Дом Копош - первый этаж

[Лайв Хогвартс]

[Анка Копош]

Посмотрела на Нику вдруг как-то слишком серьезно и задумчиво. Лицо даже будто село кривовато. Зачем, Копош, разве серьезность тебе идет?
- Спасибо...
Сжала руку в ответ - сильно и коротко. Наверное, поэтому Ника как-то незаметно оказалась ближе всех ей в этой безумной школе. Настоящая подруга, а не потому, что ее положено иметь. Ей можно было сказать что угодно любой степени страшности и секретности и не переживать, совсем.
- ...что доверяешь.
И не пытаешься переделать или спасти, да. Но это промолчала, потому что иногда ей все еще хотелось, чтобы ее спасли. Только в это "иногда" о Нике совсем не думалось.
Вынырнула из тревожных мыслей окончательно вслед за голосом подруги. Чай? Чай - чего легче-то?
- Я попробую, - пообещала тут же. - Мы попробуем, - кивнула на мелкого. - Прогуляемся по деревне как-нибудь.
А потом она купит Нике огромную коробку этого самого чая, раз уж он ей так понравился.
- Просто это все из-за радости, - отозвалась легко и убежденно. - Дети - это радость. Это даже не моя мысль, знаешь? Мой народ учит этому, но я... Не понимала, почему. Пока не...
Дотронулась до живота одной рукой, вторую протягивая к сыну. Моргнула и улыбнулась Нике - счастливо, пусть и устало.
- А когда он родился, поняла все до конца. Это правда радость, это такое счастье, что и твой Лёринц не может его не ощущать, наверное. Константин весь будто... насквозь из счастья.
Под конец сама не заметила, как перешла на шепот. Может, о таком и не нужно говорить вслух? Но Нике - Нике сказать хотелось.
- Совсем не непослушный студент, - подытожила весело. - Для этого ему надо подрасти.
Дернула плечом, отводя взгляд. Эх, она вот тоже не выполняла все предписания до конца. Неужели вообще существуют люди, способные в точности выполнить все целительские распоряжения? Посмотрела на подругу, прищурившись. Ну, вот, пожалуй, только она и могла.
- По Центральной улице, - начала перечислять, загибая пальцы. - По Тыквенному бульвару. На прием к старосте. В Эдинбург. Теперь тебе вообще можно каждый вечер гулять по Эдинбургу! А там и площади, и театры, и рестораны, и аттракционы!
Ну вот последнее было не про вечернее платье, конечно, но тут главное, что? Что было! Ух.
- Потому что тебе есть с кем, - заключила. - И этот кто та-а-ак на тебя смотрит.
Подмигнула и довольно заулыбалась во все тридцать два. Вот, что на это скажете, почти миссис Месарош?
- Трансфигурация спасает, да, - покивала. - Но настоящее платье никому не повредит.
Трансфигурация спасала ее решительно от всего, а ее шкафы - от переполнения вещами. Почесала нос задумчиво, слушая какие-то совсем серьезные рассуждения.
- Испытательный срок в теплицах, - протянула и щелкнула пальцами, торжествуя озарение. - Вырасти там что-нибудь такое, чтобы они все рты пооткрывали и глаза повыпучивали? Какой-нибудь плотоядный гриб, или супер-тропическую росянку... Что-нибудь эффектное, вот. Ну, может и полезное. Хотя приспособить можно что угодно.
Снова скатилась на бурчание, но уже совершенно беззаботное. Кивнула.
- Ага, я... постараюсь. И мне правда не так трудно, как должно быть. Есть дом, эльф, содержание от отца. Я... натворила глупостей, а отделалась очень легко, да?
Ковырнула ногтем ковер. Сложное еще будет, не понимать это не могла. Но сейчас, когда самое ужасное уже прошло, а просто тяжелое еще не наступило, разве она не может просто порадоваться? Ковырнула ковер снова и чуть ли не подпрыгнула, услышав предположение.
- Что? О, нет, - замотала головой. - Мой руководитель "мистер я напишу вам длинное выспренное письмо". Он не из школы, и...
И по совести ей давно уже пора было с ним встретиться и все обсудить. Потому что сейчас руководитель, кажется, был, но все еще не совсем.
- И он требовал закрытия всех долгов по общей программе, - забубнела, снова надувая щеки. - А я все-все не закрыла, и... родила, да.
Посмотрела на Нику и вдруг расхохоталась. Громко, задорно. И, кажется, слегка истерически. Потому что ничего смешного, конечно, во всей этой ситуации не было. Даже пару воображаемых оплеух себе влепила, но хохотать не перестала, пока из глаз не брызнули слезы.
- Из-из-извини, - выдавила, пытаясь восстановить дыхание. - Если он меня теперь не возьмет на практику, я пойму. Позорище, а не студентка, в самом деле.
Потерла ладонями лицо, дернула головой и плечами, будто скидывая приступ дурного веселья. Наклонила голову, пытаясь вспомнить, о каком заклинании идет речь. И не вспомнила, конечно.
- У тебя веселое! А я больше по вдарить в бубен, - поделилась. - Просто вдарить, паралично вдарить, замедлить и все такое. С патронусом вот не вышло, а больше... больше я ничего не хочу. Но надо...
Может, она продолжила бы бубнеть или говорить еще какие-нибудь глупости, но именно этот момент Константин выбрал для того, чтобы отпихнуть надоевшую погремушку и разразиться мгновенным ревом во всю силу своих здоровых легких.

[Ника Морган]

Спасибо, что открываешься. Прекрасно знала, что не всё можно рассказать даже самой близкой подруге. Где-то чужой секрет, где-то общий секрет с кем-то, а где-то... Мягко улыбнулась, окончательно расслабляясь. Легко представила Анку и малыша на ручках, гуляющих по заснеженному Хогсмиду, также легчо увидела шлепающего по весенним лужам мальчика. Он неровно держится на ногах, но его мама рядом в таком красивом пальто с красным зонтиком. Вынырнула из своих мыслей.
- Спасибо большое! Лёринц любит чай. Мне кажется он ему понравится.
Перевела взгляд на Константина, с удовольствием слушая Анку. Пока разговоры не заводили за угол, тут, в Шотландии, казалось, что все из одного теста.
- Мудрое знание у твоего народа. Мой учит, что все мы одна семья. Но я не могу проникнуться этим, посколько есть такое... всякое.
Повела плечами, словно от холода. Вот такое всякое. Кивнула с энтузиазмом.
- Интересно, когда Константин поступит в школу, я еще буду здесь?
Заявила.
- Буду вербовать к синим. У меня тут на днях ряды поредели. Может слышала, что ко мне на практику пришли Несси и Эндриана?
Замолчала, но раз уж начала стоило закончить? Вздохнула, кратко завершая.
- В общем, я попросила Эндриану уйти с практики и она ушла, сделав мое решение... правильным. Я не была до конца уверена, но вышло, что вышло. Это не та часть кураторствования, с которой я хотела столкнуться. Она не злится на меня? Не знаешь? Вдруг пересекались в башне?
Пока Анка перечисляла активно представляла названные места для прогулок в вечернем платье. Спрятала смущенный нос в чашке, допивая чай. Конечно поняла о каком взгляде идет речь. Разве она сама на него не смотрела, как на самого прекрасного мужчину в мире, который к тому же достался именно ей, Нике. Вот же несдержанные взгляды! А чего он такой прекрасный?!
- На прием к старосте пожалуй и соберемся в следующие выходные.
Рассмеялась, не представляя для чего там нужно вечернее платье. Оно же там неуместнее, чем на аттракционах. Призналась.
- Мне понравилось в Эдинбурге. Аттракционы ты мне кстати обещала.
Хитро улыбнулась, прекрасно припоминая, что Анка такого не обещала, но вдруг не вспомнит?
Фыркнула, устанавливая чашку на стол.
- На испытательном лучше ничего сомнительного не выращивать. Надо же себя приличной показать? А вот потом...
Мечтательно обвела взглядом потолок. Потом она может и поэкспериментировать в какой-нибудь рейвовской лаборатории.
Вздохнула, задерживая на Анке взгляд.
- Не жалей, пожалуйста. Нет, если тебе легче или доставляет отдельное удовольствие... Вышло, как вышло. Все мы творим глупости разной степени бестолковости, но это тот случай, когда я считаю результат гораздо более важным.
Тепло улыбнулась, переводя взгляд на Константина. Конечно она была бы врушкой, если бы сказала, что в семнадцать мечтала о ребенке. Возможно Анка говорила о том, что стало большой бедой для нее и тогда еще неродившегося малыша. Но о чем бы не шла речь, знала одно - сожаления не принесут счастья.
Рассеянно кивнула, вдруг вспоминая одну девушку из Синей Башни.
- Келси тоже нашла руководителя вне школы. Специфические профессии вы выбрали, девочки. Ох...
Закатила глаза, даже не представляя, как закрыть все-все долги в программе. Программа из года в год расширялась, и приходилось что-то досдавать с первокурсниками словно самая распоследняя двоечница. Не будешь же объяснять, что во времена твоего первого курса всё было немного... попроще. Не могла не улыбаться глядя на веселящуюся Анку. Вот это хороший подход.
- Зато тебе теперь ничегошеньки нестрашно! Ты ж родила! А он? Вот тот и оно.
Мысль самая по себе была глупой, но искренне не считала наличие ребенка проблемой. Как и наличие долгов по программе. Убеждённо заявила.
- Возьмет. Он ведь был в курсе, что ты беременная... была?
Уважительно закивала.
- Вдарить тоже интересный раздел ЗОТИ. А чего с патронусом не так?
Очень некстати (а может наоборот) вспомнила выручайку и большого медведя. Когда малыш заплакал, даже вдрогнула, возвращаясь в реальность. Жалобно посмотрела на Анку. Что в таких случаях делают? Не по плечу же стучать, дескать парень ты чего хнычешь.

[Анка Копош]

Проследила за взглядом Ники и вернула его ей самой, улыбаясь. Сладкоежка-целитель еще и любитель чая, отлично. В голове тут же пошли танцевать пироги, блюда с пончиками и пузатые заварники. Может, однажды она все-таки использует то приглашение на ужин, так оригинально сорвавшееся в прошлый раз?
Моргнула, выныривая из хоровода чайных чашек с паром.
- Не всех хочется принимать в собственном доме, - отозвалась тихо, - да. Твой народ - не англичане, верно?
Англичане менее всего походили на большую и дружную семью, в которой нет чужих детей. Передернула плечами, ерзая. Об этом думать вот так не хотелось. Гораздо теплее - думать о Нике, будущей крестной маме.
- Ты что-нибудь знаешь про магические крестины? - спросила, пока мысль не сделала очередное "фьють". - Не маггловскими же его крестить...
Снова посмотрела на сына. О крестинах точно знал Джон, но от этого не было им с Константином никакого толку. "Настолько же, насколько ему до вас нет дела", - сказала себе строго и даже мотнула головой.
- Ты всегда сможешь приехать в гости, - отозвалась легко. - Даже если оставишь Хогвартс и своих рейвов, я буду здесь всегда.
А дальше только брови приподняла удивленно, мотая головой. Мол, нет, не слышала, не знаю. Нахмурилась. Эбигейл ходила на практику в Рейвенкло? Фыркнула громко, не удерживаясь от раздражения и закатывания глаз.
- Ну и правильно попросила. Не знаю, что у вас там случилось, но... Зачем тебе лишние проблемы?
В том, что Эбигейл могла эти проблемы принести, не сомневалась. Вредный голосок напоминал, что, пока нет ни одного беременного рейва, Эбигейл для них безопасна. И тут же возражала сама себе: не только беременного. Были ли магглорожденные рейвы? Или не прошедшие еще какую-нибудь дурацкую проверку замечательной девочки Эбигейл? Но Ника... Ника переживала? Нахмурилась еще больше и решительно двинула рукой, будто отрезая что-то.
- Я стараюсь с ней не разговаривать, если получается, - обозначила честно и четко. - Но знаешь, что? Даже если она злится... много чести. Надеюсь, у нее хватит мозгов не бить в спину целому куратору, знаешь? А больше тебе не о чем беспокоиться тут, вот что я думаю.
По крайней мере, она очень на это надеялась. Нику защищал и статус, и ее Леринц. Про Эбигейл же думать ни одной лишней мысли не хотелось. Гораздо приятнее представлять Нику у старосты в вечернем платье под руку с невероятно элегантным в костюме мистером Месарошем. А представляя, фыркать уже тихо и весело. Покивала, расплываясь в счастливейшей из улыбок.
- Да! Аттракционы! Ты, я, мертвые петли - вжу-у-ух!
Изобразила руками это самое "вжух", хихикая и чуть не опрокидываясь на пол на очередном вираже. Картинка в воображении весело дрожала, пахла горячей кукурузой и сахарной ватой и рассыпалась на сотни солнечных лучиков. Восстановила равновесие и снова кивнула на сына.
- К лету, наверное, я уже смогу думать о чем-то, кроме него, больше двух минут к ряду. А у тебя закончатся все испытательные сроки, и вот тогда... Тогда мы всем покажем!
В вечерних платьях или нет, какая разница? Вынырнула из грез, становясь враз серьезной.
- Я не жалею, - отозвалась просто. - Ни минуты не жалею, что оставила его. Я ведь рассказывала тебе, да?
Закусила губу, глядя на сына. Еще один кусочек, разъедающий ее изнутри. Еще один кусочек темного, душного, страшного из жизни, от которой должны теперь остаться только воспоминания.
- Я бы отказалась отдать его снова. И снова. И пережила бы все, что произошло, - ухмыльнулась, оставляя серьезный тон. - Но умным все это никак не назовешь, а? Просто... факт. С результатом мне просто повезло. Очень.
Дальше осталось только расхихикаться снова, до того потешно оказалось это все.
- Нет, он родить точно не сможет, - выпалила весело. - Ай-яй-яй.
Пожала плечами, теряя больше половины веселости. Как-то вот не до писем этому странному шотландцу было ей беременной, не до объявлений или объяснений.
- Не в курсе, - призналась. - Но я его даже не видела ни разу, чтобы говорить что-то такое. А отпуск у меня вполне официальный, так что выгнать вот прямо на улицу не получится, а потом... Потом я что-нибудь придумаю. Не выйдет, торговать пойду, поддержу семейное дело.
Махнула на все эти рассуждения рукой, в конце концов, какая разница? Рассуждения о зоте потонули в реве детеныша. Подхватила его на руки, разворачивая к себе и улыбаясь.
- Что случилось, маленький? Надоела погремушка? Мама совсем про тебя забыла, да?
Но Константин подозрительно знакомо щурился, хмурился и вопил старательно. Глянула на часы. Неужели они засиделись так долго? Уложила мелкого в колыбель из рук и перевела на Нику взгляд. Не удержалась от широкой улыбки, до того потешное у подруги было лицо.
- Он в порядке, - поспешила успокоить. - Просто хочет кушать и спать. Очень маленький еще.
Поднялась и устроилась в одном из кресел. Руки сами уже выполняли набор нехитрых действий, а Константин, едва получил желаемое, тут же успокоился, конечно. Оторвала от детеныша взгляд ненадолго, и взгляд этот наткнулся на Нику. Что-то такое шевельнулось. Что-то про приличия, неволовкости и почему-то, до кучи, про застольный этикет. Какая-то часть мозга думала об этом, но большая часть, конечно же, не видела никакой проблемы в происходящем.
- Неподходящее воспоминание, - попыталась вернуть разговор в колею. - Теперь, кажется, есть подходящее. Но я не готова пробовать... Пока.

[Ника Морган]

- Не англичане. Я же выросла на островах, - пожала плечами. Подобные объяснения всегда были трудными. Слишком странно намешано. Наверное поэтому она сама ни рыба, ни мясо - медуза.
Покачала головой, признавая поражение в этом вопросе.
- Честно говоря, я думала выведать у Лёринца. Или в библиотеке поискать информацию. Ты главное не волнуйся. Только... вопрос религии и ее совпадения и несовпадения важен?
Вот что стоило уточнить раньше... И что будет крещением в понимании самой магии? Как много новых и неожиданно серьезных вопросов снова и снова подкидывала жизнь.
Легко кивнула на теплое предложение Анки. Очень важно знать, что тебя ждут на одной небольшой, но уютной кухне с горячим чаем. Благодарно кивнула, пока не в силах представить отъезд и смену местожительства.
Реакция Анки на упоминание Эндрианы оказалась очень... удручающей. Даже пожалела, что спросила.
- Я не... не...
Даже глазами похлопала. Анка будто бы не переносила на дух старосту Дома Гриффиндор.
- Она мне показалась очень потерянной, но я явно не тот человек, которого она будет слушать и... делиться.
Дженни и Хель её ведь пытались о чем-то предупредить. Эндриане проще с ними всё и решать, пожалуй. Вздохнула, махнув рукой. Ей хватает беспокойства и без пьющих старост. Решилась уточнить.
- У вас с ней какие-то проблемы? Не отвечай, если не хочешь. Я удивлена твоей реакции просто. Всё в порядке.
Улыбнулась и правда переключаясь мыслями на те самые атракционы... Прошептала, даже прикрывая губы ладонью.
- Жутко выглядит! Они наверное еще и быстрые.
Но покивала с воодушевлением. Хотеть-то ей никто не мешает. Разве что спасует в последний момент. Но до лета еще целая вечность!
Правда время в последнее время как-то ощутимо ускорилось. Словно финишную ленту увидело. Тихо подтвердила, не желая чтобы между ними звучало имя Рикхарда.
- Да, говорила.
Сложно оценивать, не зная всю историю, но ей и не нужно было всё. Иногда нужно выбирать сторону. Верила Анке и её выбору. Простодушно выдохнула.
- А что было бы умным? Это долгий и нудный вопрос, сама знаешь.
Подмигнула на их серьезно-хихикающие качели тем. Вот то, что Анка не стала общаться с руководителем было не самым хорошим решением. Но теперь уж и правда... что?
- О, а что это за семейное дело, если не секрет?
На свадьбе как-то не нашлось время для подобных разговоров. Да и кто на празднике будет говорить о работе, если он не фотограф, конечно?
Хмыкнула, понемногу приходя в себя под рев Константина.
- Это все зоти. Любого доведут до слез.
Заверила малыша.
- Мы тебя очень понимаем, маленький.
Анка так ловко управлялась со слезами сына. Так ловко! Что стало немного... неловко. Отвела взгляд, чтобы не смущать Анку и не смущаться самой. Ответила.
- Надеюсь оно и правда то самое. Патронус... прекрасен. Уверены ты его создашь.
Улыбнулась, составляя чашки вместе. Так будет удобно их убирать. Мм, какой узор!
- У тебя есть сегодня планы?

[Анка Копош]

Честно попыталась отрыть в памяти нужную коробочку с информацией.
- У меня совсем дырявая голова, - пробормотала смущенно. - Но я тебя ведь так и не спрашивала, на каких, да? Если это не секрет, конечно.
Снова слегка зависла. А если спрашивала? Придется провалиться сквозь землю, потом записать и повесить на стенку. Хорошо будет смотреться рядом с адресом никиного брата.
- Это чудесно, - поспешила добавить. - Может, мы немножко расшевелим это холодное болото, а?
Конечно, это немножко было шуткой и усмешка это выдавала. Но еще это шуткой немножко не было. Вздохнула, собирая мысли в кучку. Осторожно переложила Константина, привела себя в порядок, пользуясь деликатностью подруги. Ребенок так сонно и сладко моргал, что позавидовала даже. Принялась укачивать его, сама того уже не замечая. Крещение - сложный ли вопрос?
- Для меня важнее люди, - сказала, наконец, находя взглядом Нику. - Если нет каких-то традиционных запретов... Я ничего не слышала о магической религии, а ты?
Для отца, конечно, вопрос религии мог оказаться важнее. Но мир магический и мир маггловский почти не пересекались. Возможно, у Константина будет несколько крестных, а у нее самой - мир в ее маленькой семье? Да, эти мысли успокаивали. Почти.
А вот мысли об Эбигейл - совсем наоборот. Правильно она вообще сделала, что подняла эту тему? Ника ничего не знает или просто не видит в этом никакой проблемы? Вздохнула, окончательно теряя веселость.
- У нее со мной неисправимый конфликт. Потому что я распутная грязнокровка, которая покушается на ее магию, - ведь так, кажется, Эбигейл говорила? - А я... А меня тошнит от таких взглядов, Ника. От таких взглядов и от таких людей. Которые говорят о воспитании и благородстве, а потом угрожают тебе, беременной.
Хмыкнула и несильно дернула плечом. Теплая тяжесть живого и здорового сына на руках успокаивала. Все хорошо.
- Слова словами, - фыркнула, - но и сделать она не дурак. Она вдарила по мне, еще с животом, этим мерзким со слизнями. Твой Лёринц нас тогда откачивал.
Вздохнула и попыталась улыбнуться. Вышло очень-очень криво. Словно тема была не для этого дома, не для Ники, не для их тепла. Но взгляда не отводила. Словно боялась увидеть в реакции подруги что-то такое, что сказало бы: "Да, ну и что, обычное же дело!"
- Я, конечно, сама виновата. Но, если Эбигейл так удобно для себя умеет вовремя не подумать один раз, кто помешает ей "не подумать", - выделила голосом эти слова, - в сторону какого-нибудь магглорожденного младшекурсника? Или сделать еще какую угодно подлость? Так что ее потерянность...
Вспомнилась вдруг совсем другая Эбигейл. Рыдающая, с вымазанными кровью ладонями, задыхающаяся. Мотнула головой, просеивая этот образ через сито всего, что произошло потом.
- У нее голова забита всем этим мусором под завязку, - подытожила упрямо. - И помощь она совсем не умеет принимать. Так что я рада, вот. Что она подальше от тебя и твоих рейвов.
А на Гриффиндоре есть Хель, а у Хель всегда есть план, конечно. Вот назначить ее старостой, например. А староста не будет вредить собственным студентам, это же понятно. Снова что-то такое шевельнулось. Ведь ее саму потом не вызывали, ни к директору, ни к куратору. Никаких объяснительных, даже устных. Но раз Снейп в курсе, Хель не может быть не в курсе. А у нее хватит собственных забот.
Снова переложила Константина с руки на руку осторожно. Спит. Подняла взгляд от ребенка совсем-совсем спокойный, без всяких тревог. Тревоги и тяжелые мысли просто не могли удерживаться теперь в ней надолго. Улыбнулась Нике и подтвердила:
- Очень-очень быстрые!
Их разговор сейчас тоже немножко напоминал эти самые горки. Р-раз - и мертвая петля. Пожевала губу задумчиво.
- Не уходить с Джоном с бала? - вырвалось само собой. - Это...
Но перед глазами вдруг оказалась не елка, не запах виски, пепла и шкур. Перед глазами застыл Джон: неподвижный и остывающий. Втянула воздух резко через сжатые зубы и прижалась губами к теплой макушке Константина.
- Это было бы умно, - выдохнула. - Но совершенно ужасно.
Моргнула раз, другой. Давай, Копош, оставь все это. Все эти тени из уголков глаз, выгони их, чтобы они никогда больше не приходили в сны. Благо, ее теперешние сны - черный колодец.
- Прошлое - прошлому, - заявила решительно, пробуя снова примерить улыбку. - Так что пусть там и остается, да?
А все-таки что-то в этом было такое, почти неуловимое, но очень важное. С каждым словом Нике она сама будто и правда оставляла все это там, по кусочку отдавала, чтобы оно больше не точило ее изнутри.
- Спасибо, - прошептала одними губами. - Теперь... Теперь я больше не буду это вспоминать. Обещаю.
Сколько можно тянуть эту пластинку, в самом деле. И сколько можно жаловаться Нике, даже если Ника - единственная, с кем она может вот так, с почти полной откровенностью. Тряхнула головой, выныривая в понятное, легкое.
- Торговля. Маггловская, конечно. Но ею у нас занимается матушка. Отец по уши увяз в политике, потому что... - напустила на себя преувеличенно-серьезный вид, - считает, что у каждого человека должно быть достойное дело. И еще что-то такое же. Не вижу ничего достойного в этой самой политике, - пожаловалась, морща нос. - А на торговле моя семья поднялась еще до войны. До Второй мировой, - уточнила. - Просто до нее было достаточно голов, чтобы заниматься всем и сразу, а после... В семье из мужчин очень быстро остался только мой отец. А у него получилась только я, и та - бракованная. То есть ведьма.
Фыркнула весело, как бы обозначая собственное отношение к этому всему. Но добавила серьезно:
- В войне уж точно нет ничего достойного.
Как-то их упорно затягивало в серьезное и никак не вытягивало обратно. Спросила с живым интересом:
- А твоя семья? И брат? Это ведь что-то магическое, да?
Чем вообще живут приличные волшебники? Не аврорством же единым. Посмотрела на Константина снова. А вдруг...
- А вдруг это наоборот? - развеселилась. - И ему уже нравится зотя, вот он с нами не соглашается тут? Так что вербуй его в синие, вербуй. Так останется хоть какая-то надежда, а?
Сверкнула глазами весело и расхихикалась. Константин пока не представлялся взрослым. Ни аврором, ни колдомедиком, никем вообще. А потому и волноваться об этом не получалось. Только теплый шар в груди немного увеличивался и дрожал. Если теперь у нее не получится патронус, значит, она на него в принципе не способна. Не это ли не хотелось проверять?
- Планы? - переспросила удивленно, снова глядя на часы и прикидывая. - Погулять бы надо, еще у нас сегодня купание, потом сон.
Где-то там после прогулки и до водных процедур Лауриндиэ подсунет ей ужин. Приглашать Нику остаться - удобно?
- А у тебя?

[Ника Морган]

Негромко рассмеялась, легко поясняя.
- Оаху. Гавайи. Моя матушка оттуда родом.
Сама тоже не особо помнила делилась ли... От одного только упоминания почувствовала, как тоскливо сжимается сердце. Однажды, потерпи Ника. Однажды крепко обнимешь маму, закапывая ноги в теплом песке острова. Однажды познакомишь с островом Лёринца. Очень много однажды. Слишком часто добавляла когда-нибудь... Может плюнуть и предложить Лёринцу сорваться? Вот так необдуманно и внезапно...
С усилием одернула себя от подобных порывов, возвращая внимание Анке и Константину. Тихо подтвердила.
- Да, я тоже не слышала. На самом деле можно еще спросить у леди Уоррен. Она же историк и женщина. Мне кажется нужное сочетания для такого знания? Всё получится.
На последних словах тепло улыбнулась, отвечая взглядом Анке. До свадьбы не знаешь, как там всё проходит. И так ведь со всем. Всегда можно остановиться на магловских ритуалах... Словом тоже не видела проблем.

Слова липкие и неприятные замирали на щеках и горели огнем. Уставилась на Анку так, словно та сообщила, что решила сменить пол или что в ее роду были еноты. Нет, девочки говорили что-то про чистокровность и сопутствующие проблемы молодой девушки. Но речи не шло вот о таком... Да и будем честны, Нику в тот вечер больше интересовала Хель и её временный недуг.
Молчала, тяжело принимая слова подруги. Решения Эндрианы были решениями Эндрианы. Но... Прошептала, переспрашивая то, что звучало весьма однозначно.
- Напала? Мерлин, что у вас гриффиндорцев происходит!
Вздохнула, не чувствуя желания продолжать обсуждение.
- Надеюсь, Хель знает об этих тараканах. Если Эндриана их действительно не может контролировать... Прости, что начала расспрашивать. Не ожидала...
На пару секунд закрыла глаза, пытаясь уловить хоть что-то из сказанного в Эндри во время их редких встреч. Даже Хранитель пришел...
- Я не знала, но хорошо, что услышала. Спасибо и правда, прости. Мне жалко, что ты это вспомнила.
Она бежала. От себя. Бесконтрольный огонь причиняет вред всем. Подтвердила, поставив точку в их мрачной части разговора.
- Прошлому. А нам - выводы. Мой путь учит не жалеть о содеянном. Правда, когда это говоришь мелким рейвам подразумеваешь что-то... простое. А потом вырастаешь и всё становится сложным. А может мы сами усложняем...
Замерла с тяжелым вздохом. Люди, как сундуки, хранят в себе тайны-скелеты, знания-книги, открытки-чувства и много ненужного барахла. Лишний груз. Разве можно что-то исправить в прошлом? Нет.
Кивнула, молча принимая обещание и старательно переключаясь на другую тему. Всегда интересно узнавать, чем живут другие люди. Торговлей занималась и матушка Зергиуса. И пока это казалось делом внеполитическим и достаточно безопасным. Закатила глаза, качая головой.
- Ты только представь! Как вообще появляются маги в немагических семьях? Будто что-то копилось в генах из поколения в поколения и достигло критической точки на тебе. Ты - взрыв.
Почесала нос, похвалив себя.
- Интересная мысль... Вообще все папы какие-то одинаковые.
Пояснила с весельем вспоминая наставления отца.
- Мой папа - аврор. Всегда говорил, что лучше дела для мужчины нет. Джареда почти утянул. Он помню так загорелся на старших курсах. Папа вроде о стажировке хотел договариваться у себя в отделе. А потом началась эта пресловутая политика.
Призналась, подмигнув Анке.
- Мне понравились твои родители. Мистер Копош так заразительно смеется! Замечательное умение рядом с такой строгой миссис Копош.
Свадебный день, несмотря на дальнейшее развитие событий, вспоминала с приятными чувствами. Вспоминала Лёринца, которому ужасно шел костюм. И ей в уменьшенном варианте тоже. Под тусклым светом фонаря Хогсмида особенно.
Следом посмотрела на Константина, такого крошечного и умиротворенного. Вот кого ничего не беспокоит. До чего же славный! Отметила.
- Рейвы и ЗОТИ не часто встречающиеся явления, честно говоря. Это то, что я наблюдаю уже... лет десять, наверное.
Рассмеялась, забавляясь Анкиной мыслью. Вот уж и правда последняя надежда в синем.
- Это так мило, знаешь? Вот ты озвучиваешь моменты, которые для взрослого человека делами сложно назвать. Ну кто будет среди дел говорить про принятие ванны? Он меняет всё... красиво.
Легко коснулась сжатого кулачка малыша. Меняй. Меняй больше. Ответила, улыбаясь спящему малышу.
- Мне бы сегодня стоило заняться зельями. Как началась стажировка я совсем забросила их.

[Анка Копош]

Острова, истории о песке и тепле. Неудивительно, что Ника такая... Будто в нее спрятали солнце. Тихое солнце, греющее из воды.
- Оаху, - повторила эхом, пытаясь найти в памяти хоть одну зацепку. - Гавайи...
Огромная карта мира и где-то там - маленькие острова. Она ведь знает, где это? Она же видела? Читала?
- Это вы съели Кука!
Да, вот, эту историю она помнит! Возглас получился слишком радостный и слишком громкий. Константин заворочался. Принялась укачивать его снова, выпаливая уже тише:
- Ну, не конкретно конечно вы, но... Ой, Ника, просто не слушай меня, ладно? Это здорово. Здорово, здорово, здорово! Получается, ты гражданка... Соединённых Штатов? Отпад!
В воображении снова нарисовалось все это: чужой далекий мир, свежий ветер, много-много пальм и белого песка. Почему-то уверена была, что песок обязательно белый. Получится ли у нее когда-нибудь увидеть его? Или... Что угодно ещё, кроме этой деревни и этой школы?
Не слишком многого ли ты хочешь, Копош?
На воображаемое небо набежали тучи. И она сама стала немного тучкой.
- Леди Уоррен, - кивнула серьезно. - А это идея! Спасибо! Схожу к ней обязательно.
Дальше стало только тяжелее. Дальше и Ника стала если не тучкой, то совершенно не тем радостным солнцем. Зачем она только взялась объяснять все это? Закусила губу, выдавливая внутреннее смятение.
- Обычные разборки? - поморщилась слегка. - Я не знаю, Ника, я запуталась. Директор знает, но он меня не вызвал, никакого разбирательства, никакого выговора, ничего. Значит, это нормально? Обычное дело? Не стоит внимания? В этой ва... Их... Нашей свободной Шотландии...
Сложно. Она будто вляпалась во что-то липкое и мерзкое. В Дурме ей бы и в голову не пришло обсуждать что-то подобное. Посмотрела на Нику, чувствуя, как трещит голова. С целым куратором! Это ведь... Доносительство?
- За что ты извиняешься? - опешила. - Это я... Наговорила тут этого всего... Я не жалуюсь, сама виновата, - повторила. - Не терплю оскорблений. Дажее если здесь, получается, это нормально. Я больше не собираюсь связываться с ней, правда. Хель знает, конечно.
Ведь это Хель переселила ее на чердак. Пусть все и обернулось к лучшему теперь, тогда так совсем не казалось.
- Прости, - выдохнула снова. - Это просто дурацкая болтовня. Мы же можем так разговаривать? Только по-дружески? Я знаю, у тебя должность, а я до сих пор учусь... Если не можем, то...
Пожала плечами, будто пытаясь сбросить душное напряжение. Нет, в Дурме ничего подобного бы не произошло. В Дурме тайны оберегались, потому что были "мы" и "они". И им дай только кончик нитки - как окажешься вскрыт. Но в безумном Хогвартсе их дружба может выдержать такое?
- Ты просто скажи.
В конце концов, ее голова трещит от этого всего теперь только тогда, когда она начинает думать. У нее ведь есть заботы и мысли поважнее школы, Эбигейл и дурацкой политики. Так что можно и не думать самой и не заставлять думать об этом Нику больше необходимого. Но все равно теперь - стало легче. Что-то было во всей этой истории, этой дурацкой вражде, этом искреннем эбигейловском презрении, что вопило: говорить необходимо. Потому что иначе она будто бы соглашалась с тем, что это все-таки нормально. А оно совсем-совсем нормальным не было.
- Усложняем, - согласилась. - Но это ничего.
С облегчением переключилась на другую тему. Не скажешь же Нике, что, кажется, всю жизнь существовала вот так, чуть-чуть как рейв, получается. Только вперёд, вперёд, вперёд. Но теперь стало иначе, в какой-то незаметный момент. Теперь ей приходилось думать не только о себе, и мир мгновением будто стал сложнее, чем она могла осознать. Успеть сообразить важное? Но ей придется, а значит... Она научится.
Моргнула и рассмеялась, чувствуя, как отпускает окончательно.
- Взрыв! Мне нравится. Пу-у-уф!
Высвободила руку и почеласа нос тоже. Интересно, что будет, если она скажет об этом отцу? Де не характер такой несносный, гены...
Разулыбалась Нике. Как-то у нее вышло взять и поставить в один ряд свою семью, ее семью. Теперь даже кольнуло неловко. Неужели ты, Копош, могла всерьез бояться, что будет иначе? Совсем мозги спеклись, вот что. Обнять подругу вдруг захотелось до зуда в ладонях да и плечах заодно.
- Твой брат не выглядел несчастным, - заметила аккуратно. - Так что, может, и к лучшему, что не аврор? Сейчас-то.
Ника совсем ничего не сказала о собственной маме. Инстинктивно прижала ребенка к сердцу поближе, даже не сразу сообразив, почему. Тяжело и тревожно. Выдохнула осторожно, сжимая зубами готовый сорваться вопрос. Нет. Хватит на сегодня расстройств.
Посмотрела на Константина, а потом, на Нику. Призналась громким шепотом:
- Это просто кошмар какой-то - купать ребенка! Знаешь, как страшно было сначала? Он же такой... Крохотный! А я большая, а тут ещё вода. Это уже не подвиг, конечно. Но ещё какое дело.
Рассмеялась тихо. Да, вот такие теперь приключения. Водные процедуры. Массаж. Зарядка по утрам. Кормление по часам. А больше всего разнообразия - какую сказку на ночь читать на этот раз.
- Дни немножко... Сливаются, знаешь? Как будто я моргнула - а уже зима. Рождество скоро, да? Только и замечаю, потому что он растет. Меняется. Так странно... Волшебство какое-то, правда. Вот это - волшебство, а не наши вжухи палочками.
В горле немножко перехватило. Ее снова притянуло к сыну, снова сложно стало оторвать взгляд, снова тепло разгорелось внутри, напоминая о самом-самом важном.
- Я счастлива, - сказала зачем-то. - А сегодня ты пришла, и мне совсем спокойно и хорошо. Как замечательно, что ты пришла, Ника!
Позвала Лауриндиэ и отдала крепко спящего ребенка ее заботам. Вскочила с кресла, протягивая подруге руки. Вот теперь - точно объятия.
- Хорошие истории и радость, я помню, - покивала. - Зе-е-елья. Они тебя заждались, а значит, будут очень рады видеть.
Да, кажется что-то такое Ника говорила. По крайней мере, запомнила это именно так. Или ей хотелось помнить это так. Потому что мир, в котором Ника делает что-то без радости был бы ужасным, неправильным миром.

[Ника Морган]

- Разве? Прямо... мы? - рассмеялась совершенно неожиданному предположению. Заверила со всей искренностью.
- Бабушка мне в таком не признавалась.
Молча кивнула. Так было проще, чем начинать копаться в том, кто она по национальности и является гражданином Германии, Штатов или все же Британии, в которой непосредственно родилась. Заметила со вздохом.
- Все мы теперь шотландцы.
Слушала Анку не перебивая. Отчего-то казалось, что претензии Эндрианы вылились в такую проблему между ними только потому, что Анка была беременна. Сколько в школе студентов, которые не могу похвастаться родителями магами? Сколько детей из приютов? Заметила, ощущая физическую тяжесть от темы разговора.
- Директор мог тебя не вызывать в связи с твоим положением. Иногда я хочу верить, что он действительно нас бережет.
Он дал ей шанс, он даже пытался помочь... Но эту историю точно не стоило сейчас вспоминать.
- Хель тоже куратор. Уверена, она контролирует ситуацию. Теперь...
Чтобы не наговорила Анка Эндриане в ответ, разве можно так? Гриффиндорское безрассудство и вспыльчивость, Мерлин их.
- Не волнуйся, я умею отделять. Другое дело, если бы ситуация осталась без контроля и незамеченной. И то... я наверное направилась бы к Хель в первую очередь.
Предположила.
- Ты не думала, например, что Эндриана влюбилась в Джона? Я пытаюсь понять, что ее заставило вспылить настолько. То есть... Я однажды ужасно вспылила и наговорила... одной девушке страшные вещи.
Закрыла глаза, всего на секунду возвращаясь в школьный туалет.
- Во мне было столько яда, мне казалось, что я её ненавижу просто до немыслемых высот. Но... у меня не возникло желания взять палочку. А может просто я помнила, что если атакую, то умру. Вот такие веселости.
Улыбнулась совершенно невесело. Вот и куда их занесло?
Согласилась с Анкой.
- Да, мне тоже показалось, что он вполне себя неплохо ощущает. Мы с ним в последнее время отдалились. Я не знаю, что у него на душе. Хочу верить, что мирно.
Анка, сидящая с малышом на руках, вызывала теплую нежность. Это чувство легко перекрывало горечь от сказанных ранее слов. С удовольствием слушала, пытаясь представить хлопоты подруги в качестве мамы. Когда они успели стать взрослыми?...
- Рождество на носу.
Коснулась кончиком пальца своего носа, демонстрируя насколько скоро ожидается этот праздник. Хмыкнула.
- Теперь ты понимаешь, как тебя любит твоя мама. Моя бабушка, когда ругает маму, иногда вворачивает вроде... сама ведь мать и должна знать, как это пережевательно.
Крепко обняла Анку, не отпуская из обьятий. Тихо ответила.
- Мне на сердце легче от твоих слов. Очень хотела вас увидеть и убедиться, что... в порядке. Ох, Анка.
Живешь в замке, столько знаешь некоторых людей, но они даже половину пути не проходят до твоего сердца. Анка - другая. Стоя совсем рядом и не отпуская из крепких обьятий, как никогда понимала - вот так всё правильно. Вот так - хорошо.
Широко улыбнулась, наконец отпуская подругу.
- Дааа, я тоже им буду очень рада. Позволь я помогу тебе убрать посуду?
Кивнула на чашки на столе. Не желая слушать отказ, но желая помочь взяла обе чашки и направилась на кухню. Напомнила по пути.
- А еще, вы с Лёринцем задолжали мне ужин. Я всё помню.
Обернулась с улыбкой. О да, тот день помнила прекрасно. Сэр Николас, Дженни и торт.

[Анка Копош]

Подхватила никин лёгкий смех, даже не особенно хмурясь в конце. Так, только носом дернула. Из нее та ещё шотландка.
Пожала плечами легко.
- В это не обязательно верить, - заметила. - Директору по должности положены разные такие штуки, я думаю. Но вот... - пожевала губу снова, пытаясь подобрать слова, от которых ей самой не станет противно, - снисходительность к моему положению в них точно не входит. Так что, ты права, мне нужно сказать "спасибо" и выкинуть из головы эту историю.
Она и не думала об этом так чтобы уж очень, но, стоило только заговорить, мысли зажужжали какими-то слишком разозленными пчелами. Словно напоминая о том, почему она сидит с ребенком дома, носа не высовывая. Так ли уж ей нужно в этот мир, в эти люди, в эту школу? Ника... Ника была не в счет, Нике легко было кивнуть и прошептать одними губами: "Спасибо!".
И запомнить, когда лучше ничего не говорить, да. Но, кажется, она и так получала больше, чем могла получить. Подругу, которая оставалась прежде всего подругой. Хоть и пыталась объяснить подлость как-то странно. Подхватила вслед за Никой опустевший чайничек со столика и отозвалась рассеянно:
- Это ты Лауриндиэ поможешь... Пойдем...
И действительно направилась в кухню. Теплое объятие все еще грело, и ответить получилось без всякой внутренней горечи.
- Думаешь, это важно? Влюбилась она в Джона или черта лысого? - и на имени бывшего - ха-ха-ха! - мужа даже почти получилось не запнуться. - Тогда это ненастоящая любовь. Любовь не может заставлять тебя ненавидеть кого-то. Как от любви можно думать про грязную или чистую кровь, Ника? Как вообще хоть что-нибудь может оправдать такой мусор в голове?
Поставила заварник на кухонный стол звонко и обернулась к подруге, впериваясь в нее взглядом непримиримо. И сказала то, что давно и долго думала.
- Пусть бы она ненавидела - просто меня, презирала просто меня, за мое поведение, за беременность, за Джона, за что угодно. Но не за кровь. Это неправильно - обливать грязью мою семью и все такие семьи, понимаешь? Неправильно закрыть на это глаза, сказать: ах, она, наверное, влюбилась, поэтому все так плохо. Я так не могу.
Мотнула головой и посмотрела на Нику пристально. Кивнула.
- Ненавидишь, потому что она грязнокровка? Чистокровка? Потому что лицом не вышла? Просто так ненавидишь, потому что она живет и дышит рядом с тобой, ничегошеньки тебе не делая, да?
Представить Нику - такую - даже в гневе не могла. Шагнула вперед и дотронулась осторожно до ее плеча.
- Но не схватилась же, за палочку. Со всеми дружить нельзя. Я уверена, у тебя были причины так поступать. У Эбигейл тоже есть причины, она их не скрывает. Только, Ника, я эти причины считаю низкими и подлыми, и тоже скрывать это не собираюсь. Я ведь как и ты не схватилась тогда первая за палочку, думала, что это нечестно, она же не сможет мне ответить, я же беременна...
Снова мотнула головой и дернула плечом, коротко усмехаясь.
- Ну, будет мне наука.
В голове немножко звенело, но стало легче - едва-едва. Вытряхнула остатки заварки из чайника и наполнила его водой, обмывая. Вода успокаивала, вода будто уносила всю эту ненужную и неуместную горечь. Только что-то будто царапало изнутри, что-то, что она упустила, завязнув в болоте этих темных обсуждений. Обернулась резко и вскинула брови удивленно:
- В каком смысле - если атакуешь, то умрешь? У нас в школе кто-то лупит авадами вместо протего?
Как еще объяснить такое? Страшным артефактом? Или это оборот речи, и Ника не имела ничего такого в виду? Проморгалась, отодвигая клубок из всех этих мыслей, разместила чайничек на сушилке, потянулась к ближайшей кружке и отдернула руку. Эта чашка так и стояла после Урла нетронутая. Столько ждала - еще подождет.
- Беспокоишься за него? М... - убрала выбившуюся прядь за ухо и посмотрела на потолок задумчиво. - Хочешь, я... м... мгм... Нагряну к нему как-нибудь? По-соседски.
Склонила голову к плечу и посмотрела на Нику, ощущая, как легкость наконец вытесняет все остальное. Ухмыльнулась и добавила весело:
- Совершенно случайно, вот.
Фантазировать о неожиданных визитах к никиному брату было приятнее, чем думать о приближающемся Рождестве. Но представилась почему-то не хогвартская елка, заснеженная Шотландия и полосатые шарфы. Перед глазами застыло другое: просторная светлая гостиная, огромная ель в самый потолок, старые игрушки с облетевшей позолотой, стертыми снеговичными носами и отколотым стеклом. Запах рыбного пирога, свечи и дом, в котором нет никого, корме семьи.
- Все еще не понимаю, - не согласилась ворчливо, - матушку. Сколько я себя помню, со мной возились няньки. Как можно любить ребенка - и отдать нянькам?
Чувствуя, что надувается, наполнила щеки воздухом уже специально и выпятила нижнюю губу. Вот так - лучше. Вот так - будто и невзаправду все. Оживилась, теряя прежний вид.
- О! Да-да-да! Мы должны тебе ужин, та-а-акой, - взмахнула руками, обозначая размеры и снова затянула, - та-а-акой, - еще один взмах, - прямо во-о-от та-а-акой...
Остановилась, понимая, что нужного слова все никак не появляется. Грандиозный? Волшебный? Долгий и шоколадный?
- Какой ты захочешь, вот.

[Ника Морган]

- Я бы не назвала это снисходительностью. У него есть ребенок и жена. Он должен понимать, что это лишнее беспокойство для тебя, - пожала плечами, склонная в этом вопросе относить директора к положительному "лагерю". А вот на мысль отпустить историю отметила согласным кивком. Если не прощать, то отпускать. Сама этим правилом пользовалась и... это помогало.
На кухне совершенно магловским методом решила мыть посуду. Звук воды успокаивал. Мягко заметила, прежде чем включить воду.
- Не буду даже пытаться её оправдывать. За то, что дорого, человек может бороться очень рьяно. Просто... пришло в голову.
Ревность с горячим сердцем набедокурит не хуже ревности на холодную голову. Если такая бывает вообще. Почему она думает про это? В прошлом году был какой-то взрыв эмоций и столько помолвок заключилось... будто школу атаковали купидоны. Согласилась с Анкой, улыбаясь её напору.
- Анка, милая, я только пытаюсь понять. Чужая душа - потёмки, а голова вообще мрак полнейший. Неправильно судить, согласна. Я не сторонник делить людей по крови. Возможно у нее были причины, о которых мы всё-таки не знаем, а может не были.
Открыла воду, принимаясь за посуду. Сама не терпела ведь, когда касались личного и переходили в спорах на семью... Кажется в ней было достаточно на такие случаи спокойствия.
Составила чистую посуду на столешницу и выключила воду. Сжала мягкое полотенце в руках и вновь посмотрела на Анку. Дальше история переплеталась с чужими секретами.
- Нет. Нет. Нет и... нет. Я не могу объяснить чувств к ней... прости, не стоило упоминать даже.
Виновато посмотрела на Анку. Ведь по сути ненавидела Дженни только в те гадкие десять минут, когда ситуация накалилась. Когда она, Ника, так сильно напортачила... Те минуты считала недостойными и мерзкими. Стыдно вспоминать, но... выводы. Сделала выводы.
Уступила Анке место у раковины. Вздохнула, ведь и тут были не только ее тайны.
- Я дала Обет директору о непричинении вреда. Его дают все преподаватели. Мне... мне как куратору тоже... пришлось.
Как же ужасно было говорить вот так. С одной стороны это правда, но всё ведь шло от злополучного похищения с ночного дежурства. Эта история осталась незавершенной и опасной. Невольно захотела проверить зеркало, оставленное в сумке. Анку этим нагружать не хотелось. Не сейчас. Сжала переносицу большим и указательным пальцем. Прочь-прочь. Подошла к окну, выглядывая на заснеженную улицу. Где-то недалеко дом с красным почтовым ящиком...
- Да. Он... такой молчун, если происходит что-то серьезное.
Обернулась к Анке с улыбкой.
- Если ты сама захочешь? Честно говоря, я рада, что Ноэль вернулся. Он сейчас поселился у Джареда. Так я хотя бы не волнуюсь, что ему одиноко.
Добавила, на случай, если Анка не поняла о ком речь.
- Фотограф. Помнишь?
Засмеялась при виде нарочито надутого вида подруги. Вот же актриса! Строго говоря Нику больше воспитывала бабушка, но это было её решение - часто бывать на островах, когда у родителей работа в Лондоне. Поэтому коротко отметила.
- Твоя матушка очень деловая женщина.
Словно это могло объяснить нянек. Наверное?
Серьезно подтвердила, глядя на предполагаемые масштабы ужина.
- Та-а-акой. Уютный. С загадыванием желания на горящем воске.

[Анка Копош]

- Он может это понимать по-человечески, - возразила из природной вредности, не иначе, - но вот принимать это понимание к действию как директор не обязан. Знаешь, как нам говорили в Дурме, когда пороли? Ничего личного, только устав.
Последнюю фразу пробубнела преувеличенно скучным тоном, пародируя. И махнула на это все рукой.
- Угу, - угукнула снова, - может и будет. Из всего понимания, которое я зареклась в этой истории искать, это - единственное, что я готова понимать, Ника.
Посмотрела на подругу, ощущая себя почему-то немножко на школьных кухнях в разговорах о развлечениях. Какая же Ника... другая! Даже головой потрясла, ловя какое-то почти восхищенное удивление. Стараться понять Эбигейл... вот просто так, потому что... для чего, собственно? Хотела ли она сама осознать какое-то чужое понимание, тем более, эбигейловское? Нет. Она знала, что думает она сама, знала, что по этому поводу чувствует она сама. И этого, собственно, ей хватало. Даже лишку было иногда.
Тряхнула головой, ощущая, что примерно тут - территория, по которой если и ходить - то только вслепую. А потому просто кивнула Нике, соглашаясь со всеми словами сразу, но не находя сил объяснять то, чему сама, кажется, не придумала названия. Словно они говорили о воздухе: вот же он, воздух. Все знают, что это такое, все им дышат. Но - р-раз - и оказалось, что Ника дышит каким-то своим воздухом, а Эбигейл, получается, вообще каким-то третьим. Ничего, кроме звона в голову, эти мысли не приносили.
А потом пришлось замотать головой - яростно и поспешно. И вторить подруге:
- Нет, нет, нет. Не надо объяснять, я ничего такого, честно.
Вот почему Ника опять извиняется?
- Это я не должна была ничего такого спрашивать, - возразила. - Прости.
Теперь она даже слишком хорошо знала, что такое - иметь секреты, о которых никому не можешь рассказать. Посмотрела на Нику осторожно. Но та, кажется, не сердилась. Не была б еще расстроена... Только вот уже не понятно стало, что ее расстраивает в этом разговоре, когда речь зашла про Обет.
- Защищаться-то тебе можно? - спросила напряженно то, что не могла не спросить. - Это выглядит... нормально. Кажется.
Не очень уверена была в том, что говорила. Ничего плохого в непричинении вреда не было, но что-то царапало изнутри неприятно. То ли напоминало о всей этой военной возне в этой английской песочнице, то ли... Не нравилось по какой-то другой причине, которую никак не удавалось сходу поймать за хвост.
Дернула плечом и поспешила за Никой к окну, выглядывая там то же, что пыталась высмотреть подруга. Ткнула пальцем, упирая его в холодное стекло.
- Это вот ту-у-уда мне вламываться в гости, да?
Выдохнула облегченно и разулыбалась в ответ. Нет, все-таки не сердится. Стоили ли вообще такие разговоры таких вот переживаний? Присвистнула и закивала энергично.
- Помню, еще как. Ну, это... меняет дело! Он мне еще фотографии должен, а это прямо повод зайти.
И то, что фотографии были свадебные - какие пустяки. Отлично прогорят в камине. Думать об этом не хотелось, хотелось обнять близко стоящую Нику и устроить голову на ее плече, греясь о чужое тепло.
- Она не всегда была такой, - зевнула, - деловой. Она та-а-анцевала. Ты представляешь? Я - нет.
Зато загадывания желаний представлялось легко.
- И оно обязательно сбудется, о-бя-за-тель-но.
Вышло даже серьезнее, чем планировала. Моргнула, ощущая себя в один момент невероятно сонной. Нику уже можно было бы отпустить, но... Она нагло пользовалась возможностью почувствовать живого человека рядом. Теперь такие моменты даже считать не надо, так их мало. Невольно в голову залез последний - случившийся внезапно и оставивший после себя столько... ясного, но тревожного. Подняла голову резко, даже просыпаясь от внезапно пришедшей в голову мысли. Мысль была дурацкая и какая-то почти авантюрная. Но, едва появившись в голове, заняла там все свободное место.
- А на Прорицания ходит Келси, да? Я видела предмет в расписании. Ты не знаешь, она умеет? Ну, гадать, взаправду?

[Ника Морган]

Мысли казались ужасно несправедливыми, поэтому оставила последней версией то, что сказала Анка. Заметила, размышляя о замке где-то еще севернее.
- Военные порядки. Дисциплина и устав держат в тонусе. Но сколько переводников в Хогвартс рвется?
Хмыкнула своим невеселым мыслями. Кивнула в знак подтверждения.
- Можно, иначе я бы не приносила Обет. Да, я тоже думаю, что эта мера очень разумна.
С некоторыми обещаниями надо свыкнуться. И так не собиралась причинять вред, но маниакальные пожелания похитителя...
Продлила палец Анки своим и загнула налево.
- Вот туда примерно. Ищи дом с гриффиндорским почтовым ящиком. Напротив него дом с красивым флюгером. Там гном держит в одной руке тыкву, а в другой - флажок.
Оживилась, вспоминая что она тоже ждет фотографии со свадьбы.
- О, будет замечательно, если ты их добудешь! Он нас с Лёринцем поймал при входе. Мы там должно быть душечки.
Широко улыбнулась, воображая колдографию. И ямочки...
Приобняла Анку в ответ, очень даже представляя танцующую леди Копош.
- Почему нет? Представляется что-то классическое на самом деле. Танго? Ох, я бы посмотрела на этот танец в исполнении твоих родителей!
Как замечательно представлять, придумывать, а потом радоваться. Анка притихла. Прошептала.
- Ты засыпаешь что ли?
Обняла еще крепче, чувствуя теплое и ласковое умиление. Забубнили бодрость.
О Келси ответила то, что на данный момент знала.
- Да, она выбрала специальность в прорицаниях. Мне она не гадала. Но она так старалась найти преподавателя, что я не сомневаюсь, хоть и не очень представляю как оно там. Спроси у неё, как будешь в школе?
Предложила, начиная медленный путь в гостиную в обнимку с Анкой.
- Давай ты ляжешь на диван и отдохнешь. Я надеюсь, что теперь мы будем видеться чаще.

[Анка Копош]

Покивала рассеянно и сонно, вглядываясь в зимнюю дымку за окном.
На ее вкус переводников было даже слишком много. Только сколько из них в Хогвартсе приживалось? Она даже прекрасно могла понять, почему нет. И теперь немножко лучше понимала, почему осталась сама. Это было ее выбором. Как и выбором Ники - остаться со своими рейвами, даже через Обет. Не самый плохой выбор, если подумать.
- Флюгер, тыква, Гриффиндор, - перечислила старательно. - Ага-а-а...
Вот туда она пойдет узнавать про дела и просить фотографии. Вздохнула едва-едва. Чтобы найти никины, придется это все посмотреть, хотя бы в полглаза, но придется. Ну, ничего, делов-то, подумаешь.
- Вы везде душечки, - сообщила, - так что да, вас будет легко отличить. Так что я, да, потребую, заберу и сразу отдам.
По крайней мере, одна из свадебных фотографий точно будет изображать счастливых влюбленных людей. Кажется, не так все и плохо. Побрела вместе с Никой из кухни, стараясь не наваливаться так уж сильно. Может же она скинуть эту дурацкую дремоту?
- Не танго, - прервалась еще на один широкий зевок, - ба-а-алет. У нас есть фотографии. Так бы ни за что не поверила, если честно.
Моргнула и хихикнула странной мысли. Может, и ей не стоит жечь свадебные? Уже сейчас начинало казаться, что не только никакой свадьбы не было, но даже и Джона будто бы не было. Пройдет сколько-нибудь лет, и без фотографий она сама себе не поверит, однако. Вынурнула из мыслей и уставилась на диван. Попыталась опротестовать:
- Не обращай внимания, я сейчас немного и... - потрясла головой, отдирая себя от Ники, - и я буду нормальная.
Потерла глаза, пытаясь их разлепить так, чтобы они не норовили каждую следующую секунду закрыться. Вот что за предательство!
- Я тоже, очень-очень надеюсь!
Улыбка наползла на лицо сама собой. А потом превратилась в очередной зевок - только успевай прикрывать ладонью рот. Нет, кажется, это поражение. Глянула на часы: сколько еще мелкий теоретически проспит? Да, кажется, и она успеет.
- Прости, - пробормотала смущенно. - У меня теперь совершенно ненормальный режим.

[Ника Морган]

- Гном, - дополнила список опознавательных знаков для дома Джареда. Улыбнулась, с нежностью размышляя о том, какую красивую рамку обязательно выберет для фотографии. И как поставит на каминную полку. Залюбо-ова-вание.
Аккуратно вела сонную Анку из кухни. Вот и леди Копош! И правда удивилась, рассмеявшись.
- Балет? Прямо... в пачке? Это очень здорово и удивительно.
Махнула рукой, не желая слушать извинения.
- Отдохни, кажется у тебя есть время для дневного сна. Это же прекрасно.
Отпустила зевающую подругу, направляясь в коридор. За дверью ждала зима и путь в лабораторию. Оделась, поднимая сумку и одергивая себя от проверки зеркала. Потянулась к Анке за еще одним объятием.
- Добрых снов, Анка. Рада встрече.
Тепло улыбнулась и вышла на улицу.

[Анка Копош]

Путь до дома вышел блаженно-коротким. И, когда они все оказались у дорожки, оставалось только последовать своему решению. Взяла Джона за руку, проводя за собой до двери, которую сама же и открыла, а затем - через порог.
Затворила дверь, пользуясь поводом на Джона не смотреть. И не завалилась тут только потому, что все ещё ощущала тяжесть ребенка в его ребенковом кармане.
- Лауриндиэ! - позвала снова и какое-то время просто смотрела на появившуюся эльфиху. - Приготовь ванну для...
А кем теперь был Джон? Не гостем, не хозяином, не мужем. В голове от попытки определить зазвенело тоненько и мерзко. Тряхнула этой головой, будто это могло поправить положение.
- Ванну и хозяйскую спальню, - выдала резко и решительно. - И ужин. Нормальный ужин, а мне - как обычно... Иди!
Возможно, она сказала бы что-нибудь ещё, но в этот момент Константин проснулся, пошевелился, захныкал.
Ох. Следующая стадия была ей отлично знакома, и входить в нее, стоя в прихожей, она совершенно не хотела. Принялась осторожно ослаблять лямки, как наткнулась взглядом на Джона.
- Поможешь?
Должен же он однажды познакомиться с сыном?

[Джон Доу]

Он сам не мог бы сказать, почему от анкиного прикосновения его вдруг прошиб ток. И воспоминания, которые он душил в себе, топил в кружке, которым не мог найти названия и понять, что по этому поводу чувствует, вдруг поглотили его, похоронили под собой. Гриффиндор, мягкие шкуры, зарождающееся нечто, чему не было еще ни названия, ни осознания - и что так... жестоко было уничтожено его бесконечным долгом перед ней.
Неужели он способен желать только того и стремиться только к тому, что недоступно?
- Спасибо - пробормотал, когда речь зашла о ванне. И даже не успел спросить, что именно у нее за ужин "как обычно" и почему он - "ненормальный".
Странно было внезапно обнаружить, что комок на груди Анки - живой. Шевелится. Плачет. И что она хочет...
Чтобы он взял его на руки, что ли?
Кивнул. Протянул руки, невольно напрягшись. Только бы не уронить! Признался:
- Я таких маленьких не держал.
Ян был уже старше, когда Стеф разрешила ему приходить. Старше - и не таким... хрупким.

[Анка Копош]

Кивнула Джону, высвободила ребенка и замерла. Если бы не беспокойное, переходящее в плач хныканье Константина, наверное, она признала бы все это сном. Предрождественским горячечным сном. Разве не могло ее воображение выдать такой мучительный сюжет? Ещё как.
И сюжету этому, напряжённому и какому-то неловкому, она должна была отдать в руки сына. Сглотнула нервно. Джон же не растворится прямо в воздухе вместе с ребенком? Лучше бы она подумала о том, что он может его, например, уронить. Вряд ли сожмет слишком крепко через всю эту тьму комбинезончиков...
Нет, захватившая ее в одно мгновение тревога оказалась совершенно иррациональной и мыслями не унималась.
- Он уже большой.
Выдавила, будто внутри и не было никакого порыва прижать детёныша к себе и не отдавать - никому и ни за что. Даже Джону. Тем более - Джону. Вместо этого шагнула ему навстречу, придвигаясь как можно ближе, и осторожно передала Константина, не отпуская до тех пор, пока не почувствовала, что руки больше не тянет привычный вес.
В горле перехватило вдруг.
- Я... Быстро.
Отступила и принялась снимать с себя верхнюю одежду, судорожно попадая пальцами мимо пуговиц.
Ну что сейчас-то не так, Копош?
Не так было абсолютно все, а она никак не могла отвести взгляд от Джона с ребенком. Но стягивать ботинки с задранной головой было бы совсем странно.
Она почти расшнуровала правый, когда Константин проснулся окончательно и залился протестующим ревом. Из гостиной заухали совы, а через мгновение замяучила кошка.
Ах. Ты. Черт.
Зажмурилась на секунду, сжала зубы и занялась вторым ботинком.

[Джон Доу]

Анкино недоверие, кажется, было написано у нее на лице большими буквами. Или ему только так казалось?
В любом случае, она имела дементорову сотню причин не доверять ему, Доу. У нее было полное право не доверять ему. И это ее "уже большой" было, конечно, намеренным уколом. Или случайным?
Большим ему комок, завернутый в кучу одежды, не казался. Он был крохотным и легким. И совершенно непонятным.
- Я не уроню - заверил, неловко прижимая к себе маленького человека, в существование которого ему все еще не верилось.
Он был почти уверен, что после его ухода... нет, бегства... Анка родит - и похоронит сразу же. Или родит сразу мертвого. Было до сих пор неясно, как же ей удалось сберечь малыша до вот этих вот пор.
И окончательно ли это? Можно ли выдохнуть уже?
Мелкий, видимо, считал, что можно. Громко так выдохнуть, во всю силу легких.
- Эй...
Растерянно покачал сверток на руках.
- Эй, не плачь, хорошо? Мы сейчас что-нибудь...
Бросил на Анку беспомощный взгляд. Почему он плачет? Он голодный? Ему не нравится запах чужого дядьки? Может, нужно потрясти погремушкой? Если бы хотя бы понять, куда можно положить мелкого, чтобы освободить руки и взять эту погремушку!

[Анка Копош]

Стянула ботинок и аккуратно поставила его на место рядом с первым. Ну, вот, красота.
Выпрямилась и снова будто впала в ступор от вида. Ревущий ребенок был очень-очень настоящим, и Джон тоже - растерянный, неловкий - оказался настолько живым, что даже при самом горячем желании весь этот сумбур из чувств она игнорировать бы не смогла. Сглотнула, с трудом проталкивая ком в горле.
Сейчас не время замирать, Копош. Ты сама-то давно перестала теряться он такого вот плача? Наверняка, выглядела ничуть не лучше и не увереннее. Только вот увидеть это было совершенно некому. Шагнула снова к Джону, подхватывая:
- Мы сейчас снимем с тебя все эти противные одежки, мы сейчас вкусно-вкусно покушаем и будем сладко-сладко спать.
Притяжение к ребенку сработало без осечек, губы сами собой растянулись в улыбку, за сердцем анастезирующе потеплело. Сейчас ее внимания требовал сын, а поэтому можно не смотреть на Джона, не думать о Джоне, не пытаться понять хоть что-нибудь.
Забрала Константина осторожно. Руки сами собой начали его укачивать, хотя смысла в этом не было никакого. Подняла взгляд.
- Располагайся... - мотнула головой неопределенно. В спальне все... Если ты что-то оставлял, я не трогала.
Сложно что-то тронуть, если не заходишь, да и вообще предпочитаешь делать вид, что помещения этого в доме не существует.
Кивнула больше своим мыслям и поспешила в совершенно обжитую комнату. Осталось не просто сказать себе, что ничего особенного не происходит, но и вести себя так, будто ничего особенного не происходит. Они просто вернулись с затяжной прогулки, их ждет привычная вечерняя рутина. Рождество? Какое-такое Рождество? Джон?
О Джона мысль спотыкалась даже в мигающей спасательными кругами с корабельных обоев детской, стоило ей отвлечься хоть чуть-чуть. А потому занялась сосредоточенным освобождением детеныша от одежды, проговаривая каждое действие вслух.
- Вот, посмотри, какая шапочка. Теплая-теплая, яркая-яркая. Но дома нам она не нужна, давай ее сюда, маленький. Смотри, какой ты медвежонок в этом комбинезоне, и кричишь громко-громко. Правильно кричишь, хорошо кричишь. Давай-ка мы...
Руки делали все сами, да и говорила она будто в обход мозгов. Не заметила, как перешла на румынский. А в голове по-прежнему звенело, и совсем не от острого детского голоса.

[Джон Доу]

Анка, определеннно знала, что делать. Конечно, он не стал сопротивляться и сразу же отдал ей мелкого. А вот что делать дальше - было непонятно. Он должен как-то ей помогать? Или наоборот, не должен вмешиваться?
- Ты... тебе помочь? - спросил, наконец, вслух, неловко потоптавшись на месте.
Спохватился. Стащил обувь сам - не идти же в ботинках в комнаты!
Странно было думать о том, что она не трогала ничего в спальне. Не выбросила любую его вещь, какую нашла, не сожгла. Не сделала в этой спальне ремонт, чтобы вытравить любое воспоминание о нем.
Неужели и вправду все это время ждала его возвращения?
Но в спальню он, конечно, не пошел. Поплелся за Анкой, растерянно протягивая руки за детскими одежками - ну хоть чем-то же он должен был быть полезен, бесполезный дурак!