Отдельная палата №2

[Северус Снейп]

Опустил взгляд на свой наряд. Смущенно пробормотал:
- Здесь где-то должна быть моя мантия. Я действительно не могу в таком виде идти в административное крыло.
Можно было, конечно, материализовать, но тратить материализацию на мантию было неправильно. Наверняка понадобится на что-нибудь еще. И так Хогвартс два месяца жил без слизеринца, который... мог бы быть.
- Но Месароша звать не надо - поспешно пояснил свою мысль - я просто поищу... Ты не знаешь, где он тут держит вещи?
Оглянулся по сторонам.
- Он меня не выпустит. Заставит еще недели две валяться в постели бесполезным овощем. А я не могу. Я и так...

[Стефани Снейп]

Молча указала на шкаф в углу палаты.
- Там. Наверное.
Профессор же не ждет, что она полезет в шкаф за его вещами? Он же сможет одеться сам?
Напомнила только.
- Выход из палаты через лазарет. А в лазарете мистер Месарош. Я могу его отвлечь, вам все равно нужно... привести себя в порядок в одиночестве.
И поспешно шагнула в основное помещение лазарета. У нее есть повод, она может поговорить с целителем о Дженни. А Снейп пусть там сбегает. Пока он поговорит с Яном, пока найдет Фаркаш, пока будет вникать в дела...
Наверное, на пару дней он о ней забудет.

[Северус Снейп]

Слабо улыбнулся. Поблагодарил просто:
- Спасибо. Я попробую проскользнуть мимо него, пока ты будешь его отвлекать.
И вдруг, повинуясь какому-то порыву, сказал то, что вообще-то совсем не собирался:
- Я скучал по тебе. Очень. Пожалуйста, не теряйся, ладно?
А потом действительно залез в шкаф за одеждой, даже нашел ее там и торопливо сменил больничное одеяние на обычное. Яна нужно было увидеть прямо сейчас.
Двинулся к двери, надеясь проскочить за широкой... ну ладно, не очень широкой, но все равно спиной Стефани.

[Лёринц Месарош]

Закрыл дверь за ними, оказываясь словно в отдельном мирке, где не было Ларсенов, проблем и заклинаний в спину. Были только они с Никой - и даже если та все еще без сознания... что ж, он просто подождет.
Устроил ее на кровати, где еще совсем недавно лежал Снейп, искренне порадовавшись привычке уже и без домовых эльфов перестилать кровати, стоит только уйти из лазарета пациенту.
Убрал палочку и улыбнулся. Спящая Ника, пусть даже и после таких вот последствий... это было все равно невероятно мило.
Пригладил встрепанные волосы и бережно снял с девушки мантию и кеды. Кеды? Платье? Это весьма интересная форма для практических занятий, однако.
Трогать платье не стал, накрывая Нику одеялом.
И сел на стуле рядом, планируя провести так всю ночь... Вот только хватило его ненадолго. Спросили бы вслух - сказал бы, что спина болит и вообще ему тоже отдыхать надо. Но на самом деле все было гораздо проще.
Взял палочку, запирая дверь на самые простые чары. Открыть при большой необходимости откроют, а без необходимости точно будут знать, что его тревожить не надо.
После чего стянул свою мантию, скинул ботинки - и лег рядом с Никой, прижимая ее к себе и, наконец, успокаиваясь достаточно, чтобы заснуть и самому, уткнувшись подбородком в макушку любимой.

[Ника Морган]

Снились вспышки. Яркие. Красные. Зеленые. Фиолетовые. Одни летели в сторону, другие из палочки в ее руке. Треск снега под ногами. Она куда-то бежала, прячась от вспышек. Пряталась от опасности.
Резко открыла глаза, глубоко выдыхая, словно пробежала километровую дистанцию. Стены, теплое одеяло, рука ее обнимающая... Мягко сжала ладонь, осторожно поворачиваясь, фиксируя потолок лазарета. В лазарете. ЗОТИ. Пыталась помочь Хель. Повернулась на другой бок, прислоняясь носом к носу спящего мужчины. Он всегда спал чутко и была уверена, что ее возня его разбудила. Поэтому тихо прошептала.
- Лёринц?

[Лёринц Месарош]

Проснулся рывком, открывая глаза и встречая взгляд Ники.
- Доброе утро, милая.
Чуть сдвинул голову вбок, чтобы дотянуться и легко поцеловать податливые со сна губы Ники. Прошептал.
- Очень доброе. Ты вчера решила быть героем - и всех спасла. Но зато теперь сама на строгой магической диете.
И поцеловал еще раз, потому что... почему бы и нет?
Обнял крепче обеими руками и продолжил, глядя прямо в глаза Ники.
- Я могу попросить тебя больше так не рисковать, милая?

[Ника Морган]

Улыбнулась, встретив взгляд. Конечно, он проснулся. Подтвердила, хотя утро на больничной койке, плохо сочетается с "добрым утром". Но с ней рядом Лёринц и она не чувствует последствий заклинаний с ЗОТИ. Поэтому:
- Славное утро, любимый.
Сонно моргнула на легкий поцелуй. По утрам всегда была заторможенной. Также тихо спросила, будто их кто-то подслушивает.
- Всех-всех? Я пыталась помочь подруге. Но... Что там произошло?
Она кого-то упустила со спины? Честно говоря, уже даже не помнила успела ли наколдовать подбрасывающее заклинание.
Осторожно переспросила, продолжая шепот.
- Насколько строгой, мистер Месарош?
Что она натворила на ЗОТИ, что ее просят не колдовать? Озадаченная и расстроенная закрыла глаза, пытаясь вспомнить причину ее пробуждения в лазарете.
Подтвердила, не открывая глаза.
- Конечно, ты можешь попросить, Лёринц.

[Лёринц Месарош]

Улыбнулся чуть криво - и не улыбаться было нельзя, и повод был не самый радостный.
- Очень строгой. Ну-ка, куратор Рейвенкло, что бывает после того, как перерасходуешь магию Дома?
Погладил Нику по спине, успокаивая.
- Именно это и произошло.
Выше, еще выше - и вот они уже почти полусидят на подушке. Утащить за собой Нику оказалось легко. И вот эта хрупкая девушка каким-то образом постоянно попадает в проблемы. Настолько постоянно, что хоть ходи рядом и следи.
Начал бережно расчесывать спутанные волосы Ники свободной рукой, укладывая прядки так, чтобы прическа походила на ту самую прическу. Занятие оказалось весьма медитативным.
- Тебя принес Доннер. И сказал, что практика на занятии зашла слишком далеко. Я бы попросил еще в следующий раз помогать себе, а не подруге... Но это будет слишком эгоистично, а ты у меня так не умеешь, я знаю.
На мгновение остановился и крепко прижал Нику к себе.
- Как ты себя чувствуешь, милая?
Заглянул в лицо девушки, пытаясь понять, будут ли ему сейчас докладывать честно - или пытаться беречь его нервы.

[Ника Морган]

Как так, магию Дома? Озадаченная, поддалась в объятия Лёринца. А объятия её усадили. Рассеянно смотрела на целителя, отмечая насколько приятны его прикосновения. Мама ей заплетала косы, а теперь...теперь Лёринц пытается сделать из них менее лохматое нечто. Безопасность. Уют. Да, пожалуй, именно это ощущала, когда руки целителя мягко перекладывали прядки. Нежность. Прервала молчание, пытаясь припомнить, что там было о ступенях адептства, о которых сама же не один раз рассказывала. Правда, когда рассказывала, не подразумевала полное истощение во время спасения своей или еще чьей-то задницы. Такое неофитам вроде неприлично рассказывать.
- После перерасхода наступает истощение. Кажется неделя без магии, да?
Вздохнула, потянувшись вперед и касаясь носом бородатого подбородка. Колючий. Поморщилась, с улыбкой отстраняясь и не мешая Лёринцу делать прическу дальше. К сожалению, а может и к счастью не умела быть эгоисткой.
- Раньше я невидимость давала только себе и предметам. В этот раз попробовала то, что, по моей логике, не нарушало баланс, но Дом решил иначе. А может он снял с меня ступень, а я просто и не знаю об этом. Адепт второй ступень не способен сделать невидимым человека. Младенца разве что...
А вот от этой мысли стало горько. Сильно покачала головой, заставляя волосы немного взлохматиться и лечь иначе. Эх, все труды праведные, Лёринц... Прижалась к целителю, замирая. Он всегда умел успокаивать. Всегда находил нужные слова. С ним не нужно было бояться ошибиться или сказать что-то не то... Сделала вдох, чувствуя запах лекарств у ворота рубашки, который так чудно перемешивался с запахом Лёринца... Целитель. Любимый целитель. Нехотя отстранилась. Нет, ну вот и как ответить? Она хочет рыдать и бить стену, потому что Дом от неё похоже отказывается! Но она не может... сил нет. Ответила, пожимая плечами.
- Как пустой заварочный чайник? Который ждет, когда в него насыпят чайную ложку крупно-листового чая, добавят маленькую дольку апельсина и, наверное, немного корицы. Зальют кипятком и закроют шапочкой.

[Лёринц Месарош]

Рассмеялся, показывая большой палец.
- Пять баллов Рейвенкло... Жаль, что я не профессор, верно? Да, милая. Неделя без магии. А уж почему это произошло...
Потер колючий подбородок, пообещав себе, что сегодня точно побреется. Иначе скоро начнет опять зарастать бородой, а Нике это явно не по душе.
- Пройдет неделя - и проведешь эксперимент, Ника. Можно и даже нужно - под моем контролем. Сомневаюсь, что Дом тебя не любит, ты же у меня настоящая птица.
Поцеловал в лоб, поглаживая по спине. Было так спокойно и хорошо, что не хотелось шевелиться, идти куда-то, переживать и думать. Хотелось лежать - и ничего не знать.
- Неделя. Эксперимент по погружению в жизнь магглов. Считай открытым. Новые знания, новые умения. Звучит чуть веселее?
Закрыл глаза. Остаться бы здесь навсегда. Никаких внешних проблем, никаких выборов и решений, никаких сомнений и необходимостей. Только он и Ника.
- Хочешь кофе? Или какао?
Неплохой компромисс между необходимостью куда-то идти и что-то делать - и полным нежеланием уходить от любимой.

[Ника Морган]

- Как хорошо, что ты не профессор! - искренне призналась.
Неделя. Неделя быть маглом. Конечно, первые восемь лет своей жизни она так и жила. Но это было давно и неправда. Грустно кивнула, скорее даже легонько стукнула лбом в грудь Месароша.
- Новые знания и умения? Это какие? Готовить без инсендио, перемещать тяжелое без левиосы и кусать врагов?
Хмыкнула. Живешь и не замечаешь насколько много магии вокруг, пока ее не забирают. Повторила себе. Неделя. Это немного. Просто не высовываться и валяться под пледом. С Лёринцем, с книжечкой... Каникулы, в конце концов.
- Через неделю проведем эксперимент. Но ты же понимаешь, что...я опять свалюсь, в случае...
Не хотела это произносить еще раз вслух. Вдруг, правда? Замотала головой, нарочито бодро улыбнувшись.
- Все получится. Ты...ты прав. Спасибо, Лёринц.
Крепко обняла целителя, не желая его отпускать в лазарет, к работе. Сидела бы так вечность, и правда.
Отстранилась , поймав взгляд Лёринца. Радостно и быстро закивала, как самый здоровый и бодрый человек. С мольбой добавила.
- Какао с блинчиками? Да-да?

[Лёринц Месарош]

Задумчиво помолчал, всерьез применяя на себя роль профессора. Интересно, а Доу за ученика считается? Судя по всему - не очень.
- Наверное. Хотя я не отказался бы иметь здесь помощника, которому можно доверить хоть что-то... Ты пропустила некрасивую сцену с появлением одного из Ларсенов. Последствия того, что заместителя у меня тут нет. А мистер Доннер, хоть теперь и невольно знает многое, на деле не знает ничего.
Зажмурился и открыл глаза уже без тяжелых мыслей.
- Это напоминает жизнь скорее без домовиков, не находишь? А врагов ты лучше к себе даже близко не подпускай, нечего их кусать. А вдруг немытые и заразные?
Разгладил пальцем морщинку на лбу Ники.
- Не тревожься. Даже если вдруг ты перестанешь быть рейвом, ты все равно останешься Никой Морган, а это куда важнее деления на группы по набору признаков, согласись?
Прижался щекой к макушке Ники, обнимая ее в ответ и желая остаться так навечно.
- Какао с блинчиками? В кровать или на кухню? Все что угодно для моей невесты.
Но отпускать из объятий не спешил. Может, они все же останутся здесь и будут лениться весь день?

[Ника Морган]

Вскинула брови, вот даже не сомневаясь, о каком из Ларсенов шла речь.
- Тот, который супер звезда квиддича? И который не мог подождать в палатке прорицательницы? Что ему опять потребовалось?
Ободряюще сжала плечо.
- Я помогу тебе с запасами в лазарете. А помощник... кто-то однажды решит стать целителем?
Пошутила, раз имя друга упомянул сам Лёринц.
- Доннеру уже со следующего семестра надо думать о будущей профессии. Давай вербовать?
Закрыла глаза, чувствуя мягкое прикосновение. Останется Никой Морган. Просто Ника. Просто Морган.
- Да, наверное, да. Давай оставим этот разговор?
Грустно улыбнулась, понимая, что это заводит ее в дебри грусти. Откуда даже Лёринц не сможет вывести.
Грелась в объятиях любимого мужчины, совершенно солидарная в нежелании отстраняться. Печальные мысли понемногу оседали в этом тепле.
- Блинчики и какао сами не приготовятся, ты знаешь? Почему бы не начать эксперимент без магии...сейчас?
Улыбнулась в рубашку целителя. До чего же приятно звучит! Невеста. Лучше чем просто Ника Морган. Совершенно точно. Но и эта мысль стала немного грустной. Потому что...вроде как неправильно это все.
Вынырнула из объятий и подвинулась к краю кровати в поисках своей обуви. Отвлечься. Не думать о плохом. Отвлечься. Принялась зашнуровывать кеды.

[Лёринц Месарош]

Скривился от воспоминаний о том, как появился в лазарете этот самый Ларсен - и чем все закончилось.
- Да, он самый. Отказался приносить извинения, нарушил запрет появления в лазарете, а потом напал на меня... ладно, в ответ. Хотя если от Иктуса не умирают, то Петрификус - это не сильно комфортно, скажу я тебе.
Повернулся к Нике, рассматривая ее лицо. И как ему досталась такая вот девушка - понимающая, заботливая, нежная и легкая? Как же ему свое счастье уберечь?
- Я буду счастлив твоей помощи... и ждать помощника. И нет, для Доннера это может оказаться не слишком хорошим напоминанием о том, что в его сознании сидит чужая память. Я не хочу, чтобы он страдал. А это может оказаться слишком близко к мучению.
Решительно сел, когда Ника стала действовать. И не дал ей закончить с обувью, придвигаясь ближе.
- Ника?
Обхватил лицо любимой ладонями, поднимая и заставляя смотреть на себя.
- Расскажи, что тебя беспокоит, милая? Пожалуйста.
Одна рука соскользнула вниз, застывая на плече - совсем рядом с бьющейся на шее артерией. Хрупкость девушки, которая одновременно была так сильна, заставляла желать защитить ее любой ценой - даже если потребуется взять и увезти от Хогвартса, Рейвенкло и проблем с магией.

[Ника Морган]

Не переставала дивиться поведению спортсмена. Конечно, он бесил бы куда меньше, если бы не разбил сердце Хелен. Пропадал черт знает сколько! А теперь...что? Удивленно посмотрела на Лёринца, все-таки не сумев сдержать понимающей улыбки. И сразу же покачала головой. Она же не может одобрять членовредительство? Поэтому прокомментировала самое безопасное на свой взгляд.
- Я могу тебя понять. Мы на занятиях частенько отрабатываем всякое друг на друге.
И замолчала. Петрификусы, вердимилиусы, круциатусы и даже...колорум.
Признала шутку про Доннера не самой забавной. Почему-то видела и положительную сторону этой истории. Может зря? Доннер скорее по стопам отца пойдет, чем в целители. Не смогла сдержаться обнимая Лёринца еще раз. Вот жаль, что Серж не знает, как о нем беспокоится сам Лёринц! Жаль, что не видит, какой Месарош замечательный!
Оставила незашнурованные кеды, усаживаясь ровно. Поймала взгляд зеленых внимательных глаз, сосредотачиваясь на тепле. У Лёринца были теплые руки. Всегда теплые.
Что ее беспокоит? Проще сказать, что ее НЕ беспокоит. Моргнула, понимая, что целитель не дает шанса отвести взгляд. Пожевала губы, пытаясь сформулировать все эти неясные переживания. Получилось кратко. Настолько, что сама удивилась.
- Ты чистокровный. А я - нет.
А потом заругала себя. Как же плохо звучит! Но...он должен понимать ответственность? А вдруг внешние обстоятельства окажутся сильнее и что тогда? Будет бывшей невестой, в общем-то.

[Лёринц Месарош]

Вздохнул, как-то разом признавая.
- Мне не следовало начинать даже с Иктуса. Но я был на него слишком зол за то, как некрасиво он прервал наше...
Сделал паузу, ловя себя на том, что еще не может до конца спокойно называть все своими именами. Словно не имеет права. Но - имеет.
- Свидание. И я ответил ему так, как не следовало отвечать взрослому и разумному колдомедику. Будем считать, что это я просто моложусь, чтобы не быть рядом с тобой старым и скучным, договорились?
А потом стало не до шуток и сомнений. Погладил плечо Ники, возвращая руку на ее лицо и нежно обводя линию скул.
- Для меня это имеет... ровно никакое значение. Есть ты - Ника Морган. Куратор. Умная и красивая. Нежная и сильная. Заботливая и терпеливая. Волшебница, безусловно. В это уравнение никак не укладывается чистокровность. Никак, понимаешь?
В его жизни уже была однажды чистокровная невеста. Было одобрение семей. Было то, что казалось счастьем.
Наклонился, легко целуя Нику. А потом - еще раз, уже со всей страстью, которая просыпалась рядом с ней, с силой и жаждой, которые требовали действия.

[Ника Морган]

Сообщила Лёринцу, вдруг ему не приходила эта мысль в голову?
- Будем считать, что кроме того, что ты колдомедик, ты еще и...простой человек? Которого могут довести до белого каления, которому можно сорваться. Говорят, личное в личное время, работа на работе. А что делать тебе, когда работа на работе и в личное время тоже работа?
Чересчур внимательно посмотрела на Лёринца, интересуясь.
- А ты старый и скучный? Я как-то не замечала. Посмотришь на слепке, есть проблемы со зрением?
Рассмеялась, потому что чего он в самом деле? Ерунду городит.
Поймала петлю, переставая дышать на несколько долгих секунд. Слова Лёринца слышала так, будто он находился в другом конце помещения. Глухо и тихо. Наконец смогла сказать, чувствуя еще большую подавленность.
- Но это же неправильно. Твоя семья не одобрит, Лёринц. А это важный момент.
Целитель ее словно не слышал. Замотала головой, мешая себя целовать. И даже для верности уперлась руками в грудь Лёринца. Какие тут могут быть поцелуи!
- Не надо, Лёринц. Остановись...
Знает ли он о том, что произошло в кабинете? А она знает. Прошептала, расслабляя руки и опуская их.
- Насколько серьезно у вас было с леди Фаркаш? Почему вы разошлись? Лёринц, пожалуйста?
Отодвинулась, чувствуя пустоту внутри. Его взгляд, провожающий Адель, больно резал внутри. Он сожалеет?

[Лёринц Месарош]

И первая, и вторая попытки поцеловать провалились. Это было неожиданно обидно, словно сначала его поманили вкусным пироженным, а потом сказали - а вот не дадим, Лёринц, кушай полезную тыкву. А он не хотел тыкву!
Поймал свою петлю, разом понимая все. И все же... Адели была замечательной. Красивой, умной, с тонким чувством юмора и умением слушать и слышать.
Позволил Нике отодвинуться от себя, отпуская. Воспоминания нахлынули так, что хотелось то ли бежать, то ли прятаться, то ли...
Потер переносицу. И решительно обнял Нику за плечи, утаскивая прямо в кедах обратно на кровать, в мир подушки и одеяла. Укутал ее в это самое одеяло, не слушая протесты, и сел, приваливаясь спиной к подушке и прижимая получившийся кулек к себе.
- Я люблю тебя, Ника Морган. И это - правильно. А Адель Фаркаш...
Замолчал, глядя в пустоту.
- Она из чистокровной семьи, которая дружна с моими родителями. Мы были знакомы с детства, но редко общались - поводов не находилось. Потом мне сообщили, что родители нашли мне невесту, скоро будет заключена помолвка. Выбором оказалась Адель Фаркаш - та самая знакомая из детства. Мы только окончили школу и выбирали свой будущий путь, милая. Выбрали колдомедицину, чтобы быть рядом, раз так решили родители. И... Понимаешь, у нас не принято спорить с семьей. Если тебе сказали, что твоя будущая жена - вот, то ты киваешь и улыбаешься. А Адель была уже тогда красивой и умной девушкой. Я был польщен тем, что она улыбалась мне. Моя будущая жена - такая замечательная, а еще и колдомедик. Идеально.
Замолчал, прижимая Нику к себе все крепче, но продолжая разглядывать пустоту.
- Мы учились, но не торопились заключать брак. Родители считали, что окончить образование необходимо, а женитьба не убежит. Мы встречались на выходных - сходить на спектакль, прогуляться по парку, обсудить особо вредного профессора. Много смеялись и обсуждали пациентов - как кого лечить, у кого какой диагноз. Это были прекрасные годы. Мы с Адель стали друзьями, что всегда было идеальной основной для брака. И я в нее влюбился.
И снова пауза, на сей раз гораздо длиннее.
- Теперь, когда я знаю любовь настоящую, я понимаю разницу между любовью и влюбленностью. Но тогда это было новым чувством... удивительным. Мы пошли работать в один госпиталь, хоть и на разные специальности. Родители настаивали на свадьбе, а мы погрузились в работу. Виделись все реже, да и интересы начали расходиться. Я все еще целовал ее при встрече, но как мы не заходили дальше этого прежде - так не заходили и теперь. Это все становилось все больше неловкостью, чем удовольствием.
Нервно провел по шее, зарываясь в свои волосы и взъерошивая их.
- После была не самая приятная ситуация, которая заставила нас повзрослеть. И начать глядеть ситуации в лицо. Много лет мы были друзьями, а потом - просто знакомыми. Если следовать воле родителей, мы должны были идти к алтарю. Но... мир вокруг нас был совсем другим. Люди в нем выбирали не потому, что им сказали так. Нет, они были свободны. И этой свободы захотелось и нам с Адели. Однажды мы сидели в небольшом ресторанчике на берегу какой-то реки в маггловском городе и заговорили одновременно - о том, что стоит прекратить весь этот фарс. Контракт давно уже был просто бумагой, семьи почти смирились с тем, что мы не хотим жениться. Так что нас держало? Хорошие воспоминания? Учеба и работа? Дружба? Это все могло существовать и без того, чтобы Адель стала миссис Месарош. Она хотела свободы, я был не против ее дать. Даже простой влюбленности нужна подпитка, а у нас не было ничего. Мы расстались друзьями. Написали совместные письма нашим семьям, получили свои порции недовольства и угроз. Но, кажется, даже наши родные уже все поняли. Остальное... уже не имеет к этому никакого отношения. Через какое-то время я оказался здесь, в Хогвартсе.
Наконец, посмотрел на Нику, которую прижимал к себе весь этот долгий рассказ.
- И встретил тебя. И понял, что любовь - это не то, что можно приказать или придумать. Любви или нет... или она есть. Ты мне веришь, Ника?

[Ника Морган]

Разочарование рвалось изнутри. Лёринц продолжал молчать и, сам того не ведая, подпитывал подозрения. Зажмурилась, прогоняя слезы. Она же сильная, да? Она справится, а потом поплачет в башне... И бить посуду в лазарете она не будет. Она же выше этого, правда? Ууууу, где посуда!!! Неожиданно утянутая обратно на кровать начала возиться, пытаясь вырваться. Правда попытки почти сразу прекратила, переходя на слова.
- Лёринц! Я...я сейчас тебя укушу!
Кулек издавал недовольное сопение. Ему не дают буянить! Ему не дают объяснений! Сопротивление было бесполезным, поэтому решила беречь оставшиеся силы и замерла, слушая Лёринца и стараясь не плакать.
Сердце билось, как сумасшедшее, и с губ так и рвалось - я тоже тебя люблю, Лёринц! Но молчала, обнимая себя в этом кульке одеяловом.
Как же хотелось выть. Слышала с какой теплотой рассказывал Лёринц. И могла его понять. Адель Фаркаш ей понравилась. Но внутри все протестовало. Протестовало от мысли, что Лёринц может снова вот так целовать Адель. Так же как ее, Нику! Вдруг их чувства, как вино? Нужно дать время...
Грустно смотрела на подбородок Лёринца. Она оказывается ужасная собственница!
Хрипло ответила, ворочаясь в одеяле.
- Я тебя верю. Всегда верю. Но..ты..ты сам сказал, что не принято спорить с семьей. После Адель я...просто блеклое пятно. Ты уверен, что вы действительно оба хотели? Порой то, что говорит и делает девушка, это две большие разницы...
С опаской добавила вопрос.
- Что за...ситуация?
И совсем тихо.
- Мне больно от мысли что ты...что ты жалеешь. И я на секунду подумала, позволила подумать... Ох, я такая дура, Лёринц!
Не признаваться же в этом, в самом деле! Какая стыдоба.

[Лёринц Месарош]

Склонился над Никой, которая так удачно смогла бы выпутаться из одеяла, только если бы действительного этого хотела, и начал целовать - лоб, щеки, скулы, уголок рта, подбородок. Целовать и смотреть, почти не отрываясь и просто не в силах отвести взгляд.
- И я тебе верю. Адель - замечательная, яркая, состоявшаяся женщина... Но точно не тот человек, которого я хочу держать в своих руках. Кого хочу обнимать, кого хочу целовать. Кому хочу вручить кольцо и получить согласие в ответ. Я прожил достаточно лет, чтобы не оглядываться на мнение других в таких вопросах. Я тебя люблю. Ты меня любишь. Это главное. И даже если Адель еще чувствует что-то ко мне...
Невольно поморщился, ощущая острую боль в груди от этой мысли.
- Мне будет очень грустно, но я скажу ей нет. Потому что у меня есть птица в руках. И эту птицу я отпускать не намерен.
Сжал Нику обеими руками, прижимаясь лбом ко лбу и шепча ей.
- Я не жалею ни о чем. И не пожалею никогда. Я готов назвать тебя своей женой хоть сегодня. И никогда своим словам не изменю. Слышишь, Ника?
Перевернулся одним слитным движением так, что девушка оказалась под ним, нависая над ней и продолжая шептать.
- Ты можешь сомневаться столько, сколько тебе будет надо. А я не буду сомневаться никогда. Ты - мое чудо, которое мне надо беречь. Я обещал, что буду честен - и ты услышала нашу с Адель историю. Но помни, что это - мое прошлое. А ты - мое настоящее и будущее.
Приблизился достаточно, чтобы это был почти поцелуй... и все же пока что не он - ярко было воспоминание Ники, которая отталкивала его.