Дом Копош - первый этаж

[Лайв Хогвартс]

[Анка Копош]

Она знала, что если отведет взгляд, то станет легче. Почему-то с Урлом не просто чувствовать, но видеть то, что он делает с ней, получалось - будто бы проживать все дважды. Не просто иглы под кожу, не просто жар, не просто разгоняющееся сердце.
Какого лешего вообще этому сердцу нужно? Кажется, оно начало сходить с ума раньше, чем Улрич опустился перед ней.
Вот тоже, сколько женщин мечтают о подобном? Но в случае с ним каким-то образом этот жест отдавался ещё большей властью, ещё большей силой, натурально сводящей с ума. И все, что от нее требовалось - продолжать дышать и следить. Как легко он открыл замок, который она планировала снимать вместе с ногой. Как камень скользнул по этой ноге лёгким холодком да так и замер там, буто все это изначально задумывалось именно так.
Какая-то мысль промелькнула в этот момент по краю сознания, но потонула. В жаре, в горячем сердце, в безнадежной тоске.
Улыбнулась ему едва-едва. Больше глазами, чем губами. Он действительно давал ей выбор? Сейчас? От выбора этого или от иллюзии его стало горчить ещё сильнее. Ещё слаще. Вот как ты делаешь жизнь яркой, Урл?
Протянула руку и накрыла его остановившуюся ладонь своей. Провела пальцами навстречу, нежно сжимая, будто немного припечатывая к своей ноге.
Там, в Дурме, это было игрой. Безумной и острой в своей запретности. Игрой, которой она упивалась. А браслет словно делал ее особенной. Физическое подтверждение того, что она по собственной глупости в собственных мыслях называла дурацким словом "роман".
Сейчас она точно знала, чему является подтверждением этот браслет. И почему она хочет видеть его на своей ноге дни, ночи, месяцы... Может быть, и годы.
Отняла руку и прижала ее к груди неосознанно.

[Улрич Дале]

Выбора не было, даже если Анка и заблуждалась в этом вопросе. Но как раз в ее разумное понимание происходящего он верил очень охотно. Тонкие пальцы рядом с его, жест, разрешающий многое... И улыбка на губах, которая проползла тонкой змейкой и исчезла, словно и не было.
Замочек браслета застегнулся с неожиданно громким щелчком.
- Создай заклинание, которое не даст развязаться шнурку с артефактом у Константина.
Пальцы задержались, оглаживая горячую кожу. А потом одним движением поднялся, оправляя брюки.
- Мне пора идти, kjære.
В голосе было чуть больше разочарования, чем полагалось бы в нейтральной обстановке.

[Анка Копош]

Кивнула медленно, уже ничему не удивляясь. Профессор Брентон говорила, что с ее уровнем магической силы создавать заклинания - практически бесполезная работа. Но что-то простое она сможет. А пока не сделала, склеит узелок.
Поставила ногу на пол, все еще ощущая камень, его холод и тяжесть. Скоро тело привыкнет, и довесок станет частью браслета, который она весь этот год не замечала. Упорно не помнила о нем? Оправила юбку зеркальным жестом и посмотрела на Улрича снизу вверх. Нога на полу еще ощущала отголосок тепла его пальцев. И еще больше - отсутствие этого тепла прямо сейчас.
А можно застыть в моменте? Или приклеиться к этому пуфику, притвориться, что обездвижен, да так и остаться, ничего не решая?
Посмотрела на собственные ноги и после короткого колебания скинула второй ботинок и стащила второй чулок. Вот так. Босая она никуда не пойдет. Ему пора, а ей пора... Оставаться дома. Делать этот дом своим. Чувствовать себя здесь в безопасности. Встала. Кивнула снова. Никакие слова не шли. Сжала безвольно повисшую ладонь в кулак. Казалось, если она сейчас хотя бы попытается прикоснуться к нему, то перекорежится, разлетится на сотни кусочков, которые после - никак не соберешь.
Повернулась на пятках и зашагала по лестнице вниз, через гостиную, к входной двери, над которой теперь ярко и ровно горел рубин. Надо что-нибудь сказать? Из Дурма она уезжала, и пары слов ему не сказав. Обернулась в попытке найти его взгляд своим.
- Не хочу прощаться, - сказала тихо. - Тебе пора, но я не буду прощаться, Урл.
Просто уходи.

[Улрич Дале]

Неслышной тенью проследовал за ней, отмечая каждый жест, но не говоря ни слова. Мир застыл вокруг них хрустальными нитями, которые чуть тронь - и все обвалится. И идти можно лишь аккуратно, ступая по веревке над пропастью. У него за спиной были крылья, разве что не стоило их разглядывать. Шагнет не туда - не разобьется, а лишь взлетит и вернется на свой путь. Были ли крылья у нее? Скорее, внизу ее ждал частокол, готовый разорвать и не заметить. Но с каждым шагом ее путь ширился, отдаляя ее от пропасти и давая жить.
Сморгнул пелену отвлеченных мыслей, в которые его так беспардонно вовлек последний час наедине со своим прошлым.
Здесь и сейчас творилось то, что было настоящим. Было ли оно будущим?
- Я всегда могу вернуться.
Это не было вопросом. Это не должно было быть им исходно, но ее взгляд намекал, что и она не сомневается в его словах.
Приблизился, словно давая шанс отойти - иллюзорный, безусловно. Смял ладонью волосы, запрокидывая ее голову. Медленно наклонился, сокращая расстояние, которого и так сейчас было едва-едва.
- До свидания, kjære.
Вдох, выдох - и губы жестко сминают любые преграды, давая ему насладиться мягкостью и сладостью поцелуя, по которому он скучал целый год. Закрыл глаза, не желая тонуть в черной бездне зрачков напротив. И прижал ее к себе второй рукой, не позволяя вырваться, даже если бы и захотелось.
Оторвался лишь тогда, когда воздух в легких стал заканчиваться. Лизнул каплю крови, которая выступила на ее губе.
- До скорой встречи, kjære.
Подхватил шубу и вышел из дома, аппарируя сразу с порога - прочь, к замку.

[Анка Копош]

Взгляд его поймала, да так и застыла, прикованная. Разумеется, он мог вернуться. Ни купол, ни политика, ни расстояния, ни школьные или любые другие дела не станут помехой для Улрича Дале, если он решил что-то сделать. Но это вовсе не означало, что он вернется хоть когда-нибудь. Что он захочет вернуться.
Все эти игры со временем в такие моменты: замедлилось, ускорилось, застыло, разбилось на осколки... Фарс горячечного воображения. Нет, время текло как ему положено, время растворяло мгновения, которые никогда не повторятся. Сердце вторило времени, забирая по кусочку ее жизнь. И все же и мгновения, и удары сердца отмеряли движения. Шаг Урла не был стремительным, но - совершенно неотвратимым.
Всю имевшуюся в ее распоряжении волю употребила на то, чтобы не податься ему навстречу, чтобы удержать руки, удержать сердце хотя бы в груди. Горячий шепот близко-близко. Его дыхание, разделенное с ее. До последнего не верила.
Но когда ее губ коснулись чужие губы, невидимые преграды растворились, будто бы их и не было. Ее всю словно бы парализовало, и через один поцелуй нужно было отдать ему сполна: горечи и ярости нелепого предательства, тоски длиною в год, безумной, поднимающейся из глубин нежности. И чего-то еще. Чего-то неназванного, ужасно горячего. Чего-то, что делало ее такой слабой. Чего-то, что вдыхало в нее невероятную силу. Закрыла глаза. Только губы, только руки, сила и жар его тела. И растворяющиеся мгновения их жизни.
Все натянулось в ней так сильно и, одновременно с тем, будто встало на свои места. Боль внутри бушевала, расходилась горячей кровью от сердца по телу. Боль внешняя - всего лишь напоминание: короткое и острое.
Самую каленую иглу приберег напоследок, Урл?
Хлопок входной двери уже растворился в исчезнувших мгновениях, а она все еще стояла, не желая открывать глаза. Вдох, выдох со стоном. Еще вдох. Снова выдох.
Когда она, наконец, набралась смелости посмотреть, ничего не произошло. И дом стоял, и мир не разлетелся на кусочки, и руки ей вполне подчинялись. Только дрожали, но чего уж тут поделаешь? Прижала пальцы к губам, и только тут заметила, что губы-то эти - улыбаются. А глаза совершенно не жжет.
Прислонилась лбом к холодной стене, погладила ее осторожно ладонью. В голове не осталось ни единой внятной мысли. Полнейшая пустота. Но пустота эта не звенела, не ела ее, не требовала к себе никакого внимания. Голова была легкой, но больше всего легкости досталось дыханию. Когда в последний раз она дышала так легко?
Раздавшийся в ставшей отчего-то уютной тишине громкий требовательный крик не забрал ни кусочка этой легкости. Тряхнула слегка плывущей от усталости головой и поспешила наверх, к сыну.

[Анка Копош]

Ощущалось это как натуральное похмелье. Ведь только после веселой ночки смотреть на мир вокруг так болезненно-неудобно.
Поправила одеяльце на мирно посапывающем Константине и вернулась к разбору вещей. Так, будто если она займет руки, то и голова станет занята тоже. А там, глядишь, и перестанет гудеть, требуя от самой себя ответов, которых и в помине не было.
Вчерашний вечер прошел в сладком тумане ставшей для нее уже привычной рутины. Константин, стоило ей пожелать, занимал все ее время и все ее мысли. Только-то и следовало, что отослать вовремя эльфиху. Потому и в сон на наскоро трансфигурированной рядом с кроваткой кушетке провалилась, едва улеглась.
А утром ее настигло похмелье.
Закончив разбор чемодана с непонятной тоской посмотрела на кровать. Если она решила вернуться в дом, кто сказал, что ей следует занимать хозяйскую спальню? Она просто поменяет местами тут чуть-чуть мебель, кроватка окажется гораздо ближе к этой кровати, и она сможет... Делать вид, что именно так и ведут себя все на свете молодые мамы. А кто, собственно, сказал, что нет?
Оставив Лауриндиэ следить, спустилась, рассеянно приветствуя нахохлившихся сов. Губу саднило. Едва-едва, но если закусить...
Потрясла головой. Нет, совершенно невозможно!
На кухне снова погрузилась в рутину. Лауриндиэ уже напекла сырников, причитая, что кушать надо не только малышам, но и их мамочкам. Иметь эльфа, конечно, было невероятно удобно. В сочетании с содержанием от отца это делало ее жизнь просто сказочной. Она не беспокоилась о продуктах и вещах хоть первой, хоть второй необходимости. Иногда только составляла под диктовку эльфихи списки для приказчиков, и только так знала, на что, собственно, живет.
Огляделась, смотря на дом чуть-чуть иначе. Сейчас ей хотелось смотреть, хотелось вытащить голову из мешка. Даже если это обещало тревогу. Но никакой тревоги не возникло. Кухня сверкала чистотой и исходила пряно-сладковатым запахом, обещающим много вкусной теплой еды. Тарелочки сверкали на открытых полках, полотенчики висели в нужных местах, массивный деревянный стол был выскоблен почти до бела. И только одно нарушало эту хозяйственную идиллию: перевернутая чашка с высохшими потеками от остатков чая так и стояла, никем не тронутая.
Обогнула стол и стояла несколько минут, сосредоточенно ее разглядывая. Смелости просто перевернуть и заглянуть почему-то не оказалось. Потерла ладонями виски. Ну, и как она собирается дальше жить?
Ощущение, что она все сильнее и сильнее проваливается... точнее вываливается из реальности, захватило с головой. А тут еще и эти защитные чары. С трудом подавила внезапный порыв выскочить на улицу и проверить. Но, захваченная этой мыслью, уже никак не могла найти себе место и нормально поесть.
Сдавшись, вернулась в гостиную и нацарапала наскоро на первом отыскавшемся пергаменте:
Здравствуй, Ника!
Извини, что я совсем того... пропала! Но, кажется, я уладила кое-какие дела и... *клякса* Если ты захочешь, буду рада видеть у себя в любое время. Дома, в Хогсмиде *адрес*. Только давай встретимся на улице, на углу? Отправь мне сову, все объясню при встрече.
Анка.
Подозвала Авось и вручила ей записку прямо в клюв. Поворошила угли в камине рассеянно, забралась с ногами в кресло и не заметила, как задремала.

[Анка Копош]

Только оказавшись внутри, выпустила руку подруги. Закрыла дверь и кивнула на шкаф, впихивая в него собственное пальто.
- Располагайся.
Ботинки отправились туда же. Потянулась всем телом, все еще счастливо улыбаясь. Не утерпела и обняла Нику еще раз. Кивнула на гостиную, в которой во всю уже разухались обе совы.
- Замерзла? Чего ты хочешь - камин? Или на кухню к чаю?
Вскинула руку в верх, изображая внезапное озарение.
- Или вот еще: дом осмотреть? Он совсем небольшой, конечно, но мне больше... И не надо.
Вздохнула. Вот, Копош. Хотела заболтать, избегая неудобного вопроса, а сама загнала себя на тему еще неудобнее. Ника наверняка знала, что Джон ушел из семьи. Для этого даже подругами быть не требуется. Или вот иметь жениха-целителя, который обо всем знает, тоже не требуется. Только обычная наблюдательность. Но говорить они обо всем этом не говорили. Потому что вообще ни о чем не говорили.
- Извини, что я так пропала. Я просто пыталась... Наладить все как-нибудь. Даже нос из Башни высовывала только-только.
Сделала небольшой неловкий приставной шажок в гостиную, глядя на Нику и пытаясь понять, сердится ли та. Но, на вопрос все-таки отвечать было нужно.
- Не сама, конечно. Это очень хитрые чары, честно говоря. Не Фиделиус разве что. Теперь ты дом будешь видеть, но привести никого без меня не сможешь. Только...
Только сейчас она по-настоящему подумала, почему Урл поставил на ее дом такую защиту. Мысль кололась совершенно неприятно. Стал бы он просто тратить столько средств и сил, если бы здесь им с сыном совершенно ничего не угрожало? Он, конечно, производил впечатление. Но скорее потому, что сам по себе был таким, а не потому, что делал что-то нарочно, чтобы это самое впечатление производить. Улрич Дале и настоящее позерство точно родились в разных мирах.
- Тревожно, да? Но зато я смогу тут жить, а не делать вид, что этот дом просто есть. А это вроде как хорошо.

[Ника Морган]

Понимающе прикусила язык и последовала за Анкой в дом. Путь до порога оказался катастрофически долгим. Вот дом, вот Анка, где-то в комнате спит малыш. Что она за подруга такая? Нормальная давно бы уже прибежала, да спросила нужна ли с чем-то помощь... Нормальная отговорила бы от свадьбы. Вся эта история заставляла сердце болезненно сжиматься и тихо страдать. Но она не может подвести Анку сейчас, когда она так широко улыбается и чуть ли не вприпрыжку ведет в свой дом. Красный кирпич и ржаной хлеб - как же по-гриффиндорски.
В коридоре взяла пример с Анки, размещая пальто, шапку и шарф в шкафу. Вынырнула из ботинок, демонстрируя теплые вязаные носки. Тихо рассмеялась, обнимая Анку еще крепче. Будто бы они соревновались кто кого заобнимает до хруста костей.
На каждое предложение Анки кивала. Она хочет камин. И чай. И дом посмотреть, но больше:
- Я бы хотела познакомиться с твоим сыном. Мы... мы можем...?
Малыш, с которым они разделили один день, пусть в разные годы. Малыш, который сидел пухлым животиком Анки и так умилял. Мысль о нем урчащим котиком крутилась внутри и перечеркивала все мысли о том, что где-то могло быть принято неверное решение.
И вот теперь снова стало стыдно. Предложила то, что давно должна была.
- Не извиняйся, прошу. Это я должна, Анка. Прости пожалуйста, что не была рядом. Я...
Вздохнула, стараясь сказать то, что мучило, но так чтобы кратко.
- Не представляю, как ты тут... и в башне. Просто... просто я знаю, что ты позовешь если... если что-то нужно будет и просто так, когда время появится. Все-таки дом и ребенок сильно изменяют распорядок дня. Я предпочла ждать и мне стыдно. Я могу помочь? Хоть чем-то?
Не была сильна в подобной магии даже в теории. Заверила в ответ.
- Не тревожно. Безопасно.

[Анка Копош]

Ника, кажется, не сердилась. Улыбнулась счастливо во все зубы и кивнула решительно.
- Можем, конечно, пошли!
Ухватила Нику за руку и потянула: из прихожей - окончательно в гостиную. Мимо небольших мягких кресел, мимо нахохлившихся сов, мимо трещащего камина, к узкой лестнице на второй этаж. Замерла на мгновение, окидывая взглядом все это: камень, дерево, шерсть и ткань.
- Уютно, да?
Вышло даже удивленно как-то. Задавила в зародыше неловкость. Она освоится, обязательно. В собственном доме, в собственной жизни. Ника же здесь, несмотря ни на что, здесь. Мир как-то держится в каком-то равновесии. И сегодня равновесие - в теплых объятиях, в счастливых улыбках.
- Он, может, спит, - затараторила, поднимаясь по лестнице. - Это и не плохо было бы, знаешь. Вообще он спокойный. И эльфиха очень помогает... Но у меня все равно голова кругом. Но получается как-то что-то. Это так странно! Но так здорово, он такой... ты увидишь, тебе...
Остановилась у верхней ступеньки, обернулась и посмотрела на Нику слегка удивленно, вырванная из плюшевых мыслей какими-то странными словами.
- Тебе не за что извиняться, - заявила решительно. - Ты же здесь. Я же сама не звала. И... мне должно быть стыдно, не тебе, вот. Я знала, что ты придешь. И ты пришла.
С трудом подавила еще один порыв еще одних объятий. Какая же Ника замечательная!
- Я справляюсь, кажется, - сделала еще несколько шагов, поманила подругу по коридору к нужной двери, распахнула приглашающе и опустила голос зачем-то до шепота. - Смотри.
Кивнула только согласно. Пусть будет безопасно. С собственной тревогой она разберется примерно так, как с жизнью. Выбора-то все равно тут уже нет.

[Ника Морган]

В доме было тепло и светло. Пробегая вслед за Анкой мимо сов, приветственно махнула им рукой. Кажется брат говорил, что ее проблемы с Астреем кроются именно в недостатке внимания. Поэтому активно тренировалась на чужих питомцах, пока Астрей дул клюв и пушил перья в совятне. Тепло улыбнулась, соглашаясь с подругой.
- И органично. Дом изначально был таким или внутри наполняла... сама?
Мысль была до ужаса творческой и наполненной выбором в каждой мелочи, вплоть до цвета ковра. Неожиданная мысль заставила даже руками всплеснуть.
- Голова моя - решето! Я без подарка, Анка...
Конечно исправит эту оплошность, но спешка и радость от внезапной весточки гриффиндорки заставили забыть обо всем и просто... бежать и спешить в Хогсмид.
Тихо предложила, заканчивая их взаимный обмен стыдом и извинениями.
- Мы с тобой такие забавные сейчас. Ох, Анка... всё в порядке.
Последовала по коридору к нужной двери, чувствуя волнение. Оно было таким знакомым, но случилось с ней так давно! Наверное это то воспоминание о преподавателе трансфигурации, которое даже подружкам лучше не рассказывать. Домашний, лохматый и такой нежный с маленький кулечком в руках. Эмма Доннер восхитительно розовощекая дремала в объятиях отца и ее совершенно не беспокоили умиленные взгляды Ники и Айоланы.
Спросила, прежде чем её окружил мир морских обоев. Как по мальчишески и... пиратски.
- Ты советуешься с мамой? Или эльф хорошо разбирается в уходе?
Тихо ступая подошла к кроватке, заглянула и... ох... Обернулась к Анке, прижимая ладони к губам и не понимая откуда взялись слезы вместе с широченной улыбкой. Вернула взгляд мирно сопящему личику. Прошептала одними губами.
- Алоха, Константин.

[Анка Копош]

Слегка затормозила от вопроса, не зная, что отвечать. А потом вспомнила, что перед ней - Ника. Замотала головой и сделала круглые глаза:
- Почти ничего не меняла, купили со всей обстановкой, а потом...
А потом она сбежала после несостоявшейся брачной ночи на чердак, чтобы в редкие приходы убеждаться: Джон дома не живет. Ночевать в будущей детской и снова сбегать. Нет-нет, а мысли возвращались на известные рельсы. Что было бы, если бы она тогда вела себя иначе? Занялась бы домом, попробовала в этот дом... Что, Копош, заманить собственного мужа? Чем, спрашивается?
Кто-то злой внутри отвечал: растяжкой со снейповой женой. А лучше - прямо ею, в полный рост и в физическом воплощении. А самой отправиться восвояси.
Тряхнула головой решительно. Ну. Уж. Нет.
- А потом - Лауриндиэ появилась, навязала пледов, начистила все до блеска, расставила все по местам.
Вот так. И никаких заминок. А эльфиха при их появлении в детской привычно растворилась. Посмотрела на Нику, возмущенно возражая полушепотом:
- Какие еще подарки? За что это? - сделала шажок к Нике, сдерживая радостный смех. - Вот когда ему год исполнится, будем подарки. Ты - Константину, а я - тебе.
От возникшей в голове картинки внутри будто надулся теплый шарик. Легко представился Константин: все еще пухлощекий, но чем-то решительно в воображении отличавшийся от этого мелкого пока еще комка счастья, который только и мог, что радостно ей улыбаться да хаотично сучить ручками и ножками. Через год... Через год он будет совсем большой. И совершенно точно - живой. Эта мысль все никак не отпускала, наполняя ее переплавленным во что-то невыразимое пока счастьем.
- Будешь крестной мамой? - спросила вдруг. - Только нужен нормальный священник, - добавила тут же. - Но я... поищу и найду как-нибудь.
Наверное, все же она говорила слишком громко. Константин заворочался, попытался вскинуть ручки, сонно разлепил глаза. Заворковала, неосознанно переходя на румынский. Мама тут, все хорошо, маленький. Чего нам хочется? Кушать? Гулять?
Ребенок не ревел, ребенок повел взглядом на новый голос и улыбнулся Нике так же счастливо, как улыбался Урлу недавно.
- Ты ему нравишься, - заявила, улыбаясь ровно с той же степенью безусловного счастья, что и сын. И, кажется, с той же, что и блестящая глазами Ника. - Точно нравишься.
И, пока ребенок не проснулся окончательно и не осознал себя требующим внимания существом, ответила Нике поспешно:
- С мамой... нет, я только с отцом переписываюсь сейчас. Книжки читаю. Эльф... Да, эльфиха у меня самая лучшая.
Специально сказала это погромче. Пусть слышит. А если бы она сама делала что-то не так, то это ведь было бы заметно? Но сын рос и развивался как по тому самому учебнику. Прямо, как и обещал Львенок: здоровый и полный любви.

[Ника Морган]

Судя по паузе вопрос оказался не таким легким, приятным и простым, как хотела изначально. Приняла решение.
- Пледы обуючивают.
Улыбнулась звучанию странного глагола.
- Ты ведь мне покажешь всё-всё, потом?
Правда детская выглядела так, будто к ней приложили руку: озорные кораблики и цвета, которые чаще встретишь в комнате мальчика. Также шепотом пояснила.
- В честь новоселья и пополнения!
Это же поводы сделать лишний раз приятный сюрприз. Мысль устроить большой праздник в честь дня их рождения была чудесной. Можно заказать в кондитерской большой торт и никто не скажет, зачем тебе так много. Нас двое: я и Константин. Нам нужно больше сладкого. И шариков! Не надо оправдываться зачем тебе, взрослой девочке, шарики с мышатами-медвежатами или машинками... Или... Обернулась на Анку, удивленная предложением. Она? В смысле, Ника? Возникшая пауза не нужна была для размышлений... скорее для осознания, насколько близки они с Анкой. Кивнула, прошептав.
- Да... Спасибо.
Крестная мама... Моргнула пару раз чаще, чтобы сбить нахлынувший поток эмоций. Улыбалась, глядя на Анку, воркующую над сыном. А потом поймала сонный взгляд малыша. Очень хотелось прикоснуться. Пригладить пока что редкие и тонкие волоски, приложить палец к мягкой маленькой ладошке... Запоздало пришла мысль, что малыш может испугаться незнакомую, но отойти от кроватки не получалось совершенно. Тихо рассмеялась наблюдениям Анки.
- Это взаимно. Ему уже положено вставать? Мы можем все вместе прогуляться по дому или лучше дать Константину поспать?
На последнем вопросе с вопросительной улыбкой посмотрела на малыша. Он ведь мужчина, вдруг сам решит, что ему пора, а что нет?
Закралась подозрительная мысль, которую решилась уточнить.
- Они не видели внука?

[Анка Копош]

Хозяйкой собственного дома ощущать себя все еще было очень-очень странно. Но сейчас, когда Константин наконец-то поселился в детской, дом и правда стал ее. Пусть, пока он был будто пальто с чужого плеча, но... Она перешьет. Показать Нике все-все так, будто она сама хорошо знает, что показывать - отличный такой стяжок.
- Обязательно, - заверила. - Покажу.
Улыбнулась коротко, снова переводя взгляд на сына. Он уже занялся любимым делом - поеданием собственных пальцев. Посмотрела на Нику слегка рассеянно, соображая. Оставлять бодрствующего Константина на Лауриндиэ - совершенно невозможно. Но она обещала Нике чай. Кажется, так? Приняв решение, позвала эльфиху, попросила:
- Сервируй столик к чаю на двоих. В гостиной.
Уже каким-то автоматическим движением подхватила Константина и устроила на руках. Глянула на время. Нет, кушать им еще не пора.
- Он уже меньше спит днем, - отозвалась Нике. - Я... Мы... Мы с тобой пойдем пить чай, вот. А потом посмотрим.
Это звучало как очень большое преувеличение. Но Нике-то попить чаю точно ничего не помешает. Улыбнулась подруге слегка неловко. Константин завозился на руках активнее, цапнул выпавшую из пучка прядь, потянул. Вздохнула.
- Возьми одеяльце, пожалуйста, - кивнула на стопку, устроенную на комоде рядом с пеленальным столиком. - По правде, тут не очень много можно посмотреть.
Вышла в коридор и остановилась, кивая дальше.
- Еще одна спальня, кабинет. Я даже не очень помню, как они выглядят, - призналась и кивнула на еще одну узкую лестницу в конце коридора. - А вот еще, чердак! Наверное, потом устрою там игровую комнату для Константина. Или чего там нужно мальчишкам? М... Берлогу? У тебя ведь есть брат! У него была берлога?
Спросила у Ники оживленно. Ну точно, целый брат! Наверное, Ника понимает, что нужно мальчикам. Точно понимает больше нее самой.
- Это так странно, - призналась, переходя на шепот. - Вот он такой настоящий, мой, живой. А когда я начинаю думать, что он правда есть, то... Голова кружится.
Выдохнула, отпуская улыбку и сморгнула быстро вдруг выступившие слезы. Оказалось почему-то совсем иначе. Вдвоем с сыном она будто была вырвана из времени, плыла на каком-то облаке из любви и усталости, а теперь... Теперь появился мир вокруг.
- Думаешь, у меня получится? - слова вырвались сами собой, как-то в обход мозгов. - Быть мамой? Хорошей мамой?
И, словно немного сбегая от ожидания ответа, принялась спускаться по лестнице обратно в гостиную. К креслам и камину. Конечно, здесь уже лежал теплый ковер, но укладывать Константина прямо на него пока еще не решалась. Кивнула Нике на свободное место на полу и кресла.
- Постели? Сейчас мы тут его устроим. И сами устроимся.
На столике уже стояли правильные маленькие чашки, вазочка с печеньем, тарелка с сыром, кувшин с молоком и чайничек. Образцовое английское чаепитие.
- Нет, - ответила, наконец. - Не видели. Мы пока не можем выбраться в Эдинбург, а в Хогсмид их провести некому. А теперь... Теперь я даже не знаю, смогут ли они увидеть дом.
Закусила губу. Ну вот почему о таких вещах она думает всегда невовремя? Сработают ли чары на магглах - такой простой вопрос.
- Но это ведь ничего? - попробовала улыбнуться, осторожно отбирая у протестующего ребенка прядь волос и поднимая глаза на Нику. - Впереди еще много времени, да? А ты давно видела родителей?
Не у одной ее была семья за куполом, в конце-то концов.

[Ника Морган]

Совершенно радостная соединила ладони в тихом хлопке. Заметила, разглядывая вкусные поедания пальцев.
- Константин так выражает желание покушать?
И следом покивала довольная решением Анки, но смотрела исключительно на малыша, очень мило слюнявящего все вокруг. Дети всеядные или он так знакомится с миром?
- Пойдемте же разглядывать друг друга!
Перехватила одеяло, направляясь из морского мира в коридор. Рассмеялась предположениям Анки.
- Нееет, Джаред у нас пират. Какое-то время он только на это звание и откликался. Капитан Морган. Пффф...
Тихо фыркнула, выражая свое отношение к странной мании брата. Продолжила, с удовольствием вспоминая.
- У него был дом на дереве, который я потом заполонила девчачьим. И качели, на которые он нацепил гриффиндорский флаг. Это знамя пиратского корабля было.
Воспоминания были до жути теплыми и приятными.
- Поэтому можно дать Константину выбор и потом организовать берлогу, кораблик или палатку индейцев. У нее еще название трудновыговариваемое.... Даже слово трудновыговариваемое не настолько сложное как...
Без шансов. Посмотрела на Анку, надеясь что она вспомнит, как произносится нужное слово.
Как же старалась не думать об этом... Не вспоминать метку, трясущуюся Анку и... Рикхарда. Тогда в лазарете Лёринц вселил надежду, что есть варианты и судя по всему они работали... Шепотом ответила.
- Ты разговаривала с Хранителями?
Подалась вперед, обнимая Анку вместе с малышом.
- Ты дала жизнь, Анка. Возможно мы как-то по-разному воспринимаем этот факт... Ты сделала великое дело, а остальное... надеюсь оно тебе больше не отравляет жизнь. Мы тут все. И все живы.
Коснулась лбом лба Анки всего на секунду и отпустила их, чтобы не смущать ворочающегося мальчишку. Ответила спускающейся Анке.
- Это только тебе решать. Какой ты будешь для своего сына. Я верю в тебя.
Аккуратно постелила одеялко, устраиваясь на теплом полу рядом. Расстояние - ужасно для тех, кто любит. Ободряюще улыбнулась и согласно кивнула.
- Время есть. Если хочешь, мы могли бы как-то помочь им появиться в Хогсмиде? А вот насчет дома... я не знаю, как эта магия устроена. Хочешь, я поговорю с Дженни?
Протянула ладонь к малышу, предлагая взамен маминых волос свои пальцы для знакомства. Заметила, улыбаясь малышу.
- Этот парень с большими глазами покоряет мое сердце! Не говори только Лёринцу, пожалуйста.
Дети всегда были чем-то пугающим и странным. Никогда не знаешь, что у них в голове и что может вызвать у них слезы или по настоящему расстроить. Рядом с Константином не было страшно, скорее неуверенно. Ведь - ух ты! Ребёнок! Мягкий, теплый, пахнущий молоком человечек.
Покачала головой.
- Слишком давно. Наверное с момента первого купола, когда началось вот это все...
Неопределенно махнула рукой в сторону окна, подразумевая, конечно, не дела Хогсмида, а безумной Британии.
- Но я серьезно намерена познакомить их с Лёринцем. Надеюсь, мы увидимся... хотя бы в следующем году.

[Анка Копош]

Тихо фыркнула на веселое предположение.
- Это он недавно понял, что руки вообще-то - интересная штука. Даже если подчиняются ему через раз. А желание поесть он выражает громко и однозначно, ни с чем не перепутаешь.
Опустилась вслед за Никой прямо на ковер и осторожно уложила сына на живот. Перемену положения тот воспринял с неизменным оптимизмом, сосредоточившись на своем, младенческом.
- Он почти не плачет, - сообщила Нике. - Все радуется, а теперь ещё часто курлычет на своем. Я не знаю даже, все дети так, или он просто такой. Его Гера слушать любит. Как думаешь, существует детский язык?
Оставила Константина вниманию Ники. Хотя правдивее было бы сказать: никины пальцы ему на растерзание. Конечно, он радостно ухватился. Конечно, попытался потянуть. Умные книжки утверждали, что все вот такие усилия мелким полезны. Кажется. Как бы ещё удержать все это в голове?
Вытащила палочку и направила на ближайшую подушку на кресле. Уже сосредоточилась на ставшем рутинном колдовстве, но вынырнула из мыслей, услышав про приключения никиного брата. Воскликнула с неподдельным восторгом:
- Вигвам? Ты про вигвам? А дом на дереве - это же так здорово! И гриффиндорский флаг тебе потом достался?
Как же легко это все нарисовалось: ужасно зелёный и солнечный сад, ужасно уютный самодельный дом, верёвочная лестница, знамя... Снова посмотрела на Константина. Счастливое мальчишеское детство. Оно же у него будет? И подумалось вдруг ещё о другом.
- Так здорово - иметь старшего брата! А ему очень здорово им быть, да? Я хотела бы такого. Понимаешь? - посмотрела на Нику не очень уверенно, ощущая много теплоты вперемешку с совсем не теплым и не радостным. - Семью. Чтобы у него появилась сестра. Или брат. Или вместе...
Моргнула. Эта картинка нарисовалась тоже очень-очень легко. Только в картинке не оказалось главного.
Вернулась к колдовству, выгоняя из головы лишние мысли. И когда подушка поддалась, положила яркую погремушку перед Константином. Пусть тянется.
- Глупо, - пожала плечами, - да? И невозможно.
Она не уверена была даже в том, сможет ли забеременеть снова. Даже если... Помотала головой. Да что ж такое-то?
- Да, - отозвалась тихо и сосредоточенно. Вопрос Ники будто стал продолжением ее собственных мыслей. - Я поговорила. Успела. Все хорошо. Теперь ничто из этого его не касается.
Именно это было главным. Она отвела беду. Ту, которую сама же и сотворила. За сердцем остро дёрнуло. Ну, нет. Потянулась к сыну, коснулась легко. Будто дали обезбол.
- Не все, - прошелестела. - В моей жизни - да. Но не в его. Только я ничего с этим не могу поделать. Но мамой я быть постараюсь. Чтобы ему было хорошо, чтобы достаточно.
Чем больше времени проходило, тем сильнее не могла понять. Что такого ужасного увидел в ней Джон, чтобы оставить своего ребенка? Как он вообще... смог?
Улыбнулась Нике так же тихо и повторила за ней:
- Вы здесь. Спасибо.
Эти объятия у нее есть. И есть так много другого! Целый мир. Целая жизнь. Даже две: Константина и ее собственная. Это все ей посчастливилось жить по-настоящему. Вздохнула только.
- Пока не нужно. Но если мне понадобится помощь, я попрошу. Честно.
Она даже себе ответить толком не могла, почему отказывается. Что плохого было бы в визите семьи? Кроме ощущения, что у нее семьи нет. А значит, и того, что должно держать в Шотландии, - тоже нет. Как тогда объяснить отцу, почему она не возвращается домой хотя бы на время отпуска? С письмами было проще.
Но прямо сейчас ей не приходилось думать обо всем этом пристально. Сейчас можно наблюдать удивительное знакомство. Радостно вынырнула из мыслей и рассмеялась.
- Не скажу, - пообещала. - Все равно он вне конкуренции.
В этом что-то было этакое. Ребенок вызывал в ней любовь, и с каждым днём ее количество только увеличивалось. Где-то, наверное, ждал предел. Но она не собиралась к нему подходить. И даже глаза Джона больше не делали больно. Потому что это были уже не его глаза. И смотрел на нее сын так, как никто в жизни никогда не смотрел.
Развернулась налить чаю, занимая простыми движениями бурю в душе. Если она прямо сейчас подхватит мелкого на руки ни с того ни с сего, странно же будет. Даже если ей очень хотелось сделать что-то такое и почувствовать себя в порядке. Кивнула Нике на столик.
- Утопим в чае грусть, а?
Потянулась и сжала ее плечо легонько.
- Увидитесь! Я уверена, все получится. Ты посмотри, сколько к нам шастает народа постоянно. А раз можно сюда, то можно и отсюда, да? Ты уже узнавала, что нужно для такой поездки? А тебя директор отпустит? У тебя же факультет, да? - тараторила совсем уж явно, то ли убегая от чего-то внутри себя, то ли от того, что появилось в глазах у Ники. - Но всем на свете полагаются отпуски, все равно. И вы обязательно увидитесь. И твой Лёринц им обязательно понравится.
Последнее произнесла уж с совсем твердой уверенностью. Тут иначе произойти просто не могло.
- А про чары не говори, пожалуйста, - добавила осторожно то, что ещё тревожило. - С ними полный порядок, точно. Но я... Не хочу вопросов.

[Ника Морган]

Зажмурилась, представляя это дезориентирующее выражение желания. Опыт общения с малышами был минимальным, но ревущий ребенок - плохой знак, это знала и без опыта.
Константин оказался идеальным. Не плачет, улыбается и легко идет на контакт... сама протянула руки, вот теперь сиди. Рассмеялась, осторожно погладила спинку малыша. Ответила Анке.
- Мне всегда казалось, что мы рождаемся и знаем все тайны мира, но не можем их рассказать, потому что не умеем говорить. Знания постепенно исчезают из головы и ими хочется делиться, пока они есть здесь и сейчас, поэтому курлычем. Делимся.
Хватка у мальчика была сильной. Похоже он считал, что пальцы резиновые и одинаково гнутся во все стороны. Мягко погладила кулачок, отвлекая.
Закивала с энтузиазмом. Анка справилась с кроссвордом.
- Да, про него, треугольник перетянутый тканью. Мне кажется здорово играть в индейцев.
Следом покачала головой.
- Нет, конечно. Красный флаг очень важен брату. Я синий не оставила бы на его месте. Кажется он его дома повесить хотел.
Задумчиво решила.
- Надо будет заглянуть к нему в гости. Кстати...он ведь живет неподалеку. Хочешь я дам его адрес? Вдруг что-то потребуется срочно?
Хоть у Анки и была замечательная помощница - эльф, стоило всегда учитывать план М. Именно этому плану всегда следовали Морганы.
А ведь Анка хотела немного... Простого и теплого, самого важного - семью.
- Ты можешь создать ту семью, которую хочешь. Я имею в виду, что у Константина может появиться и брат, и сестра. Почему нет?
Обсуждать это было немного неудобно и печально, но...
- Это не глупо, не просто - да. Случилось то, что случилось. Не оглядывайся назад насколько это возможно.
За что Анке так досталось? Почему Джон оставил ее с тем, что так опасно висело над малышом? Это было тем, что не стоит выносить за порог, поэтому кивнула, принимая ответ подруги.
- Дай себе время и шанс. Не тащи все на себе.
Тепло улыбнулась притягивая к себе чашку с чаем.
- Топим!
Сделала пару глотков, прежде чем ответить.
- Да, думаю с этим не будет проблем. Джаред уже покидал Шотландию. Не зря же мы дверь тогда делали.
Мееерлин, снова она вспоминает тот день. Неодинаково, но плохой для них обеих. Глоток, чтобы притопить грусть. Продолжила.
- Нет, я пока не говорила с директором об этом. Есть нюанс... два. Рейвенкло и лазарет. Поэтому я всерьез опасаюсь, что не выберусь отсюда. И да...
Хмыкнула, стараясь важно произнести.
- Я начала работу в Министерстве Магии Шотландии.
Тон получился совершенно неважным. Во всех смыслах.
- У тебя какие планы на твое будущее?
На последнюю просьбу кивнула. Раз не надо - не скажет.

[Анка Копош]

Если ее ребенок и знал все тайны мира, то она только рада тому, что ничего он сказать ей не может.
- Значит, это какие-то очень добрые, хорошие тайны, - заявила уверенно. - Он весь будто состоит из счастья.
А она это счастье так нагло у него берет, залатывая дыры. Только если счастья не становится меньше, значит, ей можно? Да и Ника, кажется, никаких трудностей в общении с мелким не испытывала. И улыбалась ему так же светло, как улыбался он. Именно так и должно происходить. Любовь должна создавать любовь, а счастье должно умножать счастье. Хоть что-то у нее получилось правильно.
- С чердака можно играть в кого угодно, - рассмеялась. - Чердак - пространство универсальное. Хочешь - капитан дальнего плаванья, хочешь - вождь, хочешь - сыщик.
Ника говорила о брате так, как и полагалось говорить о братьях. Все в семье Морганов такие? Ду-у-ушевные. Моргнула удивленно.
- Дай, - кивнула. - С-спасибо.
Нет, конечно, она не собиралась заявляться к практически незнакомому мужчине в гости и требовать помощи, но... Но не уверена была, что помощи однажды действительно не понадобится. Теперь, когда она отвечала не только за себя, мозги все чаще и чаще делали ей тревожно и плохо. Теперь, когда она отвечала за маленького и совершенно уязвимого сына, а кроме нее... не было никого рядом, иногда, когда она позволяла себе остановиться и подумать, становилось страшно. Таким странным и незнакомым страхом, ничего общего не имеющим с ужасом прошлых месяцев. И сейчас страх будто немного уменьшился.
Удивительное открытие! Рванулась к Нике в порыве, неловко ее обнимая и отпуская тут же. Перевела взгляд на ребенка поспешно. Тот, аукая и кряхтя, упорно пытался дотянуться до погремушки. Все было хорошо. Настолько, что и ответить спокойно не составило труда:
- Не смогу. Я сделала кое-что. Что-то, о чем не смогу рассказать просто так. Даже если где-то существует мужчина, способный... захотеть все это со мной: семью, детей, л-любовь. Это будет ужасно подло, понимаешь? Я даже не знаю, смогу ли я иметь еще детей.
Но у нее же уже был ребенок! Потерла глаза вдруг, ощущая ужасную досаду. Пока над ними нависала угроза смерти, она не могла думать ни о чем другом. Но теперь, когда все разрешилось, пусть и настоящим чудом, не могла не думать обо всем остальном.
Ей всегда было мало. Мало было просто Урла и ночных встреч, все в ней рвалось и саднило. Хотелось больше: пройти рядом по праву, иметь возможность прийти, когда захочется, касаться, целовать, говорить о глупостях.
Мало было Джона с его долгом, дурацкий магнит ломал ребра. Хотелось тепла, абсолютно безразмерного. Хотелось безопасности, хотелось его - всего - в ее жизни, в ее доме, в ее сердце.
Мало было отца с редкими разговорами, приемами, а теперь и письмами. Хотелось выгнать всех нянечек, забраться к нему на коленки, читать сказки, заедая их пряниками, и просто быть, как получается. Без вчера и без завтра, без манер и сложностей.
Только не было у нее больше ни отца рядом, ни Урла, ни Джона. Был ее ребенок, живой и счастливый. И ей вдруг так остро захотелось больше! Братьев и сестер - ее детей. Большую, счастливую, громкую семью. Вот только даже в воображении не оказывалось Джона. Даже воображение отказывало ей в том, чего не будет никогда-никогда.
Ну почему, почему у нее такой безнадежно дурной характер? Почему она просто не может успокоиться с тем, что у нее есть?
Не выдержала, подхватила Константина на руки, прижалась губами к теплому лбу, словно... извиняясь? Устроила его на одеяле обратно, пока действительно не начал реветь.
- Это неважно, - отрезала сама себе твердо. - У меня уже есть семья. Все хорошо.
Взяла чашку механически. Нужно выплывать из этих мутных вод. Вздрогнула только чуть, услышав про дверь.
- Значит, твоему Леринцу тоже нужен отпуск. Здесь есть еще целители, он же сам мне предлагал. Думаешь, директор не одобрит ему? За факультетом тоже может присмотреть кто-то. Тем более вы самые сознательные из всех, а?
Улыбнуться получилось. Малочисленные рейвы не выглядели нуждающимися в каждодневном присмотре.
- Ну и ты же не навсегда, да?
Отставила чашку, чтобы похлопать в ладоши.
- Ого! Вот, ну точно не навсегда! А кем? А кто у тебя начальник? Не этот занудливый дед в очках? Который сидит на ученических контрактах.
Да, теперь она уже жалела, что подписала тогда его, купившись на увещевания о профессиональном соответствии, лицензиях, законных магистратурах и прочей ерунде.
- Я вот... учиться? Ну, сейчас-то мне школа дает что-то вроде отпуска, а потом придется сдать все. Учиться, работать? Ну, обычная жизнь.
Пожала плечами неловко.
- Как полагается, в общем.

[Ника Морган]

Не могла не согласиться с Анкой, самым философским тоном отмечая.
- Мы все состоим из счастья, вот только оно то выветривается, то теряется, то мы дарим кому-то...
Константин очень быстро генерировал светлое тепло своими шебуршаниями, призывающими звуками и цепкими пальчиками. Хеей, малыш.
Сколько в детях вдохновения! Тепло улыбнулась, размышлениям вслух. А чтобы точно не забыть поднялась, оставляя Анку с мелким, а сама вернулась в коридор, где бросила сумку. Крххх. Вырвала листочек из блокнота и быстро написала нужный адрес. Вернулась, оставляя листочек на столе.
- Вот, теперь я спокойна.
Вернула чашку в руки и вновь уселась рядом. Но чашку тут же пришлось отставить, обнимая Анку в ответ. Хотелось сказать, что она, Ника, рядом, что всё в порядке. А тому, что нарушает порядок мы в морду дадим. Объятия порой говорят куда больше.
Слова - вопросы застревали в горле. Иногда жалела, что не может взять и дотрясти до всего, до правды. Но легче-то будет от этого хоть кому-то? Анке? Вряд ли. Спрятала взгляд в чашке, оставляя на несколько секунд Анку и Константина вдвоем в их объятиях. Грустно улыбнулась, разглядывая плавающие чаинки.
- Я понимаю в общепринятом смысле слово "подло". Применимо к тебе мне непонятно, почему ты говоришь именно так, но... Значит так?
Поймала взгляд малыша, широко улыбнувшись, и состроила мордочку, забавляя его. С Анкой получалось сохранять в ужасном равновесии тепло, искренность и страх с непониманием происходящего.
- Лёринц тебе это сказал? Что ты... не сможешь? Прости, да...
Поспешно кивнула, соглашаясь, что неважно, хотя очень важно. Продолжила за Анкой, пытаясь вновь поймать веселую и оптимистичную волну.
- Семья, друзья, теплый плед и очень вкусный чай. Где ты его нашла?
С учетом какие они с Месарошем любители чая новый источник им не помешает. Поперхнулась на упоминании самых сознательных. Сознательный куратор и под Обетом. Веселая волна упорно не желала ловиться, заставляя назло улыбаться и добавлять голосу бодрости.
- Да, в Хогсмиде кстати есть амбулатория. Лёринц должно быть про нее тебе рассказывал. У меня есть Келси и Зергиус, на которых мне нестрашно оставить Дом. Тем более мы какое-то время вообще без деканов и кураторов были. Для Рейвенкло это достаточно номинальная должность... пока что.
Что кстати тоже неплохо характеризовало жителей синей башни. Закончила мысль про отпуск.
- Мы поговорим, когда дело дойдет. Так вышло, что мы не самые торопливые с Лёринцем.
Вот тут рассмеялась, чувствуя, как плечам становится легче.
- Я уже успела выбрать платье. Оно мне успело разонравиться. И я присмотрела другой фасон. Иногда время и выбор - тяжкие штуки.
Слегка склонила голову, продолжая дурачиться.
- Он и начальник. Его помощница курирует меня. Может помнишь девушку с волосами перламутрово-фиолетовыми? Я даже не уверена, как правильно описать этот цвет, но я себе хочу такого цвета шапку и шарф теперь.
На вопрос о должности сообщила.
- Стажером по теплицам. Это я себя так обозвала. Честно говоря, не знаю, как обозначить свою должность. Пусть будет универсальное - молодой неспециалист. Пока я на испытательном.
Мягко коснулась погремушки, медленно отводя ее от Константина. Он так смешно замер! Улыбнулась, возвращая гремящие радости младенческой жизни мелкому. Спросила Анку.
- Долгий отпуск? Если хочешь можем практиковаться вместе? Что тебе для специальности нужно?
Пояснила своё предложение.
- Я имею в виду практиковать то, что уже изучено, чтобы не забылось.

[Анка Копош]

Посмотрела на листочек, ощущая тепло физической тяжестью. Взяла, поднялась и быстро прилепила его заклинанием прямо к стене возле камина. Продемонстрировала Нике:
- Вот, теперь точно не потеряется!
Разулыбалась, возвращаясь к Нике, мелкому и чаю. Детеныш уже начал клевать носом, сунув погремушечный бок в рот. Замечательно. Спрятала нос в чашке, вздохнула.
- Я не умею хранить тайны, - пробурчала насупленно. - А это такая тайна, которая... Даже не тайна. Я могу рассказать, но если расскажу, поплачусь.
Пожала плечами, глядя на Нику. Вот, подруга. Предлагает помощь, переживает, а она... Она выбирает несколько лет собственной жизни, да. И будет выбирать так снова и снова, потому что не готова их менять на отсутствие секретов. Даже если от секретов тяжело и душно.
- И я могу не сказать тебе, - продолжила бурчать, - сказать, что все хорошо, и волноваться не о чем. Потому что все хорошо и волноваться не о чем. Но мужу - любому - не смогу не сказать. Но ни за что не скажу. Кот в мешке, понимаешь? Поэтому, да, - мотнула головой решительно, - подлость это самая настоящая.
Поболтала в чашке остатками чая и отставила, ухватывая кусочек сыра. Пожевала, словно беря паузу. Рассмеялась тихо, глядя на Нику.
- Как же это называется? Делить шкуру неубитого медведя, вот! Волноваться о том, чего не будет - какой смысл? А сейчас... Сейчас все хорошо.
И улыбка вышла настоящей, потому что сейчас и правда все было хорошо настолько, насколько быть могло. Ей придется научиться это ценить и замечать, вот и все. Никакие несуществующие мужья, прошлые и будущие, не должны ей ни-че-го. Только головой покачала. Должна же была подумать, что Ника спросит.
- Нет, ничего такого он мне не говорил. Я смогу узнать, если захочу. Но я... не хочу. Трушу.
В этом признаться - легче легкого. Так приятно говорить о страхах, которые не влияют решительно ни на что. Даже если сердце тревожно сжимается, даже если что-то внутри сопротивляется почему-то этой мысли. Прямо сейчас все это не имело особенного значения. Прямо сейчас гораздо легче ухватить тепло за хвост. Ника принесла в ее дом только больше тепла. Так хорошо. Так правильно. Закивала. Глянула на чашку вопросительно, будто чашка способна взять и ответить.
- В местной лавке? Я отправляю списки приказчику, но... На самом деле, всем заправляет Лауриндиэ. Не представляю, что я бы делала без нее, если честно.
Посмотрела на мелкого. Как молодые мамы успевали это все самостоятельно? Бесконечный цикл повторений из просыпаний, умываний, кормлений, пеленаний, зарядок, общений, прогулок, купаний, укачиваний и засыпаний. Она ела, когда эльфиха приносила ей поесть. В ее жизни не существовало уборки и стирки, походов за продуктами и прочим необходимым. Но даже своими мозгами понимала, что вообще-то это все никуда не девается и не делается само собой.
- Угу, - угукнула, кивая. - Не была никогда. Не могу променять твоего Леринца ни на каких колдомедиков. Он так внимательно относится к мелкому!
Последнее проговорила почти шепотом, делая большие глаза и расплываясь в улыбке. В конце концов, даже первый набор по уходу подарил тоже он. Как рассчитаться за всю эту заботу, не знала. Покивала Нике только на перечисление сознательных рейвов.
- Здорово же. Для тебя. Пока есть такая возможность, надо пользоваться.
Подбоченилась, подняла вверх указательный палец и выдала, сдерживая рвущийся смех:
- Вы не неторопливые, вы - ос-но-ва-тель-ны-е, вот.
Не выдержала и рассмеялась, до того вдруг стало хорошо.
- Ты можешь не выбирать, - предложила. - А оставить все, что понравилось. Накопить целый чемодан, а пото-о-ом менять в том порядке, в каком захочется. Чем не план?
Хихикать вместе, совершенно по-девчачьи, что может быть лучше вообще? Округлила глаза в притворном ужасе и замахала руками.
- Он! И она, как же ее не заметить? У-у-у!
Что хотела сказать этим "у-у-у" и сама толком не знала. У-у-у, подруга, у тебя совсем взрослая жизнь началась?
- Ты закончила школу и уже работаешь в целом Министерстве, у тебя там есть целые собственные теплицы... - запнулась, моргнув. - Теплицы? А... зачем?
Не видела Нику на Травологии и в голове как-то не вязалось. Но, может, так и надо? А она, если когда-нибудь закончит, придет туда на практику... Камины чистить, например. Вздохнула, отставляя теплое веселье. Погладила сына невесомо.
- Не знаю, если честно. Но пока я не готова его оставлять. Пробовала... Петли помогают. Так что это даже не по-настоящему, а все равно, не могу. Но и бросать учебу совсем тоже не хочу. Но на лекциях вместо мозгов - каша. Как только она застынет, снова попытаюсь ходить, наверное.
Изобразила крайнюю задумчивость и фыркнула весело, возвращаясь в беззаботное состояние.
- Спасибо за предложение! По специальности я пока могу только рассказать, почему никогда-никогда ни за какие коврижки не буду создавать собственные заклинания, вот. А больше я ничего не успела, долги закрывала. И то... не все получилось, - надула щеки и пожаловалась почти всерьез. - Не представляю, что делать с зотей. И вообще-то рада не представлять, да.

[Ника Морган]

От вида неровного листочка на стене становилось физически... легче. Возможно стоило сначала поговорить с братом. Но знала Джареда достаточно, чтобы визуализировать его: "Да, без проблем".
Правда Анка умудрялась вляпываться в такое... Ох, покачала головой, отгоняя варианты, которые подкидывало воображение. Одно предположение было лучше другого.
- Не подлость. Страшно представить, что тебя так... вынуждает. Хорошо.
Повторила за Анкой, испытывая смешанные чувства. Как же правильно звучала фраза, но вот она сама же и разделила парочку таких шкур живых и бодрых медведей. Еще одну наверное не стоило брать в коллекцию беспокойств.
И вот снова момент, который сердце рвалось уточнить, но все сказанное до этого... Потянулась, мягко сжимая свободную ладонь подруги. Это ее выбор, значит так надо. Дальше оставалось переключиться на более позитивный лад с ягодным ароматом. Попросила.
- Тебе не сложно будет узнать расположение этой лавки, пожалуйста?
"Местная" звучало настолько расплывчато, что стоило уточнить.
Не смогла сдержать теплую улыбку в ответ, испытывая невероятную нежность к целителю. Ответила, повторив полушепот.
- А ты не меняй. Вдруг сейчас выяснится, что он хочет работать с новорожденными, а ему достались мы - студенты с солнечными ожогами зимой и...
Моргнула, вспоминая странное поведение Герарта в лазарете. Скомкано закончила.
- Странные студенты в общем, половина из которых даже предписанный режим не соблюдает.
Звонко засмеялась, пользуясь тем, что Константин перезагрузился и вновь взялся за игрушку.
- Основательно неторопливые! Но такая куча вечерних платьев мне не требуется. Куда в них здесь ходить? А уж после того занятия у мистера Абеларда можно так экономить! Трансфигурация - очень полезный для бюджета предмет.
Особенно если его нет. Бюджета-то.
Покивала Анке с не менее притворно- важным видом. Да-да, это те известные министерские личности.
- Пока... в общем пока министерство накапливает свою базу и ресурсы. Когда пройду испытательный срок, надеюсь чётче осознавать свои задачи. Люблю травологию, когда ее не отрывают от зелий.
Не представляла, как тяжело приходится Анке. Задумчиво заметила.
- Сейчас должно быть еще рано. В смысле, хорошо, что придуман такой отпуск, но ты всё же постарайся не бросать учебу по мере сил... разумеется.
Все мы представляем свою специальность странной кракозяброй. Что, куда, зачем и почему... Как бы хотелось четко понимать и разграничивать, чтобы принять разумный выбор и получить от специальности максимум для себя. Понимающе покивала Анке.
- Кто у тебя руководитель магистратуры? Профессор Нортон или... о, Дженни?
Создание заклинаний - заклинания - Дженни Брентон неразрывно соединились, рождая предположение.
Махнула рукой, всерьез отмечая.
- Редко кто знает, что делать с ЗОТей. Есть предположение, что только профессор Нортон и знает. Я взяла самое полезное - дымовую завесу! Всегда хотела её уметь... зачем-то.
В принципе так кратко можно было описать отношения Морган и ЗОТИ.