Поместье Булстроуд

[Лайв Хогвартс]

Основная резиденция семьи Булстроуд в Лондоне, скрытая от маггловских глаз.

[Эндриана Булстроуд]

Остановившись среди кружившихся пар, проводила Адама взглядом.
Теплый след на ее губах с легкостью пульсировал.
Быть может она зря беспокоилась так сильно? Быть может замужество действительно не было таким страшным, каким она его представляла?
Отыскала отца, вежливо отклоняясь от разговоров, какие сейчас не имели ни малейшего значения для нее.
- Отец, - остановилась возле мужчины. - Вы позволите мне потанцевать с вами?
Она знала, что тот не будет способен наслаждаться танцами в той степени, какую имел в молодости. Но ей этого не требовалось. Совсем нет. Она лишь хотела оказаться в его объятиях еще раз. Еще один.

[Эдгар Эйвери]

Чуть шире, чем это было бы просто вежливостью, улыбнулся Малфою.
- Все так, Люциус. Свадьба ребенка - событие, которое никогда не будет рядовым для отца.
Заигравшая музыка заставила его сдвинуться в сторону, где он не мешал танцующим. Там его ждали закуски и алкоголь. В умеренном количестве, конечно же, но он имел полное право и огромное желание отпраздновать свадьбу Эндрианы прежде всего сам с собой. Ответственность за выгодную партию для дочери, которая обернулась для него столькими сложностями, наконец-то упала с плеч. Он мог заниматься своими делами и здоровьем жены, будучи уверенным, что дочь в надежных руках.
Отсалютовал фужером с шампанским, когда в танце Адам оказался лицом к нему и нашел его глазами.
- Конечно, Эндриана.
Машинально согласился, хоть вопрос подошедшей дочери и вырвал его из мыслей. А потом уже осознал, на что именно согласился. Благо, вальс продолжал звучать, но сменил темп на совсем неторопливый.
- Ты выглядишь прекрасно.
И непонятно было, чему именно прозвучал комплимент.
Подал руку, приглашая Эндриану на танец.

[Эндриана Булстроуд]

Улыбнулась мягко и вложила свою ладонь в руку отца, легко к нему подступая под несложный ритм.
Он был с ней и любил ее безосновательно все это время. Он был всегда прав. В Хогвартсе она была никем, имея лишь иллюзию семьи. Но директор не сомневался в том, чтобы отпустить ее, Хель не простилась с ней, вряд ли вспомнив о ее существовании после, Коди... О, Коди, как сильно он вырос и более не нуждался в ней.
Она скучала по ним. Скучала по Несси и Келси, Зергиусу, даже Нике, но был ли в этом смысл, если те ни разу не вспомнили о ней, продолжая жить той жизнью, которой жили. Ее семья была единственной, кто имел значение отныне. И навсегда.
- Спасибо, что вы были рядом сегодня. И всегда, - произнесла тихо и искренне.

[Эдгар Эйвери]

Он не был сентиментален, но в день свадьбы дочери мог позволить себе подобные эмоции. Так что улыбнулся так, как улыбался очень редко.
- Теперь у тебя есть тот, на кого ты сможешь опираться, Эндриана. Тот, кто обязан тебя беречь и защищать.
Они приблизились к повороту, который надо было пройти достаточно быстро. Замолчал и сконцентрировался на попытке не запнуться. Нога не подводила весь этот вечер, но кто знает, в какой момент зелья прекратят свой эффект?
- И я никуда не исчезну из твоей жизни.
Снова движение просто вперед и в сторону, снова можно расслабиться. Не исчезну - но буду на вторых ролях. И он испытывал от этого только радость.
Радость, которую не разделила с ним жена, внезапно решившая остаться дома. Ее слова звучали в голове обидными фразами. Обидными больше от того, что в жизни дочери сама она принимала участие лишь тогда, когда ей было это комфортно. Да, он любил Корнелию давно и сильно, но любовь никогда не была тем, что застилало бы его разум. Поэтому он не спорил с ее желанием остаться дома. Она поймет со временем, поймет, когда познакомится с Адамом больше дежурных фраз. Поймет, когда увидит удивленное счастье на лице Эндрианы - такое, как сегодня.
- Твоя свадьба заставляет быть меня невыносимо сентиментальным.
Прервал поток мыслей шуткой, в которой было слишком много правды.

[Эндриана Булстроуд]

Двигалась осторожно, больше следуя не темпу музыки, но отца, зная его положение со здоровьем и не пренебрегая им.
- Теперь у вас есть защита. Теперь все будет как раньше, - продолжила с тем, что было сейчас более важно для нее. Ей не нужна была защита никогда, но она была готова защищать тех, кто ей дорог. Даже... даже такими путями.
- Я не позволю вам исчезнуть из моей жизни, - легко пошутила в ответ. Продолжая уже более серьезно. - Пожалуйста, навещайте меня, и я буду навещать вас. Как можно чаще. И мама сможет скоро, обязательно, ей станет много лучше.
Улыбнулась вновь, не сдерживая себя в эмоциях сейчас. Совсем неважно вдруг стало то, что происходило ранее - именно этот момент был ей дороже всего остального. Дороже собственной утопленной боли, которую перестала ощущать, затолкав ее настолько далеко, где не найдет более.
- О, отец, - остановилась вдруг и приложилась к его плечу в объятии. - Я вас люблю. Простите меня за все те времена, когда вам приходилось разочаровываться во мне.
Она не достойна была называться его дочерью, никак нет.

[Эдгар Эйвери]

Крепче сжал ладонь Эндрианы в своей руке. Свадьба словно бы сделала то, чего он не мог сделать все эти годы: вернул ему его дочь, его Эндриану, ту, какой она была до Хогвартса и всех проблем, что принесла эта школа.
- Ты рискуешь получить плачущего отца, Эндриана. Не лучшая идея.
Шутливо пригрозил, но и в самом деле сентиментальность здесь и сейчас была какой-то чересчур сильной. А, может, как раз в самый раз? Прижал ее к себе в объятии, останавливаясь посреди зала.
- И я люблю тебя, Эндриана. Ты моя дочь, моя кровь и моя семья.
Они смогут открыть новую главу их жизни с этого момента.
Через минуту обнял ее за плечи и увел в сторону, к Адаму, который, удивительно, в одиночестве ждал свою жену.

[Эндриана Булстроуд]

Свет свадебных лампад омывал их фигуры, окрашивая мир в мягкие золотистые оттенки, когда отец удерживал ее руку, словно обещая защиту от всех бурь мира.
Легко усмехнулась, сама стирая с щеки слезу. Его слова, легкие и шутливые, звучали как далекие эхо прошедших лет, отголоски времен, когда каждый их день был переполнен беззаботностью. Когда не было все так сложно.

Пусть мир остановится, пусть она замрет в этом моменте и останется в нем навсегда.

То, что она чувствовала, можно было назвать счастьем. Таким запутанным, совершенно ей непонятным, но счастьем.
Ничто на свете не заменит ей людей, каких она так безгранично любила такой простой любовью.
Взялась за руку отца, не желая расставаться с ним сейчас, но усталость могла одолеть ее теперь совершенно в любой момент.
Отчего-то вдруг неважно стало что именно ждет дальше, да и есть ли смысл думать об этом в этот момент? Она могла свободно дышать, могла танцевать и могла видеть своих родных счастливыми - разве это не самое главное? Разве это не то, ради чего она здесь?
Улыбнулась Адаму и, коротко и нежно поцеловав отца в щеку, отправилась с мужем в центр зала, чтобы выразить благодарность гостям, высказать признательность и объявить об успешном окончании приема.

Прощание с каждым гостем оказалось длинным, но она не спешила - в конце концов, впереди была целая жизнь?

[Эндриана Булстроуд]

Поместье все еще казалось достаточно незнакомым, чтобы без помощи домовика заблудиться в коридорах несколько раз. Но это помогло несколько охладить пыл, охвативший ее мгновения назад.
Ложные ожидания дают ложные представления. Ложные результаты.
Ей стоило помнить о собственном обещании себе же. О том, для чего она здесь. И извиниться. Вновь. Снова.

[Адам Булстроуд]

Появился в означенное время, держа в одной руке дорожный саквояж. Улыбнулся ожидающей его жене.
- Вот видите, Эндриана, так вам гораздо лучше.
Подошёл почти вплотную к ней и пальцами свободной руки приподнял ее подбородок. Заглянул в глаза и кивнул недавним размышлениям.
Достал из кармана кусок верёвки - плотное цветное плетение и металлические бусины. Протянул один конец Эндриане:
- Держите крепко.
Чтобы в следующей же момент активировать портключ и оказаться с супругой где-то далеко.

[Адам Булстроуд]

Взглянув на часы, убедился, что для обеда уже поздно, а для чая еще рано. Но кого это, в самом деле, волнует?
В той малой гостиной, что примыкала к библиотеке, эльфы уже сервировали столик с напитками и закусками. Адам редко принимал гостей именно здесь, и помещение для этого подходило мало. Гораздо больше - для спокойного чтения в уединении. Однако, когда приезжала Петра, совершенно не требовалось соблюдать политес.
Устроился в одном из трех кресел и в ожидании принялся просматривать европейскую прессу.

[Петра Рау]

Сообщение о том, что ее готовы принять в малой гостиной, настигло Петру, когда та четкими и плавными движениями подводила губы. К счастью она была привычна к внезапным (и зачастую совершенно не своевременным) появлениям эльфов, чтобы ее твердая рука не дрогнула и чуть оранжеватая линия помады не вышла за контур губ, иначе на домовика бы обрушился гнев силы всей немецкой нации. Отошла от зеркала на шаг, не отрывая взгляда от собственного отражения.
- Wunderschön!
Оставалось лишь накинуть поверх достаточно простого, но элегантного платья богато расшитый бисером пиджак и кинуть еще один, на этот раз прощальный взгляд зеркалу.
Не смотря на то, что с последнего ее визита в поместье прошло приличное количество времени, найти место встречи труда не составило. Чуть задержалась в дверях, внимательно рассматривая сосредоточенное лицо давнего друга. Кажется, на нем появилась парочка новых морщинок. Но в случае Адама это было не страшно, каждый раз Петра убеждалась, что возраст был ему только к лицу.
- Mein lieber Herr Булстроуд, - дала о себе знать, подходя ближе, - рада видеть вас в хорошем здравии.

[Адам Булстроуд]

Отложил газету практически сразу, встал и шагнул навстречу яркой фигуре. Перехватил обе руки Петры и, широко улыбаясь, приложился поочередно к каждой в полушутливом приветствии.
- Петра, душа моя, рад видеть вас, - отпустил руки и отшагнул, усмехаясь одним уголком губ, - великолепно благополучной. Дорога не доставила неприятностей?
Указал рукой на одно из приготовленных кресел и, дождавшись, когда женщина с ласкающим взгляд изяществом опустится в него, вернулся к своему.
- Вы откликнулись так скоро. С герром Рау не возникло проблем?
Откинулся в кресле вполне свободно, с нескрываемым весельем наблюдая за Петрой. Они не виделись преступно давно. Легко было оправдать это практически бесконечной чередой дел, и все же... Потянулся наполнить чашку Петры отборнейшим английским чаем, прекрасно зная, какая за этим последует реакция.
- Я оказался в весьма деликатной ситуации, - начал через паузу серьезно. - Твоя помощь будет бесценной.
Чего уж тратиться на мысленные реверансы? Петра была единственным другом, к которому он мог обратиться совершенно свободно. Даже не будь она женщиной. По счастливому стечению обстоятельств, она именно ею и была.

[Петра Рау]

Мягко улыбнулась, явно довольная таким приемом. Адам, как всего, сочился невероятной энергией, какой-то своей собственной и при этом очень заразительной. За годы разлуки она даже начала об этом забывать.
- Ах, английская зима - это просто, - махнула указательным пальцем, пытаясь подобрать слово, - albtraum in wirklichkeit. Надеюсь, в следующий раз я вам срочно понадоблюсь летом. И, желательно, где-нибудь в Италии.
Хуже английской зимы был только английский чай. Опустилась в кресло, наблюдая за тем, как дорогой друг осознано наливает ей эту отраву. Нет, чай-то она любила. Только вот настоящий, азиатский - нежный и травяной. Но то, что пила вся Британия, было скорее своеобразной колониальной насмешкой над культурой Китая.
- Danke, - улыбнулась уже не так искренне и потянулась за молоком и медом, чтобы хоть как-нибудь исправить это недоразумение, - надеюсь, в поместье найдется что-нибудь, помимо этого замечательного вашего напитка. Я, конечно, уважаю британские традиции, но уважать их каждое утро на протяжении стольких месяцев... Нет, это выше моих сил, увы.
Отстранилась от столика с чашкой в руках, позволяя себе немного расслабить плечи.
- Разве Франц может быть против приглашения столь ценного для нас друга? - легонько усмехнулась. Это было, пожалуй, лучшей чертой ее мужа - с ним практически никогда не возникало проблем.
Чуть опустив подбородок, устремила внимательный взгляд на мужчину, стоило ему перейти к делу. Она отдаленно догадывалась, что за "деликатная ситуация" могла беспокоить его именно теперь. Все же фамилия Булстроуд была значима не только в родной Британии, поэтому самые громкие новости долетали и до заголовков европейской прессы. Разве что красовались не на первой полосе.
- Mein lieber Freund, вы ведь знаете, я всегда готова вам помочь. Для меня это радость. Так в чем же дело?

[Адам Булстроуд]

Мягко рассмеялся, окончательно расслабляясь. Оказывается, ему не хватало этого ощущения в собственном доме в последние недели.
- Италия. Легко устроить!
Он совершенно точно планировал дожить и до следующего года, и до следующего раза. В каком-то смысле его и без того налаженная жизнь наладилась окончательно. И пока он еще не озадачил Петру, Адам с удовольствием наблюдал за ее борьбой с чашкой чая, вежливо кивая и на высказанное, и на невысказанное. Ну, разумеется.
- Я, наконец, обзавелся супругой, - сообщил то, что новостью для Петры скорее всего не было. - И в скором времени обрету еще и наследника.
Поймал себя на том, что улыбается, осознавая, что Петра - первая, кому он рассказал об этом сам. Помолчал недолго. Этот разговор он не обдумывал заранее, только его итог. Приходить к итогу неприятно все же не хотелось. Прежде всего потому, что последнее, чего он хотел - это доставлять Петре неприятности.
- Моя супруга - юное и чувствительное создание.
Сам потянулся к собственной чашке с чаем без малейших признаков неудовольствия и, подцепив вилкой кусочек сыра, неторопливо отправил его в рот, наблюдая за реакцией.
- Большую часть своего отрочества она провела далеко от родительского участия в печально теперь ославленном Хогвартсе. Это наложило на нее отпечаток, стереть который за несколько месяцев невозможно. И хотя отношения между нашими семьями самые теплые, ее душевное и физическое благополучие вызывает у меня беспокойство.
Несозданно подался вперед, склоняя голову в намеке на поклон.
- Думаю, твое участие и твое общество могли бы повлиять на нее благоприятно. Если ты согласишься, это, конечно, не обяжет тебя ни к чему, что тебя по-настоящему затруднит. Ты вольна остаться на столько, сколько пожелаешь. Однако мне будет гораздо спокойнее, если тебе удастся взять под свое крыло Эндриану хотя бы до тех пор, пока она не разрешится от бремени.

[Петра Рау]

И если про свадьбу Петра действительно была уже осведомлена, то вот наследник стал хоть и ожидаемой рано или поздно, но абсолютно замечательной новостью.
- Ох, wunderbar, - просияла одной из своих самых ласковых улыбок, - просто чудесно, примите мои поздравления, Адам! Наконец вы ко мне прислушались, я так рада.
Она давно твердила, что мужчине пора было остепениться. Конечно, Адам никогда не походил на человека глубоко отягощенного холостяцкой жизнью, но ведь и сравнивать ему было не с чем. Вот только описание его новой благоверной было далеко от представлений идеальной супруги, которая по мнению Петры подошла бы еë доброму другу. Чуть напряглась. Душевное и физическое благополучие вызывает беспокойство? Что ж, это, как минимум, интриговало. Поднесла чашку к краям губ, ненадолго задумываясь.
- Meine Liebe, - приподняла пушистые ресницы, вглядываясь в почти родные уже черты лица, - не волнуйся ни о чем более. Я о ней позабочусь.

[Адам Булстроуд]

Разумеется, Адам, как приличный джентльмен и муж должен был представить дам друг другу, позаботиться о их досуге и проследить за мягким и ненавязчивым - в обещании Петры он не сомневался - сближением. Но бросившая ему прямо в руки письмо встрепанная сова нарушила эти благообразные планы. Пришлось поспешно извиняться сперва перед добрым другом, не забыв, впрочем, приложиться к приятно пахнущей руке. А после - перехватив супругу прямо в коридоре, объясняться - возможно, излишне сухо - еще и с ней.
Конечно, когда Адам Булстроуд покидал дом этим выходным днем, он совершенно не рассчитывал, что одна поездка почти сразу повлечет за собой другую, что с Петрой снова придется общаться в письмах, а жену проведывать нерегулярно, вырываясь чаще ночами.
С другой стороны, даже представляй он все это во всех деталях, прямо тогда ничего поделать было нельзя.

[Эндриана Булстроуд]

Не ожидала, что Адам покинет её так скоро - не успев и познакомить с неожиданной гостьей. Неожиданной, по крайней мере, для неё.
Сегодняшний день и известия, которые он принёс, обрушились тяжёлым грузом, несмотря на свою предсказуемость. Грузом, которого она до этого момента словно не ощущала - ровно до той самой минуты, когда пришлось коротко проститься с супругом и впервые принять на себя роль… Леди Булстроуд?
Как странно до сих пор отзывалось это имя. Возможно, она никогда к нему и не привыкнет.
- Добрый день, - мягко улыбнулась она женщине, стараясь не выдать волнения, которое, быть может, уже сквозило в интонации. - И Добро пожаловать, Леди Рау. Вы, вероятно, устали с дороги? Мой супруг распорядился о том, чтобы вам подготовили комнату? - поинтересовалась.
И наконец извинилась:
- Прошу простить меня: мистер Булстроуд не предупредил о вашем приезде, но я вам очень рада. Вы его давний друг, верно? Мне жаль, что вам не удалось приехать к свадьбе.

У мамы это всегда выходило легко. Непринуждённо. Она без усилий подбирала нужные слова, бросала многозначительные взгляды, и её улыбка - будь то искренняя или тщательно продуманная - казалась одинаково тёплой и неподдельной.
Эндриана помнила, как в детстве, привлечённая шумом и смехом, сбегала вниз по лестнице, где мама, заметив её среди гостей, с весёлой легкостью шутила - «Ты снова потерялась по пути в спальню, милая?»
И, не теряя обаяния, провожала её обратно, под одобрительный смех и поднятые бокалы.
Сначала Эндриана обижалась. Упрямо отказывалась от завтраков и пряталась с подушкой в объятиях. Но мама, как актриса, не снимавшая маску, врывалась в её комнату с той же весёлой улыбкой и уговаривала пойти с ней на веранду. Там они ели булочки, горячие и рассыпчатые, в окружении ароматов сада.
Но вскоре мама заболела, и эти веранды, как и утренние ритуалы, стали памятью. Когда пришло время обучаться тому, что должна уметь будущая хозяйка дома, мама уже не тратила силы на светские советы. Вместо этого она предпочитала южное солнце Франции, оставляя письма с короткими наставлениями, которые не заменяли её живого присутствия.
Теперь Эндриана жалела об этом, как никогда раньше. От кого она, в сущности, могла бы научиться таким вещам? Учебники, что пылились в библиотеке, были слишком сухими, а сама практика - пугающе непредсказуемой.
Женщина же перед ней была на много лет старше, с гладко уложенными тёмными волосами, холодным взглядом и безупречной осанкой. Без единого вопроса - она легко раскусит любой ее неумелый блеф. Списать все на легкую голову после медового месяца? И новообретенную новость.
Эндриана застыла, одновременно проклиная про себя и отсутствие Адама, и то, как крепко сжаты сейчас её ладони. Леди Булстроуд. Госпожа Булстроуд. Хозяйка этого дома?
Что ж. Ей следовало бы вести себя, как таковая.

[Петра Рау]

Столь скорое и внезапное отлучение дорогого друга не могло не бросить тень на долгожданную, хоть и очень короткую, встречу. Но у Адама вновь были дела, была работа, политика, а у неё - этот гадкий английский чай и полная голова догадок о том, что же такого Herr Булстроуд нашел в этой девочке, что решился взять её в жены не смотря на все эти "физические и душевные" шероховатости, о которых сам же и предупреждал. Впрочем, Frau Булстроуд была загадкой, которую еще только предстояло разгадать. К счастью хозяйку не пришлось ждать очень уж долго. Чудненько.
Поднимаясь со своего кресла, окинула девушку цепким взглядом, пробегаясь от самой макушки до носков туфель. Мысленно кивнула сама себе и, наконец, приподняла губы в ответной улыбке. Приветливой и легкой, разумеется.
- Frau Булстроуд, guten Tag. Рада наконец-то познакомиться с вами лично. Ах, не переживайте, ваш муж обо всем позаботился и я уже расположилась в спальне наверху.
Опустилась обратно в свое кресло, заканчивая с приветствиями.
- Да, мы с вашем мужем знакомы давно, - легонько кивнула. Пожалуй, даже слишком давно. Наверное, Адам был чуть ли не единственным из её настоящего окружения, кто помнил ту, совсем другую Петру из совсем другой жизни. - К сожалению мне нужно было уладить кое-какие дела дома, поэтому я никак не успевала к вашей свадьбе, но уверенна, она была чудесной. Я видела фотографии, вы на них sehr schön. Замечательно смотритесь, жаль, что я не смогла разделить эту радость с вами. Впрочем, возможно наше знакомство в менее формальной обстановке - это только к лучшему? Я надеюсь, ваша компания украсит мое пребывание в Англии.

[Эндриана Булстроуд]

- Превосходно. Я могу быть вам полезна в чём-либо ещё, фрау Рау? - позволила голосу звучать ровно и мягко. Слегка развела руками. - Должна признаться, я сама ещё не успела как следует изучить поместье… но, при отсутствии моего супруга, вы все ещё можете смело обращаться ко мне.
Эндриана вновь улыбнулась - с тем самым оттенком учтивости, что чаще всего скрывает неуверенность. Лёгким движением пригласила гостью вновь занять кресло у камина и сама села напротив, выпрямившись и скрестив щиколотки. Будут ли ее руки дрожать?
- Разумеется, я все еще надеюсь, что мистер Булстрод не задержится надолго, - продолжила, опустив взгляд на ладони.
Пауза вышла тише, чем следовало. Быть может, так даже лучше.
- Свадьба вышла действительно прекрасной, этот день до сих пор вызывают у меня улыбку. Я была бы рада показать вам колдографии и из семейного альбома позднее, если вы проявите желание. Однако сейчас, подозреваю, вы устали с дороги?
Фрау Рау же, по всей видимости, прекрасно обходилась без её наставлений - она явно чувствовала себя здесь уверенно, слишком уверенно для того, кто был бы впервые в гостях.
И - была вынуждена признать - было в ней что-то… основательное. Как в женщинах, которые давно определили своё место - и теперь с любопытством наблюдают, как в него пытается встать другая. Эндриана знала таких в лице своих гувернанток - и она их искренне не любила.
- Я буду счастлива составить вам компанию, разумеется, - ответила, надеясь, что эта фраза - простая учтивость. - Вы ведь уже бывали здесь прежде, верно? - спросила Эндриана будто небрежно, словно между прочим, но в голосе всё же скользнул оттенок интереса.

[Петра Рау]

- Danke, вы очень любезны, - склонила голову, продолжая с интересом наблюдать за новоиспеченной Frau Булстроуд. – Если мне что-нибудь понадобится, я обязательно дам вам знать.
Облокотилась на спинку кресла, расслабляя плечи. С первого взгляда ничего такого, о чем так переживал Адам, не бросалось в глаза. Девочка все делала правильно. Даже слишком правильно, но это, впрочем, было легко излечимо. Молоденьким волшебницам, которым имя, богатство и причастность к высшему обществу доставались просто по праву рождения, в подобных ситуациях была доступна еще одна роскошь – они могли сомневаться в себе до тех пор, пока их неуверенность со временем сама не сменялась опытом и банальной привычкой.
- Herr Булстроуд всегда был важным человеком, - заметила с толикой не то сожаления, не то почтения. – Сколько я его помню, он вечно занят всякими разъездами, командировками и прочими министерскими работами. Но, я уверена, в его плотном графике найдется время и для нас.
Удивленно приподняла брови:
- У вас уже успел появиться семейный альбом? Wie schön, с радостью взгляну на снимки вечером, - не стала отказываться. Они с Фрицем завели подобный пылесборник только после рождения первого сына, но, видимо, Адам был настроен решительно с самого начала. Очень в духе старого друга.
Девочка продолжала активно выпрашивать про её самочувствие, будто бы учтиво намекая, что ей, Петре, пора бы уже было отправиться отдыхать у себя в опочивальне и перестать своим присутствием мучать неподготовленную хозяйку. Что ж…
- Вынуждена признать, Английская слякоть всегда меня утомляла, и этот раз не стал исключением, - согласилась. У них еще будет куча времени друг другу надоесть.
Улыбнулась, позволяя приятным воспоминаниям ненадолго захватить свои мысли.
- Верно, мне уже приходилось гостить здесь прежде. И, знаете, с каждым разом мне кажется, что поместье становится все больше и больше, - непринужденно усмехнулась. - Удивительное свойство, не правда ли? Но каждый раз я так же больше и больше убеждаюсь в радушии дома Булстроудов. Уверена, когда вы освоитесь здесь получше, то проникнетесь к этому месту не меньшей теплотой.