Личные комнаты Дженни Брентон

[Лайв Хогвартс]

Две небольшие комнаты - гостиная и спальня, расположенные за кабинетом преподавателя Заклинаний.

[Снегурочка]

И Рождество пришло.
Вместо того, чтобы лежать в кровати и скорбно созерцать потолок, думая о доме, все ее мысли оказались заняты балом. А потом и весь день прошел в сборах. Даже она не могла бы подумать, что может собираться так долго! Но как иначе, когда ты раньше не красилась, не возилась столько с прической, которая теперь никак не хотела укладываться именно в такие локоны, как нужно?
А туфли? Вот где, казалось бы, можно было не ждать подвоха, но он закрался даже сюда. Потому что у нее была удобная и мягкая пара, в которой она была каким-то гномом, и туфли с каблуками, носить которые было невероятно неудобно, но рост! Заветные пять сантиметров роста делали из нее человека. И как тут можно было выбрать? Удобно или красиво? Страдать от того, что ты недомерок, или от того, что у тебя ногу свело судорогой?
В дверь постучали,как раз когда она стояла у большого зеркала, всунув ноги в разные туфли для сравнения и придерживая юбку так, чтобы видеть обувь.
- Ой! - сразу выпустила юбку, моментально отказалась от того обувка, что был без каблука, сбрасывая его по пути к двери. Дошагала, ступая одной ногой на носочек,чтобы не хромать, подхватила с полки вторую туфлю и спрятала ее за спину. Открыла.
- Здра... О!
Свободной рукой взяла букет из ... елки? И перевела растерянный взгляд с букета на яркий пиджак мистера Нортона и его корону. Он даже на бал не стал одеваться как-то прилично?
- Спасибо, сэр, - сделал шаг назад, впуская в комнату взрослого.
Ей все еще нужно было обуться, а букет...
- Простите, вы не поможете мне с вазой, сэр? Вернее, туда нужна вода, чтобы поставить... цветы.
Вот сейчас как раз мистер Нортон отвернется, и она быстренько обует свою туфлю.

[Ричард Нортон]

В комнате был бардак - это было понятно с первого же взгляда. Расчески, ленточки, бантики и прочие бесполезные девичьи аксессуары ровным слоем покрывали стол, кресло, местами - даже пол, заставляя его закатывать глаза и представлять собственный дом вот в таком виде.
Зато девочка была хороша. Особенно - в короне.
Притянул Дженни к себе, обнимая на мгновение свободной от букета рукой.
- Моя принцесса, ты просто прекрасна. Мне кажется, мы отлично гармонируем.
Коснулся пальцем короны на голове Брентон и позвал эльфа.
- Хук! Поставь букет в вазу.
Букет протянул в сторону, не глядя, потому что слуга сам поймет, с какой стороны подбежать. Да и сил отвести от Дженни взгляд не было.
- Ты готова? Можем идти? Бал вот-вот начнется!

[Снегурочка]

- Ох!
Что там говорила Стефани про то, что... что ей нужно... нужно... Нужно что? Краснеть и смущаться? Наверное, что-то другое, но она могла только это. А мистер Нортон умел говорить не гадости! Ей! И когда он делала это так - она снова не могла ни связно думать, ни говорить.
- Я... я ...
А потом он ее отпустил, и речь стала возвращаться.
- Вы... вы очень добры, сэр.
Подняла взгляд на корону мистера Нортона и поправилась:
- Ваше величество.
И способность думать нашлась. Немного. О том, что ее только что назвали принцессой и прекрасной. И ... моей.
- Да, я...
Все еще пребывая в полнейшем замешательстве показала мистеру Нортону вторую туфлю.
- Мне только... осталось вот.

[Ричард Нортон]

Поднял на мгновение бровь - совсем как Снейп. Ваше величество? А Брентон-то не промах! Брентон хочет поиграть?
Шепнул девушке на ухо.
- Кажется, я даже знаю, как вас зовут, моя принцесса!
Забрал из рук туфлю, опустился на одно колено и потребовал.
- Хук, кресло!
Он бы справился и стоя, но в умении Брентон удерживать равновесие уверен не был. Вдруг свалится? И пойдет на бал красивая: в синяках и гипсе.
Толкнул легко Дженни в кресло, заговорив проникновенно.
- Много ночей я не сплю. Много дней я не ем. С того самого дня, как увидел на балу прекрасную девушку. Мы танцевали, мы улыбались, а потом она убежала. И в память о ней у меня осталась только эта туфелька.
Прижал туфлю к груди.
- Я поклялся себе, что объеду все королевство, но найду ту, кому эта туфелька будет впору. Позволь мне примерить ее на тебя!
Ответ, в общем, не требовался. Приподнял подол платья, открывая лодыжку, и осторожно нацепил на ножку девушки туфлю. Вместе с каблуком. Очень хотелось надеяться, что дама танцевать умеет, и этот каблук не наделает в его ботинке и ноге два десятка дырок. Может, стоит попросить ее сменить обувь на более удобную?
Но сказка не позволяла такие вопросы. Так что только выдохнул пораженно, отпуская платье и вкладывая ладони Брентон в свои.
- Вы! Это вы - прекрасная незнакомка, о которой я грежу! Идемте скорее! Нас ждут во дворце!

[Снегурочка]

- Как? - спросила настороженно и тоже почему-то шепотом. Это ведь был мистер Нортон. Если у него корову звали Дженни, то что можно было ждать тогда ей?
- Ой! - успела испугаться, когда он опустился на одно колено и тут же сама плюхнулась в кресло, которое подставил Хук.
Еще пару секунд напряженно смотрела на мистера Нортона, а потом поняла. Это же... шутка? Теперь совершенно точно было понятно, что он шутит. И не так, будто это насмешка над ней. А так, словно это игра в сказку.
Улыбнулась - легко и беззаботно.
- Кажется, вы нашли меня, ваше величество, - проследила за тем, как туфля оказывается на ее ноге.
Придвинула правую, словно проверяла, одинаковые ли они.
- Это я, - подтвердила, кивая.
Кажется. у Золушки больше и слов-то не было. Дальше ей полагалось только идти во дворец.
- С радостью, ваше величество.

[Эндриана Булстроуд]

Кивнула. Несколько раз.
- Я не хочу, - выдала это быстро, резко и неожиданно для самой себя, сжимая порез платком с двух сторон. - Но... должна? - спросила скорее риторически.
После практикума... точно это знала. Что не может. Не хочет. И навряд ли будет хотеть. Но оставался долг. Оставалась ответственность.
Была еще одна причина, по которой Дженни... могла помочь. Но для ее объяснения нужно было говорить. И еще нужно было молчать, чтобы перестало быть больно.
Спрятала кольцо в карман, дослушав и снова кивнув вместо ответа. Оставался рискованный вариант, наиболее. Дематериализация.
- Ты бы... сделала это? - тихо спросила, когда они уже зашли в гостиную. - Вышла бы... за кого-то?

[Дженнифер Нортон]

Прикрыла дверь, довела гриффиндорку до дивана, усадила и сама села рядом. Не хочет. Конечно, не хочет! Вот сама она бы в пятнадцать разве хотела бы? Он хотела всю жизнь быть Брентон и никогда не покидать дома своей семьи. Кажется, она хотела этого же и в шестнадцать, и через год, и ... В том, что происходило сейчас, она еще не готова была разбираться. Саламандра. Она будет пустоголовой саламандрой пока.
- Я понимаю, - отозвалась негромко.
Такой должна была стать и ее судьба.
- Это воля твоих родителей.
Какие тут могли быть варианты вообще? Приличная девушка должна была выйти за того, кого ей определили. Ну, или утопиться, да. Всегда можно было утопиться.
- Ты должна, да, - подтвердила.
Вздохнула. Что бы сделала она? Осмелилась бы перечить отцу? А что она будет делать, когда он, конечно, запретит ей даже близко подходить к мистеру Нортону?
- Ты говорила с родителями? Просила их... передумать?
У приличной девушки должна же была быть хоть какая-то надежда? Она бы умоляла отца. Маловероятно, что он стал бы ее слушать, но кто знает, какие родители у Эндрианы?
- А ... а с ним? С твоим женихом.
Это было, конечно, уже совсем недопустимо, но, вероятно, она бы пошла и на это. Если бы отец не стал ее слушать, ей пришлось бы умолять своего жениха разорвать помолвку и отказаться от нее.
- Да, - кивнула, наконец.
Не может же она советовать Эндриане наложить на себя руки?
- Но я бы попыталась ... что-то сделать сначала. И потом... ты помнишь Сильвер? Льюилл Сильвер с Рейвенкло? Ее отец и мой решили, что она станет женой моего брата. И кажется... она счастлива теперь. И они любят друг друга. Ты не думала, что ... что ты тоже можешь быть счастлива в этом браке?
Отвлеклась на сову, но пока не стала читать записку. Банка прилагалась, значит... значит в лазарет они не пойдут.

[Эндриана Булстроуд]

Как-то оказалась на диване. Мысли в голове путались... и то, что происходило на практикуме, и то, что было во дворе, то, что говорила Хель, и то, что говорила Дженни, - все противопоставлялось и словно никак не было связано между собой.
Но Дженни... она знала, что стоит на весах. Знала, как это... непросто, даже если понимаешь, что самой будет хуже.
Едва качнула головой.
- Нет, я...
Сбежала? Но ведь вернется. Чтобы поговорить. Чтобы дать ему понять... все. Только, конечно, после. Не сейчас.
И снова тот же жест.
- Я его едва знаю... точнее, на практикуме, на Гриффиндоре... узнала больше. Он был там. Настоящий он. Я... думала, что могу быть счастливой, но он был... был не таким.
Коснулась губ, на которых, кажется, все еще присутствовал отпечаток губ этого... человека. И поежилась от неприятности момента. С ним говорить она точно не будет. Это, в любом случае, было бесполезно.
- И там... было кое-что еще. То, что могло быть правдой, но... может и нет. - Отняла руку от щеки и принялась теребить в красных пятнах платок в руках. Боль от раны сейчас заглушали мысли. - Можно... можно ли защититься от заклинания стирания памяти?
Льюилл помнила. Очень плохо помнила, кажется, только на первом курсе ее знала. И вот... вот куда она пропала? Точнее не пропала. Она счастлива. Живет счастливо с человеком, которого ей выбрали. Это казалось детской сказкой, неведомым волшебством. А если... действительно просто... влюбиться? Выпить зелье? И заставить себя полюбить... этого человека. Тогда бы его поцелуи казались не такими отвратительными? А его приказы выполнялись бы... в удовольствие.
- Я тоже... попробую, - наконец произнесла.

[Дженнифер Нортон]

Едва знает? Разве она не могла бы сказать то же о себе? Много ли она знает о мистере Нортоне?
- Практикум на Гриффиндоре? - переспросила хмурясь.
Напомнила:
- Эндриана, ты же знаешь, что реальность практикума ненастоящая? Ее формирует отчасти Дом, ориентируясь на заданные рамки декана или куратора? Там можно встретить лучшего друга, который окажется предателем. Или малознакомого сокурсника, который спасет жизнь, но... это все не настоящее. Гриффиндор такой Дом... который учит разрушать традиции и следовать за своим сердцем. И ситуации, которые он моделирует - они ... специально искусно подобраны, но могут никогда не сложиться в жизни. А человек... ты можешь ненавидеть кого-то очень долго и со всеми основаниями, но однажды все может измениться.
Замолчала. А если жених Эндрианы на самом деле не очень хороший человек? Что тогда?
- Кое-что еще?
А потом кивнула, разворачивая записку.
- Да, можно поставить щит. Но это редко делается так. Намного эффективней обездвижить противника, а потом вытирать. Ну, или вколоть ему зелье. Или отдать обливиатору, если это такой случай, - вопросительно глянула на гриффиндорку. - А почему ты спрашиваешь?
Пробежала взглядом по строчкам инструкции и приписки. Нахмурилась. Все, дальше день уже совершенно точно шел не так, как об этом говорил мистер Нортон.
- Давай сначала уберем это, - кивнула на щеку гриффиндорки. - В лазарет идти не нужно. Вот, - показала баночку, - у нас есть все, что потребуется. Только... это больно. Полчаса боли. Не такой, как при пыточном, естественно, но...
Но какой точно она не знала.
- В общем, люди от этого не кричат, кажется. Готова?

[Эндриана Булстроуд]

Действительно. Если все это... было просто одной из реальностей будущего? То, что может быть, но может и нет. И она будет также счастлива. Как Льюилл с Брентоном. А настоящее...
Посмотрела прямо на Дженни. Она говорила о Нортоне? У них же с ним всегда были... не самые простые отношения, кажется. Но Нортон ведь... он ведь за сопротивленцев. Как Дженни могла быть с ним? Если только не... специально.
В это верилось больше. И тогда все вполне становилось на места. Значит вовсе не он ее использовал. Скорее... наоборот?
Вырвалась из потока внезапных мыслей.
- Львенок... он сказал, что это то, что было. Но я... не помню. Ничего из этого. И последнее в той реальности... заклинание.
От кого - уточнять не стала. Уверенности теперь в этом, как и ни в чем другом, не было. Не было ничего, кроме вновь возникшего страха. Но ведь... это все же могло быть неправдой. Дженни знала лучше.
Баночка в руках девушки выглядела безобидно.
- Полчаса? - уточнила, сильнее стискивая в руках платок. - Кажется?
Но лазарет казался вариантом худшим, чем это. Наверное.
Убрала волосы на противоположное плечо и повернула голову, раной к Дженни.
Полчаса. Тридцать минут. Больше полторы тысячи секунд ... и все пройдет.

[Дженнифер Нортон]

Озадаченно посмотрела на гриффиндорку.
- Не помнишь? Есть еще... есть еще профессор Снейп. Он может не просто убирать воспоминания, но и поменять их так, что ... в общем, что будет потом казаться, будто этого не было, а оно было.
Тряхнула головой. Нет, надо не пытаться все валить в одну кучу. Надо разбираться по очереди. Сначала - лицо.
Еще раз глянула в записку. И руки. Чистые руки.
- Сейчас я вернусь, - коротко улыбнулась и ушла в спальню.
А оттуда в ванную комнату, чтобы старательно вымыть руки, раз уж заклинания ей теперь не доступны.
И вернулась, снова села рядом.
- Я нанесу эту штуку на рану. Постараюсь сделать это очень быстро, потому что... честно говоря, я не знаю, сколько есть времени между попаданием субстанции на кожу и началом болевых ощущений. Но если больно будет сразу, и тебе захочется инстинктивно отшатнуться или...
То - что? Вот, правда, что? Потерпеть и не делать так?
- Потерпи немножечко, ладно? Надо не дергаться, не пытаться это стереть с лица и не бить меня, - улыбнулась.
Открыла банку. Сделала глубокий вдох и принялась быстро намазывать толстым слоем содержимое на порез.
- Терпи-терпи-терпи. Все!
Быстро отставила склянку в сторону. Ну, как все - для нее все, а для Эндрианы...
Поторопилась обнять гриффиндорку двумя руками, словно опасалась, что та куда-то убежит.

[Эндриана Булстроуд]

Ещё мгновение - и платок в руках бы оказался порванным. Профессор Снейп?
– Он... правда делал это? И... с тобой?
Страшно не было ровно до момента, пока Дженни не ушла куда-то вглубь комнаты. И оставила думать о том, что сейчас придётся терпеть. Что никогда не получалось на отлично.
Покивала на пояснения и вцепилась в обивку дивана, крепко зажмурившись и... ожидая. Что казалось худшим... До определённого момента.
Сначала показалось, что это вполне можно терпеть. А через секунду вжалась в объятия Дженни, в кулаки рефлекторно схватив ее платье, пытаясь спрятаться от внезапно обхватившей боли.
Судорожно вздохнула. Принялась считать, но сбилась на цифре 4, когда щеку снова окропило жгучей болью, которая расползалась по телу чересчур медленно.
Боялась этой боли. Именно такой. Не резкой и быстро затухающей - а постоянной, монотонной, надъедающей, когда кажется, что начинаешь привыкать, и в следующее мгновение снова накатывает... волна.
Чувствовала, как напрягалось тело и как начала дрожать от постоянства. И с каждой секундой только сильнее сжималась сама, сильнее сжимала Дженни.
Слёзы появились сами собой, оставив некрасивые следы на ее красивом платье.
Чувствовала это все. Она, а не Блэр, которая была единственная, кто заслуживал куда большей боли. Которую... ненавидела за факт существования.
У такой боли был ещё один минус - нельзя было просто упасть в обморок и проснуться после. Нужно было терпеть. Просто терпеть, сжав зубы, и молча плакать в складки светлой ткани. Сползла внутри сомкнутых рук вниз.

Не поняла, когда все закончилось. Но к тому моменту, изредка всхлипывая, лежала на коленях у девушки, разглядывая сверкающую люстру. Пробыла в таком положении ещё некоторое время, пока отголоски ощущений не исчезли в подсознании.
– Я хочу служить Ему, – проговорила тихо. – Лорду.
Поднялась, ровно усаживаясь на диване и смотря на Дженни.
Тогда она сможет защитить себя. Семью. И... доказать, что сможет позаботиться о себе. Что ей не нужен муж, чтобы быть в хороших руках.

[Дженнифер Нортон]

Неопределенно качнула головой.
- Я думаю, что нет. По крайней мере, я ни разу не ловила себя на том, что помню что-то совсем не так, как другие.
Сомнительное самоутешение. Вряд ли декан стал бы править воспоминания, которые легко проверить.
Была, конечно, и обратная сторона. Профессор Снейп мог поправить что-то в ее голове перед тем, как ей пришлось бы предстать перед Темным Лордом. Вот только теперь таких воспоминаний и моментов было так много, что проще было бы стереть разом последние год или два.
- Держись за меня. Я с тобой. Это закончится, - пообещала Эндриане.
И как-то так же должны были страдать двое других - Хелен и маленькая Калипсо,которым она сама порезала лица. Она не видела этого. Не видела и не думала, и так было ... так было проще и легче. Почему они вспомнились сейчас? Почему теперь ей нужно думать об этом?
- Обязательно закончится. Нужно немножко потерпеть.
Зачем это повторялось? Зачем в ее руках снова страдающий гриффиндорский ребенок, пусть и почти ровесница теперь. Что это вообще за нашествие Гриффиндора в ее жизнь?
- Невезучие вы мои. Что же вам так достается? Шшшш, все будет хорошо. Уже скоро. Еще немного. Немного. Бедная моя.
Ткань платья намокала, Эндриана плакала, а ей только и оставалось, что обнимать ее и пытаться говорить всякую бессмыслицу.
- Ты молодец. Ты умница. Еще немного.
Погладила по волосам гриффиндорку, глядя в ее заплаканное лицо на своих коленях.
- Скоро закончится. Уже немножко. Сейчас станет легче. Я уже почти не вижу никаких следов. Все получилось хорошо. Надо еще пару минут, чтобы наверняка. Да? Потерпи немножко.
А потом минутная стрелка отсчитала последнее деление, и можно было выдохнуть, отпуская напряжение.
Облокотилась на спинку дивана, молча продолжая гладить девочку по голове. Ровно до того момента, пока та не заговорила.
Рука так и замерла в воздухе. Темная прядь волос выскользнула между пальцев.
- Что?
Напряженно вгляделась в лицо Эндрианы, которая теперь сидела напротив. Нет, конечно, она расслышала. Расслышала и поняла ее.
- Я...
У них уже был этот разговор. Почему она решила, что они больше не вернутся к нему? Потому что у Эндрианы было время подумать? Потому что сама не хотела больше делать ничего такого?
- Ты уверена? Это намного больше, чем просто разделять взгляды или оказывать посильную помощь. Это... обязательство на всю жизнь. И это то, что круто твою жизнь изменит. Есть большая вероятность, что это разрушит твою помолвку. Быть Пожирателем Смерти - великая честь, но приличные маги считают, что это неподходящее занятие для жен. И с этого пути уже не получится свернуть. Нельзя примерить его к себе и обнаружить, что он слишком тяжел для тебя.

[Эндриана Булстроуд]

Еще дрожала от напряжения в мышцах, а слова Дженни оседали в памяти. Кто... они?
Протерла глаза. Только сейчас заметила, в каком состоянии была мантия. В каком состоянии была сама. Надо... надо было переодеться, принять душ и проваляться в залежах одеял и пледов на несколько дней, но... думалось не об этом.
Существовали такие, как Мелания. Существовал купол. Существовал Нортон. Который, впрочем, и был, как Мелания.
Приложила ладонь к щеке, едва вздрогнув, ожидая ставшего слишком привычным болезненного ощущения, но кожа оказалась совершенно ровной. Шрама не было. Как не было боли. Но были воспоминания, была Блэр, смеющаяся с палочкой в руках.
Тыльной стороной ладони убрала мокрые дорожки с щек.
Теперь не будет сомневаться. Не будет бояться. Иначе... было нельзя.
– Моя жизнь уже слишком круто меняется... не в лучшую сторону, – задержала взгляд на девушке, прежде чем увести его. Разрушение помолвки слишком радовало, чтобы скрывать этот факт. Возможно, если сама не могла разорвать контракт - это сможет сделать он. И для этого будет причина.
Уверена ли? Контрастируя на фоне других решений - это казалось самым... правильным. Она думала об этом. Сколько уже времени прошло? Если с каждым днём все больше убеждалась в том, что больше быть Никем не хотелось. Если до сих пор эта мысль не показалась абсурдной... она была верной.
Взяла руку Дженни в свои, несильно сжав.
– Да, – сказала, отдав всю возможную уверенность в голос. – Я понимаю и... принимаю это.
Вспомнила другую ее. Ту, что с карусели. Что была в маске и... выглядела более счастливой. Значит, и она сможет.
Едва заметно качнула головой. Сейчас выбор был. Сказать, что сболтнула глупость, извиниться, поблагодарить и уйти. Передумать.
Только этого не хотелось.
- Я не подведу, - тихо добавила, впервые самой в это поверив.

[Дженнифер Нортон]

Кто она теперь? Кто она после вчера? Все еще Пожиратель Смерти, шпион и человек, не желающий стать предателем? Почему мистер Нортон не сказал, кто она, и как ей быть теперь? Или сказал...
Рассеянным жестом коснулась мочки уха и сережки. Нет, он не хотел, чтобы она была террористом. Он хотел, чтобы она была в безопасности и продолжала делать то, что делала. Но как? Как она теперь будет приносить пользу, когда это будет означать подвергать опасности мистера Нортона, Стефани, Яна, профессора Снейпа?
А Эндриана... Ей нет семнадцати. И вряд ли она понимает, что получит. И есть большая вероятность, что она пожалеет. Горько пожалеет, но будет поздно. Правда, это лишь вероятность. Есть ведь и другие. Что без ее помощи она найдет другой путь, и тогда уже ей аукнется, что она не привела ее сама. Что она выстоит и справится, что найдет в этом свое призвание. Что... Она же придумывает это все? Придумывает, чтобы только в конце подобраться к самому важному - Эндриана отсрочит ее собственный конец. Ей надо приносить пользу. И если это не информация, способная погубить важных для нее людей, то это хотя бы еще один человек, способный приносить пользу. Человек еще ни в чем не замешанный, о котором не знают, которого не подозревают.
- Хорошо, - выдохнула после паузы. - Я придумаю, как все устроить. Но без выхода в Британию... Я видела объявление. Похоже, директор и мистер Рикхард собираются решить вопрос выхода из Шотландии. Если у них получится, тебе надо будет придумать какую-то причину и получить разрешение на выход. И тогда...

[Эндриана Булстроуд]

Кивнула, улыбнувшись уголками губ.
Ожидала почувствовать... что-то – и почувствовала. Нет, это не было облегчением. Не было радостью. Просто... что-то. Что напоминало о том, что она ещё жива.
Наверное, еще стояло слишком многое впереди, чтобы судить. Да.
Ведь не знала, чего именно ожидать. Нужна ли она вообще пожирателям? Сама никак не была сильным магом, не обладала особыми талантами, не имела какие-либо важные связи здесь, но... но знала, что оставаться и молча стоять в стороне, ожидая, когда кто-то скажет, что ей делать, не сможет. А так - попытается. Хотя бы попытается.
Купол. Да. Ее петля была там.
- Это... будет несложно, - взялась за собственное запястье. – Мой отец... нездоров. Я должна быть там в... любой момент.
Сглотнула. Момент, который может быть завтра, через неделю или месяц, а она... здесь. Что еще можно сказать?
Соврать - это было проблемой, но тогда ведь... просто не договорит. И действительно увидит отца. Объяснит ему, что сама сможет помочь.
Она никогда еще не просила ни о чем подобном у Снейпа. Боялась его. Теперь же... в этом не было смысла. Он был террористом, тем, кто все это начал. Большего в этом человеке, даже осознавая его брак со Стефани, не находила. Не пыталась найти.
– Прости меня. Я не знала... куда ещё идти, – сказала просто, смотря на платок. Дженни могла отправить ее в лазарет и забыть. Но не сделала этого. И обнимала. Жалела. Словно...
Несильно мотнула головой, отгоняя лишние мысли.

[Дженнифер Нортон]

Ну, вот и все. Она это сделала. Решила чью-то судьбу. Пожалеет? Или пожалела бы, если бы не сделала этого?
- Что-то серьезное?
Слова Эндрианы звучали так, будто в любой момент ей нужно будет явиться на похороны.
- Ты лучше родителям... скажи, что у тебя не было выбора. Не сейчас только, а если все получится. Они могут... не очень обрадоваться, если будут думать, что это твой выбор. А если ты скажешь, что тебе просто сделали предложение люди, которым никто не отказывает - они поймут. Потому что иначе в опасности были бы вы все.
Улыбнулась, правда вышло невесело.
- Нет, ничего. Ты все верно сделала. Если будет нужно - приходи еще. Хорошо? Только... Ты хочешь, чтобы я занялась тем, что случилось? Если это кто-то из школы - у него будут серьезные проблемы. Или ты хочешь решить это сама?

[Эндриана Булстроуд]

Кивнула, и кивок превратился в медленное качание головой. Сама ведь... не понимала.
– Я не знаю, – ответила честно. – Но ему хуже... из-за меня.
Платок таки надорвался с характерным треском. Некоторое время смотрела на два неравномерных и окончательно испорченных кусочка ткани, прежде чем прийти в себя.
– И-извини, – смяла его в ладони и склонилась вперёд, взглядом упираясь в колени. Ненавидела терпеть. – Помнишь, несколько лет назад... распустили Визенгмот? Тогда ты сказала об этом мне, когда я была ещё неофитом. Мой отец работал там. Потом... произошло множество событий, судов над ним, из-за которых наша семья лишилась имущества в пользу государства. То есть... практически полностью. Отец сильно заболел, он... ему было лучше, когда я была дома, но мама говорит, он едва встаёт с постели, когда меня нет.
Выдохнула. Мама... она привыкла повторять, что его нельзя беспокоить, что лишние нервы его убьют, а она... если он действительно умрет из-за неё? Как... вообще жить после этого?
Встрепенулась. Мысли утягивали за собой.
– Один... человек, Адам Булстроуд, согласился помочь вернуть то, что нам принадлежит. И отец заключил... сделку.
Отвернулась, смотря куда-то в окно. Булстроуд-из-картины был прав - она - предмет, товар, ничего больше.
А большим быть... хотелось.
– Хорошо, – согласилась, пытаясь представить, как это будет выглядеть. Хотя в той картинке, которую сама себе нарисовала, они были рады. Почему... почему нет?
Блэр. Проблем, серьёзных проблем хаффлпаффке доставить хотелось особо сильно. И могла сказать Дженни, чтобы помогла, но... какая она Гриффиндорка, если не умеет постоять за себя?
Вдруг повернулась к девушке, обнимая ее снова, даже утыкаясь носом во все ещё влажные следы от слез на ее платье. Только теперь - не из-за боли и желания спрятаться.
Просто так. Чтобы было тепло. Уютно.
И... так оно было.
– Это... это Мелания, – сказала ровно настолько тихо, насколько возможно было услышать это Дженни, и не разлететься дальше по воздуху. – Блэр. Только... я сама с ней... поговорю.
Рано или поздно.

[Дженнифер Нортон]

Переспросила:
- Из-за тебя? Он... он переживает, что ты здесь?
Так можно найти даже что-то хорошее в том, что ее семья не может расстраиваться из-за нее вот так.
- Ничего, - не заинтересовалась судьбой платка.
Пусть материализация новых ей теперь недоступна, но у нее есть немного в запасе. А потом можно купить, как все делают.
- Да, я помню, - кивнула.
В "Пророке" много об этом писали. Тогда она не вчитывалась в имена и подробности. Брентонов это никак не коснулось.
- О... Мне жаль. Сделку? Это хорошая сделка? Или...
Мысль сопоставить Булстроуда, сделку, семейные проблемы с помолвкой пришла далеко не сразу. Но все же.
- Это его кольцо, да? - предположила.
Конечно, могли быть и другие варианты. Мало ли чем можно отплатить за помощь. Только, вероятно, тогда бы Эндриана об этом просто не знала. Как сама она ничего не знает о финансовых делах своего отца, его договоренностях и друзьях.
И вот так это все уже звучало скверно. Если не будет свадьбы, не будет, похоже, и помощи. И тогда Эндриана очень сильно подведет свою семью. А если это еще и убьет ее отца...
- Это может помочь. Если ты станешь Пожирателем. Но только если у тебя получится. Ты будешь полезна очень многим влиятельным людям. И они смогут помочь. Все поправить. Я ... я надеюсь.
Слегка нахмурилась. Нет, теперь ей не нужны сомнения. Это верное решение. Сама бы пошла на это, если бы был шанс... если бы могла так помочь семье и избежать нежеланного брака. Да, и кто бы не пошел? Мистер Нортон? Да, наверное, он бы не пошел. Он ведь говорил о том, что родители больше ей не семья. И что нужно думать о себе, своих интересах. Он бы сказал все бросать и жить так, как хочется самой Эндриане.
Обняла гриффиндорку в ответ, легко погладила по волосам, жалея.
- Блэр? - переспросила с удивлением в голосе.
А что она знала о Блэр? Ничего ведь почти. Хаффлпаффка, прогульщица, не любит правила и дисциплину, лохматая, одевается как маггл, недавно вернулась в школу. Все. Никакой особенной жестокости в ее настройках она не замечала, как у некоторых. Хотя при чем тут это? Разве сама она была жестокой, когда делала так? Это было другое. Совсем другое чувство.
Но Эндриана была права. Если бы в свое время за Форанэн вступился кто-то из преподавателей, хаффлпаффку, конечно, окрестили бы ябедой. Потому что студентам не годится вмешивать кого-то в свои дела. Справляться тут лучше самом. А ей... ей никто не мешает завести еще одного "нелюбимчика" с Хаффлпаффа.

[Эндриана Булстроуд]

Удивилась вопросу.
- Он... да? Ведь... я ему нужна. - Иначе... кто, если не она? - Он хочет, чтобы я была... в безопасности.
И это вполне могла быть еще одной причиной заключения контракта... если бы помнила его.
Запустила пальцы в волосы.
- Я запуталась в том, что помню, а что - нет. Перед... перед отъездом он хотел отправить меня в Дурмстранг, а я... я не хотела. Потом...
Белый пропуск. Дни, идущие один за другим. Она - с пером в руках, рядом - незнакомый мужчина, и отец... твердящий, что она молодец, осталось только поставить подпись. Что так надо. Что так будет лучше. Она ведь уже согласилась.
- Его, - подтвердила, вырвавшись из мыслей, в следующее мгновение неосознанно касаясь кармана мантии, проверяя наличие. Или слишком желанное отсутствие. Но до тех пор, пока не убедится, что это - просто безделушка... лучше немного подождать. Еще совсем немного.
Бледно улыбнулась. Хотя бы это заставило почувствовать себя лучше. Если... все пройдет, как надо (а она сделает все, лишь бы это было так), о помолвке можно забыть. Если отцу не нужна будет помощь Булстроуда, он сможет разорвать контракт... Да. Так и будет.
- Спасибо, - вполголоса произнесла, едва не чихнув от щекотящих светлых локонов. - За все.
Знала, что приняла решение, от которого не отступиться. Знала, как скажет об этом родителям. И знала, что никогда, ни при каких условиях, не расскажет об этом Хель. Конечно... могла представить, как она отреагирует - в разных вариациях, в разных эмоциях и ситуациях, даже там, где куратор бы кричала на нее, чего никогда ранее не делала и... наверное, зря.
Но, скорее всего, Хель не сказала бы ничего. И это было бы худшим из всех возможных вариантов.
Все же... она не узнает. Переживать было не из-за чего.
Даже ненависная Блэр уступила место другим мыслям.
Отстранилась.
- Моя петля сейчас там... с Рикхардом. У купола. Как... как будет что-то известно - я тебе сообщу.
А сейчас надо было увидеть, как минимум, свою кровать.
Поднялась, не предпринимая попыток расправить одежду - эту можно было теперь только дематериализировать.