Дом Копош - первый этаж

[Лайв Хогвартс]

[Лайв Хогвартс]

Временное пристанище летучей мышки, наконец, стало достаточно удобным, чтобы та замерла, переставая цепляться коготками. Счастье длилось недолго, потому что прежде неподвижная каменюка вдруг дрогнула, заставляя мышку потерять равновесие и окончательно соскользнуть вниз. Возмущенно пискнув, она полетела искать другие, более послушные камни.
Лапа и правда дернулась, следуя велению хозяйки. И вдруг очень-очень сильно заболела, даря ощущение множества иголок, которые одновременно впились в кожу... И почему вдруг камень умеет так болеть? Этот вопрос Анка определенно может добавить в список к вопросу про щекотку, но у нее уже и ответ есть. Точнее, прошлый опыт, который разом нахлынул на ее память: каждое новое движение всегда приносит это ощущение. Потом все пройдет, а пока что...
А пока что Анка Копош резко проснулась.
В крови не осталось лишнего холода, в голове не осталось лишних мыслей, в душе не осталось лишних эмоций. Такие сны всегда дарили равновесие, за которым очень легко было скрываться, позволяя этой весьма мудрой части себя руководить в любой ситуации.

[Анка Копош]

Села резко.
В комнате стояла глубокая тишина, в которой легко было различить любые звуки. Вот мирно спит, причмокивая, сытый Константин в своей кроватке совсем рядом с Анкой, гудит ветер за окном, заставляя деревянные ставни скрипеть. Все как всегда, кроме чужого дыхания и чужого запаха. Вряд ли Анка действительно их слышала, но точно знала, что они здесь.
Спустила ноги с кровати и нашла взглядом темную фигуру в кресле. Что он тут до сих пор делает?
"Что он вообще тут делает?" - подсказал кто-то спокойный и холодный внутри. Ночной разговор странным образом улегся в голове, будто бы случился не часы, а целые месяцы назад. Анка прекрасно помнила все: и странное Джоново обещание, и холод, накативший вслед за яростью, и собственную боль, и чужое неуклюжее участие, больше похожее на безразличие. По крайней мере, теперь можно не переживать за сохранность тайны.
Всеобъемлющее душевное спокойствие обычно пугало ее, как только к ней возвращалась способность пугаться. Но не сегодня. Сегодня Анка встретила его почти радостно.
Глаза быстро привыкли к полумраку, который разбавлял только отсветы луны через оставленные вчера нетронутыми занавески. Заглянула в кроватку, невесомо коснувшись щеки Константина. У нее есть пара часов, чтобы проверить, так ли хорошо приложатся к реальности мысли, наводнившие голову. Некоторые из них оказались такими простыми, что Анка даже слабо удивилась, почему она не подумала их до сих пор.
Подошла к Джону и настойчиво потрясла его за плечо.

[Джон Доу]

Обычно он себе не позволял спать на посту - и даже старался не пить в дни дежурств, особенно после выволочки, которую ему устроил старший по званию после того случая, когда... все-таки не удержался.
Но тут - то ли обстановка, непохожая на дежурство, сыграла злую шутку, то ли общее напряжение вечера...
Проснулся только когда кто-то начал его трясти. И не сразу даже понял, кто это и где он находится.
- Ух! - издал звук, какой обычно издают люди, внезапно разбуженные посреди ночи или очень раннего утра.
- Доброе... утро? - попытался понять, который вообще час.
- Ты... в порядке?
Вопрос звучал неуместным клише, но что еще он мог спросить после того нервного срыва - вероятно - который случился с Анкой накануне?

[Анка Копош]

Приложила указательный палец ко рту Джона - тише, ребенка разбудишь - спокойным, будничным каким-то движением. Словно делала так регулярно, а не почти сходила с ума, едва к нему прикасаясь. Второй рукой нашла его ладонь и потянула легко, но настойчиво.
Им, наверное, нужно поговорить. Еще она бы не отказалась от чашки чая, по-британски, с молоком. Интересно, Лауриндиэ уже успела выпечь свежий хлеб?
Не удерживая больше Джона нарочно, направилась к двери, приоткрыла, вдохнула знакомые запахи дома. Обернулась едва, глядя: последовал бывший муж за ней? И вышла в коридор, быстро сворачивая на лестницу, подсвеченную теплыми огоньками ламп на стене.
Была ли она в порядке?
- Мы елку не поставили, - сказала вместо этого тихо в пространство. - Рождество же.
И тут же пообещала себе, что в следующем году у Константина обязательно будет елка.

[Джон Доу]

Не пойти за Анкой у него причин не было. Как-то совершенно неуместно ткнулась в голову мысль, что он ведь со вчера не чистил зубы.
Глупости какие! Будто им придется целоваться!
- Елку? - переспросил. Причем тут вообще елка?
- Хочешь, я схожу... принесу? - обрадовался возможности найти себе какое-то применение. Хоть какое-то! Пока очевидно, что его помощь была не нужна, бесполезна и неуклюжа.

[Анка Копош]

С лестницы быстро свернула на кухню, взмахом палочки зажигая свет. Обернулась к Джону, чувствуя что-то похожее на удивление. Да, кажется, это было оно.
- Рождественским утром? - улыбнулась вдруг. - Или в лес пойдешь, ноги ломать? О! Придумала! Лучше ограбь сад миссис Поллок, на редкость вредная старуха.
Посетовала почти всерьез и занялась чаем. Огромный краснобокий заварник с кривоватым рисунком лося нашелся в залежах на чердаке. Да, том самом, который она готовила под лучший мальчиковый вигвам во всем Хогсмиде. Как раз, когда Анка закончит, Константину он и понадобится. Пока же у нее появился целый чайник! Усмехнулась собственным мыслям и достала с полки такие же пузатые, но совершенно неподходящие по цвету чашки.
Стараниями Лауриндиэ на столе уже стояли благоухающие булки, кувшин с молоком и что-то, подозрительно напоминающее паровые котлеты. Разлила чай, уселась и кивнула на место напротив. Широкий и старый дощатый стол наверняка и не такие разговоры выдерживал. Уставилась на Доу в упор.
Кольнуло только. Как интересно это ощущается в голове: Доу. Просто Доу, и все.

[Джон Доу]

- А? - переспросил, не сразу соображая.
- Рождество уже наступило? Ох...
Развел руками.
- Извини, я совсем как-то потерял счет времени. Тогда да, тогда уже поздно, наверное. А что это за миссис Полок? Она вас обижает?
Ощущение себя лишним и бесполезным вернулось и усилилось. Это был не его дом. Не его жена. И сын, кажется, его, но... по факту - только биологически. Он, вон, даже не знал, где тут сахарница, чашки и...
Переступил с ноги на ногу, ощущая себя странно под анкиным взглядом. Она и вправду была странной какой-то. Не сошла же с ума из-за... из-за его бегства?

[Анка Копош]

Фыркнула громко, не сдерживаясь.
- Я сама кого хочешь обижу.
И, в особенности, кого не хочешь, да, Копош?
- А миссис Поллок так, ворчит иногда. То шапку я не так надела, то гуляю не в ту погоду. И любимое, конечно, про мужа.
Усмехнулась. Про мужа ее не спрашивал в Хогсмиде только ленивый или глухонемой. Она уверена была, все потому, что слухи в этом болоте разошлись быстрее, чем несостоявшиеся мистер и миссис успели оформить бумаги на развод. Какое удобное дело - контракты! Пара подписей, и все клятвы летят в мусорное ведро.
Помолчала, все так же глядя на Джона. Но Джон сидел и просто смотрел в ответ. Не ел и ничего не говорил. Нахмурилась.
- Тебе пойти некуда? - спросила прямо.

[Джон Доу]

В этом он не сомневался. Анка совершенно не казалась нежным цветочком, требующим охраны и защиты. Анка была... новой. Жесткой, незнакомой и чужой. Такой Анке не нужны были советы, как разобраться с соседкой.
Вот он и заткнулся, и советов давать не стал.
- Понятно - пробормотал неловко.
- Некуда? - переспросил, не понимая, почему она вдруг на это перескочила.
- А... нет, конечно, что ты. Есть, куда. Я просто хотел убедиться, что с тобой все хорошо.
Не понять такой прозрачный даже не намек, а прямое указание на дверь не мог бы только совсем уж тупой Доу. Встал.
- Я пойду тогда. Ты... напиши, когда тебе будет удобно, чтобы я снова зашел к вам, ладно?
Сказал - и тут же пожалел. С чего ей это вообще должно быть удобно?

[Анка Копош]

Наверное, такие ситуации описывали странным "в воздухе можно топор вешать"? Или это про дым говорили, не про неловкость?
Просто в какой-то момент Анка порадовалась, что такие штуки реально невидимы. Иначе неловкость бы заполнила не только кухню, но и весь дом, удушая. Хотя она, к собственному удивлению, чувствовала себя совершенно спокойно.
Память услужливо подсунула ей картинку: эта же кухня, даже эта же чашка, тот же чай, но другой мужчина. Улрич давился нелюбимым напитком из вежливости? А Доу даже не притронулся.
Ничего по-настоящему веселого в этом не было, но Анка почему-то с трудом сдержала неуместный сейчас смех. Вот уж, никогда не знаешь, чем все обернется. Правда, Джон?
- Спасибо за заботу.
Вот это сказать получилось достаточно бесцветно, только взгляд потяжелел. Эта самая забота тоже ясно отпечаталась в памяти, но пассивность Доу никак не желала укладываться в голове. А если бы она действительно не была в порядке? Хотя, кто сказал, что была? С чего она решила, что дальше все будет замечательно, что она справится со всем в одиночестве до самого конца? Ей ли не понять уже, что благополучие с точки зрения Хранителя и с ее, человеческой, точки зрения - явно разные штуки.
Но какой у Анки теперь был выбор? Свой выбор она уже сделала.
Встала тоже, слабо удивляясь:
- У тебя же служба, разве нет? Разве ты можешь уйти в любой момент?
Пожала плечами и кивнула сама себе. Нет, тут она за него решать не будет.
- Пиши сам, я... впущу.
Взгляд невольно соскользнул с Джона и уперся в стену, за которой, хоть ей и не было видно сейчас, в прихожей над входной дверью едва заметно мерцал камень. Анка, пораскинув условно-холодной головой, так и не пришла к выводу, что же это такое было: артефакт, ритуал, или то и другое. А может, что-то еще, что она со своими практически маггловскими познаниями в магии просто не распознала. Единственное, в чем Анка не сомневалась: доступ у Урла в ее дом был совершенно неограниченный.
У Джона его не было, и артефакты в этом играли самую последнюю роль.

[Джон Доу]

Растерялся. В голосе Анки явственно слышался... сарказм? Или это ему казалось так только? Потому, что ну за какую заботу, в самом деле, она могла его всерьез благодарить?
- Я не знал, что делать, когда тебя вчера... накрыло - признался просто.
- Это... из-за меня? Или из-за усталости? Знаешь, я совершенно не хочу строить из себя какого-то... рыцаря на драном фестрале в подржавевших доспехах. Я понимаю, что сам все испортил и к дементору тебе тут теперь не сдался. И все-таки если есть что-то, чем я могу помочь - скажи.
А дальше оставалось только кивнуть:
- Служба. В любой не могу, но увольнительные случаются. Если очень нужно, можно и к какой-то дате выпросить. Или попросить просто, чтобы перевели на... охранную работу, тут, рядом с Хогсмидом где-то. Как у полицейского. Только вряд ли согласятся, потому что...
Развел руками.
- Я для них полезнее в другом качестве. Но можно накосячить так, чтобы выперли из разведки и перевели в охрану!
Слабо улыбнулся.
- Напишу. Как только снова отпустят. Вы... берегите себя, ладно?
Бесполезная фраза. Еще одна бесполезная фраза от бесполезного Доу с его бесполезной и дурацкой жизнью.

[Анка Копош]

Кивнула. Это было понятно, но совершенно не объясняло, почему Джон не сделал хоть что-нибудь, из всех вариантов выбрав ожидание. И тут же покачала головой, твердо решив не облегчать ему ни жизнь, ни совесть.
- Нет, это из-за меня и моих решений. Ты тут ничем помочь не можешь. Просто не отталкивай Константина. Я собираюсь прожить с ним долгую жизнь, но все может случиться.
Конечно, у нее был план. Конечно, о Константине есть, кому позаботиться. И конечно, Джон не мог не понимать, что это в его интересах, это он может внезапно остаться без доступа к сыну, потому что Анка этому вдруг больше способствовать не сможет.
И тут же кольнула холодная мысль: даже если Джон всего этого не понимает, разве это ее, Анкины, проблемы? Нет, теперь уже нет.
- Не ломай свою карьеру, - снова возразила. - Увольнительные так увольнительные. Праздников, кажется, достаточно. Отпуска там еще, я не знаю. Раз ты нужен, ты можешь дослужиться до какого-нибудь приличного звания и потом уже, ну, распоряжаться временем?
Она сказала это даже очень искренне, но все не могла понять, что с этим всем разговором не так. Что с Джоном не так. А потом вдруг представила на его месте мелкого гриффиндорца. Это был совершенно несуществующий ребенок, чем-то смахивающий на Коди и Леви одновременно. И все сразу встало на свои места.
Ткнула Джона в плечо кулаком резко и поморщилась, чувствуя, как руки тянутся дать самую настоящую затрещину.
- Хватит себя жалеть, ну. Да, ты накосячил. Я тоже не подарок. Но ты мне должен, Джон Доу. Ты мне должен не угробиться на этой службе, ясно тебе?
Потому что если он угробится, это значит, что она разменяла собственную жизнь совершенно по-идиотски. Даже больше. Это значит, что она жизнь сына заложила за пустышку, за грустную оболочку, которой сейчас Доу и был.
- А сыну ты должен быть кем-то. Кем-то, кем он сможет гордиться и за кого он сможет ломать носы особенно борзым чистокровкам. Мне плевать, как ты это все сделаешь, но если всерьез решил вредить своей работе, можешь даже не показываться.
Выхватила из шкафа верхнюю одежду Джона, без удивления замечая, что Лауриндиэ успела ее почистить и починить. Вручила ему это все, неловко впихивая в руки, и подтолкнула его к выходу, пытаясь закрыть дверь до того, как он успеет что-нибудь сказать. Она ждала от него писем слишком отчаянно, чтобы снова это делать. Напишет, значит, напишет. Не напишет, уж она побережет. И себя, и Константина.

[Джон Доу]

Нахмурился. Это вот что должно было значить? Что значит - "все может случиться"?
- Я понимаю, что ты не хочешь рассказывать, Анка, но меня очень беспокоят вот эти твои странные оговорки - покачал головой.
- Так что если когда-нибудь ты решишь, что жить может быть немного проще, если кто-нибудь знает, что с тобой происходит...
Осекся. А с чего он, собственно, решил, что никто не знает? Кто-нибудь - может, и знает. Не знает он, Доу. Потому, что права на это больше не имеет.
Поправился:
- Если решишь, что можешь доверять мне достаточно, чтобы рассказать, я... буду рад. Константин... не должен был выжить, но он жив. Я не идиот, я понимаю, что это не просто так. Не бывают такие вещи просто так.
Моргнул от опять внезапного взрыва. Быть кем-то и не угробиться - ну да, откуда девчонкам понимать, что эти два посыла на гвардейской службе часто прямо противоречат друг другу!
- Надо будет сказать шефу, что ты так болеешь за мою работу, он будет приятно удивлен. Эй, это шутка была, ну что ты. Я не собираюсь добиваться перевода в Хогсмид. Это вообще, может, самое опасное место. Сладкое Королевство рядом, делать нечего - легко можно подхватить диабет!
Подмигнул и вот теперь уже ушел.

[Джон Доу]

Решиться на этот визит - после того, что произошло в холле - было непросто. Какое-то время он искренне надеялся на объяснения от Анки. На то, что она сама решит с ним объясниться.
Но дни шли, от Копош никаких известий не приходило, и он, дождавшись очередного выходного, просто пришел, как приходил в последнее время регулярно. На этот раз - не только к малышу. К Анке тоже.
Хочет она или не хочет, ей придется с ним поговорить о случившемся.
Прошел перед дверью несколько раз. Остановился. Покачался с носков на пятки. И, наконец, постучал.

[Анка Копош]

Открыла дверь и впустила Джона, почти не глядя.
- Привет, проходи, Константин у себя...
Протороторила и поспешила обратно в гостиную, размахивая полотенцем.
- Кыш! Кыш, Дита! Ну что тебе так приспичило-то?!
Сегодня и кухня, и гостиная, и даже коридор предствляли собой среднее между плохо организованной домашней оранжереей и разобранной теплицей на выезде. То там, то сям стояли глиняные горшки разных размеров. Часть из них имела жителей в виде растений (их сложно опознать, если увлекаться растениями только на уровне старого курса школьной Травологии), другая часть стояла пустой, а оставшася часть наполняла воздух ароматами влажной земли. Почти при входе торчал набитый чем-то мешок. А на журнальном столике громоздилась пересадочная станция.
В общем, Анка взяла работу на дом, решив эти выходные железно провести вне замковых стен и вне уже слегка опостылевших теплиц. Перестановка в комнате Константина, благодаря которой ребенок избавился от манежа и заимел настоящий шалаш из разноцветных пледов, в сознании Анки произошла ужасно давно, и ей срочно требовалось встряхнуть этот дом.
Что же, встряхнула. По гостиной летала Дита, нацеливаясь на недопересаженные луковицы. Почему сову возбудили именно эти корешки, Анка не понимала. Не понимала не одна одна: Авося, разбуженная переполохом, сейчас очумело озиралась, но свой насест покидать не спешила, не проявляя дурного интереса ни к чему неположеному.

[Джон Доу]

Вот так, да? Проходи к Константину, а мы будем делать вид, что ничего не произошло?
Что ж, по крайней мере, она не спустила его с лестницы. Вероятно, потому что лестницы у них тут не было.
Сделал шаг внутрь. И пошел не к Константину, а за Анкой, уворачиваясь от неопознанных предметов... обстановки? Чуть не влетел в какое-то растение, которое, кажется, попыталось сразу же его сожрать. Невольно вспомнил свой газон.
- Анка, я хотел бы сначала поговорить с тобой - взял быка за рога.
Достал из кармана горсть упаковку совиных крекеров, протянул бывшей.
- Это новый сорт какой-то, от него все совы без ума. Где тебе нужна эта сова и где - не нужна, наоборот?

[Анка Копош]

Взмахнула полотенцем еще раз, кажется, задев пеструю нахалку. То ли это, то ли почему-то зашедший в гостиную Джон, то ли вид крекеров в его руках, то ли вообще все и сразу заставило совиные мозги переключиться. Дита, сделав низкий круг по гостиной, вернулась на свою жердь рядом с Авосей, и обе совы призывно заухали.
Анка закатила глаза и кивнула на пернатых.
- Теперь не перестанут, пока не покормишь. Сделаешь?
Продемонстрировала Доу измазанные землей руки и поспешила их занять, возвращаясь к столику. Плюхнулась на ковер, усаживаясь удобнее. Нет, она, конечно, понимала, что чисто теоретически Джон может захотеть и поговорить. Но в предыдущие разы все сложное он просто игнорировал. Так с чего сегодня ему поступать иначе? Если только этот разговор не должен касаться чего-нибудь другого. Да, наверное, все так и есть.
Чикнула садовыми ножницами, подрезая разросшийся корень. Вот, молодец, Копош. Всего лишь корень, а не чья-то голова.
- Можем и поговорить, - выдохнула, наконец. - С чего начнем?

[Джон Доу]

Кормить сов было легко. Кормить сов было даже... полезно для ситуации. Так можно было смотреть не на Анку, а на сов. И не представлять себе на анкином лице какие-нибудь огромные клыки. Моржовые, например.
- Ты мне не поверила - констатировал факт, протягивая сове крекер на раскрытой ладони - Там, в холле.
Совиный клюв мягко тыкнулся в ладонь - и на ладони стало угощением меньше.
- Я тебя не обманывал - продолжил, все так же сосредоточенно глядя на сову.
- Или дело в чем-то другом? Что там... произошло, Анка?

[Анка Копош]

Ее руки выполняли очень простую работу: подрезать, воткнуть в землю, закопать. Снова подрезать, воткнуть, закопать. От души понадеялась, что несчастные лукавицы после такого смогут очнуться. Если растения, способные реагировать на негатив напрямую, и существовали, то сейчас должны были бы взвыть.
Ножницы лязгали даже... успокаивающе.
- Не поверила, - согласилась с очевидным. - Знаешь, в чем суть, Джон? Не важно, обманываешь ты или не обманываешь. Когда ты звал меня замуж, ты же не обманывал. И в церкви не обманывал. И когда решил развестись - тоже не обманывал. Так что... Какая разница, женился ты на Брентон или нет? Через полгода я узнаю об отце своего ребенка что-нибудь еще, по его мнению такое же пустяковое, как настоящая фамилия.
Щелк.
- И еще одна мисс Брентон будет угрожать мне какой-нибудь новой семьей, способной у меня сына отнять.
Щелк.
Отбросила ножницы, разворачиваясь и вцепляясь взглядом в бывшего мужа.
- Я разозлилась, вот что произошло. Ника говорит, надо отпускать то, на что не можешь повлиять. Я стараюсь, Джон, очень стараюсь. Но, как только у меня начинает получаться, появляешься ты и делаешь что-нибудь новое. И говоришь что-то вроде "Ты мне нужна", хотя на самом деле, это не так.
Вернулась к работе, утрамбовывая посадки. Нет, если оно вырастет, Анка найдет ему самое лучшее мето в теплицах.

[Джон Доу]

Терпеливо вытянул руку так, чтобы и вторая сова могла получить свою порцию.
- Я сам понятия не имел о своей... как ты говоришь, настоящей фамилии, Анка - отозвался тускло.
- Моя мать носила фамилию МакНейр. Я об этом узнал случайно. Она умерла до моего рождения. Я понятия не имею, кто мой отец. Так что эта... внезапная смена фамилии была для меня таким же сюрпризом, как и для тебя. И для всех остальных.
Опустил опустевшую ладонь. Попытался погладить сову по перьям, раз дотрагиваться до Анки было... явно опасно. Он был уверен, что эти ножницы в ее руках могут прекрасно резать не только стебли растений, о чьих названиях даже не пытался догадываться.
- Отнять? - переспросил - Ты этого боишься? Что я приду с новой... женщиной и потребую отдать его мне?
Предложил грустно:
- Хочешь, я дам тебе магическую клятву, что этого не будет? Я понимаю твое недоверие ко мне, понимаю, что я... заслужил это, но... ты вправду думаешь, что я - такой отвратительный, бесчестный и жестокий человек?
Повторил упрямо:
- Ты нужна мне. Иногда нужно хорошенько стукнуться головой об стену, чтобы увидеть очевидное. Я стукнулся и увидел.