Дом Дале. Зима 1999 года

[Анка Копош]

Тело наливалось опустошающей усталостью, наполняя ее умиротворением какого-то совершенно нового толка. Смогла только улыбнуться Урлу - почти незаметно и невесомо, устраиваясь в его руках, будто делала это дни, вечера и ночи напролет. Вот теперь, пусть это и продлится недолго, она ощущала себя по-настоящему беспомощной маленькой девчонкой. Не ребенком даже и близко, чего бы Дале делал с ребенком?
Просто его руки были такими крепкими, а он обладал такой невероятной силой, что она только и могла, что греться об нее, немного теряя настоящие границы своего тела.
Выдохнула, вдруг путаясь во всколыхнувшихся чувствах, пока он нес ее и укладывал в свою постель. Приподнялась, преодолевая легкую дрожь, и взяла рубашку. Не то, чтобы она вообще думала про одежду, но обернуть остывающую кожу в насквозь пропитанную запахом Урла ткань... Как можно отказаться?
Она и правда останется с ним. До утра?
До утра.
Облизнула пересохшие губы, ощущая, как кожа начинает саднить и пульсировать. Жадность, вытесненная вкусом его тела, немного притихла, но не отступила совсем, заставляя Анку охватывать Урла взглядами снова и снова. Пусть он никуда не исчезнет, но это не значит, что она позволит себе терять такие моменты.

[Улрич Дале]

Укутанная в его рубашку, Анка выглядела соблазнительно. И взгляды, которые она кидала, заставляли кожу гореть огнем.
Сложил руки на груди и встал рядом с кроватью.
- Спать, kjære. Крепко и до утра. Сегодня у тебя был долгий день.
Только после этого лег рядом, укрывая их обоих тяжелым одеялом. Притянул к себе, не давая даже шанса на возражение. Сцепил руки на ее животе и зарылся носом в растрепанные волосы. Ей могло казаться, что она еще может горы свернуть, но предел человеческого тела лежит не так уж и далеко. Сказал примирительно, все еще ощущая ее напряжение и очевидное желание спорить.
- Все будет завтра.

[Анка Копош]

Как будто она могла возразить всерьез? Как будто не мечтала о его объятиях каждый вечер, укладываясь в гостевой спальне.
На глаза попался кусочек незашторенного окна. В ночной темноте огромными пушистыми хлопьями падал снег, и Анка почувствовала себя совсем хорошо и очень-очень печально. Дыхание Урла трогало затылок, его тяжелые руки наполнили ее тело спокойствием, а ее дыхание будто само собой подстроилось под его дыхание.
Сколько она так лежала, не знала. Наверное, Урл давно уснул. Наверное, ей тоже пора.
Медленно и почти неуклюже развернулась в его руках, упираясь лбом в грудь. Она все-таки должна сказать. Или нет?
В завтра отчаянно не хотелось, и она, из последних сил преодолевая усталость, пыталась удержаться в сознании. А может, это ей только казалось?
Все равно он уже спит, она может...
- Te iubesc, - то ли подумала, то ли прошептала, проваливаясь в теплую темноту.

[Улрич Дале]

Проснулся привычно рано, несмотря на то, что заснуть вчерашней ночью у него вышло далеко не сразу. Осторожно высвободил руку, в которую Анка вцепилась с силой, удивительной для спящего человека. Бесшумно встал, накинул на плечи домашний халат и только после этого поправил ту часть пледа, которой укрывался сам. Теперь же можно было отдать этот кусочек тепла Анке.
Уже за пределами комнаты потянулся, довольно выдыхая, и позвал домового эльфа.
- Как ребенок, ночь спал спокойно? Займись тем, чтобы в комнатах было тепло, хватит уже морозить всех нас.
Сказано это было без особых эмоций, так что эльф просто исчез выполнять задание, а не начал вовсю извиняться, как это происходило, когда хозяин его и в самом деле ругал.
Его же ждал зал и утренняя тренировка. Приятной была ночь или нет, но этот ритуал отменить не могло ничто. Сначала - занятие собой, а потом уже завтрак и прочие утренние радости. К тому моменту у него будет повод вернуться в свою спальню... И, в идеале, застать там Анку.

[Анка Копош]

Стоило Урлу уйти, Анка проснулась почти сразу. Она всегда спала чутко, а после рождения Константина ее тело будто бы в обход сознания следило за изменчивой реальностью.
Провела ладонью по чужой подушке и потянулась, зарываясь в нее носом. Замерла на несколько минут, позволяя прошедшей ночи навалиться на нее тяжелым одеялом. Отчасти она почти испытала благодарность к Дале с его режимом. Не думала, что чувств окажется так много, и точно была не против пережить их первую волну в одиночестве. Сосредоточиться на мелочах, разминать затекшие плечи и ноги, вертеть головой как болванчик, улыбаться глупо, вырисовывая пальцами границы синяков на бедрах.
Соскользнула с кровати, потянулась снова, приподнимаясь на носочки, качнулась и рассмеялась - тихо и легко. Энергия бурлила в ней и билась, требуя выхода. Почти перебежала в "свои" гостевые комнаты и, бросив взгляд на часы, ретировалась в душ.
Через десять минут Константина целовала уже умеренно-сосредоточенная и лишь немного перебарщивающая с количеством движений Анка. У нее тоже имелись утренние ритуалы, утянувшие ее в приятные заботы о детеныше. Они успели выбрать наряд на сегодня, перепачкать друг друга кашей, сыграть в "угадай, что я делал вчера" и практически без перерыва смеяться по каждому поводу.
Оставив эльфа и Константина разбираться с устроенным бедламом, сверившаяся с часами Анка выскользнула в коридор. Белоснежная рубашка уже покоилась на дне ее дорожной сумки, палочка заняла привычное место в пучке, и почти ничего не напоминало ей самой себя-вчерашнюю. Но и от Анки из прошлого она оказалась сейчас так далеко, что осознать до конца не получалось.
Не было нужды убирать чувства под маску "несносной грязнокровки", не приходилось прятаться от соседок, проскальзывая в душ раньше всех, переводить зелья, стирая с тела следы. Не нужно было прятаться от себя самой.
Заглянула в спальню к Урлу, не совсем понимая, что хочет там найти. Она просто наконец-то могла это сделать. Кажется, хозяин комнаты еще не объявился. Уселась на уже идеально заправленную постель, скрещивая ноги по-турецки.

[Улрич Дале]

Появившийся в конце тренировки домовой эльф сообщил, что хозяйка уже успела встать и заняться утренними делами. После чего с небольшой заминкой протянул ему клочок пергамента.
- И что это?
Всякое благодушие прошло, когда он увидел написанное. И домовой эльф это быстро уловил, резко начав кланяться и сбивчиво пояснять, что это - корреспонденция, которую хозяин всегда предпочитает читать с утра, так что вот он и принес, пусть сова и была странной, но...
- Свободен.
Пергамент проследовал в карман домашнего халата. Сам же он направился в душ, чтобы смыть с себя ощущение липкого пота после тренировки. И прийти в душевное равновесие, которое неожиданно легко было нарушено парой строчек. Как этому щенку вообще хватило наглости делать вид, что ему хоть сколько-то интересна судьба его бывшей женщины и их ребенка? Перед глазами легко встала сцена того, как легко тот поджал хвост и сбежал.
Хмыкнул, потому что этого воспоминания как раз и не хватало для того, чтобы утро вновь стало добрым. И, наконец, взяв с собой пару яблок, направился к себе. Сомнений в том, что Анка его там ждет, не было ни малейших. Так оно и было.
- Доброе утро, kjære.
Остановился в дверном проеме и подкинул яблоко в воздухе, прежде чем несильно бросить его в сторону кровати.

[Анка Копош]

Если Анка и просидела долго, то совершенно этого не заметила, наслаждаясь приятной пустотой в голове. Спальня едва уловимо пахла Урлом, а на обстановке везде ощущался его след еще более явно, чем в остальном доме. И даже когда основным следом было отсутствие, подмечать мелочи оказалось удивительно-приятно.
Повернула голову на звук и потянулась вперед инстинктивно, схватывая летящее яблоко. Пустота в голове - отдельно, рефлексы - отдельно.
Улыбнулась, разглядывая Дале. И хотя она занималась этим регулярно, удовольствие от процесса никуда не исчезало.
- Доброе.
Вгрызлась в яблоко, щурясь от брызнувшей в рот кислоты. Медленно спустила с кровати ноги и приподняла брови вопросительно.
Спрашивать о планах вслух не видела проку. Дале всегда планировал абсолютно все и говорил только то, что считал нужным. У нее же накопился целый мешок того, что хотелось ему сказать. Но все это пока еще, похоже, может подождать.

[Улрич Дале]

Кивнул коротко, когда она успешно поймала яблоко. И сам откусил почти половину своего. Говорить с набитым ртом вышло бы так себе, поэтому молча сел на кровать и достал из кармана пергамент. Прежде чем отдать, дождался, когда она на него посмотрит. Теперь ничто не мешало наклониться и смазанным утренним поцелуем поприветствовать так, как на самом деле хотелось. Но не позволил себе утянуть Анку в приятное продолжение вчерашнего дня, пока они не решат все возникшие проблемы.
- Тебе письмо.
Протянул тот самый пергамент, после чего принялся за оставшееся яблоко. Этим утром их завтрак будет весьма легким. А вот каким будет само утро - покажет время.

[Анка Копош]

Приближение Урла отозвалось в груди теплым волнением, которое Анка не могла и не хотела сдерживать. Невольно подвинулась, откликаясь на поцелуй, и сразу же осознала, что еще очень далека от спокойствия и нежной вежливости. Вот отложить это понимание оказалось не так просто. Ладно, Копош, доставай то, что отец называет волей.
- Письмо? - пробормотала уже после того, как механически развернула пергамент и ударилась взглядом о знакомый почерк. - Даже на школьную записку не тянет.
Досада прорвалась сама собой, быстро вспыхнув о совершенно другие чувства. Ну почему именно сейчас? Вот жук как есть - чует, как все испортить. Обратилась к Дому и сжала несуществующий пепел в ладонях, когда записка рассыпалась красно-золотыми всполохами. Соприкосновение с хогвартской магией немного уравновесило растревоженные чувства. Иногда очень хотелось, чтобы дематериализации поддавались и они.
Потерла переносицу и принялась уничтожать яблоко, полностью сосредоточившись на этом процессе. Отвечать Джону не хотелось, как не хотелось впускать ничто из шотландской жизни в ее волшебное убежище. И пока он не писал, это получалось делать. Сгрызла яблоко до плодоножки и крутанула ее в пальцах, поднимая взгляд на Урла.
- Нет смысла дразнить гусей, - нахмурилась, - отвечу потом. Когда ты должен вернуться в школу?
В груди начало тянуть, и на фоне этого веселая мысль о собственном преподавательстве обернулась какой-то несмешной шуткой.
- Мы теперь с тобой почти коллеги, я не говорила? Мучаю студентов в теплицах, и, наверное, останусь после стажировки, если предложат.
Пожала плечами, мол: работа и работа. Объяснить собственное возвращение в Хогвартс ею было очень удобно и безопасно. Она вообще замечательно обложила себя спасательными кругами, приведя жизнь в образцовый порядок. Анка знала, что Урл не станет расспрашивать, стоит ей нарисовать кляксу-точку на этой мысли. Уткнулась лбом ему в плечо и зажмурилась, вдыхая.
Остановиться на этой мысли легче легкого, разве не так? Остановиться - это не менять реальность. Остановиться... означало оставить половинчатыми жизни, которые она наконец-то могла соединить в одну. Одну Анку, наконец-то принадлежащую не только себе или обязательствам. Это даже не было выбором между чувствами и здравым смыслом или эгоизмом и долгом. Бесконечность ее будущей жизни не принадлежала ни ей, ни Урлу, но той, что оставалась, она могла распоряжаться. Пусть она будет глупой, но наконец-то не одинокой со всей этой хтонью.
- Ты знаешь, откуда в Хогвартсе горгульи?
Границы знаний Урла не представляла даже примерно. Ко всему прочему это было хорошим способом проверить, сколько глупцов до нее не удержало язык за зубами.