Крит. Безлюдное побережье

[Эндриана Булстроуд]

Посмотрела на мужчину открыто и чисто, наверное так, как никогда еще не смотрела.
Она не готова. Не готова быть матерью, она не готова быть даже женой. '
Вновь качнула головой, не имея возможности объяснить ему.
Это было невозможно. Она не беременна. И как Адам отреагирует, когда...
- Если нет? Адам, я...
Не хочет ребенка. Не хочет.
Он также не хотел его, это была лишь иллюзия, совершенная и правильная. Адам Булстроуд желал получить наследника, жена была лишь промежуточной целью, которую он получил. Потому он выбрал ее среди иных потенциальных невест. Кто будет лучше для зачатия, чем молодая девушка, способная рожать.
Закрыла глаза. Его касания сейчас не успокаивали. Он был ей вновь совершенно чужим человеком, какого она не знала.
Которому захотелось сделать больно также, как было сейчас больно ей.
- Вы могли получить вашего наследника от одной из тех женщин, с которыми проводите время.

[Адам Булстроуд]

Хотя по форме Эндриана задала вопрос, по сути она продолжала настаивать на том, что зачатия не произошло. Слишком активно настаивать для женщины, которая не желала бы этого исхода.
Однако и желающей потерпеть такую сокрушительную неудачу прямо в начале брака он себе ее представить не мог. Это же чистое самоубийство! О... Примерно такое же, как и отправиться на аудиенцию к Темному Лорду.
Рука перетекла на подбородок. Обхватил его жестко, еще сильнее запрокидывая голову жены.
- Вы понимаете, в каком случае возможно ваше "нет"? Хотите сказать, ваш отец скрыл от меня вашу, - выплюнул почти с отвращением, - дефектность?
Нет, Эдгар не был способен на такой обман. Вовсе не потому, что Адам доверял ему безраздельно, но подобная ложь слишком дорого обошлась бы их семьям.
Склонился почти к самому ее лицу, услышав вопрос, который в принципе задавать не следовало.
- Хотите сказать, что моему роду достаточно бастарда? Как... высоко вы меня оценили.
Выпрямился, отталкивая жену от себя одним движением.

[Эндриана Булстроуд]

Дефектность.
Её не коснулось бы это искусно подобрано выражение, используя он его в любом другом контексте. Но сейчас... сейчас отчаянный холод, до сих пор ей не знакомый, разбился в теле, острыми осколками задевая изнутри.
- Мой отец никогда бы не поступил так. Я сама не хотела этого. Сама.
Поспорить освободиться, чувствуя как в голове начиналось буря, какую она не могла сдерживать. Все, что хотела сказать, все, что запрещали думать. Все, что приносило боль сейчас смешалось воедино, заставляя сердце стучать громко и отчаянно.
Он не отрицал этого. Почему же она была не готова к такой реакции? Почему ураган лишь набрал силу?
- Как высоко вы оцениваете собственную честь, приводя невесту в дом, в который приводите этих женщин.
И он будет продолжать это делать, даже если бы она в действительности носила ребёнка.
Покачнулась, чтобы устоять от толчка.
Внезапная тошнота подошла к горлу, заставив отвернуться.
Ей был противен этот дом, в котором наверняка она была не первой приглашенной особой. Противен этот мужчина. Противна она сама.
Каждый запах, звук, чужой и собственный голос звеневший в голове отозвался в ней непривычным отвращением.
Развернулась, чтобы выйти на воздух, которого здесь казалось крайне мало.

[Адам Булстроуд]

Захлопнул дверь одним движением палочки, прежде чем Эндриана успела бы выйти.
- Я вас не отпускал. Будьте добры развернуться и объясниться. Вы не хотели этого, и?
Она его... упрекала? Не просто открыто говорила о нежелании исполнить свой долг, не просто отвергала его заботу, но теперь еще и заявляла на него права, которых, конечно, не имела.
Адам и представить себе не мог, что однажды маленькая хрупкая женщина способна будет вызвать у него такую холодную ярость.
- Или вы желаете моих объяснений? Хотите, чтобы я напомнил, как вы опозорили своего отца, не явившись на официальную помолвку в совершенно подходящий вашему статусу дом? О том, как чуть не угробили мою репутацию, напросившись в ночи к лорду Малфою?
Шагнул вперед, снова сокращая между ними расстояние.
- Мне помнится, вы высказывали желание стать моей женщиной. Снова лгали?

[Эндриана Булстроуд]

Уперлась ладонью в закрытую дверь, стараясь справится с кружившейся комнатой и ее в ней положением. Будто бы мир вокруг нее исказился, принимая гротескные формы.
Ей стоило быть настоящей послушной леди и женой, роль которой ей давалась так трудно. Почему? Как сложно было кивать головой и улыбаться?
Мысли, которые когда-то были ясными, затуманились и погрузились в хаос, преодолевая барьеры самоконтроля и разума.
- Я не хотела позволить этому случиться, - проговорила много тише.
Иметь возможность сбежать. Иметь возможность испариться - то, чего ей хотелось более всего остального теперь.
Казалось, что тьма, с которой она боролась так долго и безуспешно, покинула ее, внезапно и окончательно, но теперь она вновь ощущала ее холодное, оцепеняющее присутствие, медленно заполняющее каждый уголок ее существа. Тьма, которой не находила сил сопротивляться.
Слова вновь казались невыносимо тяжелыми.
- Нет. Я не желаю ничего от вас, лорд Булстроуд. Более я не ожидаю от вас ничего.
Это было такое ребячество - иметь представления о не такой жизни, какая ее ожидала. Кем она была в реальности для своего мужа? Сосудом, способным выносить ребенка, который не будет принадлежать ей. Которого сам Адам будет видеть как наследника, но не сына. Не дочь.
- Я боялась.
Развернулась, чтобы найти глаза супруга.
- Но никогда я вам не лгала.

[Адам Булстроуд]

Она его утомила. Что за разговоры о желаниях? Разве не ясно было его требование однозначного ответа.
- Как мы выяснили, боялись вы меня отнюдь не по тем причинам, по котором следовало бы, - как маленькому ребенку объяснил. - Вот сейчас, когда вы идете против моей воли, вам следует меня бояться, Эндриана.
Не поверил бы, что в семье до девчонки не донесли ее роль. Он сам ей объяснял, в конце концов, чего она себя лишает своим неподобающим приличной девушке поведением. С чего она решила, что после брачных клятв об этом можно забыть? Потому что он был нежен с ней? Добр к ней? Она посчитала это за слабость?
- Лгать можно не только словами, леди Булстроуд, - скривился. - Уж вы-то, намотав своим поведением нервы вашему отцу, прекрасно об этом знаете.
А Адам не был и близко Эдгаром. Она не заметила?
- С этого момента мне нет дела до ваших желаний. От них не появляются дети, но они и не препятствуют зачатию. Что вы сделали?
Сократил расстояние между ними окончательно.
- Отвечайте.

[Эндриана Булстроуд]

Удивительным образом именно сейчас в ней страха не было. Не было ничего, что она бы смогла ощутить отчетливо и отдельно от остального, бушующего внутри.
Отец любил ее вне всякого сомнения, но она должна была быть правильной для него. Должна была действовать так, как требовалось. И какое-то время она была счастлива, стараясь носить маску, к которой не привыкла. Привыкнет ли когда-либо?
- Все, что я делала до сих пор, было только для него. Для моей семьи.
Была уверена, что и до этого супругу не было дело до ее желаний. Никогда.
Адам хотел так отчаянно получить ответ - у нее же не было причин его скрывать более. Как скоро тот поймет, что она не беременна? Как скоро дойдет до вывода, который она уже знала.
Вжалась в дверь более непроизвольно.
- Выпила зелье.

[Адам Булстроуд]

Он не испытал никакого удовлетворения, когда ее тело заговорило о страхе к нему. Вероятно, следовало бы взять ее прямо сейчас, не считаясь со страхами и желаниями. Однако, Адам был живым человеком, и сейчас отвращение в его чувствах к жене доминировало над всем остальным. К тому же прикасаться к ней снова не было никакой необходимости.
- На ваше счастье, пустоголовое вы создание, зелье не действует всю ночь. На ваше же счастье, магия толкнула вас в мои объятия, не позволив вам совершить самую большую глупость в жизни.
Она могла бы жить вольно и счастливо, но, как и в своем девичестве, собственными же ногами топтала свои возможности.
- Вы хоть понимаете, чего могли нас лишить? Чего могли лишить нашего ребенка?
Отшагнул в сторону, не желая и смотреть на нее больше необходимого.
- Собирайтесь, наш медовый месяц завершен.

[Эндриана Булстроуд]

Смотрела прямо на мужчину, пока в ней разгоралась... горечь? Ярость? Обида? Страх?
Рука непроизвольно соскользнула к животу и сжала ткань.
Нет. Этого не может быть. Не может.
Отстранилась, обойдя мужа, чтобы уйти в спальню и закрыть дверь изнутри. Тьма не остановилась, съедая ее по кусочкам.
Не хотела более видеть его. Не хотела касаться, даже чувствовать его присутствие.
Он не прав. Нет, не прав.
Смахнула слезы, не успевшие коснуться щек.
Сбросила халат, сорочку, и надела самое простое платье с поясом на талии, короче, чем остальные.
Не знала, что чувствовала, когда оказалась на улице, выбравшись через окно. Не знала, как остановить бурю, которая отзывалась так больно. Не знала, куда идет - но шла, не останавливаясь. К морю?

[Адам Булстроуд]

Ничего хорошего Адам от Эндрианы больше не ждал, не ждал и ничего разумного. Поэтому, наверное, совершенно не удивился щелчку замка в дверях спальни.
Прикрыл глаза. Ярость превратилась в досаду. Последнее, чего он ждал от своей жены, когда думал о семейной жизни, что она будет на пустом месте так утомительна.
Стук потревоженных ставень почему-то удивил его еще меньше. Хотя в глубине души он надеялся, что девчонка обойдется хотя бы без подобного детского и невероятно глупого поведения. Неторопливо вышел на террасу, с которой замечательно просматривалась береговая линия. И аппарировал, как только в поле его зрения показалась одинокая фигура в платье.
Аппарировал прямо перед Эндрианой - слишком хорошо его ногами был исхожен этот берег - и провел палочкой перед ее лицом:
- Dormio!
Подхватил супругу на руки. Вот так.
На сборы ушла четверть часа, после которой, крепко прижав к себе Эндриану, активировал обратный портключ.