Лазарет

[Лёринц Месарош]

Потянул двойника на себя, помогая тому встать. И удивился - как такая хрупкая Адель в исполнении его самого может быть такой тяжелой?
- Сканировал... Идет какой-то процесс, выходит? Давай-ка в кабинет - и я еще раз применю Диагнозис. Если динамика и есть какая, мы ее увидим.
Пояснил, когда они оказались у двери.
- Зелье. Так что тихо-тихо, но проснуться не должна.
Открыл дверь до конца поверх руки двойника, подталкивая того в спину. Зергиус же догадается, что надо просто пройти в кабинет? Видимо, да.
Прошел внутрь, закрывая дверь и отрезая их от внешнего мира. Здесь не было опасности появления пациентов, только они сами - и спящая Зоуи.
- Она... очень скучает. И видеть меня для нее - испытание. Но и я... не готов ей помогать, прости.
Вина, которую он испытывал от своих слов, перехлестывала общее неприятие француженки, которое жило где-то в подсознании.

[Анка Копош]

Говорить все прямо в лоб получалось отлично, а иронию воспринимать - совсем нет. Поморщилась.
- А я бы не сварила тебе такое. Не чувствовать вообще ничего - что может быть хуже? Это все равно, что умереть.
Снова ощутила дурноту. Не физическую, а какую-то странную, будто бы отголосок дурноты другой. Но в голове не отыскивалось ни единой мысли, откуда она. Почему это вдруг разговор о чувствах отзывается так странно? Она же никогда не хотела того, о чем Эбигейл... действительно мечтает? Или преувеличивает? Что такого она может чувствовать, чтобы всерьез - вот так?
Дернула головой.
- Я не про сплетни. А...
Попросить не говорить об этом целителю? Или Хель, которой, как куратору, вроде бы положено знать о таком?
- Вообще.
Закончила сдавленно, заходя, наконец, в лазарет. И посмотрела на старосту в упор. Эбигейл говорила какие-то странные вещи. После прежних - совсем не укладывающиеся.
- Вот сейчас я тебя не понимаю, - сказала прямо. - Но услышала и... Если тебе понадобится кто-то тоже, то... Знаешь, где меня найти, да?
Как так вышло, что этот скомканный, путанный, плохо контролируемый разговор пришел к практически обещанию взаимной помощи? Но эта мысль оказалась слишком сложной для звенящих сейчас мозгов.
Уселась на ближайшую койку и кивнула.
- Вот, я доставлена, так?
Ну, теперь же Эбигейл просто развернется и уйдет? Пусть просто развернется и уйдет!
Обернулась на звук открывшейся двери и опустила взгляд тут же, цепляясь наконец свободными пальцами здоровой руки в покрывало. Соберись, Копош. Сама натворила, сама - отвечай.
- Здравствуйте, мистер Месарош, - выдавила кое-как, но взгляд поднять не смогла. - Мне нужна ваша помощь.
И как-то сразу уложенную на колени поврежденную руку задергало особенно противно.

[Эндриана Булстроуд]

Пожала плечами неопределенно. Не чувствовать ничего - что может быть лучше?
- Ты бы не говорила так, если бы у тебя были... обязанности.
Которые не хотелось выполнять, но не выполнять было нельзя. Так что лучше - не чувствовать ничего или получить букет из негативный эмоций?
Запуталась. Не рассказывать о том, как именно она руку сломала или о том, что сломала ее вообще?
Кивнула. В любом из случаев...
- Я не скажу, - пообещала. Если даже Хель или директор спросят как Анка... она довела ее до лазарета. Дальше можно справиться о ее самочувствии от нее самой.
Будто бы сама себя понимала.
Кивнула снова, восприняв сказанное как вежливый ответ. Где найти? Где-то на чердаке, наверное, да. Куда сама же ее и выгнала. Она же наверняка об этом не забыла, не стоило притворяться.
А этот короткий эпизодический и совершенно случайный разговор словно должен остаться забытым. Пропущенным. Они слишком многое друг-другу сказали, чтобы... после этого предлагать помощь хоть в чем-то... да?
Выпустила руку.
- Доставлена, - выдохнула. Не совсем в целости, но сохранности.
Замялась, смотря под ноги. Что с ней вообще происходит? Анка не поменялась, только стала еще более глубоко беременной, но выговаривать ей все то, что успела напридумывать нового за это время, не хотелось совершенно.
И вряд ли Анка сама знала почему.
"Извини" застряло где-то в горле. Нет, ей не за что, совершенно не за что извиняться.
- Здравствуйте, сэр, - запоздало следом поздоровалась с целителем, выходя из облачного состояния. - И.. до свидания?
О Копош теперь есть кому позаботиться, так что оставалось только искренне понадеяться, что шиной она таки не навредила, и удалиться.
- Увидимся, - махнула гриффиндорке и поспешила к выходу, поджав руки к груди.

[Лёринц Месарош]

Остановился в дверях лазарета, подняв руки перед собой.
- Так, мисс Эбигейл, минутку. Пришли вдвоем, вдвоем и отвечайте, чего натворили.
Строгий взгляд достался Анке. Когда она успела попасть в неприятности? Все было неплохо... видимо, уже в прошедшем времени.
- Жду рассказа. С вами все в порядке, мисс Эбигейл?
Что с Анкой не в порядке - это он видел уже и сам. Разве что не умирает прямо сейчас... знатное достижение.
Достал палочку, покачивая ею и размышляя о том, что же ему делать с гриффиндорками.

[Анка Копош]

Обязанности? Вскинулась, чувствуя, как вспыхивает чем-то очень напоминающим ярость. Хорошо, что тяжелый взгляд достался не лицу Эбигейл, а ее спине. Прикусила губу резко. Нет, сейчас ей нужно сосредоточиться совсем на другом. Тем более Эбигейл пообещала почему-то не говорить ничего. Значит, объясняться придется самой. Полностью.
Прикрыла глаза и внезапно поймала петлю. Голова загудела. Ч-черт.
Говорить о беременности было проще. Быть беременной - чего нормальнее? А сейчас ее заливал жгучий стыд. Как объяснить-то? Да еще и при Эбигейл, которой не дали уйти? Выдохнула резко и посмотрела на целителя.
- Эндриана ничего не натворила, мистер Месарош. Она проводила меня, вот и все. А я... Я простудилась, кажется, - решила начать с самого безопасного. - А это...
Невольно посмотрела на руку. Сложно-то как!
- Так вышло...
Соберись, Копош. И не испытывай чужое терпение, в самом деле!
Подняла взгляд снова.
- Мы варили зелье. Мне стало плохо, и я не смогла с этим справиться. Сэр, пожалуйста, мы можем поговорить об этом... позже?
Кинула косой взгляд на все еще стоящую у выхода старосту.

[Эндриана Булстроуд]

Остановилась. Вздохнула. И шагнула в сторону, пропуская целителя.
- Я в порядке, сэр.
И постарается, пожалуй, быть в порядке дальше.
Посмотрела на Анку, давая ей слово первой... и наблюдая за сбитым рассказом. Что с ней вообще происходит?
Ее реакцию на что-либо предугадать было невозможно. И невозможно было понять ее объяснения. Хорошо, вполне нормально не хотеть, чтобы об этой ситуации знали другие студенты, но колдомедик должен быть ведь в курсе, верно?
Хотя вдруг подобное совершенно нормально для беременных? Или у них просто так простуда проходит?
Если она начнет брать в библиотеке книги о беременности ради интереса, это будет чересчур странно выглядеть.
Сложила руки за спиной и скрутила указательный и средний пальцы.
Обещала не рассказывать. Так что...
Кивнула.
- Анка почувствовала себя плохо и...
Ладно с этим. Что сказать про руку? Месарош же не слепой.
- Когда я вышла из кабинета, у нее уже были сломаны пальцы, а... внятного я ничего от нее не добилась.
Пожала плечами.
- Упала, наверное. Шину я наложила. И помогла добраться сюда, - вторила. - Профессор Снейп попросил.
Опустила руки, выжидающе смотря то на целителя, то на Копош. Все?

[Лёринц Месарош]

Моргнул, осознавая все сказанное и пытаясь сложить воедино.
- Значит, с вами все хорошо, мисс Эбигейл? Благодарю за помощь.
Улыбнулся мягко младшей гриффиндорке.
- Вы можете идти.
Наконец, прошел внутрь лазарета, подходя к Анке. Подтащил стул, садясь рядом с кроватью. И просто молча посмотрел на девушку, прежде чем все же сосредоточиться на настройках, на сей раз оставляя их стандартно видимыми только для себя.
- Что это было за зелье, после чего вы упали, мисс Копош?

[Анка Копош]

Дождалась, пока Эбигейл договорит все, что хочет, и проводила ее взглядом. И правда не рассказала. Почему? Несколько секунд тупо пялилась на закрытую дверь, а потом с усилием вернула внимание целителю.
- Напиток живой смерти, сэр. Я не падала, сэр. Я за-па-ни-ко-ва-ла.
Выдавить из себя это слово было ужасно трудно, будто каждый слог-выдох утягивал ее на дно. Ну почему, почему это вообще происходит с ней? Она ходит на осмотры, пьет зелья, ест, спит, изображает из себя примерную студентку и даже старается выполнить рекомендации и порадоваться, а в итоге... Все равно сидит здесь и снова не знает, что ей делать.
- Я не знаю, как так вышло, - кивнула на руку, продолжая совершенно бесцветным голосом. - Но это я сама, об стену. Не специально. Понимаю, как это звучит, но, правда, сэр, я не хотела.
Внутри будто сломалось что-то. Или оно сломалось много раньше, а заметила она - только сейчас? Горло перехватило, и пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы продолжать говорить.
- Скажите, сэр, с ребенком все в порядке? Я не навредила... ему?

[Лёринц Месарош]

Потер переносицу. Они же вроде обсуждали все это.
- Напиток живой смерти, мисс Копош? Вы серьезно? Мистер Снейп не знает о вашем положении? Вы стремитесь заработать все баллы мира и получить грамоту лучшей ученицы? Зачем, ну зачем надо было идти варить зелье, которое заведомо тяжело даже в обычном состоянии?
Вот как раз в то, что Анка выложилась от и до, он верил охотно. Настолько охотно, что пришлось закрыть глаза, теряя концентрацию на слепках. Да он уже увидел все то, что надо.
- Я добавлю вам еще зелий... Всяких. Станет легче.
Кивнул, убирая палочку.
- Все в порядке. Дети... очень хотят жить. И им не так легко навредить. Вот себе - гораздо проще.
Потянулся и крепко сжал плечо девушки, заглядывая ей в глаза.
- Анка, что еще мне стоит знать, чтобы я мог вам помочь?

[Анка Копош]

Опустила взгляд на руки, слушая и запутываясь окончательно.
- Профессор знает, сэр. Поэтому я и... не... Я просто стараюсь быть... нормальной. Не хочу создавать проблем.
Качала головой туда-сюда, сама не замечая этого.
- Я же говорила вам, что ничего не смыслю в зельях. Не знала, что так будет. И, сэр, это не имеет никакого смысла!
Вскинулась, сжимая руки в кулаки: левую - нормально, а от правой чувствуя только волну тупой боли.
- Мне каждую ночь снится, как он умирает, но я не кидаюсь на стены! Не понимаю, почему... сейчас... так.
Зажмурилась крепко. В голове снова звенело.
- Простите. Я должна была подумать лучше.
Должна. Она должна. Думать лучше, поступать правильно, держать себя в руках, заботиться о ребенке. Зелья. Еще больше зелий. Каких?
Выдохнула-всхлипнула, ощущая физически, как выходит воздух и опускаются плечи. В порядке! Она не натворила ничего непоправимого. Снова. И поймала взгляд целителя. Наверное, только крепкая сильная рука сейчас удерживала ее от настоящей истерики.
- А что важно, сэр? - спросила растерянно и как-то беспомощно. - Вы же осматривали меня раньше и говорили, что все нормально. Ничего не поменялось. Это... что-то с головой, да?

[Лёринц Месарош]

Спросил мягко.
- А что ненормального в вас сейчас, Анка? Какие проблемы вы создаете?
Расстроенно вздохнул.
- Ребенок - это счастье. Ребенок - это такая же часть жизни женщины, как учеба, карьера, муж. Так почему вы говорите сейчас так, Анка?
Покачал головой, потому что... название было весьма очевидным. Да и...
- Разве перед варкой зелья вы не разбираете его... полностью? Чтобы понимать, что будет... дальше?
И даже задержал дыхание, когда услышал ее признание.
- У меня пока нет никаких новостей, Анка. Я отправил письмо... и тишина. Она лучше отказа, но все же и не решение ваших проблем.
Кивнул.
- Думать лучше. Точнее, чуть больше задумываться, прежде чем что-то делать. Это универсальная рекомендация для кого угодно, кстати.
Провел по плечу Анки, отпуская ее и откидываясь на спинку стула.
- Судя по всему, да. Вы слишком боитесь, слишком переживаете - и это не имеет никакого выхода. Беспомощность перед будущим... это страшно. Я вас хорошо понимаю, Анка.
Да уж, пожалуй, слишком хорошо. Встретил взгляд девушки, вновь мягко улыбаясь.
- Как показывает жизнь, хотим мы того или нет, но все всегда приходит к какому-то итогу. А мы продолжаем жить с этим итогом. И ждать его... если нет вариантов изменить, есть смысл без лишних переживаний. Вы или измените что-то, Анка, или выдохните - и будете просто жить, учиться, не рискуя, и наслаждаться ощущением неодиночества.
Вот сейчас бы ему точно пригодилась Адель. Настоящая Адель!

[Анка Копош]

Продолжила говорить, просто реагируя на слова целителя.
- Да, это счастье. А я превратила это счастье во что-то ужасное. Я не могу справиться даже с тем, чтобы просто... подождать. Просто замуж выйти, просто зелья варить вот или не варить.
Странно, но с каждым новым словом она будто бы и захлебывалась сильнее, но и отпускала что-то. И продолжала говорить, говорить, говорить, уже толком не думая, что именно.
- Мне не ребенок снится. Я ужасный человек, понимаете? Да, когда я думаю о том, что сделала, и о том, что будет, то... это больно, это страшно, но не... так. Я не слетаю от этого с катушек. Наверное, у меня просто очень плохое воображение, но я не могу представить смерть того, кого еще будто бы и нет. Я знаю, что он есть! Я не хочу отдавать сына! Но думать об этом постоянно тоже не могу. Потому что нет решения. Я не хочу переживать это снова, не хочу. Не смогу.
Выдохнула, чувствуя, как дрожь проходит, утихая и цепляясь остатками за кончики пальцев.
- Я правда думала, что это нормально. Нормально же бояться нежити? Нормально же хотеть, чтобы был жив тот, кто тебе нужен? Нормально переживать или грустить, даже если очень сильно?
Снова покачала головой, опустошенная. Чем наслаждаться? Пустой комнатой на чердаке?
- Но ведь я одна, - возразила. - И буду одна. И останусь одна - тоже. Не могу убедить себя, что это не так. А сейчас с ребенком одной еще хуже и страшнее. И я знаю, что сама виновата. Я все понимаю, но это не помогает. А теперь вы дадите мне всяких зелий, и я вообще перестану что-то чувствовать, да?
Посмотрела на целителя пристально.
- Мне нужны мои чувства, даже если они... неправильные.

[Лёринц Месарош]

Ему оставалось только слушать, наклонившись вперед и сложив руки на коленях. Сейчас Анке так нужна была бы поддержка жениха... Вот только Доу рядом не было. Никогда не было, если подумать. Каждый раз Анка была клубком нервов и проблем, но этот клубок становился только больше, явно не меняясь в промежутке между посещениями лазарета.
- Нормально, Анка. Нормально испытывать страх перед страшным. Нормально желать жить. Нормально переживать. Вы на это имеете полное право, все верно. Постарайтесь просто... не провоцировать те моменты, которые сделают вам хуже. Договорились?
Осторожно коснулся здоровой руки девушки.
- Анка? Вы не одна. У вас есть ребенок. Живой. И будет, надо в это верить. У вас есть семья. Не жених... Родители.
Потому что на это надежда была очень, очень велика.
- Это - та семья, которая поддержит всегда. Родители любят детей безусловной любовью, как вы сейчас любите своего еще нерожденного сына.
Кивнул.
- Да. Я могу дать зелья, которые не дадут вам ощущать... ничего. Почти ничего. Вы уверены, Анка? Потому что тогда - тогда вам придется действительно следить за тем, чтобы не варить Напиток живой смерти и не придумывать настройку на Аваду. Это не то, что входит в список рекомендаций при беременности, поверьте мне.
Едва заметно усмехнулся, прежде чем опять посерьезнеть.
- Будем лечить руку?

[Анка Копош]

Прикрыла глаза. Не провоцировать... Напиток живой смерти не варить, это она сможет, да. Не думать вообще?
- Я очень сильно сглупила, да?
Теперь-то это было очевидно. Сколько раз ей нужно наступить на эти грабли, чтобы начать думать до или хотя бы во время, но не после?
- Я не смогу к ним даже попасть без чужой помощи и специального разрешения, - возразила тихо и как-то грустно. - Отец хотел забрать меня, но я обещала Джону не уезжать. И теперь... Все? Надо жить с тем выбором, который сделала. Со всеми выборами. Просто иногда мне кажется, что слишком... много всего.
Резко качнула головой.
- Если я не буду ощущать ничего, я не буду ощущать и хорошее. И к ребенку - тоже.
И вдруг она просто не посчитает разумные аргументы достаточно весомыми и... шагнет куда-нибудь в окно? Но так, как сейчас - тоже нельзя.
- Может быть, у вас есть зелье, чтобы я могла нормально спать?
Это было немногим лучше, конечно. Кошмары уйдут, но уйдут - она не сомневалась! - не только кошмары. Но разве у нее осталось право видеть эти сны?
Кивнула и протянула руку целителю. Даже знать не хотелось, что там. Но все равно взгляд не отвела.

[Лёринц Месарош]

Покачал головой.
- Не собрались с мыслями и доверились. Иногда так и надо... но иногда - нет. Осталось понять, когда какая ситуация, да?
Усмехнулся, но как-то не очень весело.
И возразил.
- К семье директор отпустит. А обещание жениху... Это обещание, но разве каждое слово стоит вашего морального спокойствия? Дифференцировка ситуаций и здесь.
Задумчиво помолчал, прежде чем продолжить. А смог ли он сам отпустить Нику, если бы она захотела уехать к семье? Конечно. И уехал бы следом.
- Если для Джона важны вы, то он поедет следом. В обратном случае... насколько ценно обещание, Анка?
И улыбнулся, пытаясь снизить слишком серьезный тон беседы. Сказал совсем спокойно.
- Значит, у вас будет такое зелье - и ничего лишнего. Скажите, по остальным зельям - их достаточно?
Бережно взял руку Анки, осматривая ее рану и шину, которая здесь была лишней. С другой стороны, стоило порадоваться, что студенты наконец-то помнят, что существуют заклинания - и их можно применять.
Взял палочку, сосредотачиваясь на удалении последствий Ферулы. И осмотрел еще раз, аккуратно нажимая то тут, то там. Переломов не было - и это уже радовало, Костерост не очень сочетался не только с беременностью, но и с зельями Анки.
- Сейчас все решим.
Встал, находя в шкафу необходимый набор, и вернулся к пациентке.
- Выпейте, Анка.
Дождался, пока девушка выпьет обезболивающее зелье, разложил чистую ткань и все остальное, принимаясь за обработку ран.
- Никаких переломов, ничего серьезного. Несколько ушибов и чуть более серьезных ран.
Смыть кровь, заменяя одну ткань другой, пока все не будет чистым.
- Говорят, это неплохой способ снять стресс - физическое усилие организм воспринимает очень хорошо, сжигая выброшенный в кровь адреналин. А боль проходится по сознанию, отрезвляя.
Наложил толстый слой мази, аккуратными движениями обматывая руку Анки самыми обычными на вид бинтами, которые, однако же, должны будут держать все пальцы в зафиксированном положении, позволяя совершать минимальные движения, но не более того.
- Вот только есть и другие варианты физической нагрузки. Пойти погулять. Даже побегать, в принципе. Пошвырять в стену чего-нибудь, что потом будет легко убрать. А бить можно струю воды из-под крана. Безопасно, а ощущения похожие.
Закончил наматывать все, задерживая руку Анки в своих ладонях.
- Анка, я хочу попросить у вас разрешения обсудить ситуацию в общих чертах с вашим женихом. Хочется вам обоим того или нет, но сейчас ваше здоровье - это ваше общее дело.

[Анка Копош]

Честно пыталась понять, о чем целитель говорит, но не выходило. Не доверять - кому? Думать - да, ладно. Все время теперь думать... С другой стороны, если она будет думать о том, что делает постоянно, то, возможно, другим мыслям вообще места не останется?
Поморщилась и пробормотала:
- Дома я не буду... Они заняты, родители. Постоянные разъезды, приемы, дела...
Ну зачем она вообще это говорит? Дом всегда был более одиноким местом, чем школа. Спокойным и безопасным, уж теперь она это понимала. А отец, все же, как бы сложно не было это признавать, - надежным. Но это все жило будто бы отдельно от нее самой. И вернуться в это состояние сейчас... Ради какого-такого спокойствия?
- И если со мной что-то случится, они не смогут помочь. Я магглорожденная, сэр.
Призналась, наконец.
И ставить Джона перед этим выбором, после всего, что он ей рассказал? И не хотелось проверять, на самом деле. Возможно, потому что она знала, в чью пользу этот выбор будет?
- Это будет снотворное, сэр? - уточнила тускло. - Или просто успокоительное? С остальными нет проблем, ага.
И послушно выпила зелье, наблюдая за работой целителя. Это даже умиротворяло: четкие экономные движения человека, который точно знает, что делает и зачем. От зелья прошла и рука, и голова, и даже тянуть за сердцем стало меньше. Но почему-то потекли слезы. Прижала платок к лицу свободной рукой.
Какая же ты жалкая, Копош. Ну, в самом-то деле, сколько можно?!
Никаких переломов. Надо сказать Эбигейл, что она раздраматизировалась. И с удивлением посмотрела на целителя, когда тот принялся объяснять, что еще она могла бы делать. То есть, получается, ...
- Значит, я не сумасшедшая?
От собственной слабой надежды в голосе захотелось дать себе вполне настоящего тумака. Но может быть, все то, что она чувствует - это не совсем уж ненормально, а только немножко ненормально? И, может быть, даже когда-нибудь пройдет.
И не смогла удержать судорожный вздох от последнего вопроса. Зажмурилась как могла крепко, но слезы это никак не останавливало. Слезы, которые, кажется, полились уже не просто непонятно от чего.
Ей нужен был Джон, да. Рядом с ним она почти мгновенно успокаивалась, а тяжелые мысли прятались в темные углы и сидели там тихо-тихо. Не доставать - и почти забудешь, что существуют.
"Не рядом", - поправила себя безжалостно. Ей недостаточно было просто видеть его или разговаривать. Даже в простых разговорах и необходимых делах она чувствовала собственную неуместную навязанность. Просто пришла и разворотила его жизнь. А теперь хочет откусить еще больший кусок, потому что не может справиться сама с собой же?
Но некуда было деться от понимания, что целитель просит разрешения не потому, что ему просто не с кем поболтать. Она облажалась. Она поставила под угрозу благополучие ребенка. Ребенка, который принадлежит и Джону тоже. И он наверняка имеет право знать, с какой идиоткой связался. Ни на что не годной даже в таких простых вещах.
Кивнула, не способная сказать хоть что-нибудь. Или пообещать что-нибудь, чтобы мистер Месарош отказался от этой идеи. Потому что она совсем не уверена была, что сможет сдержать обещание.

[Ника Морган]

Бежала, не замечая коридоры. Просто знала, куда ей надо и как туда добраться. Звенящая в голове паника уступала место пустоте. Перед самым лазаретом сбавила темп и уже спокойный шагом зашла внутрь, хотя дыхание пока говорило об обратном. Лёринц нашелся быстрее чем ожидала и в компании Анки. Остановилась, надеясь, что в её глазах не видно панику и страх.
- Мистер Месарош, Анка, здравствуйте.
Так. Это правильно. Продолжай. Раз ширмы нет, значит ничего, что она на секунду влезла? Посмотрела на перебинтованную руку гриффиндорки и тут же напоминила, что это все не ее дело. Все, что в лазарете, это все Месарошевское. Перевела взгляд на Лёринца, наконец-то справляясь с языком.
- Сэр, мне не срочно. Я подожду вас на...там.
И быстрым шагом пошла к тому самому "там" - дальней койке. Чтобы не слышать и не отвлекать. Анке же помощь нужна, а у Ники время до вечера есть. Села на край кровати, разглядывая черные ботинки.

[Лёринц Месарош]

Его родители дома были почти всегда, перейдя на стадию, как они сами говорили, домашнего рабочего безделья. И да, дел у них было много, но внимание сыну они уделяли всегда, несмотря ни на что. Это подкупало и не давало ему сопротивляться их воле достаточно долго. Так что Анку он отчасти понимал, а отчасти - уважал, потому что она уже в таком юном возрасте прекрасно осознавала, что своя жизнь должна быть своей.
- У меня есть знакомый волшебник, который однажды решил, что будет жить среди магглов. Завел себе небольшое дело, нашел жену - и исчез из магического мира. Удивительное дело, до сих пор не вернулся. Наверное, все устраивает?
Усмехнулся, пожимая плечами. Продолжил, впрочем, гораздо серьезнее.
- Снотворное, Анка. Я не думаю, что успокоительное на постоянной основе будет для вас уместно. И это снотворное вы можете принимать не каждый день. Единственное зелье, которое я даю вам на откуп.
Работа успокаивала и настраивала на медитативный лад. Поднял взгляд и осознал, что настраивала его - да, но не Анку. Протянул ей кусочек чистой ткани, которую принес для обработки раны.
- Вы вполне в здравом уме, Анка. Люди вообще должны переживать, бояться, пугаться, надеяться и верить. Иначе это уже не совсем люди.
Бережно устроил руку Анки на ее коленях и посмотрел ей в глаза.
- Не все можно исправить зельями. С чем-то надо справиться самой. С чем-то - прийти к близкому человеку. А чему-то может помочь целитель... если это разбитая рука, например.
Сам не понял, в какой момент наклонился к Анке слишком близко. Достаточно, чтобы это считалось бы нарушением личного пространства. Вновь мягко улыбнулся и выпрямился, начиная собирать все то, что принес из шкафа.
- Ника?
Резко развернулся, зная, что просто так Ника не стала бы его беспокоить. Что-то случилось. Судя по ее лицу - совершенно точно случилось. Не успел остановить, да и не смог бы, внезапно оказавшись между долгом служебным и душевным стремлением. Удивительное ощущение, которое ни разу прежде его не касалось!
- Анка, вам в любом случае придется остаться пока в лазарете. Я никуда не ухожу и буду рядом.
Убедился, что гриффиндорка его услышала, и встал со стула, поправляя мантию и почти бегом подходя к Нике.
Понизил голос, прежде чем начать говорить.
- Милая, что случилось?

[Анка Копош]

Попыталась слабо улыбнуться на историю, которая должна была подбадривать. Но ничего, кроме все сильнее наваливающийся усталости, не чувствовала. Кивнула только, показывая, что понимает. Хоть неясная тревога и не думала куда-то уходить. Целитель доверяет ей самой решать, когда пить, а когда не пить это зелье, потому что думает, что она справится с этим, очевидно. А она справится? Получится ли у нее думать, делать и держать себя в руках?
В какой момент это вообще стало проблемой? В какой момент в ней поселилось столько неуверенности и страха?
- Спасибо, сэр.
Прийти к целителю она могла. И на этом ее возможности, наверное, полностью ограничивались? Со всем остальным она обязана была справляться сама. Но не справлялась, не выходило.
- Извините, сэр, за... все это, - выдавила тихо. - Вы очень добры.
Она снова - снова! - позорно разревелась, вывалив ушат личных проблем на человека, который по долгу собственной службы просто не мог ее прогнать. Еще бы он после такого не хотел поставить Джона в известность. И как это будет? Ужасно. Она не сомневалась в этом. Это будет просто ужасно.
Подняла заплаканные глаза на вошедшую Нику и только послушно кивнула. Хотя бы не пришлось просить оставить ее потому... Что она совсем не была готова уходить, подниматься к себе и встречаться с человеком из зеркала. Уложила палочку на тумбочку, скинула ботинки и улеглась на койке кое-как, осторожно укладывая забинтованную руку и не замечая, как сама сворачивается в клубок на боку. Внутри все мелко дрожало от слабости, пустоты, стыда и горечи. Слезы все никак не останавливались. Возможно, если она полежит так недолго, это все пройдет само собой?
Запоздало вспомнилась петля с простудой. Она так и не спросила, можно ли ей Бодроперцовое. Но, наверное, если мистер Месарош ничего не сказал, то, наверное, она здорова? Или просто недостаточно больна?

[Ника Морган]

Долго разглядывать ботинки не получилось, равно как и попытаться себя успокоить. Водила носками вправо-влево, а потом от себя и к себе, нервно чередуя эту странную разминку стоп. Обернулась на Лёринца, но взгляд последовал дальше к дальней кровати, на которой устраивалась гриффиндорка. Стало стыдно, что понеслась сразу с этой запиской. Ну что стоило подождать обед? Так хотя бы не отвлекала бы целителя от работы. Но паника. Но мы все умрем. И снова паника. Покачала головой и вытащила мятое письмо из кармана. Протянула Лёринцу, также тихо отвечая.
- Он... он мне написал. Сегодня я с ним встречусь.
Предвосхищая вопрос, сразу же сообщила.
- Я предупрежу директора, да. Мне...
Снова тихий вздох. Удивительно, как паника отступала, возвращая способности к осмыслению ситуации. Драконова задница!
- Всё будет хорошо, Лёринц.
И себя уговаривала. Будет. Будет. Будет. Это просто разговор.