Сон Ригарта Уиллоу и Ронана Руквуда

[Лайв Хогвартс]

Сон Ригарта Уиллоу и Ронана Руквуда.

[Rigard Willow]

...Он выпил свое зелье прямо перед сном. Оперся на раковину, рассматривая себя в зеркале, как же все так вышло, Ригарт? Когда все пошло не так и теперь ты пьешь неизвестно что по рецепту не пойми кого в надежде ухватить сбежавшую удачу за хвост и вернуть ее на место? Или хотя бы понять причины надвигающегося безумия. Он пытался убедить себя, что это не оно, но и шутки Джордан и все, что он знал о бедной крови еще из детских книг, из рассказов матери...
Он выпил, вкус был странным - нельзя сказать, что от него выворачивало, скорее вязало весь рот и хотелось немедленно прополоскать тот, но вместо этого Ригарт старательно умылся и отправился в спальню.
Ряды кроватей, его пятая слева, ничего нового.

Сон наступил неожиданно. Не было никакого периода засыпания, никакого скатывания из полудремы в крепкий сон со сновидениями, казалось, что он просто открыл глаза в другом месте. Очень сером месте, словно бы из него удалили все остальные цвета, оставив только этот - приличный, но никакой.
Да, место было никаким, это лучшее определение. Ригарт осмотрелся, но тот, другой, ничем не выдал свое присутствие, да и было ли оно (меньше надо пить, Уиллоу).

- Эй, отражение, ты тут? - а как еще можно обратиться к тому, кто пугающе похож на тебя, и все же не ты.

[Ronan Rookwood]

День выдался крайне напряженным, и тянулся невыносимо долго, будто бы бесконечность. Смерть Холта, а потом все закрутилось, накатилось лавиной, все больше и больше. Уснуть. Ронану хотелось всего лишь одного: уснуть. Сбросить с себя этот груз, и оказаться там, в своей второй жизни, пусть и иллюзорной. Он боялся, что будет ворочиться слишком долго и не сможет сомкнуть глаз, так обычно и бывает, когда нервничаешь и слишком много думаешь, накручиваешь себя. Но видимо он так выдохся за этот дикий день, что провалился в сон моментально, как только выдалась возможность, не смотря на все внешние обстоятельства.

***

На этот раз Ронан почему-то сразу понял, что оказался именно во сне. Обычно он не понимал, просто смотрел красивые картинки, просто жил, будто бы это происходило с ним. Осознавал, что всего лишь сон, только тогда, когда просыпался. Разочаровывался, но стойко вставал и шел по своим делам. А сейчас вдруг отчетливо осознал: он не в реальности, он во сне.
- Ну почемуууууу? – раздосадовано взвыл он, осмотревшись вокруг. Почему во сне он остался здесь? В приюте. Среди серых замызганных стен. В месте, которое так осточертело ему за прошедшие десять лет. Почему он не может увидеть Хогвартс? Пусть не замок из добрых сказок, а школу в том же фанатичном режиме, но там было лучше, чем в этих безликих давящих стенах. Там была свобода. И была магия.
- М? – обернулся Ронан, когда его окликнули. Его ли? Да, видимо его. Отражение? И впрямь отражение. Перед собой он увидел никого иного, как себя. Того себя, который жил в его снах, в Хогвартсе.
- Ты – это я? – нерешительно спросил он, делая шаг навстречу. Они были одинаковыми. Но такими разными. Этот второй он, стоявший сейчас напротив, был одет в чистую новую одежду, несравнимую с его старыми потертыми и подранными рубашкой с брюками. У него было чистое лицо, не исполосованное следами от прошедшегося по нему хлыста. Ронан было протянул руку, он хотел дотронуться, проверить, что этот образ не растает перед глазами. Но тут же одернулся. Наверное другой он не захочет к нему прикасаться, даже вскользь, ведь двойник в Хогвартсе, судя по прошлым снам, был предан революционному режиму. А он Руквуд, позорный беднокровка, которому нет места в приличном обществе, а может вообще в этом мире. Он так и стоял, замерев, разглядывая и не зная, что дальше.

[Rigard Willow]

Он нашелся быстро, и только теперь Ригарт со всей определенностью понял, что этот мальчишка - не порождение фантазии, не сам Ригарт в каком-то изуродованном мире кошмаров, по крайней мере тот говорил, обладал минимальным уровнем сознания и отличался от самого Уиллоу. Но был ли он порождением воображения? Следствием вырождения? Или какой-то магической атакой, которая должна была подставить шестикурсника. Версий было слишком много.

Ригарт спрыгнул с камня. Все это время он стоял на камне? Впрочем, во сне, даже когда ты и пытаешься им управлять случается и не такое. Сделал пару решительных шагов навстречу. Мальчишка был ужасно на него похож. Если помыть, подстричь, переодеть и самую малость откормить - тряпки висели на нем просто отвратно или в принципе были с чужого плеча.
- Я тоже так думал. Но, кажется, ты - это ты, а я = это я. - Он подошел практически вплотную, поднял руку и ткнул пальцем незнакомца в плечо. - Ты какое-то магическое порождение? Или мое личное безумие? Потому что это просто безумно: сниться мне два месяца! Мне даже пришлось пить какую-то невнятную бурду... так что если ты мне кажешься в моих предсмертных корчах, - он снова ткнул мальчишку пальцем в плечо, - то это на твоей совести. Если она у тебя есть. Меня зовут Ригарт.

Наверное, тупо было представляться ночному кошмару, но получилось как-то естественно и само собой, Уиллоу сначала это ляпнул, а уже потом подумал, что если как-то замешана магия, то много чести будет.
- А это что за место? Я тут никогда не был, не считая снов. И кто тебя побил? И чего ты вообще ко мне привязался, а? - обстановка действительно угнетало. Серая одежда, серые камни, серая земля, серое небо. Ригарт не был поклонником расцветки "рубашка в огурцах", но все же немного яркости не помешало бы.

[Ronan Rookwood]

Прикосновение было не грубым, скорее нейтральным, проверяющим, примерно так, как хотел коснуться сам Ронан. Ха, и правда отражение. Только он все равно вздрогнул, потому что не привык к прикосновениям. Если к ним прикасались, то обычно били, лишь изредка какой-нибудь из сумасшедших мог полезть обниматься.
- А может быть это ты мое безумие? – спросил Ронан, заглядывая в глаза. Это были его глаза, но взгляд совсем другой, менее потерянный, более решительный, и почему-то от этого взгляда было не по себе, мальчишка робел – Ты тоже мне снился все эти два месяца – сообщил он – Но мне нравилось, и я бы не хотел, чтобы это заканчивалось – магия, зелья, конечно его двойник об этом все знал, тот же из Хогвартса, где силу не блокируют, где чему-то учат. А он… Он просто ничтожество на фоне этого второго я, сейчас это почему-то так остро ощущалось. И снова прикосновение, и снова он вздрагивает, но так и не осмеливается сам поднять руку, пусть и очень хочется.
- Я Ронан. Ронан Руквуд – он и сам не знал, зачем назвал фамилию. Чтобы его двойник сразу представлял с кем имеет дело? А вдруг тот сейчас просто уйдет и Ронану будет не с кем поговорить? Отпускать не хотелось. Пусть этот двойник был не совсем им, пусть он сейчас чувствовал себя неловко, но все равно в парне, стоящем напротив было что-то будто родное, давно забытое. Нет, не может быть. Наверное просто плот его воображения. Но, пожалуйста, пусть он останется с ним еще немного.
- Это приют для волшебников – ответил мальчишка на заданный вопрос и пояснил – для беднокровок – это слово должно легче восприниматься его двойником – Здесь держат тех, чьи родители в Азкабане или умерли – он кивнул вперед, зовя немного пройтись, и неторопливо направился в сторону выхода во двор, хотя вряд ли то место можно было назвать сильно привлекательным, но глоток свежего воздуха не помешает, и не хотелось стоять на месте.
- Меня? – он коснулся рассеченной брови, кончиками пальцев чувствуя, что рана на месте, как и все остальные рубцы, даже во сне – Холт, наш бывший директор. Я немного замешкался и натолкнулся на него в коридоре, у нас так нельзя – следовало ли вообще рассказывать, если двойник, по его словам, видел их жизнь два месяца и сам прекрасно в курсе, какие у них правила. Стоит ли говорить о том, что директор мертв? Пока не спрашивают, наверное, не стоит. Из мыслей Ронана выбила последняя фраза, он нахмурился и фыркнул – И я к тебе не привязывался! Это ты ко мне привязался. Или… – он замялся, будто бы ища ответ на вопрос, кто к кому – Или не знаю что, я ничего не знаю о магии.

[Rigard Willow]

Чудесно, просто чудесно. Беднокровки, много-много беднокровок, идеальное соседство, Уиллоу, просто и-де-аль-ней-шее. Хуже мог бы только сам Азкабан. Значит, приют. Он слышал о подобных заведениях у магглов, действительно, сирот помещали в некие приюты на то время, пока отыщутся новые опекуны. И хоть это были не самые жизнерадостные места на планете, Ригарт твердо знал, что бить детей там было запрещено. Но беднокровки же - плохие дети? Их, наверное, можно, чтобы те не сходили с ума и нашли себе хоть какое-то применение в мире, это было справедливо, это было правильно.
- Ваши предки слишком долго пользовались всеми благами мира, - заученно и слегка хорохорясь начал он. - Дурную кровь всеми силами надо изживать, пытаться удержать над ней верх и сделать все, чтобы она не очень сильно влияла на... - и тут мысль, верную мысль, выверенную мысль он потерял. Он, который мог наизусть шпарить цитатами из Посланника...
Мальчишку было жалко.
- Он больной, этот Холт? Едва ходил, держась за стенки, и ты сбил его с ног? - предположил он слегка несчастно, потому что даже эта версия не выдерживала критики. - Врешь, небось. Беднокровие рождает слизнемыслие, - с пониманием отозвался он, передернув плечами, скорее нервно, нежели равнодушно. - Чего ты хочешь? И какого хрена носишь мое лицо? Это что-то значит? Это диверсия? Это с моей головой что-то не так?

[Ronan Rookwood]

Да, Ронан так и думал, его двойник не примет его таким, какой он есть. Для него он лишь позор и проклятие волшебного мира, как и для всех. Было грустно. А чего он ожидал? Найти себе наконец настоящего друга в лице второго себя? Кажется, говорить самому с собой было еще большей клиникой, чем говорить с Ложкой. Руквуд отвернулся в сторону, разглядывая… серую стену, а что тут еще можно разглядывать. Просто жгучий взгляд во время чтения пламенных речей стал еще более невыносим.
- Да-да, я знаю, нас тоже этому учили, я усвоил урок – за годы в приюте он научился делать вид, что он слушает, понимает и принимает, понял, что смысла открыто противиться нет, но в мыслях не соглашался. Всякие подобные речи от наставников его никак не задевали. А сейчас из уст отражения почему-то задело, до обиды. Ну чем, чем они хуже других?
- Скажи, а почему Посланник наказал и своих же союзников, тех беднокровок, которые всегда были на вашей стороне и сражались против… – против кого? Как у них называли Темного Лорда? Эту личность упоминали не так часто, как самую гадскую и самую запретную – Против того, кого противно называть – кажется, так будет понятно – Только из-за крови? – раньше он над этим не задумывался, но именно сегодня после разговора с Мегерой, после того, как вновь пролистывал позорные списки. Но нет, он не особо жалел эти семьи. Может быть им будет уроком, что надо держаться своих, а не превращаться в магглолюбов. Если, конечно, они когда-нибудь освободятся.
- Больной, на голову – на автомате буркнул мальчишка, но тут же мотнул головой – То есть я хотел сказать, что он очень уважаемый волшебник, верный идеям Посланника. Был – перед глазами всплыл образ тела, лежащего в луже крови, и он поспешил мотнуть головой, чтобы отогнать мысли – И я не сбивал его с ног, просто вскользь задел плечом – может это на самом деле звучало дико для этого тепличного цветочка, выросшего в нормальных условиях, но для них это было суровой реальность.
- Можешь не верить, если не хочешь – он слишком устал, чтобы кого-то в чем-то убеждать, хотя так хотелось, чтобы поверили, он ведь не врал, он пытался доверять. А стоит ли? Доверять фанатику? – И это ты носишь мое лицо! – Ронан все-таки повысил голос, никогда с ним такого раньше не было, он умел прятать эмоции, оставаться спокойным и равнодушным, а сейчас не сдержался. Да что с этим Ригартом не так?!

[Rigard Willow]

Ригарт даже не задумывался. Несмотря на то, что мальчишка Руквуд говорил о своем образовании, все вокруг буквально кричало о том, что эти уроки - одно название, и никто не задумывается о том, насколько прочно впитались идеи в головы беднокровок. Или они действительно неспособны их воспринять...
- Да, конечно. Неужели этого мало? Беднокровки - психопаты и передают эту патологию своим детям. - Ригарт не мог объяснить себе этого, но мальчишку действительно было жалко, не благодаря располосованному лицу, а скорее тому, что тот обреченно отвернулся. К тому же, это же сон ничего больше? И здесь Ригарт может сказать больше чем обычно, особенно с учетом того, что из-за зелья он точно не будет говорить во сне, то тело, которое сейчас лежит на хогвартской кровати. - Вот смотри, я полукровка, - признался он, - но мое воспитание идеально, моя мать приложила все усилия к тому, чтобы изжить дурную наследственность, чтобы заблокировать эту... склонность. Но...

Надо было найти в себе силы произнести это вслух, пусть даже и в неверном пространстве сна, стены двора пошли волнами, показывая насколько все условно - кроме безысходности, пропитавшей это место.

- Как видишь, я вижу нездоровые сны. И даже не уверен - настоящий ли ты. Или игра воображения. Не имею ни малейшего понятия, существует ли этот приют на самом деле или нет. С другой стороны я бы обклеил все плакатами с Посланником, если бы создавал такое место. И никогда бы не выбрал фамилию Холт. Скорее Шнуршмыгс или Бармаглот. - Ригарт хмыкнул, впрочем довольно смущенно, воображение стоило смирять, поскольку ничего разумного оно принести не могло - лишь дурные сны. - И почему Руквуд? Разве мало других преступных беднокровок, покрытых позором, противных упоминанием. Поэтому... поэтому я склонен поверить, что ты настоящий.

И это было страшно. Руквуд с его лицом. Ригарт никак не мог объяснить себе этого факта.
- И давно ты здесь? Может... - звучало, наверное, странно, но разве не странно было все то, чем он тут занимался, - может, сменим обстановку? Это же сон.

[Ronan Rookwood]

Кажется, его двойник был просто непробиваемым, искренне верил во все то, что им вдалбливали в головы. Бррр! Как же это было гадко то. Или в голосе на секунду проскользнуло сомнение? Почти неуловимое. Нет, скорее всего нет. Не было ничего такого, Ронан сам себе это придумал, просто послышалось.
- А что Посланник сделал со слизеринцами-полукровками? – этот вопрос днем уже всплывал в его голове, а теперь нашелся тот, кому можно его задать.
- И ты правда готов считать себя каким-то ущербным, хуже других, только потому что вас так учат? – задумайся, Ригарт, задумайся! Руквуду очень хотелось достучаться до сознания, до личности, а не до марионетки с зазубренными фразами. Ладно, не будет он никого переубеждать, больно надо! Хотя надо. Именно этого человека почему-то хотелось переубедить. Пусть даже он просто фантазия. Может потому что у них одно лицо? А сам Ронан точно не хотел быть вот таким.
- Ха, я согласен на портреты Посланника, это явно лучше, чем серые стены – у них висело несколько, но только в комнатах надзирателей и в классах, будто бы в другое время они, гадкие беднокровки, были просто недостойны смотреть на этот святой лик.
- То есть если бы ты писал какую-нибудь историю про беднокровку, то ты обязательно назвал бы его именем из свя… из позорных двадцати восьми? – и снова кольнуло обидной. Руквуды были не хуже! Не хуже всех этих Шафиков, Фоули и прочих. Они были не менее чистым родом. Почему их ни во что не ставят? Хотя в нынешних реалиях было, наверное, все равно, а может даже лучше быть незаметным Руквудом, чем громким известным Лестрейнджем.
- И почему ты считаешь, что такие сны это плохо? Ты совсем не любишь магию? – Ронан все бы отдал, чтобы самому научиться колдовать, чаще прикасаться к волшебству, и снами этими он дорожил, как крупицей свободы, пусть и с наличием фанатичного двойника. Особенно с наличием фанатичного двойника. Этот сон отчего-то был приятнее, чем все предыдущие, может потому что он осознавал, что происходит. Как там говорила Мегера? Учиться управлять? Можно ли считать это хоть каким-то управлением?
- В приюте? Десять лет – спокойно ответил мальчишка - А ты можешь? Можешь нас перенести? – с надеждой спросил он в ответ на предложение – Я бы хотел в Хогвартс, или даже лучше не туда, а еще куда-нибудь, хоть куда – он так мало видел мир, большой мир, свободный мир. Конечно, он был согласен сменить обстановку, еще бы! Куда угодно, лишь бы подальше от этих осточертевших серых стен.

[Rigard Willow]

- Я бы никогда ничего не писал о беднокровках! - Ригарт не знает, что его взбесило в большей степени: предположение о том, что ему могут быть интересны беднокровки в каком-либо ином качестве, кроме как гадких и падших, слава Посланнику, или то, что он может писать что-то вместо общественнополезных дел. Конечно, лозунги тоже нужны новому миру, но Уиллоу способен не большее.
- Не только Посланника. Но и других героев революции, если ты не смог запомнить их из лекций и уроков, может справишься на наглядном материале?
На какой-то кратких миг ему отчаянно хочется проснуться, потому что он не видит конца и края этому разговору ни о чем, но это было бы обычной и достаточно малодушной попыткой бегства, которая поставит крест на всей внезапной авантюре с зельем и полным погружением в собственное сознание с целью его исправить. Он практически справляется с собственной слабостью, как вдруг земля практически уходит из-под ног, а тело пронзает той самой хорошо знакомой судорогой, которая обманывает почти уснувший мозг ложным падением, а паника отгоняет дрему, выбрасывая адреналин в кровь. Чтобы не упасть он хватается за руку беднокровки... обещая себе проанализировать этот момент в другой раз. Не сейчас.

Хогвартса, каким его знал Ригарт и мечтал о нем на расстоянии Ронан, не получилось. Светло-серая обстановка приютского двора сменилась темно-серым камнем, вековая кладка оттенялась деревянными панелями, благородного коньячного цвета, который практически утратил свое янтарное нутро, являющее себя только в солнечных лучах. Впрочем, и солнце, и лучи его были в наличии. Как и неприличное количество пыли, летающее в этих лучах, подобно стаям мух, но не вызывающее в отличии от них чувство гадливости. Полы поскрипывали и покряхтывали, как посвистывает и пришептывает старый дед, отвлеченный от своей послеобеденной дремоты. Ригарт отпустил руку, впрочем, не извиняясь, и шагнул вперед, вызывая новый приступ скрипа. Но не возмущенного, а скорее уютного, возвещающего о давнем отсутствии и случайной встрече.
Карниз с занавесью был обрушен да так и не прилажен обратно, ставни покосились, витражное стекло осыпалось разноцветной крошкой по полу, царапало пол и откровенно ругалось за такой вандализм скрипом под подошвой.
- Я никогда здесь не был. Это твой дом?

[Ronan Rookwood]

- А о чем бы писал? Или хочешь заниматься чем-нибудь другим? Отловом этих самых беднокровок? – с вызовом спросил Ронан. Хотя он ведь давно привык, что к ним относятся как к грязи, в сторону которой стыдно даже смотреть. Почему тогда сейчас его задевало, почему требовал другого отношения от случайного знакомого. К тому же фанатично настроенного знакомого.
- Да помню я ваших героев революции – отмахнулся он – Или тебе перечислить? – почему вообще этот выпендрежник решил, что Ронан не слушал на занятиях? Слушал! У него не было выбора, надо же было как-то выживать, и стараться минимизировать наказания – А может ты хотел бы тоже стать одним из таких героев, чтобы твоими портретами обклеивали стены? Или вообще метишь на место посланника? – Руквуд был готов поспорить, что амбиций на это его двойнику вполне хватит. Или он только с ним себя так ведет? Показывает свое превосходство над мерзким бедновкровкой.

Ронан ответно вцепился в руку, чтобы не упасть с ног, когда из закрутило в вихрь перемещения. И не только для этого. Рука была такой теплой, мягкой, он даже провел по ладони двойника большим пальцем. И когда они оказались в другом месте, он пошатнулся, мотнул головой, выпрямился, но отдавать эту руку не хотел. Лишь через пару секунд опомнился и поспешно отпустил, отворачиваясь, смущаясь, но упорно делая вид, что он тут вообще не при чем, не специально и все так и должно быть.
Сейчас мальчишка оглядывался по сторонам. Все было таким заброшенным, старым и ветхим, потертым, где-то даже поломанным, но все равно таким уютным. Это место было в миллиарды раз красивее приюта, здесь все было живым, настоящим, не серым. Руквуд бросился к разбитому окну, оперся руками о подоконник и высунулся наружу. Солнце! Как давно он не видел солнца. Даже если оно и светило в редкие дни, в их внутренний двор лучи не добирались. А здесь так открыто, так близко. Из окна открывался вид на сад, невероятно заросший, но зеленый. Зеленые кусты, зеленая трава. Зелени у них тоже не было. Какое-то время Ронан вообще не смотрел в сторону Ригарта, будто бы и вовсе забыл о присутствии фанатика, а когда все-таки обернулся на голос, то откровенно, глупо и счастливо улыбался.
- Я не знаю – пожал он плечами – Наверное нет. По крайней мере это точно не дом тетки, у которой я жил до того, как меня забрали – Ронан не знал, были ли до того особняка другие дома, были ли у него когда-нибудь родители, или он всегда жил с тетушкой Люсиль. Как бы не пытался вспомнить – ничего. Но, наверное, оно и не важно, бывал ли он здесь когда-нибудь раньше или нет, главное что сейчас здесь, и ему здесь нравилось. Руквуд наклонился и поднял с пола одно из стеклышек, изумрудного цвета, самое блестящее, как ему показалось. И сунул его в карман. Зачем? Он и сам не знал. А вдруг получится забрать с собой кусочек этого места, чтобы вспомнить о нем, когда проснется? И эта вещь точно была бы дороже, чем все медальоны вместе взятые. Мда. Кажется, он немного переобщался с Льюисом.
- Ты так и не ответил про магию – вдруг вспомнил он – Ты думаешь, что она всегда делает только плохое? А у тебя есть с собой палочка? Можешь мне показать какое-нибудь заклинание, например из... Тру… Три? Трансфигурации – кажется, Мегера так называла, и очень хотелось посмотреть, как это бывает. Но даже если двойник откажет, Руквуд не расстроится. Это место и без того казалось очень волшебным, само по себе.

[Rigard Willow]

- В хороших руках магия полезна, - спокойно ответил Ригарт, внимательно наблюдая за тем, как Ронан борзым крупом носится по этажу. - Не вывались в окно, пожалуйста. Это будет несколько неприятно, потому что ты тотчас проснешься. - Он пожал плечами и решил припугнуть чересчур рьяного визави. - По меньшей мере.
Показать палочку или нет? Чертовы книги, в которых было больше гаданий на суженых, чем действительно важной информации, не говорили ничего о том, можно ли напасть на кого во сне или даже убить, поэтому махать палочкой просто чтобы развлечь беднокровку, свалившегося на голову, Ригарт, понятное дело, не собирался. Но тот вдруг начал первым: вооружившись осколком стекла.
- Даже и не думай... - Уиллоу сделал пару шагов назад, а затем вдруг просиял. Вот вам и трансфигурация. Он взмахнул палочкой, но вместо простейшей трансфигурации формы что-то пошло не так. Он сам не ожидая такого импульса, словно бы кто-то ему помогал или направлял, по крайней мере, при всех высоких оценках, такого интуитивного и вдохновленного колдовства он за собой не помнил. Быть может, дело было во сне или в том, что он использовал магию не для выполнения задания и не для заваривания чая. А просто - ради магии.
Острый изумрудный осколок в кармане Ронана превратился в стеклянную фигуру грача.

А Ригарт, не выпуская палочки из рук - мало ли что? вдруг кааак прыгнет! уже открыл одну из дверей в конце коридора. Внутри было темно и - по традиции, - снова пыльно. Ригарт чихнул.
- А где ты жил до того? Совсем ничего не помнишь? - Он осветил комнату люмосом. Такое же запустение, как и везде. Быть может, именно здесь происходили какие-то значительные события, когда беднокровки платили по вековым счетам. Но, судя по всему, это была детская. И может именно поэтому царившее запустение отзывалось какой-то непонятной печалью вместо гордости и радости.

[Ronan Rookwood]

- А как отличить хорошие руки от плохих? Ах, да, прости, я забыл, по крови – поморщился Ронан – И какая тебе разница, если я проснусь? Ты, кажется, сам хотел, чтобы меня не было – и почему этот Ригарт все портит? Специально напоминает о его ничтожестве в этом современном режиме. Лучше бы он и правда оказался тут один, просто чтобы побыть здесь, где спокойно и уютно. Хотя нет, пусть двойник только попробует пропасть, Руквуд его из-под земли достанет и вернет.
- О чем не думать? – растерянно переспросил он, вообще не понимая, в чем его подозревают на этот раз. Ну да, конечно, в том, что он беднокровка и у него могут быть только мерзкие мысли. Неважно какие, все равно гадкие.
А дальше была магия. Ронан почувствовал, как осколок, все еще зажатый в кулаке, слегка ее царапающий, начал сглаживаться и вмиг стал чем-то другим. Он быстро достал стеклышко из кармана, раскрыл ладонь и, открыв рот, посмотрел на фигурку грача. Такую крохотную, изящную, с миниатюрными детальками, продавленными глазками и прорисованными перышками.
- Как здорово и красиво – искренне восхитился мальчишка, еще больше засияв – Спасибо! Мне же можно ее оставить, да? – с надеждой спросил он, поспешно пряча подарок обратно в карман. Это его кусочек волшебства, он его не отдаст, заберет с собой. Может с пробуждением она растает, но вдруг, сейчас так хотелось обмануться и поверить в чудеса.
- Дай я тоже попробую, я осторожно, честно – и Руквуд на самом деле подскочил к двойнику, забирая палочку из его рук, и сразу отошел, поднимая с пола еще один осколок – Как ты там говорил? – обернулся он, пытаясь восстановить в памяти все действия. Он напрягся, направляя палочку на осколок на ладони. У него должно получиться. Во снах, где он был Ригартом, получалось же. И сейчас тоже должно. Потому что он помнит, кто он есть, он волшебник. И Ронан попытался повторить заумное заклинание, даже зажмурившись. Стеклышко на ладони дернулось. И превратилось! На самом деле превратилось! В ромашку. Он правда хотел настоящую, но получилась тоже искусственная, стеклянная, кривенькая, с лепестками разной длины и на миллиметр съехавшей в бок серединкой. Но он старался. И получилось же!
- А это тебе – Ронан снова подошел и вложил свой шедевр в ладонь двойнику. Вдруг стало неловко. Наверное это самый глупый поступок, который он совершал в жизни. Палочку он тоже отдал, а то Ригарт кажется как-то занервничал, оставшись безоружным. Да что этот выпендрежник себе надумывает-то?!

- Не знаю, может и жил где-то, когда совсем младенцем был, не помню, ни дома, ни родителей, ничего – покачал головой он, топая по коридору следом за двойником-первопроходцем – А почему ты думаешь, что это мое? Ты лазил ко мне в голову? – нахмурился было Руквуд. Да как посмел-то! И почему он ничего не заметил? Но если… Если Ригарт может залезть настолько глубоко в подсознание, до куда не может добраться сам Ронан, то может тот ему расскажет что-то про родителей?
Тем временем они остановились на пороге какой-то комнаты, с детской мебелью, с разбросанными игрушками, некоторые из которых были порванными, а некоторые целыми.
- Смотри, какая забавная лошадка – поднял он с пола небольшую пыльную плюшевую игрушку и попытался отряхнуть ее радужную гриву. Только почему-то у лошадки был рог на лбу. А вдруг у волшебников такие и правда бывают, не просто же так это кто-то придумал.
- Кажется, здесь кто-то жил не один, стульчика два, и кроватки тоже две – вдруг обратил внимание Ронан, подходя ближе к этим самым кроваткам и сразу поправляя одеялко. Так хотелось навести тут порядок, убрать всю пыль, чтобы не выглядело таким заброшенным. У него даже в детстве не было такой детской, все самое интересное всегда доставалось Мишелю, теткиному сыну. А тут прямо рай, пусть и не по возрасту, и выглядящий сейчас так печально.

[Rigard Willow]

Забавная "лошадка" быстро полетела в дальний угол комнаты.

Ригарт крутил в руках цветок, не в силах поверить, что был таким идиотом. Достал палочку перед преступным беднокровкой? И сразу не вогнал ее ему в ухо, дожидаясь нападения? Да всю программу Хогвартса надо менять, воспитывают таких мягкотелых ни на что не способных размазней, как он сам. И вот от последнего было больнее всего, потому что в этом нельзя было какого винить. Это он, он сам, достал палочку, это он показал трансфигурацию и кому, тому, кто был недостоин ее, тому, кто был преступен.
Он закрыл ладонь и прыгнул на Ронана сзади, сшибая того с ног за счет неожиданности (и в меньшей степени - лучшей еды). Хватит приключений, надо проснуться, надо вернуться в школу и углубиться в преступления беднокровок, изучая те больше и глубже, раз его червоточине не хватает стандартной программы.
Сцепившиеся подростки перелетели через одну из кроватей, поднимая невероятный ворох пыли и сбивая покрывало, которым Ронан пытался прикрыть запустение, хоть в какой-то степени. Ригарт хотел его отмутузить, но вместо этого, когда они врезались в остатки какого=то сундука, разломанного много лет назад, сказал он только одно. И это стало самой страшной фразой в его жизни:

- Положь моего единорога на место!

[Ronan Rookwood]

Нападение было на самом деле неожиданным. Ронан слишком расслабился, слишком увлекся рассматриванием игрушек, не выпуская приглянувшуюся лошадку из рук, второй пытаясь хоть как-то прибраться. Он был сейчас слишком настоящим, слишком беспечным, слишком радостным от того, что попал в это место, пусть и совершенно не помнил его. Без вечной маски безэмоциональности и равнодушия. Он был идиотом. Нельзя было терять бдительности. Нельзя. Не в обществе фанатика.
Единорог был выбит и отлетел в сторону, следом за ним упал и Ронан, переворачиваясь и перекатываясь через маленькую кроватку, сразу хватаясь за плечи Ригарту, утягивая его за собой. Он ощутимо приложился лопатками и поморщился. В это мгновение сердце вообще замерло. Лишь бы не проснуться, лишь бы не проснуться. Он хотел побыть еще здесь. Пожалуйста. А вот этого фанатика пусть выбьет нафиг, только мешается и все портит.
- Ты совсем рехнулся и озверел?! Безумный фанатик!!! – черт, он сказал это вслух, с этим Ригартом никак не получалось сдерживаться, как бы он не старался. Ронан попробовал перевернуться, чтобы хотя бы столкнуть двойника с себя. Может ел он и в десять раз меньше, но руки у него были сильные, привыкшие к физическим нагрузкам. Спасибо мисс Ворд и ее урокам быта без магии. И Руквуд было уже занес кулак, чтобы двинуть как следует этого психанутого, но рука замерла как только прозвучали слова.
- Твоего?! – заявление и правда шокировало – Ты же говорил, что это дом из моей головы – мальчишка совсем растерялся. Да какого черта тут вообще происходит и что это за место? Но на собеседника он смотрел все так же грозно нахмурившись, глаза в глаза.

[Rigard Willow]

Ригарт испугался собственных слов явно больше, чем занесенного кулака или нескольких ударов и тычков, что пропустил и сам в ходе схватки. Поэтому даже не перехватил руку и не попытался перехватить, наоборот замер ничего не делая. Отшатнулся. Но никак не из-за беднокровки или того, что его назвали фанатиком. Просто произошедшее надо было осознать.
- Я не знаю, почему так сказал - огрызнулся он, но уж больно несчастным тоном. - Я здесь никогда не был! - Да эта точка зрения была единственно правильной. Просто ему показалось, что это все уже было. Не то стычка из-за пыльной потасканной игрушки, которая тогда таковой не была. Не то посиделки у остатков комода, которые тогда не были остатками. Вопрос в том, что этого тогда быть не могло в принципе.
- Это твои слизнемысли перепрыгивают мне в голову! - сделал единственный верный вывод Ригарт и в иступлении двинул ногой по остатку комода и пропыленному мерзкому его содержимому.

[Ronan Rookwood]

Ронан не ударил. Когда двойник отшатнулся, он просто отодвинул его от себя и, опершись рукой о пол, поднялся на ноги, даже не отряхиваясь, его давно не страшила пыль, да и одежда была не та, чтобы ее как-то беречь. Он прищурившись посмотрел на Ригарта. Врет ведь, да? Просто не хочет говорить правду об этом месте? Хотя выглядел фанатик на самом деле как-то пришибленно.
- Да-да, конечно, все мое слизнемыслие, идущее от беднокровности, другого я услышать и не ожидал – фыркнул он, и тут же громко чихнул, все-таки с пылью был перебор. Ронан быстро осмотрел комнату, выискивая взглядом брошенную вещь, а потом подошел и поднял единорога, снова отряхивая.
- Прости, лошадка, тебе ни за что досталось – мальчишка усадил игрушку на одну из кроваток – Просто здесь кто-то совсем чокнутый – он бросил еще один злобный взгляд в сторону Ригарта, и погладил игрушку по голове, будто успокаивая. Кажется, Селвина он тоже начинал понимать. Лучше уж общаться с предметами, чем с всякими такими фанатиками.
- И хватит тут все крушить! – резко обернулся он на звук, тут же рыкнув на Ригарта – Если тебе не нравится – можешь проваливать, я тебя с собой не звал – на самом деле не хотелось оставаться одному в пустом доме, почему-то хотелось, чтобы двойник тоже тут был, чтобы помог ему привести это место в порядок, но Руквуд не признается себе в этом желание. Оно неправильное. Фанатик никогда не сможет стать другом беднокровки, никогда его не поймет и не примет.

Вдруг пустая рама, висящая на стене, покрытая слоем пыли, будто бы шевельнулась. По черному полотну пошли разводы, и в картину шагнула какая-то женщина, с круглым улыбчивым лицом, которая наблюдала за ними смеющимся взглядом. Ронан на это внимания не обратил, смотрел совсем в другую сторону. Оберунлся он уже на голос.
- Ронан, опять хулиганишь? – женщина с портрета шутливо погрозила пальцем, и звучало это вовсе не как упрек, а по-доброму, а потом та повернулась к двойнику – Ригарт, малыш, как же ты подрос – лицо нарисованной дамы просияло еще больше.

[Rigard Willow]

- Ты здесь только из-за меня. - Ригарт не мог не парировать совсем уже абсурдное заявление, хотя переругиваться с беднокровкой у себя во сне само по себе было за гранью добра, зла и прочего. - Чего ты в нее вцепился, как маленькая девчонка? - Впрочем, беднокровость влияет не только на агрессию, но и на интеллект в некоторых случаях, на развитие личности, так что оставалось смириться с тем, что его лицо досталось такому вот плохонькому...
- Кто здесь? - Уиллоу обернулся на еще один голос. Сны и голоса. Голоса и сны, что-то у Уиллоу с головой точно было не так. Но сейчас его это мало волновало. Редко приходилось слышать такой мягкий тон, заботливый, словно бы слизнемыслие хотело проскользнуть в его голову, обернувшись оберткой нежности и ласки. Женщина в портрете смотрела чуть увлажненными глазами и в один момент не удержалась и промокнула глаза кружевным платком.
- Вы оба выросли, - сообщила она после этого. - И опять подрались. Глаз да глаз нужен. - И погрозила обоим пальцем с таким видом, словно этот жест что-то да значил, словно бы о их грехах могло быть доложено...
Ригарт не стал продолжать эту мысль, потому что не могло быть никаких их грехов.
- Инсендио! - опасное заклинание повышенной агрессивности, тем более для полукровки, но сон все спишет.

[Ronan Rookwood]

- Почему я с ней вожусь? – переспросил он, глупо было надеяться, что Ригарт хоть немного поймет – Потому что это у тебя была нормальная свободная жизнь, наверняка с заботливыми родителями, с игрушками, с книжками, с возможностью пойти погулять – огрызнулся Ронан – А у меня никогда не было ничего, кроме тех серых стен – ох, не надо было этого говорить. Подумает еще, что Руквуд напрашивается на жалость. А не нужна ему никакая жалость. Тем более от этого фанатика – Теперь есть, пусть и во сне – все же договорил он. Да, он готов будет драться за этот кусочек своего уюта и своей свободы. Пусть заброшенный и пыльный, но его.

- А чего сразу Ронан? Он первый начал! – откровенно возмутился он, но тут же утих под этим журящим взглядом, и улыбнулся смущенно, будто бы правда чувствуя вину и мысленно обещая, что больше так не будет, что не будет расстраивать. Кто эта женщина? Она их знает? Но откуда? Или это плот их воображения? И почему опять? Они же дрались в первый раз. Руквуду хотелось спросить очень много всего, но он не успел и слова произнести. Остановила вспышка пламени. Рама вспыхнула моментально, а дама испуганно взвизгнула, всплеснув руками, и растворилась, снова оставив холст пустым.
- Да ты совсем невменяемый! – сейчас Ронану снова захотелось двинуть как следует этому Ригарту, который оказался в сто раз больше психанутым, чем все сумасшедшие из приюта вместе взятые – Что она тебе сделала?! – ага, конечно, фанатики обвиняют беднокровок в агрессивности, а сами чуть что кидаются на все, что шевелятся, параноики чертовы – Она ведь знала, что это за место, и могла объяснить, почему мы оказались здесь вместе, а теперь мы так ничего и не поймем – он раздосадовано вздохнул и махнул рукой. Эх, а так хотелось разобраться. Может еще поискать. И Руквуд быстро оглядел стены, вдруг найдутся еще какие-то волшебные картины, но, увы, больше никаких портретов на них не висело, только детские рисунки с кривыми домиками, деревьями, корабликами.

[Rigard Willow]

- Моя нормальная жизнь исключительно завоевание революции, - бросил Уиллоу в воздух и мысленно обругал себя за это, хватит вообще переругиваться с этим вот. Но палочку не убрал, мало ли какие еще неожиданности могут здесь поджидать. Непонятные тетки с портретов или еще какие призраки старого мира. - Не очень-то и хотелось понимать, я могу рассказать тебе о всех преступлениях, которые здесь произошли. И о том, кто здесь жил, понятное дело, что беднокровки до того, как потеряли свою преступную власть. А я виноват в том, что привел тебя сюда!
Ригарту хотелось уничтожить здесь все, снести это место целиком, пусть и не в реальности, а в мареве сна, но он сдерживал эти мысли, потому что они были плохими, как и все здесь. Слизни пробрались в его голову и пробудили агрессию, о которой говорили в школе, говорили каждый день, рассказывали о психопатах и их выходках.
- Здесь жили какие-то дети. - Начал он с видом учителя, который объясняет что-то очень тупому ученику, а как еще с этими беднокровками. - Маленькие кроватки, рисунки на стенах, игрушки, ручки на мебели закреплены низко или... - он обернулся к покосившемуся шкафу, некогда полному одежды, - вот так, - он прикрыл глаза, мысленно потянулся к дверце, и та, хоть и висела на одной петле, попыталась с диким скрежетом отвориться. Изнутри выбежала огромная серая крыса и ускакала в коридор, не то опасаясь Инсендио, не то не хотела находиться с людьми в одной комнате. - И звали...

Он не договорил. Потому что если он это скажет слух, это станет правдой. Нет, нет, нет, этого не может быть.