Кабинет без номера

[Лайв Хогвартс]

Кабинет, в обстановке которого все свидетельствует о запустении. Пустые шкафы, простой письменный стол и пара пыльных кресел.

[Адель Фаркаш]

Посмотрела на Снейпа. Вопросы обнадеживали. Такие вопросы вообще говорили о многом.
- Здесь нет идеального рецепта, мистер Снейп. Кому-то нужно уединение, а кому-то - поддержка близкого человека. Совершенно точно ей не следует оставаться одной надолго. Кроме прочего, она все еще ваша жена со всеми из этого вытекающими обстоятельствами. В качестве альтернативы вашему дому я могу предложить только место у себя в амбулатории в Хогсмиде. Что же до поведения, встреч с ребенком и того, что ей может и не может повредить... Да ничего, что бы вредило обычному человеку, мистер Снейп. Спросите об этом Стефани, не меня.

[Стефани Снейп]

Собрала зелья, растерянно распихивая их по карманам. Выдержка, которая помогала ей все это время не впасть в отчаянье, не зарыдать, не захотеть кинуться с кулаками на Джона, Снейпа, Месароша и Фаркаш, сломавших ее жизнь, постепенно исчезала.
Как она будет жить с посторонним человеком? Как будет знать, что Джон женится на другой? Как?
Один из флаконов сорвался из рук и упал на пол с оглушительным звоном.
Зажмурилась, тихо пробормотала извинения и опустилась на пол, чтобы собрать осколки.
- А Джон? Джона я смогу увидеть?
Кажется, ничего более важного в жизни сейчас не было.

[Северус Снейп]

Присел на пол, помогая Стефани собрать осколки. Попросил Фаркаш:
- Нам, видимо, понадобится еще один флакон. Или рецепт. Или хотя бы название - чтобы я сварил сам.
Сказал тихо, обращаясь к жене и тщательно, очень тщательно подбирая слова:
- Родная... Может быть, мы немного погодим с этим? Для До... Джона вся эта ситуация - слишком большое искушение.
Если сформулировать мягко. Очень мягко. Если не убить Доу сразу же за то, что он, подлец, воспользовался ситуацией, наплевав на Стефани, на Яна, на статус крестного Яна - да вообще на все на свете!
- Вас уже видели в Хогвартсе все те, кто... не должен был видеть вас так, как вы...
Запнулся.
- Я не хотел бы, чтобы на тебя показывали пальцем и смеялись. Не хотел бы, чтобы жалели или осуждали. Поэтому я бы предложил, чтобы твои встречи с Джоном проходили в моем присутствии и подальше от посторонних глаз.
Поднял взгляд на Фаркаш.
- А вы как думаете, леди Фаркаш? Боюсь, Доу не хватит выдержки, чтобы не начать предлагать безумные вещи вроде попыток сбежать вдвоем куда-нибудь.

[Адель Фаркаш]

Не шелохнулась, спокойно наблюдая за совместными попытками уборки. Ответила Стефани, когда та подняла от осколков взгляд.
- Я могу ограничить вас в контактах единственным способом - госпитализировать. Пока же этот способ я могу вам лишь предложить. Да, ваше здоровье требует внимания, но вы не безнадежно больны.
Сказала это в большей степени для Снейпа, конечно.
- Так что в общении вам придется руководствоваться все тем же, чем и любому другому человеку. У всех нас есть те, кого мы хотим и не хотим видеть. И те, кто хотят и не хотят видеть нас. И последствия, за этим следующие.
Перевела взгляд на мужчину и уточнила:
- Вы спрашиваете моего личного мнения, мистер Снейп? Мне не знаком ни Джон Доу, ни ваша супруга, ни вы близко, чтобы судить и что-то советовать. Боюсь, здесь вам придется положиться на собственный здравый смысл. Ложная память - это всего лишь ложная память, а не заклятие подчинения. Она не способна заставить делать то, что человек не хочет, сама по себе.
Поднялась и достала новый пузырек, устанавливая его на прежнее место.
- Нет, мистер Снейп, больше никакой самодеятельности. Стефани согласилась на лечение и все зелья будет получать от меня после осмотра. Если хотите пополнить мою аптечку, я пришлю вам список.
Посмотрела на девушку и проговорила еще раз спокойно, но твердо:
- Принимайте зелья по инструкции следующую неделю. Постарайтесь уделить внимание различиям в том, что вы помните, и в том, что будете узнавать. Не торопитесь, Стефани. Вы разбиретесь во всем со временем.
Взмахом палочки убрала остатки зелья с пола.
- Можете прийти ко мне раньше, если захотите. Вы тоже, мистер Снейп. В любой момент.

[Северус Снейп]

Покачал головой, отметая этот способ сразу:
- Нет. Стефани... будет госпитализирована только если сама этого захочет. Но спасибо за предложение, леди Фаркаш.
Отвел взгляд. "Не способна заставить делать то, чего человек не хочет".
А Стефани... хочет. Хочет быть с Доу. Любит его. Возможно, давно уже любит - и именно эта любовь, вытесненная в подсознание ее принципами, и загнала ее в эту ловушку.
Повторил, словно болванчик:
- Спасибо. Спасибо за вашу помощь. Да, пожалуйста, пришлите мне список - я должен возместить то, что мы используем, по крайней мере. И, разумеется, если вы решите все-таки работать на гонорарной основе, вы в любой момент можете просто сказать мне об этом.
Утилизировал осколки. Протянул жене руку и предложил тихо:
- Пойдем, Стефани. Обсудим все остальное дома, хорошо? Всего доброго, леди Фаркаш.
И ушел с женой вместе.

[Зергиус Доннер]

Почему так волнительно?
Сердце гулко стучало в висках, а мозг работал так активно и бессмысленно, словно он идёт не к приятной во всех отношениях целительнице, а к отцу, который обнаружил у себя пропажу сигарет..
Перед поворотом в нужный коридор на секунду остановился. Возле двери затормозил снова. Перед глазами возник кабинет, каким он его видел в последний раз. Нервно хихикнул и поднял сжатую в кулак руку.
Давай, Доннер, что за мандраж?
Ну..?!
Тук-тук-тук.
Мерлин, ты не к умирающему родственнику стучишься, почему так траурно?
Да заходи уже, болезный, уж не ещё ли раз стучаться?
Недоумевая, как стук может быть траурным и откуда это вообще взялось в его голове, зашёл в кабинет.
- Ээм.. Здравствуйте, миссис Уоррен.. простите, я, похоже, кабинеты перепутал, я не к вам. Всего доброго.
Вылетел из кабинета и, давясь не самым здоровым смехом, скрылся за углом. Через минуту появился в коридоре вновь, с красными щеками и выражением крайней сосредоточенности на лице.
Нашёл нужный кабинет. Перепроверил. Постучался уже не так траурно и зашёл.
- З-здравстуйте, леди Фаркаш, можно?

[Адель Фаркаш]

Лазарет встретил ее сегодня восхитительной пустотой. Оставила Лёринцу в кабинете короткую записку о своем посещении и поспешила ретироваться, пока дорогой коллега не пришел на потревоженные чары.
Следующие полчаса прошли не самым приятным образом: собственный кабинет пришлось приводить в порядок. Однако, к тому моменту, когда в дверь раздался стук, ничего уже в нем не напоминало о месяцах запустения. На столике разместилась ваза с ромашками, графин с водой и стаканы. Саквояж остался на рабочем, невостребованном сейчас столе. Ей не нужно было доставать историю болезни мистера Доннера, поскольку детали отпечатались в памяти даже слишком хорошо.
- Добрый день, мистер Доннер, - отозвалась из кресла. - Разумеется, проходите.
Улыбнулась юноше, ловя отчетливое сходство с весенним воробьем. Слегка взъерошенный, не в меру напряженный и... краснощекий?
- Чаю?
Начала с простого. Приходилось только надеяться, что им хватит времени. Мистеру Доннеру - собраться с мыслями и прийти в себя. Ей - провести эту встречу без незапланированных осложнений. Лёринцу - оставаться в покое, насколько он оставаться в покое мог.

[Зергиус Доннер]

Прикрыл за собой дверь и шагнул в кабинет, словно вышел на сцену. Глубоко вдохнул, унимая дрожь и прошел к креслу, скидывая возле него сумку.
- Я.. да, с удовольствием. - и сел в кресло напротив, едва сдержав себя от того, чтобы пойти хозяйничать с чаем в чужом кабинете. Сейчас хотелось занять себя хоть чем-то, что не связано с сидением, разговорами и взаимными изучающими взглядами леди Адель. Словом, всем, для чего он вообще сюда пришел. Однако глубоко засевшая внутри мысль, что это не просто необходимо в целом, а даже нужно ему самому, потребовала взять себя в руки и эти самые руки сдержать.
- Как ваши дела? - спросил неожиданно для себя то, что на деле волновало больше всего прочего.

[Адель Фаркаш]

Кивнула, но за чаем вставать не спешила, какое-то время просто наблюдая. Возможно, ей пора активнее использовать положительный опыт соседей? Пара-тройка мягких игрушек ей бы сейчас не помешала. А все эти замечательные наборы карточек на любой случай жизни? Правда, несколько магических игрушек, головоломок и конструкторов все же стояли теперь на открытых полках кабинетного шкафа. Больше создавая ощущение заполненности пространства, чем служа практическим целям. Ведь детей она так и не начала консультировать, а взрослые консервативно настроенные маги могут в результате такой практики усомниться не только в ее квалификации, но и душевном здоровье, пожалуй.
Однако эти мысли скорее веселили, чем печалили, и чайный набор она пошла доставать с легкой душой. Поставила вручную исходящий паром чайничек и плавно отлевитировала на столик пару чашек. Повела приглашающе рукой.
- Не поможете, мистер Доннер?
Приглашение к чаепитию, в отличие от предложения выбрать игрушку, было абсолютно безопасным, но тоже подходило не всем.
- Мои дела идут своим чередом, мистер Доннер, - ответила после паузы. - Мне жаль, что вы стали свидетелем того эпизода. Хотите об этом поговорить?

[Зергиус Доннер]

Посмотрел на свои руки, словно соображая, куда их сейчас деть. В порядке компромисса, просто сцепил в замок и вернул глаза целительнице. Проводил её задумчивым взглядом, снова проваливаясь в себя. Буквально несколько часов назад, на вершине синей башни, его сознание, пусть промороженное и пропахшее табаком, но являло собой спокойный водоем, в котором он без труда ориентировался. Сейчас же он снова начал тонуть и путаться, от чего переживал ещё больше. Совсем некстати вспомнился лазарет и начало этой дурацкой истории, когда эта самая потерянность была предельной и совершенно невыносимой. От этих воспоминаний веяло натуральной паникой, поэтому поспешил сделать над собой усилие и вынырнуть.
- Да, конечно, что я.. - стремительно поднялся и застыл, пытаясь осознать, что имела ввиду леди Фаркаш. Это.. было приглашение к чаепитию или..
Вздернул брови и немного растерянно огляделся. Так и не поняв, чем он может быть полезен, упал обратно в кресло, немедленно начиная чувствовать себя ещё глупее, хотя, казалось, куда уж сильнее.
Усмехнулся своим коленям. Своим чередом.. Эти слова, похоже, не значили совсем ничего.
- Пожалуй, у меня не было шансов не присутствовать при этом, мэм.
Поднял глаза, невольно скользнув взглядом по шее женщины, сейчас скрытой под шерстяным воротом.
- Может быть хочу. Но не уверен, что знаю, что вы хотите услышать.

[Адель Фаркаш]

- Наполнить чашки, мистер Доннер.
Проговорила мягко, когда юноша так и не смог самостоятельно сконцентрировать свое внимание на столике.
С одной стороны, его состояние совершенно не радовало. Это была не мечтательная рассеянность полностью погруженного в себя человека, когда это погружение приносит ему исключительное вдохновение и силы. Зергиус Доннер будто выдергивал себя из собственных мыслей, а затем в них погружался быстрее, чем, похоже, замечал сам.
- Я должна принести вам за это свои извинения.
Сказала просто, чуть подаваясь вперед, выражая готовность слушать. Очевидно, совершенно преждевременную. Слегка коснулась шеи ладонью, показывая, что заметила. Принятое накануне решение не казалось хорошим. Однако, сейчас становилось очевидно: оно лучше, чем продолжать делать вид, что никаких решений в их ситуации не нужно.
- Буду с вами откровенной, мистер Доннер, - заговорила спокойно, не отводя взгляд в надежде, что удастся поймать взгляд чужой. - В подобной ситуации я не могу оставаться вашим целителем. У этого много причин, связанных с тем, когда колдомедик может и не может выполнять свою работу на должном уровне. Когда его работа может принести пациенту пользу, а когда - вред. Однако, я не могу вам порекомендовать кого-то в Шотландии на замену.
Помолчала недолго, наблюдая за реакцией, и добавила, мягко улыбнувшись:
- Но мы можем с вами просто поговорить. Открыто обсудить то, что вас тревожит. И если вам понадобится профессиональная помощь, я постараюсь сделать все возможное, чтобы вы ее получили, мистер Доннер.
Легко покачала головой.
- У меня нет никаких ожиданий, поверьте. Я хочу услышать все, что вы захотите сказать. Даже если что-то из этого может казаться вам невежливым, неуместным или грубым. Все это в любом случае останется в стенах этого кабинета и вместе с нами за его двери не выйдет, обещаю.

[Зергиус Доннер]

Неожиданно весело усмехнулся.
- Действительно. Сейчас. Простите, я.. совсем не могу собраться.- покачал головой сетуя на себя и протянул руки к столику, подхватывая чайник.
Несколько ментальных подзатыльников самому себе, чашка в руках, так хорошо занимающая обе руки, если её обхватить ладонями - и вот он уже немного вернулся на землю.
Слушая леди Фаркаш, сперва чуть приподнял бровь, а затем осторожно поднял взгляд, почти не стесняясь прямого контакта.
Вдруг, неожиданно для себя самого, испытал раздражение, граничащее со злостью. Эта женщина держалась и говорила вежливо, красиво и правильно.. Даже чуточку слишком правильно. Ей хотелось довериться и всё-всё рассказать, ведь она поймёт, да? Поймёт и поможет, правда?
Его отец умел так же. Видимо их учили чему-то подобному, когда готовили к службе. Допросы, добрый и злой полицейский, всё такое. Вот только мистер Доннер ни черта не умел воспитывать детей, не спешил бережно относиться к его секретам и такие приёмы перестали работать после первого же прокола.
Но почему глаза полыхнули огнём именно сейчас? Ведь леди Адель ещё не прокалывалась. А злиться на отца в текущих обстоятельствах - как-то глупо, нет?
Продолжил держать паузу, благо целительница позволяла ему это делать. И вдруг понял, почему его организм настолько грубо подводит его, почему он так сильно тупит, почему чувства обострены до предела и рвут его из крайности в крайность. Вернее.. понял он уже давно, просто монета ещё не падала второй стороной.
Опустил глаза в кружку и сделал пару глотков. Вкусный чай сейчас показался чем-то вроде тонизирующего напитка. Уже куда спокойнее улыбнулся и гораздо смелее взглянул в глаза леди Адель.
- Я понимаю, мэм. Но, кажется, вы.. мм.. вылечили меня, разве не так? Нужен ли мне сейчас целитель? Правда ваши методы.. Леди Фаркаш, вы могли предположить, что всё обернется именно так? Я чувствую себя настолько.. виноватым перед вами. Тем хуже, что я, кажется, ничем не могу помочь вам.
Улыбка искривилась, стала досадливой. Нелегко было вытаскивать из себя и говорить слова человеку, к которому они относились напрямую.
- Давайте поговорим. Давайте. По-го-во-рим. - отвел глаза, пробегаясь взглядом по кабинету и задумчиво закрывая пальцами губы.
- Леди А.. Фаркаш, как вы думаете, с чего всё это началось? Откуда.. он взялся? Понимаю, вы не можете знать, но.. Вы не могли не думать об этом, правда?
Вернул глаза целительнице, и хитро улыбнулся, легко прихватив себя за подбородок.
- Что касается той.. мммм.. необычной сцены в лазарете.. Один простой вывод: если бы он и дальше оставался в моём теле, рано или поздно, нас бы нашли где-нибудь у подножия башни Ревенкло, мэм. Знаю, что это поступок глупца, слабака и всё такое, но когда это точит тебя каждую ночь, каждый день, не давая отвлечься и сосредоточиться.. не хочется быть сильным, леди Фаркаш. Поэтому не извиняйтесь, прошу. Тем более что, на мой взгляд, это не было чем-то нелицеприятным или противным. Волнующим. Интересным. Где-то даже.. - осекся и не смог произнести слово "приятным" вслух, но отчетливо проговорил его беззвучно. Бросил на целительницу взволнованный взгляд и переместил его к кружке, стоящей на подлокотнике кресла.

[Адель Фаркаш]

Удивительно, насколько относительно время, только выбери точку отсчета. Сейчас такой точкой был Зергиус Доннер. Время словно растягивалось, давая ему возможность собраться с мыслями и на что-то решиться, а затем ускорялось, подстраиваясь под резкие и слегка угловатые движения.
Следуя за этим ходом времени в какой-то момент оказалась внутри так, как оказывалась обычно: она, пациент и безопасные границы, нужные им обоим.
Сейчас с границами все сильно пошло не так. Попытка их выстроить заново, осторожно обозначить, не увенчалась успехом. Быть может, слишком осторожно?
- Вы думаете, мистер Доннер? - так и не притронулась к чашке, оставляя все свое внимание для юноши напротив. - Я, выражаясь примитивно, удалила инородное тело. Такое тело могло оставить после себя рану. Иногда такие раны заживают сами. Чаще - все же нет.
Покачала головой и отвернула рукав, обнажая так и оставшийся на руке браслет.
- Совершенно не предполагала, мистер Доннер. Но это те профессиональные риски, на которые я осознанно пошла. Это полностью моя ответственность, мистер Доннер. Не ваша.
Слова прозвучали резче, чем она рассчитывала. Глубоко вдохнула, успокаивая тело, радостно откликнувшееся на стимул. Вот значит как, Лёринц? Сколько бы ты не делал вид, что тебя не существует, наша общая теперь нервная система все замечает и очень быстро учится.
- Вам не за что себя винить, поверьте. Вы скорее могли бы обвинить меня, и вы можете обвинить меня. Не предлагаю вам искать комиссию по этике или нечто подобное, все риски вам были разъяснены. Но вы можете быть недовольны мной и имеете полное право это недовольство выразить.
Она все только ухудшает, определенно. Не пора ли остановиться?
- Хотя бы в отношении того, что сейчас здесь присутствует третье сознание. Тоже, как и я, впрочем, связанное врачебной тайной. И, к моему сожалению, в последнее время пассивное настолько, что я даже не уверена, что он нас слушает.
Вернула рукав на место и слегка коснулась пальцами виска. Нет, в теле не было и намека на Лёринца. Он уходил в себя в последние недели так глубоко, что появлялся только лишь затем, чтобы практически в тот же момент отдать тело обратно.
- Можете обращаться ко мне по имени, если хотите, мистер Доннер, - улыбнулась. - Только учтите, это будет взаимным.
Покачала головой и потянулась к чашке с чаем.
- Думала, мистер Доннер. И пришла к выводу, что само его происхождение прямо сейчас не так важно, как условия его существования. Мне, по понятным причинам, гораздо интереснее, сможем ли мы эти условия создать где-то вне вашего тела и моего тела.
Способен ли вообще Лёринц существовать без активного чужого сознания?
- Почему вас так волнует именно этот вопрос?
Сделала глоток и вернула чашку на место. Пожалуй, очень своевременно вернула. Вот как, мистер Доннер? Вот как, Лёринц? Возможно, она дает слишком много свободы? Возможно, ему не хватает борьбы, которая стимулировала бы его отстаивать право на собственное существование?
- Вы проявили очень много мужества, придя ко мне, а не... что у вас там в башне, мистер Доннер? В любом случае, вы победили. Что было бы совершенно невозможно без вашего выбора и ваших усилий. Вы победили, мистер Доннер, и я рада, что смогла сделать вклад в эту победу.
Сокрушительный провал.
Помолчала недолго, давая мистеру Доннеру опомниться. Хуже всего оказалось то, что она сама не уверена сейчас была в собственной способности продолжать этот разговор даже в заново обозначенных рамках. Однако, продолжала.
- Находите вид крови... завораживающим? - спросила без намека на иронию, не сводя с юноши пристального взгляда. - Или вам понравились обстоятельства, при которых эта кровь пролилась?

[Зергиус Доннер]

- Я не думал об этом.. с такой точки зрения. Правда, у меня ещё остался я и мои собственные.. способности к регенерации, если угодно.
Резко, пожалуй, даже слишком резко перевел глаза на браслет и уцепился взглядом. Они так и не смогли его снять? Впрочем, сейчас важнее другое: к чему был этот жест?
С блуждающей улыбкой на лице перебрал в голове варианты, продолжая вслушиваться в слова целительницы.
Гулко вторил её словам:
- Не моя. Только как убедить в этом себя?
Слушал. Внимательно слушал красивый голос, который наконец стал не таким правильным. Стал живым. Стал говорить неоднозначные вещи.
Брови ползли всё выше.
- Леди Фаркаш, неужели вы думаете, что обвинив себя вы поможете мне снять собственную вину? Я благодарен вам, у меня нет ни малейшего желания вас винить. А с этим самым третьим сознанием я жил дольше вас, мне поздно его стесняться..
Хмуро покачал головой и снова поднял кружку, сейчас ставшую просто объектом, занимающим руки. Поднял, не донеся до губ.
- Леди Фаркаш, я услышал вас, но.. прошу пообещайте мне, что расскажете, когда.. останетесь одна в своём теле? Боюсь только благополучный исход всех этих событий принесет мне полное успокоение.. И ещё. Если я хоть чем-то могу быть полезен..
Не стал заканчивать мысль, словно обжегшись о внимательный взгляд. Но следующим словам вдруг светло улыбнулся.
- Правда? Мм.. хорошо. - выдержал паузу, отведя взгляд в потолок и словно пробуя фразу на вкус. - У вас очень красивое имя, Адель. Спасибо.
Этот жест вышел очень сильным. Задумчиво откинул голову назад, на подголовник кресла, впервые за всю эту встречу приходя в состояние некоторого комфорта.
Следующая улыбка вышла ещё искреннее.
- Это.. что-то вроде навязчивой идеи, Адель. Знаете, я.. в какой-то момент был совершенно уверен, что никакого Лёринца просто не существует, что он - плод моего больного воображения или ещё хуже - моя собственная альтернативная личность. Думал, что скоро я начну терять часы, исчезать из жизни, пока наконец не приду в себя над чьим-нибудь трупом. - криво улыбнулся и тут же недовольно опустил уголки губ вниз.
- Глупости. На деле я сам себя лишал жизни, просиживая в комнате, гуляя по балконам и парапету крыши. Но я хотел знать, откуда он. Хочу и сейчас. Адель, ведь таких случайностей не бывает. Скорее всего я сам виноват. В этой дурацкой школе какой только магической дряни не водится, и я.. боюсь, что собственноручно обрёк себя и других людей на.. всё это.. - посмотрел на целительницу виновато, почти умоляюще.
Сделал несколько небольших глотков, скрывая за чашкой улыбку, вызванную продолжением разговора. Покачал головой.
- Это ещё не победа, Адель, совсем нет. Безусловно жить мне гораздо легче, чем прежде. Вот только стоит ли это проблем, которые появились у вас?
Улыбнулся шире. Вернул Адель тот же пристальный взгляд. Смотрел, находя это приятным. Смотрел, вспоминая, что именно так его завораживало.
- У вас вышел очень элегантный жест, Адель. Пожалуй, я не мог представить, что можно так красиво лишать себя жизни. Это был Лёринц, безусловно, но исполняла его волю моторика вашего тела. Отвечая же на ваш вопрос.. скорее нет. Кровь не красива. Вернее.. может быть красивой, но не в реальности.. Хрупкость жизни и близость смерти, Адель. Я так редко об этом думал. А здесь.. заклинание за первый курс, примитивные знания человеческой анатомии и.. всё. - на последнем слове голос дал петуха. Но дублировал слова щелчком пальцев и подался вперёд, не отрывая взгляда.
- А можно же ещё проще, Адель. Так.. близко.
Запрокинул голову назад, отрывая глаза лишь в последний момент и раздумывая, продолжать признания или всё же не стоит. Потому что сказанного он не боялся. Это было неожиданное, но простое знание, которое можно и даже нужно было обернуть на пользу своей жизни. Memento mori.
Но было и нечто другое, то, что пугало.
- Кровь не красива, нет.. - прошептал едва слышно и покачал головой.

[Адель Фаркаш]

Покачала головой снова, скорее обозначая жест, чем в действительности нарушая движениями спокойствие.
- Убедить? Пожалуй, никак. Вопрос только в том, действительно ли вам требуется это убеждение, мистер Доннер. Я ни слова не сказала о вине, если вы заметили. Вина - весьма любопытное чувство. Чувство, которое мы очень прилежно учимся испытывать. Абсолютно человеческая, в некотором роде сконструированная людьми как очень удобный рычаг управления. Попробуйте вспомнить, в какой момент жизни вы в первый раз осознанно ощутили вину? Потому как неосознанно ее ощутить весьма сложно. Она обязательно прикладывается к чему-нибудь, замешивается со стыдом, а потом... А потом вы идете и делаете то, что лично вам совершенно было бы не выгодно, непривлекательно, но нужно кому-нибудь другому.
Усмехнулась одними уголками губ и стала совершенно серьезной.
- Поэтому, я не перекладываю ничью вину, поскольку в моей системе координат, мистер Доннер, ее попросту не существует. Но собственную профессиональную и личную ответственность за эту ситуацию я вам не отдам, не надейтесь.
Снова потянулась к чашке, делая еще один аккуратный глоток.
- Попробуете посмотреть на ситуацию под другим углом? - приподняла брови, снова встречаясь с чужим взглядом. - Я расскажу вам, обещаю.
Чая в чашке хватило как и обычно ровно на три глотка. Вернула ее на столик аккуратно, пользуясь возможностью взгляд отвести. Потому как сейчас, совершенно неожиданно, это потребовалось. Мистер Доннер принял предложение очень быстро, даже с некоторым энтузиазмом и в совершенно свойственной юношеской горячности манере. Мистер Доннер, вместе с фамилией, опустил все обращения, ввергнув ее саму пусть в короткий, но заметный ступор. Однако, забирать слова назад было поздно.
Вернула предыдущее положение тела, легким усилием расправляя собственные плечи и возвращая взгляд собеседнику. По крайней мере, это сработало, и он расслабился.
- Он совершенно точно существует все вашего и моего воображения... Зергиус.
С неудовольствием услышала в собственном голосе отзвуки досады и легкого раздражения. Сделала еще один глубокий вдох, вернула юноше улыбку, используя ее как рычаг для возвращения в спокойное состояние.
- Мы не были подвергнуты в одно время действию одинакового или схожего артефакта, он существовал вне моих знаний о нем, и теперь существует вне ваших знаний. Физиологически же обусловленных коллективных галлюцинаций, да еще и живущих на разных условиях в разное время у разных людей, не бывает, Зергиус. Ну и, напоследок, никакая галлюцинация не способна заставить работать этот артефакт, - легко приподняла кисть снова, - подобным образом.
Прикрыла глаза на короткое мгновение, стирая с лица улыбку. А когда открыла, посмотрела на мистера Доннера совершенно серьезно.
- Если бы я была вашем целителем, мистер Зергиус Доннер, первым делом мы бы с вами учились разделять. Вы бы учились разделять. Чем я вам совершенно искренне и советую заняться, Зергиус. В жизни постоянно случаются самые разные совпадения. В магическом мире часть из этих совпадений превращаются в чудеса, а часть - в кошмары. Это всего лишь то, как функционирует мир вокруг нас, не больше.
Легко смахнула пустую чашку со столика. Чашка упала, брызнув звонкими осколками.
- Предметы падают вниз.
Указала на осколки и вытащила палочку. Повела плавно, восстанавливая формулу. На месте осколков появилась целая чашка. Отлевитировала ее обратно на столик.
- Однако я могу сделать так, - озвучила собственные действия, а затем, встретившись с юношей взглядом, подмигнула и снова смахнула эту же чашку на пол. - А вы теперь можете ее починить? И есть ли ваша вина в том, что - нет?
Сделала недолгую паузу и усмехнулась, совершенно не сдерживаясь.
- А если я попрошу? Станет это вашей ответственностью? Возьмётесь склеить вручную каждый кусок? А если не выйдет, должны ли вы мне теперь новый сервиз, Зергиус? Ведь я потратила эту чашку на вас.
Выделила голосом последнее слово и сделала паузу более продолжительную, улыбаясь глазами, но сохраняя серьезное выражение лица.
- Должны ли вы отвечать за мой выбор использовать эту чашку таким образом? Должны ли были пытаться помешать мне, хватая за руки? Так сколько же во всей этой ситуации - вашей ответственности, а сколько - решений других людей и простого стечения обстоятельств?
Снова покачала головой, на этот раз заметнее, и ответила без улыбки:
- Совершенно пустая постановка вопроса по отношению к тому, что уже произошло. Вы избавлены от подселенца, который подтачивал ваше сознание и не давал вести полноценную жизнь. Вы рады? Я рада, Зергиус. Теперь у меня есть подселенец, который совершенно не мешает мне вести нормальную жизнь, а мое сознание надежно защищено артефактом. Вы можете беспокоиться об этом, но, сколько бы душевных сил ни потратили, все это не станет вашей ответственностью. Только выбором, что чувствовать по поводу произошедшего.
Пожалуй, не стоило говорить о физическом контакте, даже умозрительно. Наблюдала пристально, нисколько не скрывая собственный интерес. В этом интересе было много закономерной тревоги, но было и нечто иное.
- Это больно, - заметила просто. - А за Завесой мага не ждет спасительное ничто. Так что, если помнить об этом, вся эта завораживающая, нарисованная вами картинка, Зергиус, имеет очень малое отношение к реальности. Лёринц играл на самом базовом для любого живого существа инстинкте. Единственно верном. Желании жить.
Наклонилась чуть вперед и проговорила тише и мягче:
- Вам нравится жить, Зергиус?
Помолчала снова, ожидая ответа и не сводя пристального взгляда. А затем сказала то, что говорить совершенно не собиралась.
- Я, напротив, находила кровь весьма... привлекательной.

[Зергиус Доннер]

Опустил глаза, вдруг осознав, что может полноценно воспринимать слова целительницы, лишь если в этот момент не изучает её взглядом.
То, что вина существует лишь ради манипуляций не было новостью. Но устроена она так, что ты редко вспоминаешь об этом простом факте.
- Я понимаю, мэм. Но зачем я добровольно отдаю вам в руки этот поводок? А также мистеру Месарошу и мисс Крю? Поводок, о котором вы скорее всего и не знали. В чём смысл? Я.. просто привык так себя вести, получается?
Приподнял взгляд, следом за ним брови и совершенно серьезно кивнул, как бы обменивая обещание леди Адель на свое собственное.
А дальше позволил себе короткую и едва заметную улыбку, прежде чем вновь убрать взгляд, перемещая его на руки дамы и, что куда более безопасно, на подлокотник её кресла и дальнюю ножку столика. Легко кивнул.
- Не сомневаюсь, Адель. Ничуть не сомневаюсь. Сейчас. - выделил последнее слово голосом, - Но как это замечательно всё объясняло. Мне было даже не интересно, действительно ли бывают эти.. множественные личности, рожденные одним сознанием, я бы даже не подумал это проверять. Проще, значительно проще поверить в ерунду, которую придумал сам, приглушив критическое мышление и.. упиваться своей порцией уникальных страданий. Почему я.. мы.. Почему мы так устроены, Адель?
Вновь встретился глазами с целительницей. Попробовал и смотреть, и слушать. Так было гораздо интереснее, информативнее, но, вместе с тем, сложнее. Нахмурился внутри себя, пожалуй впервые заметив за собой такое свойство и постаравшись тотчас одернуть себя. Заглядываться на Нику в своё время было бы куда нормальнее, и то он этим не страдал. Сейчас же не время и не место..
Чуть вздрогнул, реагируя на звон разбитого фарфора. На второй же удар лишь высоко вздернул бровь. Вот так. Просто и понятно. Разделять, мистер Доннер. В очередной раз почувствовал себя глупцом, но, похоже, это было нормально в присутствии леди Адель. Скосил взгляд на свою чашку и, обнаружив, что она пуста, медленно потянулся и поставил её на столик. Невольно подумалось, что жест получается каким-то укоризненным.
- Вы.. правы. Как всегда правы, мэм. Я не должен. Это глупо. Но.. это не отменяет того факта, что я бы отказался от вашей помощи, если бы мог предположить такой исход. Что, впрочем, тоже не способно ничего изменить. Что же, опять моя любовь упиваться собственной грустью и страданиями?
Отвернул голову в сторону, устремив взгляд за окно. Вдруг с сомнением хмыкнул, возвращаясь к отзвучавшим словам целительницы.
- Совершенно не мешает вести нормальную жизнь? Действительно? - выразил голосом заметное сомнение. Мужское сознание в женском теле.. Как бы близки они ни были в прошлом с оригинальным мистером Месарошем, ему приходил на ум целый калейдоскоп возможных конфузов. Особенно, если учесть, что он может слышать их сейчас, то есть леди Адель явно не пытается подавлять своего.. гостя.
Удивленно вдернул бровь.
- Очень интересно. Вам известно, что ожидает волшебников за Завесой? Я могу спросить?
А на вопрос ответил просто:
- Да. Очень. Особенно сильно это проявляется после ситуаций, которые либо ставят тебя на грань либо как-то иначе дают тебе осознать хрупкость этой самой жизни. Как например та, о которой идет речь.
Резко поднял взгляд, который часто начинал блуждать, пока он формулирует и выражает мысль, обратно на даму. Вздернул бровь и выдержал приличную паузу, прежде чем говорить.
- Такая красота тоже имеет малое отношение к реальности, если рассудить. Красиво ли это? - расстегнул манжету, извлек палочку и через короткое мгновение произнес ту самую формулу, делая себе небольшой, но глубокий порез на чистой коже запястья. Ожидаемо полоснуло незначительной болью, и рана начала кровоточить. Красивыми густыми каплями, которые набухали и стекали вниз.
- Красиво, Адель? Может быть, но ведь.. так не бывает в реальности? Бывает вот так. - пальцем размазал кровь, отчего та утратила своё мрачное очарование в его глазах. - Весьма тривиально и, по-моему, совсем не красиво.
Привычными чарами залечил рану и убрал кровь.
- Впрочем главное здесь другое. Не красива смерть, не красива кровь, не красивы судороги и гримасы.. но красива боль, так мне кажется.
Снова уронил взгляд на пол, пытаясь понять, зачем он всё это говорит. Но продолжил:
- Я много думал над этим.. после того как мы изучили Круциатус в прошлом году. В этом что-то есть, но.. мне страшно. - начал фразу и так не слишком громко, но в конце голос совсем умер, так что последние слова прозвучали едва слышно.

[Адель Фаркаш]

- Причин может быть много, Зергиус.
Вверить свою жизнь кому-то, даже частично - это удобно, безопасно и легко. Даже если внешне - совсем не так, даже если ты сам твердо уверен, что подобная зависимость мучает тебя, ограничивает тебя. Она всегда дает тебе что-то, что получить другим способом много сложнее или попросту невозможно. Кому-то требуется окрепнуть, чтобы взять собственный поводок в собственные же руки, а кто-то...
Покачала головой.
- Какая первая приходит вам в голову? Привычка - это не ответ, вы и сам понимаете это. Привычка всегда начинается с чего-нибудь.
Следила за юношей взглядом немного синхронно тому, как он сам менял положение собственного. Она все еще оставалась открытой для того, чтобы этот чужой взгляд поймать и удержать, сколько необходимо. Однако, не стремилась его перехватить, давая столько свободы, сколько мистеру Доннеру хотелось.
- Почему мы стремимся чувствовать собственную уникальность? Любым способом, даже через страдания? Знаете... Есть мнение, что обратная мысль совершенно непривлекательна. Вы, я, Лёринц и любой из учеников и профессоров в этой школе по своей сути - совершенно обычные люди. Совершенно... посредственные, даже если и выделяются каждый в своей области. Разве это приятно - осознавать обыденность собственного существования? Разве не будет стремиться мыслящее существо оправдать все, что с ним происходит, хоть чем-то, лежащим за рамками этой посредственности?
Снова наклонилась чуть вперед и улыбнулась совершенно тепло.
- Но правда в том, Зергиус, что каждый из нас все равно уникален, ваш опыт - совершенно неповторим, а ваши чувства, на скольких бы языках мира вы их ни описали, я все равно не смогу понять до конца. Мои собственные переживания никогда не выйдут за рамки моего собственного опыта, моего тела и моих представлений. Поэтому, кажется, что никаких оправданий не требуется. Вы тот, кем вы хотите быть, потому что второго Зергиуса Доннера уже не будет. С моей точки зрения важно не только то, что мы чувствуем, но и то, что мы по этому поводу думаем. Важен не просто опыт сам по себе, но и то, что после него остается.
Уничтожила осколки заклинанием, убирая палочку окончательно. Покачала головой, на этот раз находя взгляд юноши и задерживаясь на нем.
- Не глупо, Зергиус. Это совершенно не глупо. Вы имеете полное право сделать свой выбор, даже если он ни на что не влияет, он важен. И как бы я не уважала вашу твердость характера, в данном конкретном случае безусловно рада, что вы не вольны были выбирать тогда. А моя правота - совершенно пустое сотрясание воздуха, пока вы не готовы будете взять ее себе на вооружение.
Откинулась в кресле расслабленно и приподняла брови, отслеживая очередную перемену в лице напротив.
- Вы так интересно формулируете, Зергиус. Вам действительно нравились ваши страдания? И ваш сегодняшний приход ко мне... Помогает ли он вам упиваться ими и дальше?
Прикрыла глаза, легко приподнимая обе руки и демонстрируя мистеру Доннеру открытые ладони в хорошо узнаваемом жесте. Откровенность за откровенность, все верно. Стертые границы натянулись, доставляя ощутимый дискомфорт. Однако, иначе... иначе, похоже, этот разговор бы попросту не состоялся.
- Совершенно не мешает моей общественной жизни и профессиональной деятельности, - поправилась, опуская руки. - Примете такой ответ?
Вздохнула, качая головой снова. Вопросы жизни и смерти - определенно не те вопросы, которые она хотя бы теоретически планировала обсуждать сегодня. Что ж, не только Зергиусу Доннеру полезно понять, что не все доступно его контролю.
- Не больше общеизвестных теорий, Зергиус. Но я видела умирающих. И магов, и магглов. Борющихся за жизнь и спокойно уходящих. И ни разу не находила в этом процессе ничего удивительного, завораживающего или изящного. Никаких откровений. Просто переход из одного состояния в другое, часто - внешне совершенно непривлекательный. Однако, нет никаких причин не верить теориям, утверждающим, что путь души не прекращается в этом мире. Для мага душа - совершенно не абстрактная величина, не символ и не воплощение собственных надежд. С этой точки зрения мое призвание в каком-то смысле заключается в том, чтобы сохранить эту душу в целости для следующего этапа ее существования...
Оборвала себя, ощущая дискомфорт гораздо больший, чем за весь предыдущий разговор. Нужны ли здесь и сейчас подобные рассуждения?
- Но лично я вижу гораздо больше смысла в том, чтобы помогать людям полноценно проживать жизнь земную. Чувствовать к этой жизни вкус, когда кажется, что он потерян. Или, - улыбнулась, кивая по-юношески страстным словам, - просто так?
Сидела, просто ожидая. Палочку она успела извлечь бы за несколько секунд, реакции ее совершенно не подводили. Гораздо важнее сейчас было другое: как далеко Зергиус Доннер готов зайти? Он следил за ней столь же пристально, как и она сейчас следила за ним. Вот только у нее были годы тренировок.
Склонила голову к плечу, спокойно наблюдая за манипуляциями с кровью. Вытащила платок, когда юноша закончил, намочила его водой и положила на столик между ними.
- Приятнее, чем заклинанием, - обозначила.
Однако, мистер Доннер полагался на чары сильнее. Легко пожала плечами, и не думая забирать платок. На самом деле, дальше сохранять невозмутимый и расслабленный вид оказалось сложнее всего. Потому что разговоры о Круциатусе, применяемым подростками на подростках, задели гораздо сильнее, чем эта маленькая провокация, от которой теперь на запястье виднелся едва заметный тонкий шрам. Однако, прямо сейчас было не время и не место для размышлений о роли директора и тех тяжелых разговорах, которые ей, возможно придется вести.
- Иногда, Зергиус, может показаться, что провести границу между нормальным и болезненным в чувствах очень сложно. Однако, пока ваши чувства не наносят вреда вам или окружающим вас людям, их можно считать вариантом нормы. Боль может обострять ощущения, и есть люди, которые используют ее для этого.
Сделала паузу, гораздо более продолжительную, чем требовалась в разговоре. Однако, прямо сейчас эта пауза требовалась ей самой.
- Но всегда есть граница, и в случае с Круциатусом, она, отнюдь, не в вашей и не в моей голове, - сказала жестко, убирая всякую расслабленность с лица. - Видите ли, то наслаждение, которое требуется для применения этого заклинания, никогда не будет по эту сторону границы нормы. Круциатус не способен не наносить вреда, и он его наносит. Физический и психический - объекту пыток, и не менее разрушающий - нападающему. В основе применения этого заклинания никогда не стоит взаимное, - выделила последнее слово голосом, - удовлетворение. Та боль, которую вы можете находить красивой, и боль от Круциатуса совершенно несопоставимы. Вы не должны были столкнуться с этим заклятием в вашем возрасте. Не все взрослые достаточно устойчивы, чтобы... освоить его с минимальным вредом для себя. И здесь, говоря о возрасте, я говорю, прежде всего, о зрелости и сформированности вашего тела, а не только ваших представлений о себе. Поэтому, мой вам человеческий совет: бойтесь, Зергиус. Страх - еще одно замечательное инстинктивное чувство. Этот страх совершенно точно выполняет свою прямую функцию: он защищает вас.

[Зергиус Доннер]

- Избыточное чувство ответственности? Желание продлить свою причастность к этим событиям? Да, второе мне нравится больше. С нашего прошлого.. сеанса, я перестал быть частью этих событий. Событий жутких и болезненных, но, по сути своей, уникальных. А в руках небезразличных специалистов, вроде вас, Адель, возможно впоследствии даже великих.
Снова установил зрительный контакт, вдруг понимая, что ему совершенно комфортно выпускать из себя всю ерунду, что до этого металась в сознании неделями.
Улыбнулся даме и кивнул её словам.
- Именно так, Адель. Без лишней персоны в голове, без особенной личной привязанности к мистеру Месарошу, мисс Крю и к.. вам, я становлюсь обычным школьником. Но чувство вины возвращает мне причастность, даёт моральное право просить вашего внимания, заставляет задаваться вопросом о происхождении двойника, но.. не слишком активно искать ответ. Как вам такая версия, Адель?
Ответил собеседнице такой же теплой улыбкой.
- Безусловно, но.. в условиях, когда уникален действительно каждый, эта уникальность становится посредственностью. А какое-то моральное удовлетворение мы получаем, лишь когда осознаем себя чуть более уникальными, чем остальные, не правда ли? К тому же, может статься, что мы не испытываем уникальных чувств или оттенков чувств, а просто не умеем правильно об этом рассказать?
Нахмурился, испытав укол стыда, когда леди Адель решила своим вопросом глубже ковырнуть слова, которыми он бил сам себя.
- Я стараюсь говорить как есть. Нет, разумеется, мои переживания и страдания совершенно мне не нравятся. Однако.. при этом я не слушал собственный голос рассудка, я намеренно избегал вашего голоса, заранее зная, что.. вы найдёте правильные слова, чтобы обернуть меня в позитивную сторону. Зато я с удовольствием запер всё это в себе и ходил как дурак с гордой печалью на челе. Из этого я делаю простой вывод, что мне всё это нравилось. Люди вообще очень любят страдать, по-моему.. Например, мой дед всегда читает газеты и старательно обсасысвает, комментирует плохие новости. Моего отца матушка в конце концов смогла от этого отучить, но в детстве и в нашем доме утро начиналось с ворчания, пропахшего свежим кофе и табаком. Зачем читать плохие новости? Зачем отравлять себе каждый день с самого утра? Лично я, по-моему, в своей жизни не упустил ещё ни одной важной новости, хотя газеты использую в основном для разжигания огня в камине. Но.. люди любят страдать, выходит? Не я один?
Кивнул целительнице, на этот раз принимая ответ. Хотел пошутить на тему, что её профессионализм мог даже увеличиться от соседства с медиком другой специальности, но.. счёл это неприличным.
Хмыкнул и погрузился в задумчивое молчание. Разговор о душе и жизни после смерти вышел как-то сам собой и звучал крайне странно, но..
- Знаете, мне всегда было интересно поговорить с призраком о смерти.. Но боюсь, что это так неприлично, что я даже не знаю как настолько расположить призрака к себе. Что впрочем не мешает мне задаваться вопросом, а в чем собственно смысл такого.. существования, если можно его так назвать. Это очень странно и в высшей степени бессмысленно..
Настраиваясь на чары, просто не заметил жест леди Адель. а после брать платок было как-то глупо. Наверное, именно поэтому в итоге протянул за ним руку и легко потер уже чистое запястье. Опустил руку с платком на подлокотник и мило улыбнулся целительнице, завершая эту маленькую игру.
Впрочем, уже через четверть минуты от улыбки не осталось и следа, её место заняла серьезная, хмурая сосредоточенность. Дело было не только и не столько в тоне леди Адель, сколько в высокой значимости этой темы лично для него. Он не собирался об этом говорить. Причем не просто не думал, что зайдёт разговор, но категорически не хотел кому-то рассказывать. Но именно сейчас ему совершенно не хотелось быстренько закрыть эту тему.
- Я испытал это заклинание на себе, но так и не использовал, потому что не был совершеннолетним. Только попробовал настроиться.. Знаете, Адель, в моей жизни, к большой радости, нет человека, которого я настолько ненавижу. Зато есть человек которого я так люблю, что готов применить любые заклинания, чтобы его защитить. Или отомстить.. Почему я получил удовольствие от отмщения? От жестокой мести безликому человеку за деяние, которое он не совершал, выдумывая эту ситуацию в чисто академических целях? Где тут норма?
С силой закрыл глаза и открыл их лишь через несколько секунд, когда смог успокоиться.

[Адель Фаркаш]

Приподняла брови будто бы удивленно. Вот как, мистер Доннер, великих? Горячность юношества вдохновляла. В иной ситуации, пожалуй, да.
- Значит, сопричастность, Зергиус. Попробуем пойти дальше? Видите ли вы какие-то иные способы продлить собственную сопричастность? И для того, чтобы прийти ко мне, разве требуется какое-то особенное право?
Склонила голову к плечу, не отказывая юноше в зрительном контакте и кивнула легко, не столько соглашаясь, сколько показывая собственную заинтересованность. Пожала плечами.
- О чувствах важно говорить, Зергиус. Иногда, мы можем их осознать только после того, как попытаемся облечь в слова. Однако, то, что мы используем одинаковый язык, не значит, что для нас за одинаковыми словами прячутся одинаковые чувства на уровне переживания. Большинство из нас знают, что такое страх, любовь, неловкость, страсть, обида, гнев, боль. Но, говоря о них, я не вкладываю в ваше тело ощущения, которые у меня возникают, эти слова ориентируют вас только на ваше представление, основанное на вашем опыте переживания. И наоборот. Общего смысла вполне достаточно, чтобы понять друг друга. Но все же, каждый из нас накапливает в собственном теле уникальный опыт, совершенно недоступный другому. Его не стоит недооценивать.
Подалась вперед, слегка сжав подлокотники кресла и улыбаясь.
- Ритуалы, Зергиус. Страдание любого толка - такое же переживание, как и радость. Почему мы говорим себе, что страдание - это плохо? Разве можно прожить, полностью избежав негатива? Дурного настроения? Усталости? Вы делаете вывод, что вам нравились ваши страдания, или же вы чувствуете удовлетворение? Ваш дед действительно отравляет себе день и после утреннего ритуала с газетой до ночи ходит хмурый, раздраженный и не способный радоваться? Посмотрите, его опыт позволил вам понять, нравится вам чтение новостей или нет. И вы сформировали собственный опыт.
Хлопнула в ладоши легко, словно переключаясь.
- Так или иначе вы здесь, потому что хотите здесь быть.
Откинулась в кресле снова, приходя в состояние покоя. Беседа шла по невидимой спирали, снова и снова откидывая их в совершенно не связанные на первый взгляд между собой темы. Возразила без всякой целительской мягкости, оживляясь.
- Что же вас останавливает, Зергиус? Приличия... весьма искусственный конструкт. Подумайте, нанесете ли вы вред призраку, вторгнувшись в его личное пространство своими вопросами?
Покачала головой уже явно.
- На чем бы ни строилось это призрачное сознание, оно ведь различимо. Иногда, в погоне за соблюдением приличий, мы переходим грань. Вы не можете потребовать у человека или призрака дать вам ответ на все интересующие вас вопросы, но что в действительности мешает вам просто спросить? Пока вы оставляете возможность вашему собеседнику выбирать, разве вы делаете что-то неправильное? Но, подумайте, не задавая вопрос, вы, возможно, решаете за другого. Например, не совершая визит ко мне, вы лишаете меня возможности выбрать, принять вас или нет. Так в действительности вас заботят эти самые приличия, или ограничивает что-то еще? Что для вас важнее: получить ответ или не нарушить собственные представления о чужом комфорте?
Посмотрела пристально и увела взгляд в сторону, давая им обоим небольшую передышку. В действительности, мы всегда выбираем собственный комфорт. Как скоро эта мысль придет в голову мистеру Доннеру? Насколько глубоко в нее проник Лёринц? О, он все знал о соблюдении баланса, всегда выбирая себя, облекая эти выборы в идеальную оболочку из разумных и человеколюбивых побуждений. Должна ли она чувствовать по этому поводу раздражение? Демонстрировать точно не должна.
Тем более, спираль ушла на новый - узкий и крутой - виток.
- Давайте попробуем разложить? - предложила. - Какое переживание для Круциатуса ключевое? Без чего это заклинание не сработает?
Помолчала еще недолго, наблюдая за происходящим с мистером Доннером. Продолжила, только когда он справился с собой достаточно, чтобы слушать и, как она надеялась, слышать.
- Что касается вашего вопроса про удовлетворение и безликого врага... Возможно, у вас просто хорошее воображение, Зергиус. Человеческий мозг удивителен. Он позволяет нам испытывать реальные переживания, включая физиологическое реагирование не только от физических стимулов из окружающей нас реальности, но и просто от мыслей, картинок в нашей голове. Волшебники же в этом смысле еще тренированнее. Работа с настройками полностью строится на этой способности. Мы воссоздаем образы, буквально оживляя их. Однако, это вовсе не означает, что мы проживаем все воображаемое по-настоящему. Все ваши фантазии всегда воплощались в жизни?

[Зергиус Доннер]

Задумчиво свел брови к переносице, затем приподнял левую и лишь через полминуты закончил гримасничать и подал голос:
- Помочь вам разобраться со.. всем этим? Но, по правде сказать, я совершенно не представляю как. Право.. наверное нет, но.. Мы с вами видимся в четвертый раз и, хотя я доверяю вам больше, чем многим давним знакомым, это не делает вас моим другом, к которому я могу просто зайти выпить чаю и обсудить.. погоду, подготовку к экзаменам или вредного препода по трансфигурации. Как бы это объяснить.. Я пока не могу до конца понять, как мне к вам относиться. Я никогда не наблюдался у целителя дольше двух-трёх посещений, а с медиками вашей специализации не сталкивался совсем. Поэтому.. пожалуй, до сегодняшней встречи вы были для меня просто этаким "крутым взрослым", с которым приятно иметь дело, но которого, как и любого другого постороннего взрослого, не будешь лишний раз беспокоить.
Легко рассмеялся, сам до конца не понимая, что именно его порадовало.
- Но ведь мы используем разный язык, Адель. Разве нет? Буквально одни и те же слова один человек произнесет так, что ты его не сможешь понять даже мысль, не говоря о чувствах, а другой сможет передать всё, что хотел бы передать. Другой не говорит, но пишет книгу. Он тоже передает чувства, но можно ли сказать, что он говорит на том же языке, хоть он и использует английские слова? А кто-то вообще не пользуется словами, зато пишет и исполняет музыку. Так чувствуем ли мы по-разному? Или просто по-своему говорим об одном и том же? - уронил взгляд в пол и усмехнулся, - Хотя важно ли это? В конечном итоге для нас имеет значение только то, что чувствуем именно мы.
Обнажил зубы в улыбке и легко покачал головой. Со смешком в голосе ответил:
- Вы знаете, мой дед в принципе хмурый и раздраженный, а уж какую роль в этом играют утренние новости - бог весть. Я бы сказал, что новости - просто одна из частей обширного негативного фона его жизни. А вот плохо ли это.. мне кажется, что да. Безусловно, без страданий и негатива никуда, но лично мне хочется его количество минимизировать. В частности, мне не приходится по духу мысль, что моё счастье должно зависеть от событий на американской бирже или очередного крушения авиалайнера, хоть в результате него и погибло несколько сотен человек.
Кивнул вполне серьёзно, подтверждая, что сидит здесь он с удовольствием и по своей воле.
Сместился чуть влево, упираясь в кожаную обивку подлокотника рукой и подпирая голову. С лёгкой улыбкой выслушал леди Адель и приподнял брови. Через паузу задумчиво произнес:
- Вред? Пожалуй нет. Однако высоки ли или шансы получить хоть сколько-нибудь информативный ответ? И как поступить разумнее: просто обойти всех призраков в Хогвартсе и напрямую спросить просто потому, что я могу так сделать или наладить отношения с каким-нибудь одним до приемлемого для подобных расспросов уровня? Приличия может и искусственны, но большинство из обитающих в школе привидений родом из времён, когда этих искусственных правил и формальностей было несравненно больше, чем сейчас.
Пожал плечами, но задумался ещё на минуту, потому что в правоте леди Адель он тоже отказать не мог.
Снова нахмурился, вдумываясь в вопрос.
- Искреннее желание причинить боль? Получение удовольствия от этого процесса?
Усмехнулся, на этот раз выражая мрачное веселье.
- Не дай Мерлин, Адель. Всем моим фантазиям категорически нельзя воплощаться в жизни. Мне.. нравятся ваши слова. Вот только.. это же мои фантазии, не правда ли? Человек не может быть кем-то другим. Актёр, шпион под личиной, фантазирующий подросток или просто маг, творящий сложные чары.. остаются самими собой, но в предполагаемых обстоятельствах. А ещё.. магию не обманешь. Довольно часто встречаются маги, не способные сотворить Патронуса по одной простой причине - у них слишком мало счастья в памяти, в опыте. Они не могут представить себя настолько счастливыми, чтобы магия сработала. Я же СМОГ в своем сознании стать достаточно жестоким.. Хотя смог ли? Причин доверять словам и мимике мистера Нортона у меня нет, но по факту я не использовал заклинание.
Одними губами обозначил улыбку.
- Но у меня действительно очень хорошее воображение, Адель. - блуждая взглядом по кабинету, вдруг наткнулся на глаза целительницы и вдруг заметно смутился, потому что мысли метнулись совсем в иную область.