Мост

[Эмма Джонс]

Приоткрыла рот и выпучила глаза.
- Даже больно не было? То есть всё-таки съел, да? - Спросила уже с нескрываемым любопытством.
Внимательно посмотрела за реакцией Анки на пожелания о здоровом малыше. Кажется, её совсем не волновала эта тема. Или наоборот. Каменное лицо ничего не выражало, будто за неё сказал... робот? Стало не по себе от таких мыслей. Лицо предательски выдавало все эмоции Джонс. Зачем вообще первокурсница затронула эту тему? Следует винить себя за это. Глупо было такое говорить беременной девушке. Она, наверное, очень волнуется и пока не хочет думать о будущем.
Всё-таки решилась переключится на другой разговор.
- Животных я просто обожаю. Енотик? Я бы очень хотела посмотреть! А в Хогсмиде можно завести питомца?

[Анка Копош]

- Какой-то точно съел!
Подтвердила, довольная произведенным эффектом. Уж было чем впечатлять, но чем-то ведь требовалось.
- Может, тебе тоже однажды какой-нибудь дракон где-нибудь да встретится. Ты же теперь на Гриффиндоре.
По правде, она понятия не имела, соотносятся ли как-то потенциальные встречи с драконами и факультет, но Эмме об этом знать же совершенно необязательно. Нахмуренное лицо заметила, но усилием воли проигнорировала. Уж лучше о енотах говорить, в самом деле.
- Увидишь, - ухмыльнулась. - Его трудно не заметить.
Мост предсказуемо закончился, и единственная дорога повела их за собой дальше.
- Есть какой-то магазин, в котором я заказываю корм кошке, - протянула задумчиво. - Но я ни разу там не была. А кого ты себе бы хотела? Если кошку, то лучше подойди к профессору Доннеру. Это наш преподаватель Трансфигурации.
Улыбнулась счастливо-мечтательно, всем своим видом выдавая отношение к вопросу, и продолжила:
- Он берет кошек для практики из какого-то приюта, а потом пристраивает их студентам. Уже успела на занятия?

[Анка Копош]

То ли холодный воздух коридоров проветрил мозги окончательно, то ли вычерпалось то немногое, что осталось в сердце после рождественского пожара. Коснулась ладонью виска, словно впечатывая в кожу поцелуй. И наконец-то поймала за хвост разочарование.
Открытие оказалось такой силы, что всей остальной сосредоточенности хватило - только кивнуть незнакомцу, в которого он превратился. И просто идти по коридорам, сворачивая в нужных местах. Со стороны, наверное, они выглядели совершенно чужими друг другу. Разве могло быть иначе?
И разочарование отвечало: могло. В чужой школе он мог бы себе позволить пройти с ней рядом, хотя бы не надевая личину. В чужой практически пустой школе не было никакой необходимости прятаться. Не было никакого основания.
Он просто не хотел.
Замедлила шаг, выдыхая. Она сможет смириться с этим разочарованием. Может, поменьше станет смотреть в зеркало, и стерпится-слюбится как-нибудь.
- Ничего не хочу, Урл, - проговорила тихо, зная, что он услышит. - Ни у кого ничего больше никогда не хочу просить. Особенно - у тебя.
Просить, а потом становиться обязанной? И расплачиваться с долгами до самой смерти? Она не будет. Не будет пытаться понимать, зачем с ней играют в кошки-мышки.
- У тебя всегда есть, что предложить, - прошелестела. - Но какой в этом толк, если ты не готов ничем делиться.
Не обменивать на непонятное, сложное, доступное только твоему пониманию и только на твоих условиях... Она не будет больше. Искать оправданий. Утешений искать в объятиях. Опор. Даже надеяться не будет. Урл, Джон, какая разница? Никому из них не нужна она сама. Просто потому что есть. Так сколько весит такая сила?
Он исчезнет снова, а ей каждый день смотреть на себя в зеркало и видеть там человека, приносящего в ее жизнь столько боли и... разочарования.
Остановилась. Нагнулась, расшнуровала ботинок, стянула чулок, почти не замечая холодные иглы ноябрьского воздуха. Закинула ногу на перилину моста. Это следовало сделать давным-давно. Так почему бы и не сейчас?

[Улрич Дале]

Замок был благосклонен к ним, мысленно поблагодарил, зная, что магия всегда чувствует подобное. Одним взмахом превратил свою одежду в теплую версию, заглядываясь на хлопья снега за окном.
Тенью следовал за Анкой, задумавшись о том, что же привело его в эту школу. Разбитая душа, которую не он растоптал на осколки, не ему долженствовало ее и склеивать? Но долг у него все же был - один, равный первому удару молотком по хрупкому стеклу доверия.
Не было бы интереса, не было бы желания... он остался бы сидеть там, в удобном кресле знакомого по мелким деталям кабинета. Наслаждаясь красивой игрой и изящным завершением партии.
Было бы интерес прежнего толку... и они были бы уже далеко отсюда, поглощенные необходимостью стереть старые воспоминания, натянув поверх них новые, яркие.
Молчал, слушая отчаяние, которое говорило голосом Анки. В этом отчаянии было слишком мало огня - и слишком много. Опрокинутый баланс, вмешиваться в который было бы совершенно неразумно.
Молчал, наблюдая горечь в каждом ее движении. Значит, счастлива? Значит, сын и свой дом? Значит, не нужен никто?
Не удивился ни секунды ее действиям. Это было логично - нерационально и яростно логично. Так, как бушевал синим пламенем огонь внутри нее.
Он мог бы просто стоять и смотреть. Этот выбор одобрил бы Ульв. Сделать шаг на ту сторону себя самого, где царило безмятежное спокойствие. Остаться там навсегда, не подчиняясь более душевным порывам.
- Dårskap!
Одним движением оказался рядом с ней, обхватывая поперек живота и сдергивая с перил. Сопротивление, если оно и было, не заметил - тот редкий случай, когда вся его физическая сила выплескивалась с полного согласия.
- Только глупец отдаст жизнь раньше срока в руки Смерти. Тебе не понравится то, что ты там увидишь.
Развернул ее в кольце своих рук, превращая все в объятье.
- И ты это очень хорошо знаешь.
Чуть присел, без особого усилия отрывая полуобутую Анку от земли и прижимая к себе так, что та полностью исчезла в мехе его шубы. Выпрямился вновь, так и застывая - глядя поверх ее плеча на хмурый осенний лес и пропасть под ними, теряющуюся в тумане.
- Чего ты хочешь, kjære?

[Анка Копош]

Сопротивления не последовало больше потому, что она совершенно не ожидала этого. Дикого, странного порыва. Безумие? Да, Урл, вот именно, безумие!
Перед глазами мелькнуло по чуть-чуть всего: моста, двора, леса, неба, Урла. Странно, но от этого голова совершенно не кружилась. И жесткое объятие не вышибло воздух. Однако проталкивался он со крипом. Зажмурилась, утыкаясь лицом в мех, закусывая губу и с трудом задушивая рвущийся из груди то ли рык, то ли всхлип.
Она сама не сказала бы, чего сейчас в ней больше: ярости или отвращения. Что хуже: понимать, насколько никчемной она предстает в его глазах, или понимать, что вся эта никчемность - простое следствие ее действий. Отняла лицо и выдохнула.
- Я знаю, я там была, я видела! И я люблю жить, мантикоры вас всех дери!
Не сдержалась. Да как тут можно было сдержаться?
- Думаешь, я настолько подлая, что сигану с моста, когда дома меня ждет ребенок? Из-за какого-то там порыва? Потому что... Что, Урл? Ничего же нового.
Потрясла головой зло.
- Думаешь, такая дура, что кинусь у тебя на глазах и - святой Один! - в одном ботинке? Или, - усмехнулась, - всерьез считаешь, что мне нужна твоя жалость? Чтобы получать ее таким способом...
Потому что ведь ничего, кроме жалости, так получить нельзя. Но так ли важно, что он в самом деле думал? Главное - он поверил. Ни секунды не сомневался.
И снова, хотя она этого совершенно не хотела, голову наводнили совсем не те мысли. Он поверил - всерьез и сразу, совсем как Джон. Только Джон, ее... тогда еще муж... оставил их разбираться с этим безумием. А Урл держал. Проговорила тихо и совершенно спокойно:
- Если не веришь мне, то поверишь клятве? Моя жизнь крепко заложена, Урл. За то, что цены не имеет. Не мне теперь решать, когда я умру.
Чего она хочет? Вещей, над которыми уже не властна. Она хотела Джона домой. Хотела растить сына без оглядки и вины, которую ей никак не искупить. Даже Урла, черт побери, хотела! И на короткие мгновения ей даже подумалось, что временное забытье может стоить сделки с честью и совестью. Да и сделка, если всерьез прикинуть, хлипенькая. Ни Джону, ни Урлу она не должна была ни верности, ни любви.
Любви. Любви хотеть, Урл, это зазорно? Самой простой, которая есть, и этого достаточно? Чтобы проснуться ночью не страшно. Руку протянул, а там - плечо.
Но и Улрич ей ничего не был должен. Даже с этих объятий можно позже потребовать процент. Попробовала вывернуться как-нибудь, чтобы подобраться своей головой поближе к его.
- Спасибо.
Не стала уточнять, за что. Поймет ведь? Поболтала босой ногой.
- Браслет. Снимешь?

[Улрич Дале]

Словно ничего удивительного не было в том, что они говорили друг с другом вот так, в странных объятиях посреди продуваемого ветрами моста.
- Я верю тебе. Но иногда отчаяние говорит громче нас самих.
Все отдавало легким оттенком безумия, горячечным сном под утро, когда в голове из мыслей рождаются образы, которых нет и быть не могло. И, тем не менее, оно было здесь и сейчас, было реальностью.
- Что за клятва, где разменной монетой стала твоя жизнь?
Позволил ей повернуться в его руках, не отпуская до конца. Шуба окончательно укрыла ее, оставляя на виду лишь глаз и скривленный в горькой улыбке краешек рта.
- Не стоило тебя отпускать из одной клетки в другую. Ты нашла здесь куда более опасные цепи... Надеюсь, они стоили того.
Тяжести он никакой так и не ощутил. Но Анка все сильнее сползала в хватке его рук, совершенно не держась за него.
Вздохнул, признавая свое поражение в их странной игре, и опустился прямо на широкие доски моста, выпрямляя ноги. Одежда Дурмстранга предполагала холодную погоду - и сидеть на подоле шубы было весьма удобно.
И чуть ослабил объятия, давая ей выбор. Остаться? Уйти? Остаться рядом, словно и не было ничего?
Это было все любопытнее с каждой прожитой минутой. Заметил, будто только сейчас услышав вопрос.
- Я не испытываю к тебе жалости. Не испытывал никогда. Жалеют тех, кто не может заслужить никакого иного чувства.
Если бы он хоть на секунду пожалел ее... Все закончилось бы еще тогда, в Дурмстранге.
- Не сниму.

[Анка Копош]

Эмоции всколыхнулись внутри как приливная волна и отступили. Разочарование и отвращение осели, возмущение, которое тоже было совершенно не по адресу, почти выветрилось. И вместо всего этого осталась... усталость. Она очень походила на ту тоскливую безнадежную усталость, которой она поддавалась на пару минут, утыкаясь глубокой ночью прямо в подушку. Потом усталость физическая неизменно брала свое, и ее отрубало на блаженные несколько часов. Если повезет.
Сейчас тут не было подушки, темноты и одиночества, в которых слабость растворилась бы без остатка.
Зато тут была шуба, шуба пахла морозом и Дурмом. Потому что шуба пахла Урлом, который в себя вмещал и мороз, и Дурм. В ней очень хорошо можно спрятать не только лицо, но всю себя. Спрятаться и отогреться.
- Я не в отчаянии, - пробормотала. - Была. Но теперь... Нет, совсем нет.
Но Урлу не нужна ее слабость. Он вообще слабости не терпел, ни от кого и никогда. А та, которая приходилась ему по вкусу...
Додумать отдающую горечью мысль не успела. После нарастающего в теле тепла холод мостовых досок чувствовался как-то особенно неприятно. Погруженная в себя, она даже не заметила, в какой момент оказалась снова поставленной на собственные ноги. Но Урл не разжимал объятия. А она не хотела из них выворачиваться до конца.
- Есть вещи, за которые не жалко жизни.
Не заметила, как улыбается. Но заметила, как тепло засаднило за сердцем при мысли о сыне. Тепло странным образом отозвалось с теплом внешним. Она все еще оставалась укутанной. И холод воздуха, когда Урл внезапно осел вниз, остро куснул руки, плечи, голую ногу. Она, конечно, могла натрансфить себе самую теплую шубу и кресло в придачу. Кивнула собственным мыслям. Вот Улрич исчезнет, и будет трансфить.
Замерла на мгновение, услышав... странное.
- Отпускать меня? - переспросила. - Ты хотел...
Ухнула вниз вслед за ним, оставляя себя в кольце из рук. Мысли взметнулись потревоженным роем. Разве он мог ее не пустить? Нет, конечно, мог. Наверняка без всяких усилий.
- Но зачем?
Вопрос все же вырвался. Зачем было оставлять ее в Дурме? Зачем ты приехал? Зачем не снимешь браслет?
Нашла глазами его глаза. Кивнула как-то очень сосредоточенно, почти не чувствуя облегчения. Он ее не жалеет, это же хорошо? Это может сделать разочарование чуть меньше?
Завозилась, устраиваясь на шубе. На чужой шубе вплотную к ее обладателю. Приподняла брови вопросительно: мол, ты не против? И поняла вдруг, что, даже если и против, то, кажется, прямо сейчас ему придется скидывать ее на доски собственноручно. Иначе она просто не сдвинется. Согнула ногу в колене, подтягивая лодыжку. Провела пальцами по тонкой цепочке. То, что однажды стало твоим, твое - навсегда, так, Урл. Значит, пока эта игрушка на ней, она в своем праве. Сидеть как и где хочет, забирать у него тепло, спрашивать любые глупости. В этот раз - пусть. А в следующий она уже знает, что ей делать. Если следующий раз вообще когда-нибудь будет.
- Это для одежды.
Предупредила, осторожно и медленно вытаскивая палочку. Нужная настройка, формула, жест, и вот чулок уже должен лететь ей в руки.

[Улрич Дале]

Скривился в улыбке, которую часто получали его ученики в дуэльном зале, лежа на полу и утверждая, что сейчас встанут и как покажут. Ни один еще не вставал и не показывал. Ей он, однако, верить хотел. И лепту в отсутствие отчаяния внести - тоже. Слабая Анка вызывала желание подойти, встряхнуть, напомнить, кто она есть, чтобы больше не видеть ее такой.
- Я готов не отворачиваться от твоего отчаяния.
Каждое слово было тихим, но уверенным в своей констатации очевидного для него факта.
А еще он разом понял, о чем речь. Сын - именно за него она заложила жизнь. Но продолжала жить, значит, сделка не была напрасной. И пока что ему было достаточно этого знания.
Поймал ее легко в неловком почти падении вниз следом за его руками. Молча, собранно и совершенно спокойно, дождался, пока она устроится на шубе.
Лишь после этого развернул ее так, чтобы прижать спиной к себе, укрывая собой - и полами шубы. Холод остался где-то в стороне, словно и не было его. Разве что... тонкая лодыжка прямо перед его глазами. Пальчик, бегущий по цепочке. По его знаку на ней.
Резко втянул воздух, отрывисто кивая. Анка помнила правила, которые он сам установил с первых же встреч. И знала, что их не надо нарушать ни при каких обстоятельствах. Так что его палочка осталась в чехле, а сам он не двинулся ни на дюйм.
- Как ты думаешь...
Наклонился, прижимаясь еще сильнее и продолжая говорить прямо на ухо, которое теперь было так удобно близко.
- Ты смогла бы оказаться здесь без моего прямого участия?
Перехватил чулок, не давая надеть его. Сжал тонкие пальцы в своих ладонях, согревая и их. Провел по чужой ладони, прикосновением уговаривая отпустить чулок полностью.

[Анка Копош]

Она бы закатила глаза в ответ на такое упорство, если бы вся фраза целиком не означала то, что она означала. Это вводило в натуральный ступор. Пришлось напомнить себе, что она решила несколько минут назад: не пытаться понять, какую игру затеял Урл. Потому кивнула с прежней сосредоточенностью, не замечая, как закусывает в напряжении губу. А когда спохватилась, поздно оказалось напускать на себя какой-нибудь другой вид.
Нет, все же что-то было во всем этом такое... Безумное. Сюрреалистичное.
Даже в том, что с шубы ее все же не сдернули, указывая на место. Остальное на фоне прозвучавших слов воспринималось сущим пустяком. Подумаешь, они сидят на продуваемым всеми ветрами мосту в шаге от школы в очевидных объятиях. Спокойствие эти объятия несли просто железобетонное. Попробуй - сдвинь.
И Урл, конечно, попробовал.
Горячее - во много раз горячее окутывающего ее тепла - дыхание. Сила рук, применяемая расчетливо. Прикосновения, которые могли бы свести с ума.
Но разве это они сегодня уже не проходили? Склонила голову к плечу, смотря на чужие ладони, пальцы, их медленное выверенное движение. То, что ее завораживало, то, что не утратило своего влияния. Урл всегда знал, что он делает.
А она теперь знала, что можно - иначе. Когда близость становится физической необходимостью, когда ты просто не можешь иначе, когда мир сжимается до крохотного кусочка реальности, а время перестает существовать.
А еще она точно знала, что ничего подобного у Улрича к ней нет. Он делает ровно то, что хочет. Ничто не мешает ему просто прекратить.
Его вопрос в очередной раз не требовал ответа, до того он оказался очевидным. Но она заговорила, ощущая, как внезапно легко ей в этих объятиях просто говорить.
- Значит, ты отослал меня, - кивнула едва заметно. - Отослал, подправил бумаги, отправив эти бумаги... По неправильному адресу. Жизнь с чистого листа, Урл? Щедрый подарок.
Прикосновения все еще запускали горячие иглы. Боль за сердцем снова заворочалась. Только это теперь не имело особенного значения.
Откинулась расслабленно, запрокидывая голову и улыбаясь ему.
- Что дальше, sufletul meu? Снять второй? Хочешь нести меня домой на руках? Или... Это не то, что ты мне сейчас готов предложить?
И удерживать чулок и дальше в пальцах оказалось тоже очень легко. Даже сжимать не пришлось.

[Улрич Дале]

Не стал сдерживать желание прикоснуться к коже, которая так заманчиво оказалась на расстоянии одного вдоха. Ощущение горячего тепла под губами было долгожданным и почти забытым.
Ее голос отдался в горле, заставляя не только услышать, но и почувствовать слова. Искривил губы в улыбке, завершая странный поцелуй.
- Ты знаешь, что в Дурмстранге тебе не простили бы связи со мной. Рано или поздно, но тебе пришлось бы заплатить. А здесь... здесь им не стоит знать ничего о том, что хотел сказать про тебя педагогический совет.
Чулок - словно связующая нить между ними, и захочешь - не разорвешь. Свободной рукой обнял ее за плечи, притягивая к себе и откидываясь назад, к перилам.
- Аlt for min elskede.
На лицо наползла непрошенная улыбка. Слова Анки начали отдавать знакомыми интонациями. Едва заметно пока, но...
- Я уже говорил, kjære. Тебе надо только лишь сказать о своих желаниях. Мне снять второй? Унести тебя прочь? Остаться здесь и сейчас?
Опять зазвучал горячий шепот на ухо, а рука вокруг плеч прижимает все сильнее.
- Ты знаешь, как многое я могу, kjære.

[Анка Копош]

Прикрыла глаза, полностью растворяясь в моменте.
Она будто села на качели, у которых в одной точке движения оказался разум, а на противоположной - чувства. А Урл... Урл раскачивал их, с каждым разом увеличивая амплитуду. Детское развлечение, сущие пустяки. Р-раз, полетела.
И сейчас чувствовать, как в ответ на прикосновение горячих губ заходится сердце, было так хорошо. А потом нужно всего лишь сделать усилие самой, возвращаясь в реальность. Р-раз.
- Разве ты сам не избежал... некоторых проблем?
Прислушалась к собственному голосу. Хриплый, кто бы сомневался-то. Позволила себя увлечь, все еще задерживаясь в высокой точке, вцепившись в чулок, будто он давал вполне физическую опору там, наверху воображаемых качелей. Может, прямо сейчас ей следовало отстраниться, встать, уйти. Только лишь чтобы доказать самой себе, что она может это сделать. Чтобы потом, через виток, не вцепляться в опору уже зубами.
Но ей совершенно не хотелось. Это было забытье иного толка, незнакомого. Она помнила о ждущем ее Константине, помнила слова Урла, сказанные в кабинете. Помнила все, что привело ее и в Хогвартс, и на этот мост - в эти объятия. Она знала, что рано или поздно обнаружит себя в холодной постели одна. И вполне была готова заплатить такую цену.
В конце концов она окажется камнем, не способным почувствовать ничего человеческого. Но разве это не означает, что каждым моментом подлинно человеческой жизни ей следует упиваться сполна?
- А я говорила, что не попрошу, - выдохнула легко, снова улыбаясь. - Чего хочешь ты, Урл? У меня есть, что тебе предложить?
В конце концов, чтобы держать чулок, хватит и одной руки. А вторую можно поднять, ощупью находя чужую скулу. Легкими прикосновениями на кончиках пальцев - очертить и, выбрав желанное положение, прижать ладонь. С небольшим, но заметным усилием.
Проделала это все, считая собственные выдохи. Теперь - пора и качнуться. Р-раз.
- Я тоже кое-что могу, sufletul meu.

[Улрич Дале]

Рассмеялся голосом, хрипловатым то ли от морозца, то ли от жара в жилах.
- Кусаемся? Но - мимо. Мои проблемы не продлились бы дольше пары месяцев.
Горячий выдох, следом за которым губы сжались на мочке ее уха, а рука отпустила чулок, чтобы обхватить поверх другой руки Анку за плечи.
- Тебе не надо просить.
Коротко укусил шею у линии подбородка, усмехаясь довольно.
- Можно лишь пожелать. Слышала такую арабскую сказку?
Поймал ее ладонь, прижимая к лицу.
- Про джина, исполняющего желания, стоит лишь захотеть?
Свободная рука медленно проследовала вверх, к подбородку, чтобы бережно, но без возможности сопротивляться, повернуть ее лицо к себе. Так, чтобы видеть взгляд. Широкие зрачки, приоткрытый рот и нежные касания пальцев к его щеке.
- Пожелай, kjære. А я пообещаю тебе исполнить.
Медленно протянул, разглядывая черты, которые не успел забыть за этот год. И не планировал забывать, в общем-то.
- Как тебе такое предложение?

[Анка Копош]

Она многое могла бы возразить. И про то, что пара месяцев - это маленькая жизнь. И про то, что жизнь эта способна делать неожиданные повороты. И про то, что Урл, все-таки, не прорицатель, а всего-навсего зотист. И каждое из этих возражений он легко отбил бы, конечно.
На этот раз он толкнул качели с усилием, от которого цепи застонали. Как горячо и как больно.
Распахнула глаза широко-широко, заставляя себя дышать в полную силу. На какой-то момент отпустила тело, отпустила разум. Можно ли их совместить вообще? Где-то существует этот момент. В полете? Однако руки Урла не ощущались капканом. Будто бы у нее все еще был выбор. Будто она его делала, изгибаясь в этих самых руках, давая доступ к шее так, как никакой разумный зверь себе сделать не позволит.
- Это та, где в конце все умирают? - на глубоком выдохе и голос зазвучал низко, проходя дрожью по телу. - В конце любой приличной сказки кто-нибудь обязательно умрет.
Вот этот взгляд сейчас - тоже маленькая жизнь. Морщинки в уголках его глаз. Улыбается? Дрожащий блеск, но такая крепкая рука.
- Три желания, да? - выдохнула, подаваясь вперед вполне осознанно. - И ждать нельзя?
Мысли укладывались кусочками-воспоминаниями. Тени на лице в свете свечи в самый темный час ночи. Вкусно. Тепло. Спокойно. Надежно. А сейчас - совершенно безумно. Медленно-медленно провела большим пальцем по линии подбородка - к его губам. Коснулась, будто запечатывая собственное искушение. Как ей предложение?
- Королевское...
Прошептала и попыталась качнуться в руках обратно, расшатать, увеличить расстояние. Мягко, но настойчиво. Не капкан же, Урл? И пусть голова идет кругом, разве страшно?
Приподняла руку с чулком, закидывая одну - голую - ногу на вторую, выпрастывая ее из мехового плена. Пошевелила пальцами.
- Надень? Я познакомлю тебя с сыном.

[Улрич Дале]

Хрипло рассмеялся, чуть ослабляя хватку руки, когда Анка и не подумала отворачиваться.
- Каждый умрет рано или поздно. Разве что отношения со Смертью у всех разные.
Улыбка стала сильнее, но он и не собирался с ней бороться, ловя нежные прикосновения к губам.
- Ждать никогда нельзя, kjære. Кто знает, что случится через мгновение?
На мгновение задержал ее в объятиях, но после согласно уронил руки, давая возможность действовать.
- Первое желание.
Обнял ее со спины, легко дотягиваясь до чулка и складывая его привычным движением. Погладил выступающую косточку на лодыжке, а потом чулок оказался там, где ему положено.
- Исполнено.
Знакомство с сыном Анки не входило в его изначальные планы, но с первого же упоминания мысль об этом укоренилась в его сознании. Ему надо было увидеть не-его ребенка. Того, за чью жизнь она переживала больше, чем за собственную
Встал с досок моста, за плечи поднимая и Анку.
- Я буду рад.
Собственный порыв распахнуть полы шубы, чтобы охладить все еще пылающую в жилах кровь, был придушен в зародыше.

[Анка Копош]

Вот тут она могла бы возразить по полному праву, будто смеясь смерти в лицо. Я! Я не умру, Урл. Никогда-никогда. И все же, ровно настолько, насколько это было правдой, это же самое правдой не было.
А в следующее мгновение он отпустил качели, и теперь только она своими усилиями должна их останавливать. Затормозит попозже. Пока еще можно смотреть, растягивая мгновения. Смотреть, одновременно впитывая кожей чужие прикосновения, ловя еще немного игл, не менее болючих и от этой боли смазанно-горячих.
Рассмеялась тихо, выгоняя смехом из голоса хрипотцу.
- Как тебе это, - шепнула, - нравится?
Пока не могла понять, нравится ли ей. И все же, это было ново. Не нужно даже открывать крепко запертый сундук с воспоминаниями. Нет, совершенно точно, ничего кроме браслета Улрич прежде на нее не надевал.
Чуть качнулась, оказываясь на ногах. Голова шла кругом от какого-то совершенно незнакомого азарта. Три желания? Хорошо ли она потратила первое? Цапнула ботинок, спеша хотя бы ногу укрыть от окутавшего тело холода. Даже с ее к нему устойчивостью, теперь только возросшей, форменная мантия не очень-то спасала. Но палочку оставила в пучке нетронутой, не желая менять собственное решение. Ей точно не помешает... остыть.
Выпрямилась, обернулась, шагнула плавно к Улричу обратно. Протянула руку, находя его ладонь своей. Сжала легко, но уверенно. Сама еще не замечала эту уверенность, засевшую в теле и толкающую ее в обход мозгов.
- Идем.
Пора двигаться. Качнулась с пяток на носки и обратно, пристально разглядывая его лицо. Развернулась и двинулась в нужную сторону, не уходя от него теперь, но увлекая за собой.

[Улрич Дале]

Нравилась ли ему та игра, в которую они забавлялись здесь и сейчас? О, у него был ответ.
- Нравится, kjære.
В Хогвартсе он нашел куда больше интересного, чем планировал. И ровно столько интересного, сколько желал найти.
Поддержал ее под локоть, помогая сохранить равновесие. Наблюдение за уверенными движениями было не менее любопытным, чем их беседы. Идем так идем, Анка Копош. В твоем огне появился яркий пламень свободы - и к нему он вновь хотел приближаться, ощущать жар и ласку языков огня.
В мысли ворвалось ощущение совершенно ледяных пальцев, которые сжимали его крепко, но никак не хотели согреваться.
- Погоди немного. Меньше всего мне хочется, чтобы наша прогулка привела тебя в кабинет целителя.
Извлек из внутреннего кармана шубы небольшой медальон на длинной цепочке. Покачал им в воздухе, давая рассмотреть завитую спираль из золота, которая полностью повторяла спираль на браслете, отличаясь лишь размером.
- Я даю эту вещь тебе на время. Она не причинит тебе вреда.
В знакомых фразах была лишь методичность без капли эмоций. И если бы и были возражения - он не собирался их замечать. Длина цепочки позволила надеть медальон на нее без особых усилий.
- Идем.
Повторил эхом, беря ее за руку и позволяя вести. Пальцы в его ладони постепенно начали согреваться, и путь теперь можно было продолжать.

[Вивьен Оул]

Стоять с протянутой рукой и видеть, что девушка в ответ откровенно не уверена, что хочет ее пожимать, было очень странно и страшно. Вив залилась красным - то ли в Британии так вообще не здороваются, то ли она ещё как-то нарушила местные порядки... в любом случае - села в лужу. Но, в прочем, новая знакомая поспешила увести ее из ателье, и неловкое положение немного рассеялось. Уже на ходу Вив отвечала на все вопросы разом - не забывая вертеть головой и смотреть по сторонам.
- Иностранцы, которые переводятся посреди учебы, везде редкость. У нас было много детей мигрантов, тех, кто ещё недавно жил в других странах, но дар проявил уже во Франции. Они и свои, и... не свои разом, да и быстро перенимают привычки.
А мы переехали из-за родителей, мама с папой решили, что надо переехать на истерическую родину, причём успев завести знакомства в школе... как самые крепкие. И вот я здесь) потом и сестренка сюда поступит, я надеюсь. Она ещё маленькая.
А мне тоже нужно будет проходить распределение? Оно не только для малышей? - наконец задала волшебница волновавший ее вопрос.

[Дженнифер Нортон]

Шла рядом с новенькой, слушая ее рассказ и иногда кивая в подтверждение того, что слушает. Или что понимает. Переехать на родину? Понятно, родители Вив симпатизируют террористам. Или сами террористы. Странно, что если много раз повторять про себя "террористы", то в конечном итоге начинает казаться, что это что-то вроде "магозоологи" или "зельевары". Профессия. Мол, вот моя семья делает метлы. Надо же, а я как раз собираюсь породниться с тем, кто тоже делает метлы!
- Да, - кивнула, когда подошла ее очередь отвечать на вопросы. - Такая уж традиция. Каждый студент обязательно должен быть связан с одним из факультетов. Даже если он без пяти минут выпускник. И это... Это будет влиять потом на многое.
Задержала взгляд на спутнице, подбирая какую-нибудь понятную для иностранки аналогию. Но кто его знает, как устроено общество во Франции?
- Кто-нибудь из твоих предков учился в Хогвартсе? Факультет, выпускником которого ты становишься, накладывает свой отпечаток на то, как будут тебя воспринимать в будущем. Если ты окончил Гриффиндор или Хаффлпафф, в приличном обществе на тебя будут смотреть не слишком одобрительно. Ты бунтарь или посредственность. А если ты окончил Слизерин, то ... в некоторых кругах на тебя тоже будут смотреть... в общем, не слишком хорошо. Как на того, кто идет за выгодой. Всегда за выгодой. А если надо найти предателя - вот же он, слизеринец, - хмыкнула.
Посмотрела в сторону замка. Ах, да, еще одну башню забыла!
- Ну, а если кто-то выпустит дракона без злого умысла, то это, конечно, рейвенкловцы. Хотя, возможно, нашивка с орлом как-то помогает в научных кругах? - пожала плечами.
Она бы еще могла сказать пару нелестных слов о том, как эти ужасные рейвенкловцы могут нравиться тем, кому лучше бы они не нравились, но решила все же оставить это при себе. Тропинка как раз повернула, и они оказались перед мостом. Уже целым и совершенно таким же, каким он был до разрушения.
- По традиции ты можешь сейчас навестить гостиные всех факультетов, - продолжила, ведя рукой по перилам. - Тебя везде будут угощать, наливать по множеству чашек чая, много рассказывать о том, в какой замечательный красный, зеленый, синий или желтый Дом ты пришла, - улыбнулась. - А, еще задавать каверзные вопросы, да! Вроде: а, ну-ка, расскажи нам, почему у нас на гербе барсук, а не енот? Что символизирует в британской магической традиции зеленый цвет? Какие страшные вещи тебе о нас рассказывали?
Притормозила, чтобы спросить:
- Какую гостиную хочешь навестить первой? Что предпочитаешь: чай, травяной чай, глинтвейн или выковыривать леденцы из волос?

[Роб Селвин]

Роб дошел до середины моста и прислонился к балке, ожидая друзей. Надо же было, наконец, сходить к этому Олливандеру! Пока он не передумал и не смотался из Хогсмида назад в Лондон. Или не разорился. Кому вообще можно продавать палочки в Шотландии? Разве так можно построить успешный бизнес?
Повязка на руке оповестила, что кто-то решил выйти на связь, и Роб неохотно вытащил ее из рукава. Опять что ли какое-нибудь нудное собрание?

[Лайв Хогвартс]

В этот момент Роба побеспокоила еще и сова, которая уронила ему прямо на нос письмо:
"Мой дорогой мальчик,
я безумно скучаю, мой сладкий горошек. Если бы я только могла обнять тебя! Скажи мне, вас там прилично кормят? Террористы вас не притесняют?
Отвечая на твой вопрос - мы всем говорим, что вы уехали учиться в Ильверморни. Хотя чем тебе поможет эта легенда, ума не приложу. Вы-то не можете скрывать от местных, что учитесь в этой кошмарной школе!
Фенелла ведет себя прилично?
И что этот Нильс? Он не втягивает вас в опасные или недостойные дела?
Целую твою макушку. Передавай Фенелле привет.
Мама"