Отдельная палата №1

[Лёринц Месарош]

Улыбнулся мягко, глядя то на Анку, то на ее ребенка.
- Пожалуйста.
А потом он так отвлекся на уход за маленьким, что вскрик Анки заставил даже вздрогнуть. С Константином на руках развернулся к ней и переспросил тревожно.
- Что такое?
Пара шагов к кровати - и только требовательный голос ребенка не дал ему сильно-то отвлекаться.
- Тсс, маленький, погоди.
Фыркнул весело, когда понял, что Анка, в общем-то, больше за Гафта переживает, чем за себя. Вот и славно - в данный момент времени.
- Переволновался, бывает. А с Константином все хорошо. Вот совсем хорошо. Разве что свечение это...
Вздохнул.
- Надеюсь, это все же хороший признак.
Конечно же, он успел заметить свечение и на теле Анки. Хотел ли он говорить об этом? Скорее нет, чем да. Изменить это было не в его силах... А помочь он мог и молча, если что. Вручил завернутого в пеленку ребенка его матери.
- Не бойтесь. Он сейчас просто заснет. А я пока...
Присел на корточки рядом с лежащим без сознания помощником. Потряс его весьма существенно за плечо.
- Грегори? Пора возвращаться в мир реальности. Нас ждут великие дела.

[Грегори Гафт]

Сквозь темень доносилось…всякое. Не был способен все это связывать в какую-то понятную штуковину, образы были чудаковатые, и сложно было вообще как-то все с чем-то соотнести. Но это действительно ,выход. Потому что до темноты мозг еще бы чуть-чуть – и разорвался бы. От каких то шумов, от включённых кранов, от сумбура и отдаленных звуков.
Было прекрасно лежать…стоять…висеть вниз головой, в общем, находится в пространстве, и ничего не осознавать. Есть какая-то своя прелесть в том, когда состояние берет вверх над контролем, над всякими надстройками. Все где-то крутится, но не представляет значения.
В какой-то момент сквозь весь этот сумбур, шумовой эффект донесся голос, донесся – потому что выделился на общем шуме.
А следом было что-то начальное…если бы закладывал основу настройки заклинания, или зелья, приводящего в начальную ступень выхода из сумбура и перевертышей. Его что-то крепко сжало. Настойчиво. Это заставило даже приоткрыть глаза. Но все кружилось так, и была такая дезориентация, что не понимал, да и не мог понять – что происходит. Единственное, голос отчетливо, хоть и как будто сквозь вату – выделялся. И голос побуждал все –таки пытаться сконцентрировать зрение. Перебороть кувырки. Но, если по-честному, не получалось. Рычаги, контролирующие собранность – шатались
А мутные силуэты, вроде как человеческие, отказывались фокусироваться.
Порция встряски как-то неожиданно…но как будто ну как с той детской игрушкой. Которую когда трясешь - начинают баламутятся и вразнобой, хаотично сыпаться снежинки. А потом все оседает, укладывается, и картинка здания, например, находящаяся внутри шара с жидкостью – проявляется. Так и с его головой было сейчас. Куда-то что-то оседало, а вместе с тем и обрывки образов начинали приобретать какую-то осознанную целостность.
Стал осознавать. Что…кружится голова. Что…слышит вопль. Предположительно, детский. В кран в голове закрыт, но во всем теле – слабость. Как будто….перебрал огневиски. Разве только голова не болит. И не выворачивает. Потряс головой, стараясь ускорить процесс …оседания снежинок.
Осознал, что передним – наставник. Хоть и не вполне сфокусированный. А он…кажется…полулежит?
К головокружению добавилась растерянность из-за дезориентации. Что-то постепенно в голове стало проясняться, конечно. Но не так скоро. Как хотелось бы. Вообще, приходить в себя – сложно ,когда так настойчиво кто-то вопит.
В голове щелкнуло. Мелкий Доу. Точно. Доу. Это то ,что сейчас очень хорошо вылезло в голове. Вспомнил ,что именно это услышал. Перед тем, как все потемнело.
Потряс головой снова, пытаясь понять – что все это означает. И зачем он полусидит на полу.
- Сэр? – несколько растеряно из себя выдал.
И тут стало стыдно. Он…он кажется, завалился в обморок.
Сделал попытку рывком – подняться. Ну или хотя бы сесть. Присесть. Короче. Короче как получится.

[Анка Копош]

Она конечно слышала о том, что некоторые люди могут упасть в обморок от избытка чувств. Даже читала об этом. Но никогда еще не видела. И сейчас только моргала недоуменно. В голове как-то не складывалось, почему именно "мой ученик Грегори Гафт" вдруг... э-э-э... переволновался. Могла ли так подействовать защитная магия? Если он никогда в жизни не видел ничего подобного... Наверное, могла? Она-то ощущала только тепло и спокойствие, но вдруг для Гафта все было совсем иначе?
Однако внимание на ребенка переключилось мгновенно, стоило ему оказаться в поле ее зрения. Протянула руки наверное раньше, чем ей его отдали. И сразу уже не очень стало интересно, что там происходит со всякими будущими сокурсниками-магистрантами на полу.
Притянула Константина к сердцу. Тревога ушла. Вся и совсем, будто внутри нашелся какой-то переключатель, который сейчас повернули. Тот самый, который притягивал к малышу взгляд. Тот же, который заставлял в ней разрастаться странному щемящему теплу, не похожему ни на какое другое. Наверное, этот переключатель действовал не только на нее. Едва она устроила сына на руках, как тот сразу же затих. И она сама будто замерла: и снаружи, и внутри замерла тоже. Пришлось прожить несколько стуков сердца, чтобы вернуть на место дыхание. Еще несколько стуков - чтобы убедиться: дыхание никак не может спугнуть это... горячее, тяжелое. И если она пошевелится, усаживаясь удобнее сама и устраивая Константина, мир не пошатнется, целостность не нарушится.
Что-то сдвинулось в ней, основательно. Никак не выходило нащупать - а что же? Чувства не захлестывали ровными волнами. К приливам еще можно как-то подготовиться. Нет, будто целый океан обрушился на нее в один момент. Только толща воды почему-то не давила, не мешала дышать, двигаться. Дышать? Дышать...
Распахнула глаза шире, все еще глядя на сына. Боли тоже не было, даже отголосков. Каждый вдох приносил странное облегчение, почти головокружительное. И в этой самой голове оказалась вдруг одна-единственная мысль. Мысль ворочалась как-то синхронно с жаром в груди, странно отзываясь. Вот это маленькое, все еще окутанное тонкой солнечной вуалью живое чудо на ее руках - ее ребенок. Настоящий. Тот самый, который был внутри?
Попыталась найти взглядом взгляд мистера Месароша. Как же туго до нее доходит! Ведь именно это он ей и сказал. Ее ребенок, ее малыш, ее Константин. А она теперь, значит... его мама?
Вернула взгляд сыну. Мысль оказалась настолько ясной, простой, прозрачной. Очевидная мысль. И одновременно с тем она невероятно дезориентировала. Но, может быть, все дело во времени? Может, ей просто требуется его чуть больше? Чтобы уложить внутри себя это все, чтобы понять... как быть дальше.
Вот тут ожила паника. Всей кожей она ощутила эту панику, знакомую и чужую одновременно. Пока она ждала ребенка в безумной отчаянной надежде на то, что он выживет, для других беспокойств просто не находилось места. Теперь же перед ней застыла целая жизнь, не наполненная еще ничем. А она должна будет не просто терпеть и продираться, оскальзываясь, разбивая колени, хохоча обидчикам в лицо и сбегая, нет. Она теперь должна будет провести через эту жизнь Константина.
Одна.
Словно в ответ на ее мысли ребенок на руках пошевелился. И в это же мгновение в глубине заворочалось другое, но уже знакомое. Сила и ярость, живая, не заемная, ее собственная, всегда бывшая ее частью и отпущенная на свободу.
Паника сбежала, трусливо скуля и поджимая хвост. Как слабый зверь сбегает с территории более сильного. А это теперь - ее территория. Не заметила, как лицо расцветила улыбка. Вот тут голова, похоже, закружилась по-настоящему. Теперь за дверь выходить будет не страшно. Она просто не позволит страху приблизиться к ним. Потому что она все-таки теперь не одна.
Она не знала, что ей следует делать, не представляла, сколько еще придется пережить, как именно она добьется того, чтобы ее малыш рос счастливым. Она просто знала, что будет именно так, не иначе. Ей даже не нужно давать обещания: ни себе, ни ему. Абсурдно же обещать ему, что Солнце будет вставать на рассвете, а заходить за горизонт на закате? Что за осенью наступит зима и пойдет снег. Что однажды ее человеческая жизнь подойдет к концу, а дни будут течь и течь вперед. Просто часть мироустройства, в котором не все зависит от ее желаний. И благополучие ее ребенка теперь тоже стало частью чего-то большего. Она просто знала, что добьется его так или иначе.
Все мгновенно будто бы заняло положенные ему места. Возможно даже, заранее подготовленные. Просто если не смотреть, то и не увидишь. А теперь она смотрела, во все глаза смотрела и видела все очень четко, хотя большую часть из увиденного мозги обрабатывать явно отказывались. Повернула голову на голос, автоматически отмечая: ее состояние никак не нарушается чужой речью и возней. В этот момент ей казалось, что даже если через лазарет пройдет трещина, ее обретенное равновесие и глазом не моргнет.
Поправила пеленку на самозабвенно спящем Константине и уставилась на Гафта с невежливым любопытством. Улыбка так никуда и не делась, настроение пробивало потолок, а еще...
- Кушать хочется!
Выдала с интонацией, с какой обычно говорят что-то вроде "Ух ты!". Потому что она и чувствовала сейчас вот это самое "Ух ты!".
- Сэр, мне можно?

[Лёринц Месарош]

Подал руку, помогая Грегори подняться. И придержал его за плечо, когда тот качнулся, явно собираясь опять отправляться на пол.
- Нет-нет, достаточно отдыха. Нас ждут великие дела... Я повторяюсь, однако.
Улыбнулся мягко, прежде чем за плечо же развернуть явно дезориентированного Грегори
- Вот в этом шкафу стоят зелья. Пять бутылочек. Ваша задача - достать их, откупорить и принести Анке.
Повернулся к ожившей и оторвавшейся от ребенка Анке.
- А ваша, Анка, выпить сразу все. После можно будет и поесть. Ваш домовой эльф сможет принести домашней еды?

[Грегори Гафт]

Пара попыток были не вполне удачными, поэтому с благодарностью ухватился за руку колдомедика и оказался все-таки на ногах. Поворот головы, и бамс. Столкнулся взглядом с глазеющей на него мисс Копош. Вытаращился на сверток:
- О. Бэйбик, - на автомате выпалил, хохотнул нелепо, но тут же мотнул головой, сбрасывая тоттенхэмский акцент, и собираясь снова осесть. Куда-нибудь вниз. Но наставник не дал. И был весьма ему за это признателен.
В принципе, вроде бы на ногах держался. Отметил это, как радостный момент. Хотя голова, конечно, соображала…приблизительно. И от этого, конечно, указания, детальные указания были очень кстати. А еще – заданное направление:
- Да, сэр, - кивнул даже как-то слишком бойко. Пузырьки. Пузырьки. Нет ,бутылочки. Достать. Откупорить. Принести. Пять. Бутылочек. Принялся мысленно повторять, двигаясь поступательно туда ,куда направили. И постепенно возвращаясь в относительно адекватное состояние.
Дойдя до шкафчика – осознал, что, вроде бы, все позади. Выдохнул, желая поржать от души, но сосредоточенность – победила. Примерно понял ,что это – неэтично. Ржать. Пару раз еще мотанул головой, чтоб уж наверняка. Дождался, пока там осядет. Ну, кажется, да. Донесет, не разобьет.
Взял бутылочки. Откупорил. Развернулся. Аккуратно дотащился. Протянул Анке бутылочки:
- Держите.
Покосился на сверток с опасением.
Самому есть не хотелось. И вряд ли захочется. А вот пить – да. Хотелось. В удовольствием бы сейчас выпил водички. А еще вот это … в кульке, вызывало какие-то смешанные внутренние ощущения.
- Хорошенький, - заметил, кивком указывая на … нечто, ощущая вообще нелепость всего…всего того ,что вот сейчас вот было. Кинул на колдомедика виноватый взгляд. Ну Мерлин, вообще ничего не говорить – было по ощущениям – еще глупее. Лучше уж сморозить какую-нибудь чушь, хоть менее глупо себя чувствуешь.
А потом в сознании всплыло…то последнее, что услышал, перед тем, как отключиться. Хотя не, мало ли на земле Доу, верно? Впрочем, все равно эта мысль сбила с толку. Хотя, казалось бы. Дальше уж не куда. Сбиваться-то.

[Анка Копош]

Мистер Месарош был такой забавный! Мило забавный? Забавно-милый? Но вот это вот все, с подниманиями, удерживаниями и мягкими разворачиваниями учеников вызывало только еще большее желание искренне и радостно лыбиться. Она и лыбилась. И кивнула легкой, почти звенящей от счастья головой.
- А как же, сэр!
Пока Гафт ходил за очередной порцией зелий, содержание которой блаженно сейчас не интересовало, позвала Лауриндиэ. Эльфиха не подвела, награждая ее радостным тихим писком и попытками то ли обнять ее за ноги, то ли отобрать мелкого. Глянула на розовое чудо строго. Не-а, не отдам.
Посмотрела на сына снова, чувствуя: вот оно. Все это тепло, счастье, легкость, - оно тут, у нее в руках. Сможет выпустить? Сейчас это казалось каким-то почти диким. Не про нее.
- Принеси нам еды, - поспешила отослать Лауриндиэ, пока она от избытка чувств как Гафт не грохнулась прямо тут. - Домашней.
И снова уставилась на сына. Как будто она проходила круг, в котором можно как-то жить, что-то делать, на кого-то реагировать даже. Но всякий раз надо заканчивать теперь этот круг - вот здесь. На ее малыше. Ее Константине. В пустой голове мелькнула мысль: это теперь навсегда? Мелькнула и пропала за бессмысленностью.
- Самый лучший, - заверила Гафта в ответ и попыталась взять склянки одной рукой. - Погодите...
Нет, одной рукой получилось взять только одну склянку. Зато и мелкий - ведь правда какой крохотный! - отлично себе спал без участия второй руки. Ну, вот, снова - круг. Выпила первую, отставила на тумбочку, протянула руку за следующей.
- А вы знаете, что я пью? - спросила беззаботно, забирая очередную. - Ф-фу! Зелья!
Еще одна пустая склянка отправилась на тумбочку. Расплылась в улыбке снова и сообщила Константину шепотом:
- Зелья противные, но полезные. А варить их - как сказки сочинять. Я тебе расскажу.
Снова поднять взгляд, забрать зелье, проглотить, поставить. Повторить цикл, пока не кончатся. Все? Ну наконец-то!
- Спасибо, мистер Гафт!
Так ли должны себя вести ученики целителей или не так, но на робость сейчас просто места не оставалось. С Гафта передвинула взгляд на мистера Месароша.
- Я все, сэр, выпила, сэр!
Отчиталась и снова передвинула взгляд на место - к сыну. Взгляд зацепился за свечение. Мягкое, ровное, никуда не девающееся, но и не прибавляющее в интенсивности. Спокойствие мистера Месароша поселило спокойствие в ней. Но что подействовало на Гафта? Может, он и вовсе его не видит? Вот как бы спросить...
Закусила губу задумчиво, но приступить к допросу не успела, явилась эльфиха. По палате тут же поплыл одуряющий запах домашнего бульона и парных булок. Сглотнула слюну. А эльфиха уже во всю принялась хозяйничать в палате, распаковывая это все, расставляя по свободным поверхностям и что-то бурча себе под нос про малышей и здоровое питание их мамочек. И когда ее ноги накрыл тот самый розовый плед, не выдержала, отпуская Лауриндиэ со смехом.
- Сэр, мистер Гафт, угощайтесь, - позвала. - Тут, кажется, на нормальный такой ужин в большом зале хватит.
Потянулась было к чашке с бульоном и замерла в очевидном затруднении. Если держать мелкого и пить зелья еще получалось без труда, то держать мелкого и есть... Но есть хотелось очень. А не держать мелкого не представлялось возможным. Вот тут-то на ее припечатанное счастьем лицо и наползла растерянность, а закусывание губы произошло автоматически.
Так, Копош, мы встряли. И что будем делать дальше?

[Лёринц Месарош]

Наблюдать за ними обоими было очень забавно. Грегори так и не мог прийти в себя, явно с трудом осознавая реальность. Акушером ему не быть, это точно. Что ж, методом исключения они найдут ту сферу колдомедицины, где он будет чувствовать себя как рыба в воде. А Анка не менее любопытно улыбалась, радовалась и дурачилась, явно словив эйфорию. В этом была огромная разница между маггловскими и магическими родами - и поэтому он не боялся принимать роды самостоятельно. Магические роды не несли боли и страдания, не оставляли женщину измотанной, не выпивали из нее все силы... Они дарили счастье. И организм, который тысячелетиями готовился к боли, собирая все силы, в итоге тратил их на море эндорфинов, оставляя женщин в состоянии радости.
- Анка, позвольте.
Вопроса в его тоне не было, потому что он точно знал, что ему Анка своего ребенка отдаст точно.
- Вам надо поесть и прийти в себя. Думаю, Грегори составит компанию.
Опять же, это было утверждением - кажется, они оба чувствовали себя весьма комфортно друг с другом, но оставлять Анку одну сейчас было бы неразумно.
- А я пока закончу все дела с вашим сыном. Договорились?
Бережно забрал кулек с ребенком и направился прочь из палаты, в основное помещение, где у него хранилось куда больше зелий и тому подобных мелочей, которые сейчас были необходимы.

[Грегори Гафт]

Терпеливо «погодил», подстроился под необходимость поддержать пузырьки. Занятие интересное, как раз то, что надо.
Кивнул уверенно:
- Нет.
Мотнул головой:
- До есть, да. Собственно … -не успел растеряться, с готовностью подтвердил, - зелья.
Посмотрел в потолок, пока там Анка перекидывалась шёпотами со свертком. Покивал спешно:
- На здоровье.
Подтвердил, доложил:
- Мисс Копош все выпила, сэр.
Закатил глаза, понимая, что хоть и некая адекватность постепенно к нему возвращалась – его реакции все равно до сих пор…заставляли желать лучшего. И вообще. А что вообще? Это еще не сообразил.
А еще понимал теперь, что в этом кульке пугало больше всего. Это мягкое свечение, которое…только усугубляло … заковырку произошедшего.
Но вообще подумал, что если он когда-нибудь вернется в тоттенхэм, ему лучше не говорить о том, чем он тут занимался. В школе Волшебства и Магии. Гафт ,а Гафт. А какое страшное колдунство ты выучил? Да, пацаны, знаете…я тут немного бэйбиков принимал, короче. Пузырьки держал. Воздохнул. Не, пожалуй, лучше просто сказать, что, мол, парни. Я лупанулся в обморок. Вот это – пацаны бы поняли. А так… нормальный мужик вот когда это вот все – нормально себе в пабе сидеть переживать. Болеть на расстоянии. И это – правильно! Каждый должен заниматься своим делом. Традиции, все дела. Материализовал себе стакан холодного зеленого чая. В несколько глотков осушил стакан, пока там эльф что-то мутила. И пока ему не дали новой команды.
Мелкий все так же пугающе мерцал. А организм…организм начинал вспоминать, что сегодня употребил всего лишь несколько печений.
Мотнул головой:
- Нет, что вы, мисс Копош, благодарю.
Заложил руки за спину, стараясь о еде не думать. Особенно об этой ароматной булочке. И … и вообще.
А потом колдомедик забрал кулек. Вышел. Стало чуть проще. Но чуть менее комфортно. И вот на самом деле вопрос – что лучше. Выйти, вот, с этим светящимся элементом, или же стоять тут и смущаться. Ведь осознание-то вот приходило…приходило…и все там начинал осознавать…осознавать… Кашлянул.
Сложил руки на груди ,подпирая кулаком подбородок, нахохлился:
- Вам надо поесть, мисс Копош.
Покивал:
- Пока там профессор Месарош заканчивает, так сказать. Доделывает. Это…
Набрал побольше воздуха:
- Короче, кушайте. А я вам пока составлю компанию. Пока там все дела…с сыном. И все такое. Там очень все важно, я думаю.

[Анка Копош]

Гафт был еще забавнее мистера Месароша. Может их в целители таким образом отбирают?
- А вы из этих, да? - покивала Гафту на замечания о зельях доверительно. - Из любимчиков?
Потому что особенной разницы в их познаниях как-то не ощущалось. Значит, было что-то еще, что позволило мистеру Гафту оказаться на ее родах?
- Сэр?
Вопрос сорвался с губ сам собой. Отдала Константина после секундной задержки. У-ух!
Нет, она доверяла мистеру Месарошу. Свою жизнь, жизнь сына. И никаких сомнений в его благополучии в этих руках не возникало. Как и сомнений в действиях целителя. Раз забирает, значит - надо. Но вот это знание, которое спокойно озвучивалось правильными словами в голове, совсем не помогало всполошенному сердцу.
Как это у мистера Месароша получается? Просто взять - и выйти! Так легко выйти, когда она остается здесь. Одна.
Дернулась от чужого голоса рядом. Нет, не одна. Ф-фух. Поднянула колени к груди. В другой момент даже восторг бы испытала. Она снова так может! Но сейчас... Кивнула Гафту на освободившуюся часть кровати, теперь возмутительно-розовую.
- Садитесь. И держите меня, если побегу.
Потому что нельзя же сходить с ума так основательно, чтобы мешать мистеру Месарошу? Ну, да, он забрал мелкого. Но вернет же, обязательно вернет. Поэтому ей надо вести себя разумно. Примерно. Занять панику чем-то.
Цапнула с тумбочки корзинку с булками и поставила на свободное место на кровати.
- Вы тоже кушайте. Вам тоже - того - надо.
Нет, она конечно не хотела ни на что намекать, но может он просто не завтракал? А от отсутствия регулярного питания можно падать в обмороки, это всем известно. Если тело слабенькое. Оглядела Гафта, словно его видок помог бы понять, какое там тело. Рядом с корзинкой с булками поставила корзинку с мясом и овощами.
- Пикник! - объявила. - Приятного аппетита, мистер Гафт.
А сама вцепилась в чашку с бульоном. Голод никуда не делся и сейчас очень даже помогал. Отвлекал от того очень всего важного, которое там мистер Месарош доделывает. А за бульоном пошел прекрасно и ароматный хлеб.
- Вы к нам откуда?
Когда чашка оказалась ополовинена, почесала нос и поспешила поскорее занять себя единственно возможным способом: привязалась к Гафту. Хихикнула вдруг. Откуда он к нам. К нам, Копош! Ну, даешь, аборигенка.

[Грегори Гафт]

Чутка загрузился, пытаясь сообразить, не сообразил, все-таки переспросил:
- Из любимчиков? Из этих?
А вообще, конечно, стоило смириться: он запаздывал с реакциями, не догонял смысла, и еще какое-то время ему предстояло потусить здесь, попозориться, пока там наставник, наверняка, придумывает для него что-нибудь запоминающееся. Хоть и ощущал себя болваном, но оно такое… не допускал даже мыслей, что этим всем … фиаско закончится его обучение колдомедицине, так и не успев толком начаться.
После недолгих размышлений … чувство голода все-таки взяло вверх. Огляделся, зацепил стул, покоящийся в стороне, ближе к стенке, пододвинул его к кушетке. Что-то такое доносилось из глубин подсознания про всякие там маггловские понятия септики, а еще асептики, или что-то в этом роде, и как бы… дементор побери как это все устроено, но определенно восседать на кушетках пациентов - это неправильно.
Таскать у пациентов еду было тоже неправильно, но, Мерлин…он не идеален! Придется с этим смириться.
Приземлился на пододвинутый стул, потянулся за булочкой, поблагодарил:
- Спасибо.
А потом уцепился взглядом за мясо. Да уж, сегодня он определенно уже провалил занятие. Так что…
Махнул рукой:
- Ладно. Гулять – так гулять, - чуть улыбнулся Анке, - приятного аппетита, - пожелал.
Разломил булочку пополам, подцепил кусок мяса, сделал себе … как это называется… бургер?
Откусил кусок. И просто не смог скрыть удовольствия, которое ощутил, все это пережевывая.
Прожевал, покивал:
- Вкусотища.
Цапнул следом и второй кусок от своего бутерброда, прожевал и проглотил его с не меньшим восхищением. В момент пережевывания третьего куска – его настиг вопрос. Кивнул, что услышал, щас, мол, ответит, только вот прожует.
- Ну… - протянул, - можно так сказать, что я вернулся домой. А вы… - задумался, пытаясь поддержать беседу, - у вас не местный акцент, - заметил, - я этот год провел в Дурмстранге. И то, как вы говорите, очень схоже … вы недавно в Британии?
Ощутил себя чуть сытнее, и голове стало, пожалуй, еще на порядок - легче. Хотя, конечно, с какой стороны посмотреть.

[Анка Копош]

Прожевала еще одну булку, запивая остатками бульона. Неопределенно махнула рукой. Вопрос все же был не совсем вежливым, Гафт имел полное право на него не отвечать. Если подумать... А думать она не хотела. Не о Гафтах и любимчиках или любимчиках-Гафтах. Вперилась взглядом в дверь палаты, но та все никак не открывалась. Вздохнула. Поерзала. Вздохнула еще раз. Почему же мистер Месарош так долго?
- А что он там делает? - спросила у Гафта почему-то шепотом, неприлично тыкая пальцем в дверь. - Вы знаете?
Покивала слегка рассеянно на похвалу еде. Нет, ну, наверное, можно было принять это на свой счет. Вроде как она угощала?
- Там еще где-то сладкие булки должны быть, вы поищите. Лауриндиэ отлично печет.
Нет, мысли о булках, даже сладких, не отвлекали. Вперилась взглядом в Гафта снова. Очень он удачно стратегически разместился, конечно. Но еда и правда делала все лучше. По крайней мере, он больше не бледнел и зеленел. Теперь, чтобы ей побежать, надо будет его... Кхм... Подвинуть?
Прекрати, Копош, никого ты двигать не будешь, ну. Ты будешь сидеть, комкать плед, жевать губу, улыбаться не припадочно и излучать полное спокойствие.
Вместо спокойствия на лицо соскочило удивление. Присвистнула.
- Так вы в Дурм и обратно?
Потрясла головой. Мысль о сокурсниках, текущих и будущих, наконец-то дошла.
- Ты. Ты в Дурм и обратно?
Прищурилась, наблюдая за реакцией. Обстоятельства знакомства у них, конечно, оригинальные. Но не выкать же, раскланиваясь в коридорах?
- Не знала, что так можно, - призналась. - Я тут как раз год, да, переводом из Дурмстранга. И как там все?
Неожиданно последний вопрос вырвался с какой-то тоской, не очень понятной. Она же не скучала. Или скучала? Чего осталось такого в Дурме, о чем можно было спрашивать с тоской?

[Грегори Гафт]

- Что-то очень важное. Я не знаю, - признался честно, - но Месарошу можно доверять, - кивнул уверенно, - ваш кулек, - мотнул головой, - то есть ваш ребенок, да, я хотел сказать… в надежный руках. Все будет хорошо. Нужно просто еще немного подождать. И в точности выполнять распоряжения и все такое.
На сладкое не тянуло, ну прежде всего потому, что хотелось чего-нибудь выпить. А еще больше хотелось покурить. Внезапное желание, для человека, который пока что только привыкал к этому делу. Прикинул, осталась ли у него сегодня еще материализация в запасе, и…эх, надо было что-нибудь пообъемней сматериализовать.
Стакан чая…вот додумался же…
- Спасибо.
И тут заметил, что реально зря потратил материализацию чуть ранее.
- Не откажусь от чая. Будете?
Взял чайник, собираясь налить себе в стакан, и Анке, если она захочет - возьмет чашку.
Кивнул:
- Да, все четко. До Дурма и обратно.
Хмыкнул:
- Сегодня вот первый день специализации. И сразу … вот, - без проблем перестроился. А под «вот» и так все понятно. Такой вооот, всем вооотам вот.
- Ух ты, - а вот сейчас реально удивился. Ну что ж, год в Хогвартсе, детей носят девять месяцев, это и ежикам понятно, так что стало очевидно, что вся эта оказия случилась где-то в пределах купола, и слишком мал процент вероятности, что Джонов Доу в магической, террористической Британии прям сильно много. Хотя, конечно…всякое может быть, - А чего так? - сделал вид, что удивился переводу, - Чем привлек Хогвартс? - поинтересовался, - ну, Шотландия сейчас, мягко сказать, вне закона. Дурмстранг для иностранца - более перспективно, - глотнул чаю.
Задумался, даже не зная, что и рассказать:
- Ну, - протянул, - вроде стоит себе Дурмстарнг, пожал плечами, - Я, если честно, мало что могу интересного рассказать. Разве что, - развел руками,- мне жаль, что с некоторыми людьми я смогу общаться лишь перепиской, а ЗОТИ у нас теперь ведет профессор Нортон, а не Улрич Дале, - усмехнулся, - я, пожалуй, буду скучать по его урокам мужества. Столько счастливых рандеву со стенкой. Столько незабываемых уроков преодоления. Пожалуй, - заметил уже серьезным тоном, - сейчас все это я вспоминаю с благодарностью.
Поймал себя на мысли, что про произнес это, действительно, искренне. Сейчас, когда информационный вакуум заполнялся, когда что-то прояснялось, когда всплывали некоторые вещи…ужасы Дурмстранга уже не казались такими уж прям ужасами. Понимал, что это впечатление, в большей мере было следствием того, что предшествовало… да и, наверное, там он был менее одинок, чем сейчас в Хогвартсе. И там… там осталось что-то такое, настоящее, что реально переделало и перестроило его. Наверное, пройдет еще не много времени, и сможет осознать, каким действительно важным для него был этот год.
Хогвартс действительно был его домом. Уже без того детского и наивного, во что еще год назад окрашивались воспоминания. Год назад он грустил и сожалел, что покинул этот дом. Сейчас, если придется покинуть снова – будет ли сожалеть? Ну что ж, у него еще достаточно времени, чтобы разобраться с этим вопросом.

[Анка Копош]

Руки вдруг зачесались сделать что-нибудь эдакое. Например, стукнуть Гафта. Ну так, слегка-слегка.
- То пуговица, то кулек, - проворчала неожиданно беззлобно, скорее поддразнивая, чем укоряя. - У вас какие-то проблемы с младенцами, мистер ученик колдомедика магистрант Гафт?
Состроила серьезное лицо, но фыркнула буквально через минуту, а потом вздохнула - продолжительно и тяжело.
- Я знаю, что все будет хорошо. И что мистер Месарош, и что распоряжения, но... Иногда просто знать недостаточно.
Передернула плечами, подавляя порыв снова заглянуть под рубашку. Мысль, что с ее ребенком прямо сейчас что-то происходит, что-то не то, что происходит с обычными новорожденными, что-то... иное... а она здесь сидит, была невыносима. И невысиживаема. Мысль будто превращалась в зуд во всем теле. Потерла грудь и сжала ладонь в кулак, сминая ткань. Моргнула, снова отвлекаясь.
- Чаю? Да, спасибо.
Чашкой можно отлично руки занимать, в чашке можно прятать половину лица, и делать вид, что она готова ждать и выполнять все целительские распоряжения. Но улыбка все же прорезалась.
- Попал на меня, ага, - покивала. - Все еще хочется? Ну, в колдомедики?
Несмотря на совершенно смущающие обстоятельства с Гафтом оказалось неожиданно легко просто болтать. Мозги все еще заклинило на совершенно автоматическом доверии, какое она испытывала всякий раз в лазарете. Доверие и спокойствие задело и Гафта, а перестроиться не получалось. Мысленно махнула на это все рукой. Разберется как-нибудь. Потом.
- Я первая, - сказала зачем-то невпопад. - Ну, первая из залетных. А потом были еще. Значит, не такая уж ваша Шотландия и плохая? Ты же вот вернулся из перспективного Дурмстранга. Зачем, кстати?
Прикусила губу, как только поняла, что бурчит. Нормальный же вопрос, Копош, чего в бутылку лезешь и на человека кидаешься? Но сказанного было уже не засунуть обратно.
- Мне на политику наплевать, - добавила примирительно. - Личное это, в общем. Учиться везде можно. А жить - тем более.
Постаралась улыбнуться и пожать плечами: мол, пустяки. Да так и застыла с этой улыбкой, не в силах двинуть хоть одной мышцей на лице. Интересно, если ее сейчас всерьез заклинит, что Гафт делать будет? Сердце ухнуло так громко, что он наверняка услышал.
- Их невозможно сравнивать, - выдавила, вцепляясь в чашку. - Урл..ича... то есть Дале с Нортоном. И Дурм с Хогвартсом - тоже не очень. Я чуть мозгами не поехала, пытаясь понять, чего тут от меня хотят.
Говорила все быстрее и быстрее, нелепо размахивая рукой вслед за словами. Нет, просто не нужно. Думать, а тем более - говорить. Пусть бы Гафт просто решил, что у нее с произношением имен проблемы, а не с их обладателями.
Но проблемы у нее, конечно, были с мозгами. Хотя сказала-то она чистую правду.

[Грегори Гафт]

Слегка задумался – на тему вопроса. Обозначил с серьезным видом:
- Полагаю, что я просто не умею их готовить.
Пояснил следом:
- Это шутка.
Добавил, поясняя:
- У нас когда-то на факультете бродила легенда - запущенная моим кузеном, тогда еще слизеринцем - что все неофиты, приходя в Подземелья, рискуют быть принесенными в жертву. Ну и во все это как-то подозрительно верилось. Потому что некоторые неофиты реально как-то таинственно исчезали из школы… А потом так случалось, что запасы котлет любителей этих самых котлет – пополнялись. Берешь, короче, котлету, жуешь ее с таинственным видом. И рассказываешь про традиции жертвоприношения. Представляешь, Анка, сколько смутного в этот момент может пробежать в голове у, и без того зашуганных, первогодок? Если даже на первокурсников слизеринцев это оказывало некоторое впечатление еще достаточное время?
Хмыкнул:
- Короче, тут главное разобраться, что да как. С этими кульками, наверное, тоже. Так же.
Заметил, положил нога на ногу:
- Впрочем, я бы предпочел, чтобы они сразу появлялись лет так трех-четырех, там хоть понятно, что с ними делать.
Вообще, по сути, у него же был младший брат когда-то. И даже сестра, которая еще младше младшего брата. И да, как-то кульковый период прошел мимо него, слава Мерлину. Самсон помнился, как человек, уже достаточно похожий на человека, которого можно, как минимум, поставить на ворота. Сестренка тоже всплывала в его памяти, тоже адекватной и вполне сознательной.
Глянул на Анку. Знать недостаточно?
- Достаточно, - уверил, - должно быть достаточно, будь оно иначе…, - чуть улыбнулся, - вы бы, вероятно, предпочли бы доверить свою...и не только свою жизнь другому колдомедику, верно? А раз вы здесь – подчиняемся распоряжениям мистера Месароша с полным доверием и без тени сомнений.
Кивнул:
- Отлично. Чаю.
Отсалютовал своим стаканом, - ваше здоровье.
Сделал еще один глоток, запивая, короче, тот серьезный и занудный тон, который из него порой так и сочился. Кивнул без сомнений:
- Да, хочется. Но я надеюсь, что колдомедики как-то делятся все-таки на специализации…внутри специализации. Вот это вот все...не мое.
Немного сбился с толку, не вполне понимая, трактовать информацию про «залетность», и наверное, это тот случай, что был рад своему тормозящему сейчас мозгу, потому что иначе…в голове б всплыл целый отряд залетных, которые потом были еще. Думать о том, что его сегодняшние страдания – не разовая акция – не хотелось. Поэтому, понадеялся, что под залетными – подразумевалось нечто-то другое. Впрочем, это не сильно состыковывалось с последующим про Шотландию, что типа она не так и плоха. Короче, решил комментировать то, что понимал – как комментировать:
- Боюсь, что, на данный момент, я меньше тебя знаю – хороша или плоха Шотландия – в том виде, в каком она существует сейчас. Я не застал начала ее самостоятельности, ну и сейчас – я все-таки просто студент этой школы. А эта школа – школа моей исторической родины. То есть то, что я, британец, вернулся из перспективного, но чужого Дурмстранга учиться колдомедицине в британскую школу – это понятнее, чем, когда люди, имея обширный выбор – выбирают вот это вот все закрытое, изолированное, непризнанное, оккупированное и так далее. То есть, понятно, когда перемалываешь или перемалываешься в ситуациях своей страны. По- простому: где родился – там и пригодился, даже не смотря на всю эту политическую хрень. Но, конечно, слабо понятно, зачем людям из других, свободных, не находящихся в военном положении стран – связывать даже фрагмент своей жизни – с проблематичным участком географической плоскости.
Добавил:
- Да, на сколько я знаю, реально много небританцев хлынуло сюда, почему-то в обход кучи других, более очевидных вариантов.
Чуть вздохнул, поясняя:
- Но это все так, конечно, болтовня.
Хмыкнул, улыбнувшись:
- И, наверное, вот такая болтовня для вас сейчас сильно утомительна, - вспомнил ,короче, что он тут вообще-то с важной миссией.
Согласился:
- Личное – это да, это - аргумент. Но, хорошо бы, конечно, чтоб и политике тоже было бы на тебя наплевать. Чтобы вам было наплевать друг на друга – взаимно. Тогда – да, все нормально.
Хмыкнул, тут же переводя тему:
- А тебе не кажется, что в Шотландии – слишком жарко? И что тут, определённо, не хватает снежных завалов? Хотя, конечно, - помял подбородок, - шотландский дождик, косящийся от местного ветра – куда более качественно пробивает, чем завывание скандинавской черной пурги.
Усмехнулся, вполне живо представляя себе все эти две картинки, оно конечно да, здорово усмехаться, когда сидишь, попиваешь себе чайку в теплом лазарете. Если не думать, конечно, что это помещение – родильное. Но уже можно было не думать, так что все – нормик.
Сделал еще один глоток, согласился, впрочем, лишь частично:
- О да, проучиться где-то достаточно долго, а потом затянуться в нечто непонятное – та еще штуковина. Попытка выехать просто на аналогиях и сравнении - окажется неудачной. Но школы - это не пустыни, даже в самой враждебной среде – можно адаптироваться. Достаточно просто сделать над собой усилие, оглядеться, заметить, что не все так уж и враждебно. А все ужасы, кажущиеся реальностью – в общем- то просто боггарты, живущие в твоей голове. И надо просто начать что-то делать.
Поинтересовался:
- Ну и как успехи? Удалось разобраться - кто и что от тебя тут хочет?

[Анка Копош]

Покивала, подражая серьезной гафтовой мине. Хотя внутри и царапнуло. Нет, если смотреть на всех младенцев в принципе, и не думать о Константине - обреченном на смерть и светящемся где-то там в руках у мистера Месароша.
- Твой кузен тогда еще слизеринец...
Слова прыгнули на язык сами собой. За словами потянулся взгляд, и вот она уже вперилась в Гафта пристально. Мало ли сколько их, переводников-любителей котлет, да, Копош? Осклабилась по возможности дружелюбно.
- Отпад легенда. Точно веселее всех этих разговоров о целях, путях, возможностях, м? - разгладила складки на пледе свободной рукой демонстративно-небрежно. - А твой кузен - он что, выпустился уже или до сих пор неофитов шугает?
М-да, Копош, молодец. В школе же такое разнообразие взрослых студентов мужского пола. Даже глаза прикрыла на минуту в досаде. Вот нет бы спросить прямо в лоб? Но, кажется, в разговорах про фамилию она исчерпала сегодняшний лимит упоминаний Джона. По крайней мере, вслух. Откуда только этот Гафт взялся вообще такой дружелюбно-осведомленный? Ну да, из Дурма. Дурм нынче - поставщик неприятностей, похоже. Чего только явление Вала ей обошлось. Но переключиться обратно на разговор вышло легко и быстро.
- Эм...
Ничего глубокомысленнее не выдавалось.
- Не представляю, что с ними делать и в четыре, - поспешила объяснить. - Ну.. то есть... Ладно, - махнула рукой. - Научусь. Тебе расскажу.
Подмигнула больше автоматически, без всякого серьезного намерения и плана. Отложить очередную порцию мыслей - плевое дело. Вероятные сокурсники, родственники, ученики-колдомедики, просто случайные знакомые... Есть ли разница вот прямо сейчас. Допила остатки чая и принялась крутить пустую чашку, чтобы хоть как-то себя занять.
- Нет, - возразила тихо, серьезно и хмуро. - Дело не в мистере Месароше. Иногда никакого колдомедика просто недостаточно, сколько бы не было ему доверия. Это не про колдомедицину вообще, - добавила торопливо. - Ты отличную выбрал профессию. И с нормальной специализацией, уверена, все получится.
Но липкая беспомощность будто тронула за плечо. И эти мысли откладывать становилось с каждой минутой все сложнее. Все сделки, договоры, клятвы и перекупы... Вместо сына в руках - чашка. Как тут не поехать мозгами? Но можно другое. Например, занимать их треклятой политикой.
- Я румынка, - пожала плечами. - Мне Дурм ни разу не историческая родина. Но, кажется, препятствовать возращению в Румынию мне никто не помешает после...
Повела рукой, принудительно затыкаясь. Врешь и не краснеешь, Копош, экая молодец. Тебе узнать бы вообще, сможешь ли ты оторваться от Хогвартса дальше, чем на несколько часов в Эдинбург. Вот такие бы вещи выяснять, прежде чем закладывать жизнь и свободу. Снова глянула на закрытую дверь палаты.
- Масса резонов может быть. Болтают, будто магглокровкам теперь в Дурме не очень славно живется. Ну вообще, вся эта шотландская независимость де для этого. Равных прав и свобод. И пока вот в этом вопросе мы с политикой не очень-то пересекались.
Поймав себя на ворчании снова, усмехнулась.
- Особенно по коридорам ходить - ну чисто баня. Формы теплой не хватает. Здесь шьют отличные крепкие мантии, которые все стерпят. Но... все не то...
Снова в голосе прорезалась тоска. Щеголеватость дурмстранговцев вдруг - и не раздражает больше? Потрясла головой досадливо.
- Зато какая экономия! - фыркнула решительно, принимая беспечный вид, и призналась. - А болтовня мне очень сейчас кстати. Спасибо за... компанию.
Улыбка на этот раз вышла сама собой. Понимала, что дружелюбие у парня к ней наверняка полупрофессиональное настолько же, насколько ее к нему доверие - пациенточное. Но целитель все не приходил, чай закончился. Вопросы с кузенами и котлетами эти еще. Приподняла брови вопросительно.
- Боггарты? - переспросила. И где же их меньше? Там или здесь?
Поставила наконец чашку-мученицу на тумбочку и потянулась в попытке скинуть хоть бы кусочек нарастающего напряжения. Приняла спокойное положение и кивнула.
- Ага. Собственно, никто и ничего. Хочешь - учись, хочешь - умирай. Чудесная школа.
Чего в голосе было больше: тоскливой иронии или напускной бравады, снаскоку понять не удалось.

[Грегори Гафт]

Показалось, что как-то не зашла шутка. Наверное, немножко переборщил с чем-нибудь. Решил смягчить:
- Это так, для снятия напряжения. Пропавшие студенты здесь, конечно же, не при чем. Обычно же приходят неофиты. Все такие сосредоточенные, серьезные. Видимо, по пониманию Джона – это должно было как-то их расслабить. Раскрыть. Сделать беседу более непринужденной. А уж потом, конечно, стандартное. Целя, воля, интуиция. Чувство кожей и всякое там прочее.
Пожал плечами равнодушно:
- Кто ж его знает. Может быть и пугает на Гриффиндоре кого-нибудь. Меня не сильно интересует его судьба, если честно. Есть – и есть. Нет – и нет. Не всегда родственники – ощущают себя родственниками. Особенно когда их пути совсем уж – в разных направлениях.
На мгновенье прилетела мысль, что … а ведь фамилии-то совпадают. У того, который отец Кулька. И у Джона. Но оно такое. Мог поверить в любое чудачество кузена. Но в то, что тот – негодяй… вот это невозможно поверить точно. Поэтому … мысль как прилетела – так тут же и легко улетела.
Поддержал:
- Конечно научишься. Да даже и учиться не придется. У вас, у женщин, это - в крови, - уверил. Кивнул с усмешкой:
- Спасибо. Вот как раз думал, - помял подбородок, - чего мне в жизни не хватает? Угу, - покивал, - как раз именно навыков вот этого вот…всего. Да меня даже чисто теоретически к детям подпускать нельзя, - серьезным видом заметил. - Там все хрупкое такое. Маленькое. Дотронешься - развалиться все, к дементору. Как потом чинить?
Послушал. Попытался понять…ничего не понял. Покивал:
- Понятно. Не про колдомедицину. Яяяясно, - протянул.
Самодовольно нахохлился, цепляясь за понятную тему:
- Да. Это прекрасная профессия. Я почти всегда знал, что хочу стать колдомедиком. Иногда меня наклоняло в сторону зельеварения. Но ненадолго. А ты, - глянул на Анку, - на кого ты учишься? Какая у тебя специализация? Кем хочешь стать?
Хмыкнул:
- Магглокровкам. Какой-то промежуточный вариант, между радикальным и обычным.
Подтвердил:
- Да, есть такое. А что, были времена, когда магглороденным в Дурмстранге жилось лучше?
Попросил:
- Расскажи мне чуть больше, про нынешнюю Шотландию? Реально они тут за всякие равные права и так далее? И как у них тут это все регулируется? Я думаю, - осекся, подбирая слова, - я думаю купить дом в Хогсмиде. Это пока так, размышления, но все же … есть ли тут какие-то гарантии, ну и прочие важные штуки, необходимые для спокойного существования.
Сохранил дружелюбно – нейтральное выражение лица, хотя очень сейчас хотелось подразниться, мол..бубубу. Но вовремя всопнил ,конечно, что он сейчас здесь – важная шишка. И делом, вообще-то занимается, - занимается.
Поэтому просто заметил:
- Ну да. По мне – так жарковато. Хотя, зимнюю Дурмовскую мантию я не стал выкидывать. Вдруг здесь лупанут невиданные морозы?
Отшутился:
- Где-то посередине. Между правим и левым полушарием. Я думаю, что там есть какая-то специальная клетка, в которой это все скапливается. И где формируется из этих всех разноплановых боггартов - сборная солянка. Вообще, хмыкнул, - было бы интересно сейчас найти шкаф с Борггартами в Хогвартсе. И посмотреть, что же в этой солянке – самое боггартистое.
Вздохнул:
- Поздравляю. Добро пожаловать в Хогвартс. Вы не умрете. Но это - не точно, - пошутил. Добавил:
- Ну…тут да, тут много лояльного. В плане учебы. И дисциплины. Никто не заставляет следовать распорядку. Но иногда было бы уместнее, чтобы тебя взяли за шиворот и ввели в курс дела, не так ли? Даже если эти вводные будут жестковаты.
А тем временем заметил ,что его собственное состояние уже вполне пришло в норму. И оставалось только гадать…чего это он так... Чего его так накрывало - то? И если вспомнить все это происшедшее… неужели он действительно такой…впечатлительный? Либо же…а вот об этом точно не следовало сейчас думать. Определенно, не следовало. Нужно сконцентрироваться на деле.

[Анка Копош]

Обнаружила себя где-то на середине момента. Вот, казалось бы, она сидит и вполне спокойно слушает рассуждения о снятии неофитского напряжения, а вот - уже замерла, прижимая ладони к глазам. Выходнула. Потерла лицо еще раз, опустила руки.
- Не все родственники - семья, - упростила рассуждения Гафта и вздохнула особенно тяжко. - Ага.
Ага, Копош. Значит, твое странное новое знакомство - кузен твоего бывшего мужа, который и знать его не желает? Как... замечательно. Снова посмотрела на дверь тоскливо, внезапно мечтая о возвращении мистера Месароша уже по не связанным с ребенком причинам. Тревога никуда не делась, но ее слегка выместил клубок из других, совсем не подходящих моменту чувств. Посмотрела на Гафта хмуро и упрямо.
Давай, Копош, притворись, что в скудно наполненном студентами Хоге может быть несколько подходящих по возрасту Джонов, переведшихся со Слизерина на Гриффиндор. А когда Гафту насвистят в уши о неподходящей непутевой не-родственнице, просто сделаешь вид, что обделена мозгами. Не удержалась от слегка нервного смешка. Сделает вид... Кто сказал, что мозгов у нее достаточно?
- Вот что, мистер Гафт, - проговорила без улыбки. - Я была замужем за Джоном Доу. Захочешь вдруг поинтересоваться чей-нибудь судьбой не из школьных сплетен, - поморщилась досадливо, - милости прошу.
Почувствовала, как губы растягиваются в какую-то совершенно кривую ухмылку, сдерживать которую не оказалось никаких сил.
- В родню не набиваюсь, марать репутацию о связи со мной совершенно не обязательно.
Дернула головой упрямо и расплылась в улыбке. Теперь, конечно, играть в пациента и медбрата - сложнее. Но, пока они оба связаны распоряжениями целителя, выхода из палаты вроде как и нет. Но уверения о собственном успешном материнстве никак поддержать не смогла, только кивнула. Ага, услышала. Ага, в крови.
И все же, до чего мужчины становятся забавными, когда думают о себе. Гафт в этом смысле совершенно не стал исключением. Еще не стал колдомедиком, а сидит вот, от гордости раздувается. Сама она при мыслях о своей профессии никакой подобной радости не испытывала. Ну, и кто из вас в итоге правее, Копош?
- Взломщиком заклятий, - ответила на прямой вопрос. - В теории и проекте.
Сейчас у нее - ребенок, а после... Что там будет с жизнью вообще? Может, разумнее разорвать с министерством контракт, не пытаясь...
Вот тут мысль снова сделала "Фьють!". Какой-то очень горький и немного злой. Не пытаясь ничего добиться, проживя всю жизнь содержанкой, а после радостно кинуться в объятия каменному забвению?
- А? Да, нормально жилось. Получше, чем некоторым чистокровкам даже, если знать, как жить, - ухмыльнулась, снова перескакивая на другую тему. - Чудесная все-таки школа - Дурм, да? Каждый из себя кого-нибудь да представляет. У кого - кровь, у кого - деньги, кому повезло иметь и то, и другое. Ну а у кого-то еще к этому и мозги с достоинством прикладываются, а? Зато все очень просто. Понятно.
Поморщилась досадливо.
- Мне не очень есть, что рассказать, если честно. В школе какой-то порядок теперь, кажется, существует. В Эдинбурге была пару раз, в Хогсмид проход свободный. Говорят, что в Шотладнии - хорошо. Про права, возможность жить свободно, все вот это. Я дальше влезать не хочу. Понаслушалась трагических историй.
Оживилась слегка даже при упоминании о переезде.
- Гарантии - это какие? - фыркнула удивленно-весело. - Мы купили дом в Хогсмиде недавно. Патрулей я под окнами не видела. Но и разбойников - тоже. Домов на продажу вроде достаточно. Но ты, если соберешься все же, постарайся найти через знакомых. Здешние маклеры - чума. В остальном существование пока спокойное.
А теперь у тебя, Копош, оно будет еще безмятежнее.
- Если здесь лупанут невиданные морозы, соберемся мы все и будем ходить толпой - важные и красивые, ага.
Поддержала, на секунду забывая о собственном мрачном в отношении Гафта настрое. Но вспомнила, возвращая лицу серьезный вид. Добавила:
- Шутка. А за боггартами - это к Нортону. Он на третьем курсе пугает. Легко устроить, если знаешь, зачем оно тебе.
Вот, молодец, Копош, занудствуй, открывай в себе прекрасную собеседницу. Но как-то все это становилось с каждой минутой непонятнее и тяжелее. Вот было бы хорошо, если бы Гафт просто взял и в лоб ей заявил: знать тебя не желаю, в коридорах ко мне не подходи. Но если тот правильно воспитан, конечно, не скажет. И придется держаться в неведении до первого коридора, ага. Делая вид, что собственное положение ее ну ни капельки не заботит.
Кивнула. Вводные, да. Отличное слово.
- Я до сих пор понятия не имею, как выглядит устав. Никто не заставил учить и сдавать, ты представляешь? Ну, ладно, я. Мелкие за зубрежкой тоже замечены не были. Когда ты поступал, так же было?
Продолжала говорить отчасти по инерции, снова ощущая, как раздваивается привычным уже образом. Про школы болтала та Анка, что ходила на лекции, сдавала долги и держала морду равнодушным кирпичом. Про внезапные родственные связи беспокоилась та, которая сходила с ума от ужаса одинокими ночами. И тут, в родах, они наконец-то совместились, ужас вытравился надеждой, надежда обрела силу с детским криком, а теперь... А теперь вот снова - Джон Доу, родственники, мысли о положении.
Как же у него это получалось? Как же он так пропитал ее до костей, чтобы делать больно, находясь неведомо где? Влезая в самую безобидную болтовню и все ломая.

[Грегори Гафт]

Обнаружил, что что-то опять – не так. Ведь что-то «не так», если пациенты хватаются за глаза и как-то уж слишком напрягаются? Особенно все это «не так», если напряжение ощущается, когда вроде как ничего такого уж провокационного и не говорилось.
Озадачился. Подумаешь, неофиты. Подумаешь, жертвоприношения. Кто же в здравом уме и трезвой памяти поверит, что все это вот Джон вещал когда-то на полном серьезе?
Не совсем понял:
- Не все родственники семья…не всякая семья – это родственники, - развел руками, - это все сложно. Это надо еще разобраться что ты имеешь в виду под семьей. А про родственников… тоже не просто. Бывает, что посторонние люди тебе ближе. В сто крат ближе, чем кровные родственники. Но все равно, хочешь ты этого или нет – только с родственниками ты связан по-настоящему неразрывно, относишься к одному роду, к единым корням и так далее. И являешься продолжением какой-то общей истории, связывающей вас вопреки симпатиям и всякой прочей штуки. Глупо открещиваться от того, что есть. А еще глупее от того, что было.
Вместе к Копош перевел взгляд на дверь. Мерлин, когда ж закончится его эта душещепательная практика уже? Ситуация как-то…ощутимо переставала находиться под контролем. Его несло в странные рассуждения. А Анку… Хлопнул глазами от столь резких смен интонаций.
И вот тут уронил бы челюсть в стакан, если бы все-таки где-то не мерещилась в голове допустимость… логичность… сказанного. Поэтому … поэтому философствовать желание резко отпало. Шутить – тоже.
С неподдельным интересом выслушал признание. Мысленно выразил свои…так казать… соболезнования. Короче, внимательно выслушал, да. Сколько экспрессии… Поймал странную улыбку Копош, которая как-то расплылась … неестественно что ли. В конце всего этого.
- Вот те… ситуевина, - задумчиво покрутил в руках пустой стакан, беря короткую паузу, на осознание. На самом деле, просто поржал бы сейчас. Если бы не все эти тревоги и прочие загогулины. Которые настолько плотно в нем сидели и существовали в нем каким-то непрерывным фоном, что не давали спокойно, по-человечески реагировать на события. Был слишком серьезен. Слишком грузился. Слишком ощутимым был еще вакуум. И слишком казалось ,что все - слишком сложно.
- То есть, Кулек … - коротким кивком указал на дверь, через которую колдомедик когда-то куда-то унес младенца, -… это мой двоюродный племянник? Так что ли? А дяде он, получается … - не успел нахмуриться, потому что сбился с толку:
- В смысле замараться? – мотнул головой, бросая непонимающий взгляд.
А потом понемногу мысль отмоталась назад. Но от этого понятнее не становилось. Заметил:
- В родственники бессмысленно набиваться. Родственники либо есть, либо их – нет. А все остальное – решаемо по ситуации.
Мотнул головой:
- Так.
Поднял руки, «сдаваясь»:
- Давай так, Анка. Что я должен знать? – вопросительно глянул на Копош, ощущая, что какая-то драматичность витает вот тут вот вокруг, но чего-то он определенно не догоняет, - я знаю, как трудно бывает в одиночку ориентироваться в агрессивной среде. Возможно, - предположил, - я могу тебе чем-то помочь? Как кузен твоего мужа.
Из того, что он слушал, слышал и понимал … мало что понимал, на самом деле. Они беседовали уже достаточно долго…а Копош не просила перо-чернила, чтобы позвать сюда, допустим, каких-то своих подружек. Или родителей. А и вообще, в таких вот случаях, разве не должен был кто-то изначально сопровождать? Кто-то из ближайшего окружения. Кто-то из реальных и настоящих родственников. Может быть это, конечно, и какое-то рядовое, обычное событие. Когда шел мимо…зашел…и все такое.
Даже вот про эту профессию. Взломщик… Почему в голове сразу промелькнуло что-то с привкусом…гротеска? Мысленно сплюнул. Скоро от этой всей театральной натуги и попыток разобраться начнет мыслить не как нормальный пацан, а как заядлый театрал. Фестрала в десна…
Попытался переключиться на что-то там еще, что они обсуждали. Но рабочий настрой окончательно сбился. Достаточно сложно стало держать в голове столько параллелей, особенно когда одна из них действительно казалась важной.
А вообще было бы очень интересно понять, прежде всего для себя: а чего он вообще озадачился всей этой историей? Какое ему дело до семьи кузена? И почему вот снова такое ощущение, что голова – лопнет от переизбытка информации? Сначала вроде как пустота и ее необходимо заполнять. Каким-то пониманием. А потом резко…бамс, и ощущение, что шестеренки в голове скрежещут, и, короче, где-то даже прокручиваются вхолостую. Перенасыщение, в общем.
Хорошо, что у них там все-таки были темы про погоду:
- На Слизерине с этим делом проще. Если вдруг природа сойдет с ума – наладим массовую материализацию пледов. Хотя я – умный. Я не стал выкидывать свою форму. Даже не смотря на то, что эти воротнички…и подворотнички – убивают.
Про Дурм теперь не думалось совсем основательно. Про профессора Нортона – тем более. А вот про дом – вниманию понравилось:
- Ну, нормально. Живешь в доме, а в школу топаешь как на работу. А как за купол? Отпускают? Ну, тех, кто передумал быть гражданином молодой республики?
Хмыкнул:
- А в Хогвартсе есть устав? Это даже интересно. Наверное, он спрятан где-то в Запретной Секции, - предположил, - Потому что и я за все годы, что учился здесь – ничего о нем не слышал, не видел, не учил.
Улыбнулся:
- Зато в Хогвартсе есть гимн. Ты знаешь гимн Хогвартса? Его написала легендарная староста Слизерина Йеннифер Вилд, - проинформировал, - Может, цель далека, и отсюда тебе не видна, но судьба – это лодка, а весла ты держишь в руках, - процитировал, подытожил, - как-то так. Но его тоже не заставляют зубрить, - отметил с сожалением, - Хотя стоило бы.

[Анка Копош]

Да, лучше было бы просто промолчать. Все эти выспренние рассуждения. Одна кровь, история, род. Делай, что должно. Предки, корни... Смотрела на Гафта с непонятной тоской. Это бы все очень понравилось отцу, наверняка. Но нравилось ли ей?
- Под семьей я имею в виду семью, - пробормотала. - Чего уж тут разбираться? А если посторонний тебе так близок, то он становится частью семьи. Названным братом, крестным, мужем. И - бац - уже не посторонний. А кровь... Сама по себе ничего не может стоить.
Своей реакцией Гафт окончательно подтвердил догадку, а выражением лица только запутал больше. Вот чего бы все это могло значить? Вот, пожалуйста, по крови Гафт родня ее ребенку самая настоящая. А дальше-то что, Копош? И пока она силилась сообразить, есть ли какое-то это самое "дальше", парень сам его взял и нарисовал. Быстро перейдя от глупого вопроса к предложению помощи. На первый у нее хотя бы имелся четкий ответ.
- Ситуевина, - подтвердила устало. - Племянник. По крови. Нет у меня мужа, понимаешь? Так что сам можешь решить, кем мы там друг другу в такой ситуации приходимся. Это как? Есть родственник или нет родственника, а?
Снова потерла глаза. Тревога ворочалась больше по инерции. Вперилась в Гафта на чистом упрямстве. Он хочет, чтобы она объясняла самые простые вещи? Ну, ладно, хорошо. Чего бы и не объяснить.
- В самом прямом смысле. Видишь ли, какое дело. Половину беременности я ходила незамужняя. И рожала - тоже незамужняя.
Даже руками развела, будто демонстрируя. Ага, палату, где из всех был только Гафт, оказавшийся тут случайно и без выбора, да. А счастливого отца - не было. Даже несчастного - и того не было. Никого не было.
За сердцем остро заворочалось, разлилось горячее, противное. Усталость только сильнее навалилась, легкое и немного дурное счастье прошло. Прижала руки к груди неосознанно, будто баюкая себя едва-едва. Где же мистер Месарош? Почему она вообще должна думать о Джоне, говорить о Джоне, раскладывать по полочкам все это какому-то совершенно постороннему Гафту?
Мысли путались и мешались вслед за эмоциями. Потому, наверное, и ответы выходили такими. Откровеннее, чем нужно. Сумрачнее.
- Такая родственница приличной чистокровной семье - позор и пятно на репутации, - продолжила ровным голосом, уже не усмехаясь. - А семья моего... Джона Доу вроде как правильная чистокровная семья, а? От которой он даже имени не взял. От отца - имени не взял. Своему сыну имени не дал...
Это все больше и больше походило на полуночные рассуждения вслух. Да только вместо ночи за окном был еще нормальный такой осенний день. Тряхнула головой и закончила нужным.
- А мой сын - только мой. Копош. Так что дяде твоему он - никто, получается? Думаю, это ты должен знать. А раз у меня нет мужа, то и кузена мужа у меня быть не может. Ты мне ничего такого не должен.
С чего Гафту вообще было дело до всего этого? С чего она взяла, что он не врет? Или он не решил, что врет - она? Почему-то от этого прямого, пусть и совершенно непрошенного участия странно свербело в глазах.
- Спасибо, честно. Мне не нужна помощь, у меня все хорошо.
У нее теперь есть живой сын. Сын, который будет жить. Чего ей вообще еще может быть нужно, в самом деле? Только бы поскорее увидеть его снова, прижать к себе. Тогда-то все наладится. Все эти скомканные тяжелые чувства уйдут и никогда-никогда не вернутся.
В попытке убежать от внезапно навалившейся тоски пробормотала вслед за Гафтом:
- Это ты не пытался застегнуть всю сотню пуговиц на платье. Вот где - пытка и тренировка истинного смирения.
Захотелось вдруг закрыть лицо ладонями уже полноценно и то ли зареветь, то ли расхохотаться. Нужно ли продолжать этот странный разговор? Ничего же, нормально. Про кровь поговорили, про мужей и племянников, про потерянное достоинство, теперь вот про форму школы с другого континента. Встряхнулась только, когда снова прозвучал вопрос.
- Я не пробовала проситься за купол. Думаешь, надо? Чего я тут забыла вообще? Разорву контракт и уеду. Хорошо будет, да?
Идея была - лучше некуда. Бежать. Снова. Разве ждали ее дома? Чем же это будет лучше, чем здесь? Тем, что никто ее не будет видеть, никто не возьмется жалеть или осуждать? Идея отдавалась странным теплом, почти болезненным. Но и страха нагоняла. Отпустит ли ее школа? Хотя бы на несколько коротеньких лет. Что Замку эти несколько лет, может, Замок и не заметит? И только когда вынырнула из мыслей более-менее, поняла, что всерьез спросила об этом у Гафта.
Не решила, отменять ли вопросы обратно, как расфыркалась, закатывая глаза.
- Уже не удивляет, - заявила почти весело. - Устав - какая глупость. Про гимн не слышала. Но я бы выучила. Красиво.
А весло - предмет многофункциональный. Можно треснуть обидчика в лоб, например. Если не сжег до того по дороге. Кажется, именно это она уже и сделала.

[Грегори Гафт]

Кивнул, принимая и вроде как понимая озвученный смысл понятия. Не то, чтобы был с этим полностью согласен. Просто как-то вот эта вся беседа перестала располагать к философствованиям на заданную тему.
- Ясно.
А вообще, на Анку было очень спокойно смотреть – прямо. Ее тон – располагал. А уровень откровенностей… ну что ж … да, вызывал уважение. Говорить так прямо о вещах, по сути, унижающих... Ну. Нужно иметь храбрость.
Кивнул снова:
- Понятно. Племянник, значит. Ясно. - подытожил спокойно.
Поднял брови, пытаясь уловить в … о да, тех еще откровенностях - хронологию. Ну и не сложно было путем простой арифметики понять, что все-таки какая-то из всех этих частей маленькой супружеской жизни Копош – была замужней. А значит:
- Магические браки не расторжимы, - заметил, - а вот это вот все… - развел руками непроизвольно «отзеркаливая» жест родственницы и отводя взгляд в сторону, задумавшись. И не на долго зависая в таком жесте. Имея необходимость задуматься.
Подумать. Опустить руки. И выдать - уверенно и чуть хмуро – однозначное. Почему –то прям ощущал необходимость сказать это:
- Доу не подлец. - удивительно, как легко это выговаривалось. И даже …внутреннее потребовало продолжения:
- Он мог струсить, растеряться в какой-то определенный момент. Но он никогда не был подлецом и не мог им стать. Ты же знаешь, что отец Джона – Министр Магии, Актеон Малсибер, верно? Который его признал. У Джона могло бы быть - все. Там, на той стороне, где его отец – главный. Но он предпочел следовать своим принципам. И это не может не… - развел руками, очень четко вспоминая из давний, но хорошо запомнившихся разговор, - вызывать уважения.
После короткой паузы вдруг предложил:
- Ну, слушай… Хочешь…хочешь я напишу ему?
Пояснил следом:
- Напишу что-нибудь, типа… Кузен! Поздравляю тебя с наследником. Я – в Хогвартсе. Посылаю тебе…наилучшие пожелания, и так далее, - не удержался от усмешки, представляя выражение лица Джона.
Вскинул руки эмоционально:
- Да он в миг аппарации будет здесь, как только получит это письмо, - кивнул с неподдельной уверенностью. Оттопырил большой палец, начиная перечислять и пояснять:
- Во-первых, потому что сын – это круто. Это - стремно. Непонятно. Самое оно – лет через десять, - бросил фразу в нереалистичное будущее, - Но это – круто! – подтвердил кивком уважения.
Продолжил дальше, формируя «пистолет», добавляя к оттопыренному большому пальцу теперь еще и указательный:
- Во-вторых, чтобы защитить тебя.
Вернул оттопыренные пальцы обратно в кулак, - Чтоб начистить мне морду, - легонько этим кулаком провел, имитируя намерение этого самого кулака направится куда-то в сторону своей челюсти, - Потому что я, - развел руками, - реально мутный тип. Который тут сидит и что-то втирает его жене. И которому, определенно, стоило бы начистить физиономию.
Скрести руки на груди, чуть подался вперед, уверяя:
- И это будет Джон. – покивал многозначительно и со знанием дела, - Настоящий Джон Доу, который наверняка сейчас где-то пыхтит в пабе. Пытаясь сообразить – как бы ему вывернуть из этого своего оленьего состояния. Потому что он - нормальный пацан, Агка. Который в какой-то момент ступил или смалодушествовал. Испугался ответственности, - почесал затылок, - или что-нибудь в этом роде. А то, что там у вас произошло…- махнул рукой, - это, определенно, какая-то чушь и нелепица. Я уверен, короче, что это все решаемо одним-единственным извещением.
И снова отмахнулся, считая это – второстепенным. Сейчас уж точно:
- Эти пятна, и прочее … это то, на что повлиять нельзя. Можно просто попытаться сделать так, чтоб оно тебя не парило. Это … адски сложно, конечно. Куда ж ты свернешь все эти традиции?
Поинтересовался между прочим:
- Тебе кто-то докучает что ли? Ну, по поводу всей этой загогулиной? Здесь же , в Хогвартсе, типа теперь оплот свободы и так далее.
Подытожил:
- Если тебя волнует мое отношение, то … - пожал плечами, - я тебя уважаю. Столкнувшись с обстоятельствами и расплачиваясь сейчас в-одиночку … отдуваясь перед всем этим общественным мнением – ты идешь с гордо поднятой головой. И это – здорово. А дядя… Дяде моему твой сын - внук, - озвучил очевидное. А дальше?
Ну что ж…чего бы и не порассуждать про «приличность» семьи Доу?
- О да,- подтвердил, - отец Джона очень приличный человек. Очень чистокровный, правильный. Древний род, традиции и так далее. Дядя – безупречен. Но главное, что ты должна знать: дядя очень любит находить родственников. И…скажем так …- быстро вдохнул и медленно выдохнул, - он выстраивает все эти взаимоотношения по правилам, в которых учтено только его видение правильного. Никаких других вариантов быть не может. Так что… - кинул взгляд на Анку, предостерег, - если вдруг он назначит тебе встречу, захочет познакомиться, постарается убедить тебя оказаться за куполом… - лучше этого не делать. Не согласовав сначала с кем-нибудь, кто сможет оценить риски.
Про «не взял - не дал имя» лишь пожал плечами:
- Я думаю, что Джон просто не захотел тебя подставлять. Быть Малсибером – это значит находиться в подчинении у главы рода. А Доу … всем понятно, что это – Малсибер. Оба этих имени привлекут к тебе излишнее внимание. Той …другой стороны. Где жесткие правила: кто, в каком порядке и с кем должен быть.
Подытожил:
- Я думаю, что за пределами Шотландии – безопаснее тебе быть Копош. И твоему ребенку – особенно.
Переключаться со всего этого напряга во что-то …про погоду и так далее было не просто. Особенно когда мысль скакала то туда, то сюда. И вслед за фразой о смирении – всплыл купол. И какие-то вопросы, на которые сложно было отвечать. Потому что, честно говоря, слабо это стыковалось в какую-то единую мысль. Так, одни обрубки:
- Ну… эти контракты и прочее - уж точно не мое дело. Но, по мне так … беготня и убегание – так себе выбор. Только если есть гарантии, что там, куда бежать – определенно лучше.
Вздохнул. Поймал себя на мысли, что он опять…спешит. И вот эта вот боязнь…. Боязнь, что что-то не успеет сказать. Или что что-то не успеет сделать. Что-то, что считает нужным. Ох уж эти попытки – нашпиговывать каждый момент так, как будто если этого не сделать сейчас – дальше просто не будет возможности.
А вот дальше тема пошла нормальная. Прям какую-то легкость испытал. И аж даже…переключился:
- Ну нет, - категорически но с долей несерьезности в голосе обозначил, - устав выстрадан и пропитан кровью предшественников, ты забыла? - сурово сдвинул брови на манер дурмстранговских надзирателей, - устав – это важно.
Кивнул, с легкой улыбкой в ответ на интерес к творчеству Йеннифер:
- Отлично. Тогда, я думаю…что как раз до возвращения колдомедика мы сможем выучить гимн Хогвартса. Поехали. Первый куплет – типа про Хафф, - предупредил.
Скрестил руки на груди, после короткой паузы протараторил. Так, как тараторил бы устав: четко. Чеканно. В ритм. Ну…в данном случае – в своеобразный поэтический ритм:
- Может, сила твоя – пробудившийся к жизни росток. Сквозь гранит и песок пробивает дорогу в высь. Эээ-ррраз, - сделал паузу. Продолжил тем же…протокольным тоном: - Разверни, подставляя солнцу, каждый листок, и, держась за землю, руками неба коснись. Эээ-двааас-ззз.
Подсосал воздуху в себя сквозь зубы, обозначил на:
- Аээээ-припев, - обозначил важность момента, - Кем бы ты ни был, где бы ты ни был - будь только собой, только такой, как есть. Твой уникальный, неповторимый путь тянется в вечность, но начинается здесь.
Подытожил, с чуть заметной улыбкой и нормальным тоном:
- Припев вообще четкий, не находишь?