livehogwarts.ru

Класс, в котором студенты обычно варят простенькие зелья из тех, что остались в учебной программе. Когда нет урока, здесь можно спокойно и без свидетелей потренироваться в приготовлении Рябинового отвара. Все необходимое - котлы, горелки, прочий инструментарий стоит на полках.

Ригарт никогда бы не стал варить неизвестное зелье, не входящее в школьный курс. Ни за что. Зачем подобные эксперименты, если в учебнике за нужный курс описаны все возможные и безопасные зелья, которые стоило уметь варить уважающему себя волшебнику? Вот и Уиллоу справедливо считал, что не за чем.
Тем более, что безопасным зелье, скорее всего, не было, а еще у него были огромные сомнения по поводу... много по каким поводам, новсе они померкли перед перспективами будущего. Позор на превосходстве магглорожденных был не только по самомнению самого Ригарта (хотя это тоже было важно, очень важно, посколько позволяло другим прикидывать процент бедной крови в нем), но и по той причине, что отбрасывало тень на его мать, а это было много страшнее. Да и произошедшее не оставляло выбора - ему было страшно не оттого, что он увидел убийство, а оттого, что совершенно точно и отчетливо понимал, что это не сон. Не совсем сон. Совсем не сон. Слова можно было переставлять до следующей годовщины революции, но смысл от перестановок менялся слабо.
Другой помощи не будет. Помоги себе сам. И не будь тряпкой.
Растительные ингредиенты и аммонит он нашел в хранилище ингредиентов. Яйцо окками пришлось покупать отдельно, впрочем карманные деньги Ригарта позволяли и не такое, причем не потому что родители его баловали (скорее - нет), а потому что он не был склонен тратить их направо и налево на всевозможный хлам.
Рецепт раздражал - их школьные учебники были снабжены движущимися картинками, которые подробно все иллюстрировали, а здесь - поди догадайся, что имелось в виду.
Он разжег горелку, вылил в котел пинту воды и начал нагрев. М.о. - малый огонь? Хорошо бы, а сам принялся крутить яйцо в руках и как его прикажете чистить? Точно не постучать серебряной ложечкой по острому концу как во время семейного завтрака. Магию Ригарт не решился использовать, с окками он знаком был только по книжкам, поэтому... нож и немного грубой силы, серебро скорее гнулось, чем раскалывалось, поэтому-то и нужен был малый огонь.
Скорлупки упали в воду. Что есть сон? Отражение в серебряном зеркале реальности. Странное и несколько исковерканное, неверное, как изображение на отполированной временем поверхности, которая вышла из-под инструментов мастера, когда Ригарта не было не белом свете, задолго до этого момента. Отражение - от котла потянуло горячей влагой, от которой мгновенно вспотело лицо, теперь жидкие унции экстракта. Калеа Закатечичи, помеченная прямо на фиале опасностью, она раздвинет границы серебряного сна, позволит понимать, где сон и где реальность и точно ли они там, где оставлял их Уиллоу в последний раз. Зеленые капли на мгновение задерживались на поверхности пятнами, а затем расходились разводами, странными петлями, которые образовывались безо всякого помешивания, уже сейчас обещая видения.
Ригарт сглотнул.
Смешать капскую смолевку с песком и аммонитом. Песок - якорь, который сможет дать опору, если в какой-то момент ситуация выйдет из под контроля, как любой элемент стихии земли, аммонит это другое, спираль, лестница, которая позволит подняться в самую маленькую комнату в самой высокой башне сознания, замирая от страха и восторга, смешанных примерно поровну, отворить щеколду и... Он взвесил и смешал все сухие ингредиенты и медленно сыпал в котел прямо из ступки, помешивая зелье по часовой стрелке, надеясь, что это значит именно что по часовой. Смешивая все воедино, все, что могло помочь ему получить контроль над собственными снами, осознавая их и действуя в них так, будто он не спит, не отключая рациональность. Оставалось дождаться кипения, которое пришло медленно и словно бы неохотно.

Ригарт еще никогда не делал ничего настолько сложного. Рецепт обозначен оценкой Превосходно, неужели это работа студента в те времена, когда беднокровки всех угнетали? Над этим думать не хотелось. Уиллоу слил густой серебристо-зеленый состав в фиал и запечатал пробку. Вечером он должен решиться, потому что пути назад у него нет.

Здесь было безопасно. Здесь не сновали вездесущие преподаватели и студенты, здесь никто не будет интересоваться, какого хрена он опять отрубился, здесь он сможет найти этого гада и отомстить. Гада - какого-какого? Да этого Ронана. Он не мог поступить так, просто не мог, оставив столько вопросов. Беднокровки так не поступают, а если и поступают, то это слишком психоделический способ свести его с ума - заставить думать, что происходит там и как происходит. Убили ли его? Существовал ли он вообще? Или нет?
Ригарт залпом выпил очередную порцию зелья, надеясь, что тот, второй, сейчас в карцере и его сожрут крысы. А как иначе? Ригарт из-за него перепутал два слова в гимне. Целых два слова. Ужасное преступление!

Он уже научился засыпать не замечая этого, просто одно моргание, когда мир обращается в тьму по ту сторону век, а потом... потом комнаты не было. Не было этой темной страшной комнаты, с этим кривобоким единорогом! С этими мерзкими фотографиями! Какого черта?! Он не мог туда попасть, потому что не мог, в серые стены приюта тоже перенестись не получилось - все закружилось перед глазами, но нет, словно бы что-то не пускало...
- Мама? - Ригарт испугался. Мама приехала в Хогвартс? Мама нашла этот класс? И теперь с недоумением и подозрением смотрит на то, чем занят в школе ее единственный наследник, - это не то, что ты думаешь!..
А что еще отвечают подростки матери, когда та застигает их за чем-то непотребным.
Но нет.
- Кто ты? Почему ты выглядишь так?
Ригарт опешил.
- Мам? - начал он не очень уверенно, тоном человека, который не понимает, что происходит и почему оно происходит именно с ним. - Это же я...
- Почему. Ты. Смеешь. Выглядеть. Как. Мой. Сын.
Потому что я твой сын. Кровь от крови твоей. Плоть от плоти, мама.
Но она не верит или хотела услышать, что-то иное, и руки, руки, которые обычно тянулись поправить челку или ложились на плечо, гордо обозначая их родственную связь, вцепляются ему в горло. Ригарт может побороться, он хорошо сложен и достаточно силен, высок и ему не хватает разве что массы, чтобы называться мужчиной. Руки не поднимаются на маму, он стоит и ждет и слезы катятся из глаз - не от боли, а от непонимания, от ужаса, что это за магия, что свела железную Джексон с ума.
- Что ты помнишь о своей жизни до приюта?

Это не магия, это странная связь. Это то, что хотел скрыть от него полудурок Ронан, и Уиллоу чувствует благодарность. Она горькая и колышется в горле желчью, но это все же она. Он видит лощеного хлыща, он видит нож в его руках, он слышит, как расходится кожа под его лезвием кровоточащими ранами.
Он кричит. Да, опять кричит, как девчонка. И просыпается. Свешивается головой в проход и его рвет. Хорошо, что никто не задает вопросов. Он не помнит, где сейчас ему надо быть. Сейчас ему над посидеть минуту, три, пять.
Воняет. Он автоматически достает палочку и убирает за собой.
Воняет все равно. Он воняет, весь мир воняет, разлагаясь на его глазах.

Голос. В голове Ригарта откуда-то появился голос - негромкий, но сильный и властный. Он заставлял слушать. Он заставлял юношу повторять за собой слово в слово:
- Змеи-близнецы. Дай серой змее то, что убило грязнокровку. Дай зелёной змее знак великого Салазара. Приведи всех ко мне.
Кажется, даже собственный голос Ригарта в эту минуту звучал как этот чужой.
А потом все закончилось. Осталось только странное ощущение, словно юношу ждали где-то. Что-то важное. Или кто-то важный. И надо было идти. Идти, просто доверившись этому странному зовущему чувству, которое, похоже, само знало, куда нужно вывести Ригарта Уиллоу.