ДСВ Столик №6 - Анка Копош и Джон Доу

[Анка Копош]

И снова на нее накатило уже знакомое чувство удивления от той лёгкости, с которой Джон относился к жизни. У этой лёгкости, правда, была обратная сторона, которая уже прошлась по ней асфальтовым катком.
- Хочешь сказать, ты не уезжал из школы на каникулы?
Уставилась на него в лёгком шоке. Это же практически заточение! Если бы ее поселили в Дурме безвылазно, как скоро она бы сбежала? И дело было вовсе не в том, что она скучала по дому или семье. Но ей было, куда ехать. И всегда находились приятели, готовые принять у себя если не из желания ее видеть, так из желания поправить репутацию.
А вдруг ему не было? "Бедный маггловский район" для неё был совершено книжным понятием и отдавал диккенсовскими сиротками. Сбегать от сопровождения было весело на широких проспектах, где через квартал можно поймать полицейского и сообщить домашний адрес. Чувствуя ужасную неловкость, отвела взгляд.
- Извини, я... И вкус у меня никакой не изящный.
Убеждена была, что дом - место, в котором должно быть хорошо без всяких сложностей, условностей и компромиссов. Даже если этот дом - магическая обманка. Но Джон уже отдал распоряжение эльфу, и работа закипела.
Едва оказавшись на диване почувствовала, как гудят ноги. Пол уже покрылся чистеньким паркетом, и потому можно было скинуть ботинки и с наслаждением вытянуть ноги. На диван их закидывать остереглась: все ещё не научилась толком управляться с длинным и широким подолом. А то получит Джон вдобавок к ее изящному вкусу ещё и изящную пластику, ага.
- Здорово!
Разулыбалась и взяла шикарно пахнущий кусок, даже не особенно смотря, что там. Есть внезапно тоже захотелось очень.

[Джон Доу]

Ответил - действительно легко и без особенного трагизма в голосе:
- Нет, куда? У меня не было дома, куда можно было бы уезжать. Я ведь рассказывал про свою приемную мать, да? Ее дом, разумеется, был для меня уже закрыт после того, как я официально стал сначала сыном министра, а потом - трупом сына министра. Ну и... честно говоря, после того, как я стал официально мертвым, я вообще не мог показаться вне Хогвартса. Меня бы сразу укокошили, если бы где-то засекли.
Удивленно моргнул, когда понял, что Анка как-то... растерялась? Смутилась?
- Эй...
Дотронулся до ее плеча.
- Изящный. Тебе очень идет это платье. И прическа. Кстати. Все нормально, ты можешь спрашивать меня о чем угодно, правда. А ты - ты уезжала из Дурма на каникулы?
И сам тоже отдал должное пицце. После голодного дня пицца казалась пищей богов!

[Анка Копош]

Сделала вид, что ужасно увлечена едой, хотя после нескольких укусов практически перестала чувствовать вкус и запах.
- Ты поэтому на стороне сопротивления, да?
Спросила, наконец, то безопасное, которое спросить было можно. Хотя на язык так и просилось: "Так вот почему тебя зовут как безымянный труп?".
- Ты никогда не думал... Уехать из Британии вовсе? Сегодня купол есть, завтра - нет, а...
Неловко махнула рукой. Сначала - заточение в школе, потом заточение в пределах одной страны, потому что дальше хода нет? Подняла взгляд и сказала тихо:
- Мне очень жаль, правда.
Платье? Платье... И прическа, конечно.
- Я рада... Что тебе нравится, - и улыбнулась. - Да, каждые каникулы, конечно. И на рождество. Домой под Бухарест, или к приятелям в Германию или Данию...
Дожевала и закончила мысль.
- Мир очень большой, понимаешь?
И интересный, просто чудесный... Только вот сможет она увидеть хоть что-нибудь еще до того, как ее жизнь закончится... любым из способов? Мысли резко свернули совсем не туда, и чтобы как-то их занять, подтащила многострадальный каталог. Детские... Нет, это - после. Кухни. Печи, камины, очаги, шкафы. Можно было бы даже застонать горестно, если бы она позволила себе задуматься. Продемонстрировала Джону разворот.
- Смотри. Возможно, я даже смогу на этом готовить, - выдала самым беззаботным тоном.

[Джон Доу]

Опустил взгляд. Поэтому ли он на стороне сопротивления? Да, безусловно, эта причина была наиболее важной тогда, когда он делал этот выбор.
- Да - подтвердил, кивнув, наконец, - поэтому.
На самом деле, конечно, не только поэтому. В сопротивлении была Стеф. И это... в общем, все решило. К тому же, узнать правду о Стеф он мог только попав в число террористов, а значит...
Но месть Малфою и вправду до сих пор оставалась сладкой, хоть и несколько потускневшей от времени и невозможности осуществления мечтой.
Вопрос был забавным. Хмыкнул:
- Уехать куда, Анка? Здесь у меня были, по крайней мере, друзья. А в чужой стране, вероятно, без знания языка, без средств к существованию, без единой живой души, которой я был бы как-то важен и интересен... К тому же, понимаешь, официально признанный сын министра - это не рядовой террорист. Это - пусть пешка в политической игре, но пешка важная. Мне не дали бы уйти живым, поверь. Нашли бы даже и в каком-нибудь Бухаресте. А жалеть не надо.
Улыбнулся спокойно и легко.
- Все не так плохо. У меня есть теперь целая Шотландия, этого достаточно.
Конечно, ему хотелось бы когда-нибудь побывать и в Германии, и в Дании, и... да мало ли, где! Спохватился вдруг:
- Ты боишься, что не сможешь путешествовать, когда мы поженимся? Нет, мы придумаем что-нибудь. В конце концов, жуком я много места не занимаю и не особенно заметен.
Кухня выглядела уютно. Энергично закивал. И вдруг уточнил:
- А ты умеешь? Готовить?

[Анка Копош]

Куда?
- Куда угодно, - почти прошептала, но смолчать не смогла. - Я же выучила английский, вроде бы никто не жалуется. И вообще... Дело не в языке, работе или чем-то таком. Просто должен быть выбор. Всегда.
Покачала головой. Наверное, ее английский все же был нехорош.
- Политика - самое мерзкое, во что может ввязаться человек. Кроме войны. Я не жалею, Джон, мне... печально, понимаешь? Это все неправильно, просто неправильно - и все.
Вздохнула. Ужасно захотелось его коснуться снова. Это было почти как наваждение. Очень аккуратно и медленно сложила руки на коленях и сказала уже нормальным голосом:
- Я не пытаюсь убедить тебя в чем-то, просто... говорю, что думаю. Но я не могу судить, понимаю. Твоя жизнь - это твоя жизнь, и... Что?
Она же ослышалась? И даже встала резко, сама не поняла, зачем.
- Когда мы что, Джон?
Не поняла, что выбило ее из колеи больше: слова или то, как они были произнесены. Между разговорами про политику и вопросами о готовке. Зажмурилась даже. Глупость какая! Не может же он всерьез? Открыла глаза. Нет, не исчез никуда.

[Джон Доу]

Анка и вправду говорила по-английски очень хорошо. Почти без акцента. Это ведь тоже можно было использовать, как повод для комплимента?
- Ты отлично говоришь. Даже и не скажешь, что английский у тебя не родной. Но...
Помолчал немного, отводя взгляд. Как можно было объяснить, почему он не сбежал? Как объяснить так, чтобы она поняла - эта девушка, которой здесь все было чуждо, которая вовсе не хотела здесь что-либо или кого-либо защищать и, полхоже, была убежденной пацифисткой?
- Это - не политика, Анка, - выговорил, наконец. Без обычной легкости в голосе, но с большой убежденностью.
- Это - защита чего-то... важного для меня. Важного для моих друзей. И для тебя, даже если тебе кажется иначе, тоже важного. Потому, что... времена, когда унижать магглорожденных прилюдно было стыдно, заканчиваются. Времена, когда их нельзя убивать, тоже заканчиваются. Сегодня Темному Лорду нужна только Британия, а завтра - весь мир. И если ты думаешь, что мир сам собой не прогнется под него - ох, ты ошибаешься. Поэтому... даже если эта идея обречена, даже если я ничего не смогу сделать, если никто ничего не сможет сделать... мы все равно должны пытаться. Нельзя просто... сбежать. То есть, можно, но что тогда делать, когда война придет в твой новый дом, где ты надеялась найти...
Осекся, сообразив, что Анка, кажется, вовсе его не слушает. И вообще реагирует как-то странно.
Она же не ждала в сложившейся ситуации, что он встанет на одно колено, преподнесет ей кольцо и будет просить ее руки? Или ждала? Она понимает хоть немного, насколько для него это сложный шаг?
- Когда мы поженимся, - повторил спокойно, - потому, что мы поженимся. Вот.

[Анка Копош]

Вдохнула и выдохнула. Мысли путались и сбивали ее с толку. Но Джон говорил, говорил совершенно незнакомым серьезным голосом, и она пыталась слушать, потому что... Это было для него важным?
- Европа уже переживала это с Гриндевальдом, - проговорила, сама не зная, зачем. - Не представляю... Как могут люди, много нормальных просвещенных людей попасться в эту ловушку второй раз.
И даже головой замотала. Все это сопротивление дурацкое до сих пор казалось возней в песочнице между англичанами. Но Джон был убежден, что это не так. Мертвый сын министра... Наверное, он понимает в этом больше нее?
- Мы можем поговорить об этом позже? Мне нужно... подумать? Дело не в желании путешествовать. Это слишком серьезно.
И пристально посмотрела ему прямо в глаза. Сейчас нужно было решить вопрос, который каким-то невероятным образом оказался гораздо важнее чужой войны.
- Почему? Почему ты решил, что мы поженимся, Джон?

[Джон Доу]

Поднялся на ноги, сообразив, что садиться Анка не будет, пока они не решат... ну да, важный, но не самый же важный на свете, дементор его побери, вопрос!
И спрашивала она что-то странное. Что значит - почему? А как вообще иначе?
Улыбнулся. Пояснил просто:
- Потому, что у нас будет общий ребенок. Потому, что мы будем растить его вместе. Потому, что невозможно выбирать цвет обоев для детской комнаты, не решив для себя, что мы будем жить вместе. Потому, что так будет правильно.
Он должен был сказать ей что-то другое, конечно. Что-то про "хочу прожить с тобой всю жизнь". Но это звучало бы так... приторно и притворно! Разве она не распознала бы подвох сразу же?
- Слушай...
Протянул к ней руки и сжал ее ладони.
- Я понимаю, что ты, наверное, хотела услышать другое от человека, который... делает тебе предложение, да. Про любовь, про вместе до гроба и все такое, но... Я не хочу врать, Анка. Не хочу, чтобы ты потом упрекала меня в том, что я наговорил слишком много, а сделал - слишком мало. Мне хорошо с тобой во всех смыслах. С тобой хорошо говорить, хорошо проводить время, хорошо дурачиться вместе и принимать серьезные решения тоже хорошо. Поэтому я... был бы рад, если бы ты ответила согласием, да.
Кажется, ему удалось все-таки найти правильную формулировку. Чтобы помочь ей соблюсти хотя бы видимость... свободной воли в принятии этого решения.

[Анка Копош]

Вот снова. Опять. Джон говорил правильные вещи, но они совершенно не укладывались в голове. Потому что...
- Он умрет, помнишь? А даже если и нет, ты... Хотел, чтобы его не было. Я же не дура, Джон. Я чужой тебе человек, я натворила много такого, что можно подумать, будто мозгов у меня в голове совсем нет, но я не дура.
Выбирать обои в магическом аттракционе, оказывается, равносильно согласию на брак? Но руки отнять не смогла. Пусть она говорит чужим голосом, пусть это вся тяжело, пусть она откладывала этот разговор...
- Я рада была бы ответить тебе согласием, Джон. Потому что все еще не жалею... Ни о чем. Может, я вообще не умею сожалеть о сделанном. Но знаю, что не хочу, чтобы сожалел ты. Чтобы был со мной по принуждению, даже добровольному.
Любовь была не при чем. Но ее тянуло к Джону так сильно, так нерационально, почти до физической боли, что... Если она позволит зайти всему этому слишком далеко, что с ней будет после?

[Джон Доу]

Потянул Анку к себе, обнимая. Потому, что... нельзя же говорить о таком, не ощущая хотя бы тепло и поддержку друг друга?
Отозвался тихо:
- Я хотел, чтобы нам было немного легче, Анка. Эта задача - знаешь... со звездочкой. Мало того, что мы не планировали сейчас ребенка, так он еще и непонятно, выживет или нет. Но я обещал тебе, что не заговорю об этом больше с того момента, как ты решила оставить его. Значит, теперь мы исходим из того, что он родится.
Вот. Да. Кажется, ему удалось подобрать правильные слова и правильное... отношение?
- Многие родители теряют своих новорожденных детей. Многие родители теряют детей еще до их рождения. Никто не знает заранее, что его ждет. Мы - знаем, что опасность есть и она велика. Но, строго говоря, мы же тоже не знаем наверняка, что Рикхард нам не поможет, что нам не поможет кто-то еще... Нельзя исходить из того, что ребенок погибнет - так мы сойдем с ума.
Помолчал немного, пытаясь понять...
Наконец, спросил, мотнув головой:
- Это согласие или отказ? Я не очень понял.

[Анка Копош]

Обхватила его руками, уговаривая себя просто дышать. Все опять летело куда-то, будто под ней был не пол а бездна, и только каким-то чудом ей удавалось не падать туда снова и снова. Но в голосе Джона не было раздражения, или ненависти, или обвинения, или чего-то еще, чего она так боялась. Он имел полное право заявить ей: "Ты разрушила мою жизнь", но почему-то этого не делал. Потому что не был плохим человеком, очевидно.
Кивнула неловко. Именно это и происходило, она сходила с ума каждую минуту, ночами срываясь с крючка, за который сама себя подвесила. Там были боль, отчаяние, ужас и Джон. А сейчас, в его объятиях, остался только он сам. Совершенно нечестно.
- И мы... будем ждать его, да? Как ждут любые нормальные родители? - выдохнула на грани слышимости. - А если... Не выйдет, то просто разведемся?
И вдохнула поглубже, чтобы предложить совершенно очевидный вариант: нужно сначала дождаться его рождения, а потом уже жениться, если Джон считает, что это правильно. И словно воздухом подавилась. Если их сын выживет... Каково будет ему? Не просто зачатому вне брака, но и рожденному вне брака? В этом закрытом обществе, из которого Джон, похоже, никуда не собирался уезжать. Как они будут объяснять, если вопросы возникнут? Даже не представляла, что может почувствовать ребенок в такой ситуации. Она бы чувствовала... Вину. Или это потому что она сама чувствует ее прямо сейчас?
Это должно быть на ее совести. Лучше она переживет развод, чем позволит их ребенку думать, что он - единственная причина их нежеланного брака. Лучше этой причиной будет она, ее глупость, ее слабость, ее отчаяние и ужас перед тем, что предстоит.
И то неодолимое притяжение, которое вырвалось из клетки, не дожидаясь ночи, и корежило ее изнутри, наплевав на то, что она думает, на то, что должна была бы чувствовать, и лишая остатков воли.
С огромным трудом нашла взглядом его глаза и сказала, игнорируя чувство острого головокружения:
- Я согласна, Джон Доу.

[Джон Доу]

Он по-прежнему был очень молодым и очень здоровым парнем.
И Анка так близко все еще пробуждала в нем вполне определенные желания, совершенно неподходящие к ситуации.
А еще почему-то вдруг вспоминалась Йен. Йен, которую он не вспоминал так долго - потому, что вспоминать о ней сначала было горько, а потом... Потом ее образ стерся из памяти, потускнел, заслонился более актуальным.
Как он сразу не заметил, насколько Анка на нее похожа?
И что ему с этим пониманием делать?
Подтвердил, невольно прижимая ее к себе крепче и не замечая, как руки, будто автономно от него самого, гладят ее плечи и спину:
- Будем ждать. Именно так, как ждут любые нормальные родители. И...
Замолчал, отводя взгляд.
Разведутся? Разве у магического брака есть нормальный развод - не связанный с унижением для обеих сторон?
Да и... зачем? Ведь Стеф никогда не будет его. Он упустил свой шанс. Он - тюфяк и тряпка. Если бы Снейп не вернулся из комы - теперь это было понятно - Стеф... любила бы его и дальше. Но он не смог. Не смог сделать так, чтобы Снейп не вернулся.
Значит, никакого смысла в разводе нет. Анка и вправду казалась лучшим вариантом из... не тех.
- Давай не будем об этом сейчас думать, - сказал, наконец, - может быть, нам и не захочется расставаться потом, после этих девяти месяцев.
А еще ребенка у них могут забрать не сразу. Как в тех же старых сказках. Доживет мальчик до семнадцати - и тут за ним придут.
Согласна. Она согласилась. А он не ощутил ничего, кроме облегчения. И желания пойти напиться снова. И...
Поцеловал ее, конечно. Просто потому, что иначе в этой ситуации было нельзя.

[Анка Копош]

Не думать? Ей нужно было думать, чтобы создать хотя бы иллюзию безопасности. Не той, которую дают его руки на ее теле, его тихий голос, его дыхание, касающееся кожи, его сердцебиение, сужающее время до момента, а пространство - до того пятачка, на котором были только они, и ничего больше. Нет. Ей просто необходимо знать, что она останется в безопасности, когда реальность это у нее отнимет.
А если нет?
Не думать было легко. Касаться его было легко. Гораздо легче, чем удерживать себя от этого. Гораздо легче, чем помнить, что поцелуй - это просто... обещание? Так ведь было положено, так ведь было бы, если бы они были просто влюбленной парой.
Слишком много "бы".
Если бы он знал, что живет внутри нее, он бы никогда не попросил ее... Если бы он знал, как ей голодно и жадно. Как трудно ей дается делать вид, что она все еще что-то решает, что-то контролирует. Попыталась найти внутри хоть кусочек того, что еще оставалось в ее власти, и... Не нашла.
Вцепилась в его плечи, умоляя руки не дрожать, а ноги в коленях - не подкашиваться. Может, если она будет держать себя вот так - за него, то сможет убедить себя, что этого довольно, что все в порядке, что...
Что горячие губы - просто губы, и задыхаться не обязательно?

[Джон Доу]

Анку... трясло? От страсти - или от страха?
И поцелуй, который должен был быть просто формальным, пусть и нежным, скреплением их соглашения, превратился вдруг во что-то очень мощное, почти неподконтрольное и очень огненное.
Ему хотелось спросить ее, почему она с ним... такая. Если раньше он верил в то, что она просто представляет на его месте другого человека, то теперь...
Нет, теперь казалось, что весь этот пожар адресован ему одному.
Но... почему? Почему? Ведь они сейчас, в сущности, находились на стадии активного узнавания друг друга, они были в безумно сложной ситуации и если ему хотелось от нее чего-то только когда она оказывалась близко - и то так... спокойно хотелось - можно да, можно и нет.
А сама Анка... нет, она совершенно не была спокойной.
- Тсс, - позвал ласково, - эй, все в порядке. Все хорошо. Я никуда не денусь.
Как же жаль, что нельзя вручить ей волосок Стеф и попросить... как Лиз!

[Анка Копош]

Кажется, у нее получилось. Руки все ещё лежали на плечах, ноги все ещё держали.
Наверное, она просто спятила. Или близка к тому, чтобы спятить. Ей надо отвести взгляд, вот прямо сейчас деть его куда-нибудь, а не рассматривать лицо Джона так, будто она видит его первый раз. Не скользить ото лба, цепляясь за мелкие морщинки в уголке глаза, по виску, ниже, за линией скул, к губам. Так только сложнее удерживать пальцы от того, чтобы эти линии не прочертить.
В бессильном выдохе закусила губу, утыкаясь в Джона лбом. Отпустить его не было никаких сил, но так она хотя бы могла делать вид, что не хочет этими зубами в него вцепиться, а потом целовать, целовать, целовать...
- Да, - прошептала, надеясь, что шепот выйдет нормальным. - Я... тебе... верю.
Что же с ней такое? Как убедить теперь в этом ту ее часть, которая не поддавалась ни на какие уговоры?
Сморгнула разом выступившие слезы. Хоть бы он не заметил, в самом деле. Чувствовала - ещё чуть-чуть и ее бессилие станет унизительным. Джон решил, что они поженятся, решил, что будут ждать ребенка вместе, а он решил, что ей позволено? Ведь где-то там должна быть граница, точно должна была быть.
И она просто обязана на этой границе удержаться. Потому что ничего не изменилось, и когда они поженятся - ничего не изменится снова. Потому что... Нельзя из случайного человека превратиться в близкого за несколько разговоров. А ее сумасшествие должно оставаться ее личным делом.
Отняла руки и сцепила их в замок у себя за спиной. А потом сделала крохотный, но шаг назад. Может, ещё несколько таких шагов, и она станет чувствовать себя... В порядке?

[Джон Доу]

Погладил теперь уже... невесту по спине - так, будто она была ребенком сама. Или будто она была нездорова. Или... словно ей требовались утешение и поддержка?
Может, Стеф права? Может, Анка действительно влюбилась? Иначе чем объяснить... вот это все?
Пробормотал, качая головой:
- Я бы хотел знать, о чем ты думаешь и чего хочешь. Ты для меня как... закрытая коробочка с секретом. Открываешь - и, вроде бы, понятно, что внутри, но всегда остается еще секрет, который немного сводит с ума.
Улыбнулся.
- В хорошем смысле.
Предложил, сообразив, что сейчас продолжения, кажется, не будет:
- Пойдем выбирать кольца?

[Анка Копош]

Она словно оказалась в западне. Вперёд - нельзя, назад - практически невозможно.
Чего она хочет? Его. Просто и очень остро. Без всех "но", которые были, и без тех, что ещё будут.
Хочет жить. Хочет, чтобы их ребенок жил.
Почему такие простые вещи становятся такими сложными?
- Кольца?
Кивнула, не заикаясь о том, дейсивительно ли это нужно. И спросила, рассеянно оглядывая споро обустраивающийся дом:
- А мы разве не должны закончить тут?
В этом же смысл? Вот, можно сосредоточиться на том, как складывается из кирпича очаг будущей плиты в нигде не существующем доме. После - идти за кольцами. А остальное... Подождёт до ночи, да. Когда она сможет задернуть полог кровати, сделать вид, что она совсем одна, вцепиться в подушку зубами и позволить себе подумать обо всем как следует.

[Джон Доу]

Поморгал. Спросил осторожно:
- С обустройством дома? Знаешь...
Предложил вдруг, расмеявшись:
- А мы ведь можем вообще отсюда не выходить! Крафт таскает все, что нам надо, дом есть, еда есть - чего еще нужно? Останемся на пару недель, устроим себе незапланированные каникулы!
Может быть, это помогло бы ему смириться со своей дурацкой судьбой? Перестать думать о Стеф. Перестать представлять ее. Полюбить Анку... Сможет ли он полюбить ее вообще хоть когда-нибудь - так, как Стеф? Или они так и останутся просто хорошими друзьями, живущими вместе потому, что так получилось?

[Анка Копош]

Не уходить? Не возвращаться в заполненную и вечно шумную вечерами спальню, к тревоге и одиночеству, к стылым коридорам и...
Потрясла головой и тихо напомнила:
- На сутки. Там же написано, - махнула рукой куда-то в сторону стола, - через двадцать четыре часа дом превратится в тыкву, нет?
Не уходить означало еще не просто уютный со свежим ремонтом домик. Они будут тут совершенно вдвоем. Не так, как были все время до этого, иначе. Мысль никак не обретала четкость, чтобы понять внятно, чем же именно будет это "не так". Сутки вдруг показались бесконечностью. А она сама себе - тыквой.
- Получается... незапланированный выходной!
Улыбнулась как-то совершенно растерянно. И огляделась. Кухня почти была готова, в новеньких комнатах уже тоже ничего не мелькало и не шумело. Чисто, светло, спокойно. Здесь вполне можно было остаться хоть на месяц. В голову тяжело и настойчиво стукнуло: месяц твоей жизни, на месяц меньше.
- Мне нравится эта идея, правда, - обернулась к Джону. - Только я не понимаю, как работает это колдовство. Нам надо не заканчивать ремонт, чтобы остаться, и закончить - чтобы уйти?
Здесь точно была комната, в которую она заходить не желала.

[Джон Доу]

Конечно, он предлагал больше в шутку, чем всерьез. Нельзя же и вправду вычеркнуть себя из жизни на месяц? Но Анке идея... понравилась?
- А разве там идея была не в том, что мы за сутки должны обставить все и заказать все, что хотим? Потом Крафт перестанет нам подчиняться, наверное.
Подмигнул Анке.
- Но сегодня мы можем потребовать от него, чтобы он забил холодильник всякой снедью - и морозилку тоже - и тогда у нас будет... ладно, не месяц, но неделя точно.
Он тоже не понимал, как это все работает. Разве дом не подстраивается под желания обитателей? Было бы здорово.
- Не знаю, может... просто не выходить за дверь? Я думаю, если выйти за дверь, там будет обычный мир. А пока мы будем здесь оставаться, домик никуда не денется?