная змея. Зеленая. да.
Возможно, она даже напомнит Ригарту другую змею - каменную, из его странных снов.

Из прохлады в тепло, из строгости школы - в какое-то буйство природы, забывшей руку садовника и вырвавшейся на свободу. Птичьи трели, пыльные кадки, мясистые листья, один из которых пытался принюхаться к его ладони. Руку он одернул, обошел чересчур любознательный куст, не желая становиться его добычей. Слишком глупо, слишком глупо даже для него. Хотя пробраться на территорию одного из факультетов это ли не высшее проявление скудоумия? И слизнемыслия? С этим ему не поможет даже мама. Даже если захочет.
Зеленую змею не так-то просто было рассмотреть среди растений, даже несмотря на то, что она преграждала дорогу. Ригарт покачался из стороны в сторону - змея была неподвижной. Статуя.
- Хорошо, что ты зеленая, - сказал Ригарт. Кажется, он уже привык разговаривать со всем, что попадалось под руку. Или слегка поехал кукушкой, впрочем, немудрено. - Потому что убивать магглорожденного чем-то, что можно в тебя засунуть, в мои планы совсем не входило. Знак великого Салазара... - Кажется, пророчество или безумие или голос из прекрасного далеко говорил именно так. - Прости, змейка, - он коснулся ее носа (если у змей это нос?), - я понятия не имею, какой нужен знак. Кольцо? Медальон? Бедная кровь? - Он поежился, осматривая камень, узоры чешуи, поводил по ним пальцами, может найдет что-то и змея заговорит?

Но, кажется, пути назад не было или Ригарт не очень туда хотел, поэтому поднял руку вверх, размахнулся и пропорол себе ладонь об каменный клык. Если знак Салазара - это кровь беднокровки, то самое время картинно упасть в обморок куда-то за заросли.

Трудно было понять, дала ли что-то кровь. Зато осмотр изваяния позволил обнаружить в самом низу герб факультета Салазара Слизерина. Он был не нарисован, а словно сделан из камня и помещен подходящее по размеру углубление постамента.

Это было больно. Реально больно. Или домашний мальчик Ригарт, маменькин сынок, совершенно не привык к ситуациям, когда ему больно. Он затряс рукой, пытаясь унять боль и пафос самопожертвования. Тут так сразу, с наскока, не разберешь, что больнее - ссадина или разбитое будущее. Зато, пока он тряс рукой (можно было и попрыгать - никто же не видит) он увидел то, что увидел.
А вот и знак. Нажать или достать? Или положить в пасть? Нет, Уиллоу решительно не был заточен под такие игры разума. Или от разума уже ничего не осталось, а у вас бы осталось? Слишком много событий, слишком, но времени себя жалеть не было - он починит змею, а уж потом подумает о настоящих проблемах. Если вы не можете ничего сделать с министерством обороны, ищите пуговицу.
Сначала попробовал вдавить, а потом потянул на себя.

Да, это была удачная идея - камень с гербом вдавился внутрь, можно было расслышать тихий щелчок и ...

Когда все вокруг вдруг закрутилось, перевернулось, изменилось, и Ронан нашел себя совершенно в другом месте, он не стал даже оглядываться по сторонам, пытаясь понять, где они оказались, что тут вообще есть. Взгляд сразу зацепился на фигуру, стоящую тут совсем близко. Да, конечно, он знал, что это тело здесь будет, был уверен. Руквуд отпустил руку Дженни, которую вел за собой, и сразу набросился на присутствующего.
- Ригарт!!!!!!!! – и тут же схватил его за ворот рубашки – Ты совсем дурак, да???? Я же тебе сказал не лезть и не рисковать, а беречь себя!!!! – Ронан уже занес кулак, чтобы двинуть как следует по роже этому идиоту-близнецу. Фанатик чертов, тебя ж в Азкабан засадят!!!! Ты сам-то себя простишь за то, что спас толпу беднокровок из заточения, которое они заслужили? Спас. Ригарт их спас. Подарил им свободу. О которой Руквуд мечтал десять лет. Он так и не смог ударить брата, руки опустились, хватка ослабла.
- Спасибо – он отвел взгляд. Да, Ронан, с этого и стоило начинать. Что твой брат рисковал собой ради тебя, а ты даже не поблагодарил, а полез драться. Но он не мог не вспылить, потому что правда волновался. Но теперь он рядом и сможет защитить, он будет пытаться изо всех сил. И превратить фанатика в нормального человека тоже, чтобы тот понял, что они, беднокровки, тоже люди. Все они.
- Прости меня – и Руквуд снова обнял брата, так как тогда, во сне, разве что на этот раз без рыданий, но не менее крепко. Сейчас это было даже приятнее, теплее, тело ощущалось совсем по другому, более настоящим, сильным, но мягким. И нет, Ригарт, даже не пытайся отцепить. Оно не отцепляется. До тех пор, пока Ронан не заметил кровь.
- А это откуда? Сильно болит? – он взял Ригарта за руку, осматривая рану. Брат тоже пытался использовать кровь? Но это они привыкшие к боли, к побоям, к пыточным заклятиям. А он ведь здесь к такому не привык. И Ронан быстро размотал клетчатую тряпицу, платок, который ему дала Дженни и которым он перевязывал свою рану на руке, и перевязал ей порез брата. Сам-то он потерпит, а Ригарту может станет немного полегче.
- И я не один, я не мог уйти один и бросить всех там – мальчишка обернулся, указывая на тех, кто был с ним – Это Дженнифер – которую он вел за собой и которая стояла ближе всех – А это Мегера и Тед, я тебе про них говорил – и шепотом добавил, чтоб слышал только Ригарт – Только не вздумай называть Мегеру Горгоной, ей это вряд ли понравится – И дальше уже снова громче – Малакай, самый добрый из нас – пойдет ли за ними кто-то еще? – И остальные, они все замечательные – они были его друзьями, теми, кто разделил с ним десять лет заточения в серых стенах.
- А это Ригарт – представил он брата всем, кто пошел за ним – Он мой… Ну все на лицо, да, вы поняли – они были одинаковыми когда-то, и все привыкли видеть Ронана именно таким, как выглядел Ригарт. Может быть когда-нибудь он сможет вновь стать нормальным близнецом? Или Ригарт не захочет?
Ронан наконец огляделся по сторонам, все выглядело таким заброшенным, даже где-то не живым, но не серым, приятным, заросшим.
- А что это за место? – спросил он у брата – А это, выходит, еще одна Леди Змея? Или уже Лорд Змей? – а этот вопрос был обращен уже к Мегере. Ронан наконец отцепился и подошел к статуе, проводя по ней ладонью – Спасибо и вам, что приняли нас здесь.

В этот раз Леди Змея не стала говорить новых посланий. Вместо этого она открыла им невидимую дверь в совершенно другое место. Место чудесное и безопасное, куда они так стремились. И хоть для Теда любое место было чудесным, когда он был среди друзей, всё же в этот момент был наиболее счастливым.
- Это и есть Хогвартс? - спросил он у Мегеры.
Она говорила, что он потрясающий. Самый потрясающей на целой планете. И так и было! Эти дивные клумбы, растущие вольно и независимо от человеческих желаний, густые заросли и близнец уже привычной им змеи, ставшей им другом.
- Ты была права, Мегера: здесь замечательно! - воскликнул Льюис.
Помимо змеи здесь были и другие знакомые лица. Ронан. А точнее его брат, которого Тед уже заранее любил, ведь он был важен для Ронана.
- Привет ,Ригарт! - улыбнулся Льюис, кинувшись ему на шею, как только Ронан его представил. - Ты помог нам! Только вот...
А как же все остальные? Тед не хотел бы с ним расставаться, он очень привязался к обитателям приюта.
- Они же сюда придут, да? И Леди Змея... Грустно, что она там, а её близнец здесь.

Когда не смогла опустить ногу на привычный каменный двор, крепко уцепилась за руку Ронана. Но это не было падением. И это даже не было похожим на тот единственный случай, когда ей довелось перемещаться с какими-то незнакомцами. Все ее детство прошло в родном поместье. Сначала она была слишком мала, чтобы ее брали в гости или в тот же Хогсмид, а потом, как говорил отец, наступили неспокойные времена. Тогда она еще не знала, что это значит. Дом был лучшим местом на земле, и иной раз ей казалось, что она могла бы провести там всю свою жизнь, никуда не выбираясь.
Они снова стояли на чем-то твердом. Вокруг было тепло и пахло иначе. Может, так выглядит мир за Завесой?
Чем бы это ни было - это было ошеломляюще. Каждый дюйм этого мира был другим. И можно было хоть сто раз пытаться представить его по чужим рассказам или книжкам - это все равно было не так.
Выпустив руку Ронана, просто стояла и смотрела на какие-то листья, горшки, банки и цветы, оказавшиеся прямо перед ее лицом. В них не было ничего удивительного. Она же видела растения в теплице. Помнила сад и клумбы дома. Но они просто росли. Здесь и сейчас. В одном мире с ней. На расстоянии десятка дюймов.
И если повернуть голову... О, она понимала, что увидит больше. Еще больше.
Восклицание Ронана заставило обернуться и растерянно уставиться на него же. Настоящего Ронана Руквуда, каким знала его десять лет. Только с немного другой прической и совсем другой одеждой. И можно было подумать, что это Ронан был преобразившейся Золушкой, но Руквуд с его новыми светлыми волосами и ужасными шрамами стоял тут же. Кричал. Замахивался. Обнимал... Ригарта? Значит, это правда? Они же не могли все вместе рехнуться? Вот и Тед бросился к этому Ригарту.
- Здравствуй? - неуверенно отозвалась, когда прозвучала ее имя.
Им не показывали их магглорожденных ровесников. Все люди достойного происхождения, которых они видели, были надзирателями или директорами. Через год она бы увидела тех, кто пожелал взять ее в свой дом работать. И со всеми этими людьми надлежало быть неизменно вежливыми, послушными и незаметными. А кем был Ригарт, брат Ронана? Счастливцем, который обменял свою благополучную жизнь на свободу брата? И получил всех их в довесок?
- Спасибо, вам... тебе, - даже было неясно, как говорить с таким человеком.
И что он скажет им? Что, если прогонит? Велит идти на все четыре стороны, потому что это его брат, а они ... просто какие-то незнакомцы, которых через час уже будет разыскивать весь аврорат. Может, он и не хотел вообще их спасать? Может, ему противно, что какие-то беднокровки теперь стоят здесь, некоторые даже обнимают его и говорят с ним, как с ровней?

Ложка не вернулся. Ложка исчез. Сбежал от наказания или был наказан. Но теперь статуя Змеи изменилась. Что-то было перед ней. Долго ли оно будет. А вдруг, это все обман и, когда они коснутся, они умрут. Почему Ронан уверен в том, что видел. Почему все идут дальше?
Селвин не мог остаться. Другие уходили. Один за одним. Он должен идти тоже. Просто потому, что он должен быть рядом. Ронан сказал, что никому не будет больно. Ложка сошел с пути. Ложка предал все, что они когда-то так любили. Нельзя, чтобы другие поступили так же. Нельзя, чтобы они уподобились тем, кто создал этот мир, стал ключом к нему, превратив в своих врагов слишком многих.
Следом за Дженни он делал шаг за шагом, пока не оказался на другой стороне. Смерти не было. Боли не было. Были просто бочки? Но они попали, куда надо. Ронан новый тут же кинулся к Ронану старому. Снова говорил. Так много, радостно. Кай даже начал улыбаться. Ронан нашел своего брата. Брат нашел своего Ронана.
Но если они прошли через тот портал… Могут ли надзиратели пойти за ними? Кай с беспокойством посмотрел за спину, на кто самое место, которое стало его первым шагом. А если кто-то тех взрослых, что в Хогвартсе, найдет их тут?

Ригарта сначала мотнуло в одну сторону - на него прыгнул Ронан, затем в другую - на него прыгнул еще и парень с кодовым именем мишка, был бы Ригарт янки, то назвал бы его Рузвельтом. Шестикурсник присел, попытавшись уйти от обоих, чтобы те обнимались друг с другом, раз уж им так нравится. А самому в это время отжать кнопку обратно.
- Нет-нет-нет-нет, - жалобно выдал он и потянулся обратно к ней. Мало того, что он был на запрещенной территории, а значит вылет из школы был гарантирован, он был на этой территории в компании беднокровок. Сразу пятерых.
- Руквуд, Селвин, Яксли, Трэверс, - повторил он с видом человека, который пять лет подряд зубрил преступления совершенные беднокровками из этих семей. Навечно проклятых, между прочим. Павших. Отверженных. - И Льюис. Чудесно, просто чудесно. И нет, не болит, - Ронан как раз делал ему перевязку, так что в наше уравнение непременно требовалась приподнятая бровь и вопрос. - А он вообще чистый? Это один из запрещенных факультетов, здесь жили хиппи, выращивали разные травы, как-то так. Если в двух словах. А я... Ригарт. Ригарт Уиллоу.
Он подумал об улыбке отца, о его глазах, когда тот рассказывает о победе своей команды...
- Ригарт Руквуд, скорее всего. Если я не совсем сошел с ума. Депревация сна вызывает изменения в мозговой активности, так что может вы мне кажетесь. И это, кстати, наилучшим образом объяснит, что я тут делаю. Ну а если нет... - он развел руками, - не думаю, что нам стоит здесь стоять, распинаться как мы рады друг другу и распевать гимны. Вдруг стоит защита от проникновений и сюда бегут со всех ног преподаватели...

С некоторым запозданием та самая ложка, с которой, кажется, и начались все беды (а, может, удача) обитателей приюта, появилась следом за детьми. Теперь она лежала в открытой пасти зеленой змеи точно так, как до это у каменной. Только кровь пропала, ложка была чистой.

У нее было, что сказать Селвину на его переживания, возможно даже больше, чем могла позволить возрастная цензура. Но она было только открыла рот, чтобы выдать ему все, что думает, как перед ними появилось пятно ряби. И хотя она видела такую рябь только один раз в своей жизни несколько лет назад, ни с чем бы не перепутала. Это был портал! Их путь на волю, в Хогвартс! Ей даже вспомнился гудок паровоза алого цвета, каждый год отходившего от платформы 9 и 3/4.

Твердо зарубив себе на носу, что эту ситуацию с Макалаем оставлять нельзя ни в коем случае, и вправить ему мозги надо будет обязательно, прям, как пить дать, а то свихнется парень, а тот железобетонный аргумент, который она собиралась ему с полпинка выдвинуть, решил бы все его сомнения, она была уверена. Сейчас же надо было сосредоточиться на другом. Дженнифер как всегда в нерешительности остановилась, в то время, как Ронан первым нырнул в омут ряби. Мегера подумала, что та как раз распускает нюни о собственной ненужности и неприкаянности, поэтому не долго думая схватила ее за руку, велела хватать следующего, и такой цепочкой они и свалились Руквуду-в-лучшие-времена-лощеному-хмырю на шею. Значит, все-таки связь двух близнецов имела такое махровое место быть. Пришлось оставлять себе еще одну зарубку на носу - выпытать у одного из близнецов (нет, ну реально, он что аконитов цвет себе в шампунь добавляет, как мама, чтобы волосы были мягкие и шелковистые), что у них происходит в родне, ибо Руквуд-нью был не чистокровным, в лучшем случае полукровным, а Ронан - полной комплектации. Что-то тут было не то!

Мегера сощурила глаза, вглядываясь в того, кто выглядел как Руквуд раньше. И чуть не взвыла, когда Ронан сказал эту ерунду. Конечно, так просто десять лет промытых мозгов из человека не выбьешь, но чессМорганное, ну прям... ну ващеееее...

- Ронан, - даже не попытавшись скрыть саркастические интонации, сказала она, - Ронан, все, кто рождается волшебниками, зачисляются в школу волшебства и чародейства Хогвартс, по праву рождения. Так что это не прием, это добро пожаловать домой.

Тед, наверное был счастлив, среди буйства цветов и растительности. Мегере казалось, что он тянется к тому, что происходит из природы.

- Да, это и есть Хогвартс. Либо оранжереи для занятий по травоведению, либо где-то здесь вход на факультет Хаффлпафф. Когда ты сюда шел, - обратилась она к Ригарту, - бочки встречал? В рядок друг на друге.

Она почти было успокоилась, наметив две зарубки, когда тут ее ошарашил Тед. Удивительный он все-таки человек. Каким инопланетным существом с таким огромным количеством доброты можно быть, чтобы быть таким при этом искренним. Пришлось ставить третью зарубку на носу (о бедный ее нос) - убить зверски всякого, кто обидит Теда.

- Не волнуйся, она держит вход для остальных, если кто-то решит пройти тем же путем. А когда последний пройдет, она закроет и вернется сюда. Она, как храбрый солдат, своих не бросает до последнего.

Дженнифер оглядывалась вокруг, впрочем вежливая, как всегда. Теперь ее жизнь поменяется, теперь не придется стучать на своих, потому что они сейчас в ситуации, когда свои - это она сама. И если один неверный шаг, и такая близкая свобода и такое близкое будущее, такие далекие горизонты без стен будут потеряны навсегда.

И хотя с тех пор, как они пересекли портал, Селвин не сказал ни слова, его обеспокоенность никуда не делась. Кажется, он единственный, кто в этом радостном моменте сохранил присутствие рационального мышления, и тем самым вернул распаляющуюся и разбрасывающуюся на мелочи (как всегда) Мегеру в состояние собралась-тряпка-еще-эверест-покорять.

- Ригарт Руквуд, звучит отлично, но это тебе решать Руквуд ты, или Уиллоу. Я думаю, что это тот самый сложный жизненный выбор, его придется сделать. А пока, благодарим тебя, за то, что открыл дорогу. Еще нам понадобится твоя помощь. Как сейчас безопаснее всего попасть на третий этаж в восточный коридор, чтобы никто не увидел, желательно, картины тоже, они слишком болтливы. Не думаю, что и нам и тебе нужны неприятности.

Они уже собрались уходить, когда статуя змеи засеребрилась и в ее пасти появился Ложка Макалая. Кажется, впервые за половину проведенного в этом безумном мире времени, Мегера улыбнулась.

- Потому что, Макалай, артефакты почти как люди, своих не бросают.

На мгновение, когда Льюис бросился тоже обнимать Ригарта, у Ронана внутри даже что-то кольнуло. Это же его брат, а не Теда. Но он тут же расслабился, они все тут друзья, так и надо, это на самом деле радостный момент.
- Кажется, он слегка в шоке – шепнул Ронан Льюису, когда брат пытался всячески избежать обнимашек, и на всякий случай приобнял друга сам, чтобы тот не расстраивался, и пояснил дальше – Он всегда был законопослушным, идеальным студентом нового режима, а тут получается, что помог сбежать пятерым беднокровкам – да, он прекрасно представлял, что Ригарт чувствует сейчас, а что на это может сказать его мать, хотя про мать лучше было не упоминать, тема сложная, тем более что правду про недавние события в приюте Руквуд говорить так и не планировал.
- Я попросил у леди-Змеи, чтобы она всех позвала, и она позовет, а они уже сами решат, хотят они уходить или нет, у каждого должен быть свой выбор – ответил он на вопрос про остальных – И я позвал ее с собой, может она появится тут, когда всех пропустит? И мистер Ложка тоже.
- Дом? – повернулся он на слова Мегеры, наверное не до конца понимая – Надеюсь, нас не выгонят из нашего же дома снова – вздохнул он, да, напарываться на кого-то точно не хотелось, на этих фанатиков, которые не пускали их в Хогвартс все эти годы, держали в заточении.
Ронан положил ладонь на плечо брату, легко сжимая, чтобы тот успокоился и перестал ягозить и заглядывать Лорду Змею под хвост, или что он там пытался нащупать на постаменте.
- Травы? А здесь остались волшебные, кто может определить? Может мы могли бы взять какие-то, а потом сделать зелье, чтобы, нууу… – и Руквуд показал на свое лицо, которое сейчас было не своим – Я бы хотел снова быть собой. Или ты не хочешь? – спросил он у Ригарта, если брату будет спокойнее так, когда они разные, то Ронан с легкостью на это пойдет, потому что понимал, что тому тоже не легко, вдруг после стольких лет стать одним из беднокровок. Да и помнил, что Мегера говорила, что она не очень шарит в зельях. Но может Ригарт сможет? Он же где-то взял то, для снов, или сварил, почему-то про это Ронан не спросил.
- А платок чистый, совершенно точно, может немного в моей крови, но она не заразная, тем более она и твоя тоже. Мне его Дженни дала, она очень аккуратная – и правда, Трэверс была чем-то похожа на принцессу из сказок, только на очень испуганную и зажатую, скорее на Золушку в первом облике, но если ее приодеть. Хм, а одежду-то они нормальную тут смогут найти? Ронан хотел спросить, но осекся, потому что прозвучало то, чего он никак не ждал.
- Ты это сказал! – и он снова бросился обниматься к брату, на этот раз чуть менее настойчиво, быстро и коротко, но не менее радостно – Сказал, что ты тоже Руквуд – брат его все-таки признал? Прям совсем-совсем признал? Сегодня точно лучший день в его жизни! Или уже лучшая ночь? Но слова Мегеры были правдой, выбрать рано или поздно Ригарту все-таки придется. И сейчас Ронан смотрел на брата крайне жалобно, без слов, но будто бы взглядом прося не бросать его одного, он не хотел больше быть один.
- Наверное, Леди Змея и Лорд Змей не привели бы нас сюда, если бы тут было опасно? – спросил мальчишка, вновь подходя к статуе-близнецу и обнимая ее, раз Ригарт не хочет с ним обниматься, будет обнимать Змея, он (или все-таки она?) по крайней мере не пытается его отпихнуть.
- А есть какое-нибудь место, где мы могли бы укрыться и нас бы точно не нашли? – на самом деле вопрос был важный, не здесь же на земле им спать, а еще бы что-нибудь поесть. И, как только Мегера сказала про артефакт, Руквуд тоже поднял взгляд – И правда, смотрите, Ложка! Мистер Ложка пошел с нами! – и он приподнялся на носках, осторожно вынимая ложку из пасти и протягивая ее Малакаю – Заберешь? Он же все-таки твой – произнес он с нажимом. Друзей ведь не бросают, даже если они сошли с пути, как считал Селвин. Но если нет, то Ронан точно не оставит их спасителя, похранит вещицу у себя.
И откуда все-таки Мегера столько всего знает про Хогвартс? Родители ей показывали карту? И рассказывали про все-все места? Казалось немного странным, но спрашивать он не стал, может быть когда-нибудь потом Яксли сама расскажет, а пока он просто ей доверял.
- А что находится на третьем этаже? – поинтересовался мальчишка – Картин почти нет, а те которые есть почти не говорят, я видел в снах, когда был за него. И Ригарт же пойдет с нами, да? Пойдешь же? – повернулся он уже к брату – Я тебя не отпущу и одного не оставлю – Руквуд все еще переживал, что до бывшего Уиллоу (бывшего же? И почему Уиллоу, а не Джексон?) тоже могут добраться, и кто знает, что с ним сделают, Марибель он не доверял, как бы тогда не казалось, что о сыне эта жуткая женщина реально заботилась.

Ригарт бы заплакал. Нет, серьезно, заплакал бы. Но две девчонки. Точнее одна вполне себе девчонка, ровесница и все такое, ну бледная, конечно, но это издержки, а вторая - настоящая шмакозявка, которая еще и пыталась командовать.
Ронан снова на него прыгнул.
- Уберите от меня психического, - попытался отмахнуться он, но тоже не получилось. Он кивнул взрослой, но бледненькой Трэверс. - платок я почищу. Потом. Наверное. Знаешь, если нас не посадят в Азкабан, не убьют и прочие такие штуки. - А потом и маленькой. - Да, через бочки со стуком.
Шмакозявка же сначала посмотрела на Льюиса совершенно покровительственно-умилительным взглядом, который больше всего был похож на невербальное "У, какой же ты у нас миленький дурачок", а затем обернулась к нему, совсем иначе, оценивающе:
- Про сложные жизненные выборы напишут потом. В биографии. Величайшие волшебники современности, - признаться честно, никакого выбора он и не делал. Он мог бы отвести этих пятерых в кабинет к Фрэнки и сдать их. С потрохами. Он даже почти уже решил сделать именно так, несмотря на все обнимашки-мимимишки и прочие спасибы с кисточками, но... пятеро беднокровок никогда не узнают, что их спас мистер Ложка.
- Мистер Ложка? - повторил вслед за всеми Ригарт. На лице его было написано искреннее и ничем не прикрытое страдание.
Судя по всему, не в себе не только его брат, но и вся пятерка. Молодец Ригарт. Ты влип как только мог. Пятеро умалишенных.
- Надеюсь, все остальные, те, кто придется за вами, разберутся сами, - произнес он, остро понимая, что с психическими надо разговаривать медленно, учтиво и по возможности проще. - Картин нет нигде. И все должны быть в спальнях. И я отведу вас туда, куда просит шмакозявка, с одним условием. Если на нас свалятся мистер Нож и мисс Вилка и случится дуэль за ее внимание - никто не будет меня обнимать! Идемте.

И все шестеро отправились именно туда, куда собирались. С совершенно разными мыслями по поводу вынужденного сотрудничества.

Зеленая змея потянулась всем телом. Расправила кольца. Пошевелила хвостом, словно проверяя его способность шевелиться вообще.
И сползла с постамента, медленно, величаво двинувшись в сторону двора.