Лазарет

[Лёринц Месарош]

Сел на кровать рядом с Никой и взял письмо, быстро пробегая его глазами. Удивительное дело, ситуация одна и та же, вот только теперь не ему идти в опасность, а Нике. И это - гораздо тяжелее, потому что хочется смять письмо, выкинуть и просто запретить своей невесте идти рисковать жизнью. Потому что...
- Встретишься.
Повторил эхом, не выдерживая и обнимая Нику за плечи. Прижать к себе и не отпускать. Так почему он этого не может сделать? С письмом все стало слишком реальным.
- И спросишь еще раз, как тебе себя вести с ним. Как говорить. Как обезопасить себя. Не забудешь про портал. И...
Потянулся, проверяя помолвочное кольцо на пальце Ники.
- И это тоже.
Закрыл глаза, обнимая Нику уже обеими руками и забывая о мире вокруг. Почему он не может ей просто запретить?
- Все будет хорошо, милая.
Удивительное дело, насколько эти слова никогда не помогают. Универсальные, их произносишь искренне, но слышно ли за ними реальную уверенность? Совершенно не факт. И запретить он Нике ничего не может, потому что свобода - это главное. И куда же его птица без свободы?
- Пообещай, что сделаешь все, чтобы вернуться живой и целой ко мне.

[Ника Морган]

Прижалась к Лёринцу, крепко обнимая его в ответ и забываясь, что они в лазарете. Сюда может зайти кто угодно. А потом снова - поведение, манеры, неприличия. Похоже Дженни ее вчера всё-таки допекла. Кивала, с каждым наклоном головы вытряхивая мысли о слизеринке и её слова, возвращаясь к более реальному и серьезному.
- Связное кольцо со мной. И браслет мистера Нортона тоже. И это...
Теплый солнечный шар в груди напомнил о себе. Грустно улыбнулась, отвечая.
- Надеюсь, это всё будет излишней предосторожностью и не потребуется.
В прошлую встречу так и было. Просто слова. Просто пакет с человеческой головой. Зажмурилась, делая глубокий вдох и зачерпывая его запах. Почему не додумалась позвать Месароша в помещение, менее открытое чужим глазам? Прошептала куда-то в шею.
- Только этого и хочу, Лёринц. Снова увидеть тебя, снова обнять. Думаю я ему всё же нужна, раз он заморочился со всем.
И уже молча продолжила мысль - не вызвать подозрений. Может директор что-то придумает, чтобы поймать этого человека? Иначе сколько раз ей готовиться к таким встречам? Никаких моральных сил не хватит! Тихо спросила.
- У тебя всё хорошо?
Возможно за работой Лёринц не заметит время и может для него оно пройдёт не в мучительном ожидании? Не верила в это. Знала это кусающее беспокойство внутри. И всё же попросила.
- Постарайся не думать об этом?

[Лёринц Месарош]

Начал медленно гладить Нику по спине, успокаивая ее - и успокаиваясь сам, словно тревоги просто не могли выживать долго рядом с его любимой.
- Пусть не потребуется. Но и пусть будет. Потому что иначе я сойду с ума от беспокойства.
Остановился, просто сжимая Нику так, чтобы было ясно - не отпустит. Ни за что. Хотя кого он обманывает? Решил же. Но не отпустит. Хотя бы следующие несколько минут. Маленькие слабости не очень сильных людей.
- Ты вернешься - и сразу ко мне. Сразу, милая, хорошо?
Зажмурился еще крепче, зарываясь в пушистые волосы и дыша Никой.
- Я в порядке.
И даже хмыкнул, чувствуя, как звук отдается внутри груди.
- Ты веришь, что это возможно? Чем быстрее ты вернешься, тем быстрее успокоюсь я. Помни об этом.
Коротко поцеловал куда-то туда же - в макушку. И немного отодвинулся, чтобы видеть лицо Ники.
- Прости, что я никак не могу помочь тебе. Кроме пустого беспокойства и дополнительных нервов. Но... мы можем все же пойти погулять. Как хотели. Только - после. Если у тебя будут силы.
Силы и возможность, но это лучше вслух не произносить. Похититель был величиной неизвестной, насколько с ним стоило считаться - вопрос оставался открытым. И нынешняя встреча должна была это прояснить, судя по всему.

[Ника Морган]

В третью встречу она получила самое важное и необходимое - время. Время на вдох. Время на беготню по коридорам. Время предупредить. С каждым прикосновением напряжение отпускало плечи. Вот за этим стоило бежать в лазарет, как только получила письмо. До обеда извела бы себя, а сейчас стало легче. Пообещала еще раз, зная, что в данном случае это не лишнее.
- Будет со мной. Лёринц... спасибо.
Куда он прячет эти холодные, липкие чувства? Рядом с ним светло на душе и горячо в сердце. Улыбнулась в ворот мантии Лёринца
- Да. Сразу к тебе. И я сама надеюсь, что это ненадолго.
От поцелуя по макушке пробежали маленькие мурашки и остановились на шее. Нехотя отодвинулась, чувствуя, как разжимает объятия сам Лёринц. Провела рукой по своей шее, прогоняя щекочущие мурашки. Он извиняется? Но...нет, нет. Вслух продолжила.
- Не вини себя ни в чем. Меня поддерживает мысль, что ты всё-всё знаешь и ждёшь меня. Это не нервы, не пустое беспокойство. Это причина ждать и причина вернуться. Я рада, что у нас есть эти причины.
С готовностью покивала.
- С удовольствием, милый. Давай ты подумаешь, куда мы отправимся, и расскажешь мне, когда я вернусь? Пусть эта небольшая тайна меня интригует?
Тепло улыбнулась, поражаясь, как внутри удерживается равновесие. Страх рядом с нежностью. Ужас - с любовью.

[Лёринц Месарош]

Ненадолго звучало прекрасно. Хуже, чем не идти совсем, но достаточно неплохо, чтобы не обещать ему бессонную ночь в ожидании Ники. И за эту мысль он уцепился, не позволяя себе думать ни о чем другом. Ника вернется быстро. Вернется живая и здоровая. Ему не придется... не придется быть в лазарете, чтобы ее лечить. Лазарет будет местом встреч, но не дел для них. Совершенно точно.
Потянулся, ловя ладонь Ники и останавливая ее в движении. А потом отпустил, чтобы уже своей ладонью поймать быстрый пульс на шее Ники. Ласково провел большим пальцем по бьющейся жилке.
- Не бойся ничего. Все будет хорошо. По-настоящему. Ты справишься со всем. А я тебя дождусь. Короткая формула удачного вечера.
Посмотрел на Нику, замечая легкий румянец, грустинку в глазах и опущенный уголки губ. Неторопливо провел кончиками пальцев по шее, линии подбородка, останавливаясь в уголке губ.
- Еще какая причина, милая.
Обхватил обеими руками лицо Ники и наклонился, целуя со всей нежностью, которая горела внутри, обжигая и согревая. И этим огнем он так хотел поделиться, защитить. А мог пообещать только одно - ждать.
- Тайна? Договорились.
Коротко поцеловал в кончик носа и отпустил, сразу же ощущая, как рукам не хватает тепла Ники.

[Ника Морган]

Смотрела на Лёринца и словно пыталась надышаться им. Глазами, носом, ушами. Всегда будет мало. Может... может они излишне переживают? И сама себе ответила - нет. Что взбредет похитителю в голову сегодня? Не могла концентрироваться на этих мыслях, заполняя всё свое внимание Лёринцем. Легко согласилась, опуская руку и поддаваясь целителю. Лёринц помнит, что они в лазарете? Смутилась, ощущая и желая того, что совершенно точно нельзя ощущать и желать неподалеку от подруги, лежащей на кровати, и вообще в таком открытом помещении. Накрыла своей ладонью руку Лёринца, оставляя её на шее. Сумасшествие какое-то. И они им заразились давно и с удовольствием.
- Буду бояться. Ты же знаешь, какая я у тебя трусиха. Верю... верю тебе.
Отбросила лишние слова, вертящиеся на языке. Поддалась навстречу губам, закрывая глаза и как никогда ощущая их яркий вкус. Нежные прикосновения пришлось закончить на приличном. Пока ровное дыхание. Пока руки обнимают щеки. Моргнула, реагируя на ласковый поцелуй в нос. Тепло улыбнулась, вспоминая, что целителю надо работать, а ей еще предстоит разговор с директором. Тихо подтвердила.
- Тайна.
Поднялась с кровати, протягивая руки Лёринцу. Попросила.
- Еще одно объятие и я побегу?

[Лёринц Месарош]

Усмехнулся, потому что Ника-трусиха слишком часто совершала поразительно смелые вещи. Но разве это предмет для возражения? Смелость Ники привела их двоих к тому, кто они сейчас. И за одно это смелость стоило боготворить.
Моргнул, пытаясь избавиться от мыслей, которые рядом с Никой всегда заходили в какие-то совершенно непривычные ему дали.
- Бойся, если это поможет тебе вернуться ко мне.
Меньше всего ему хотелось сейчас отпускать Нику. И даже обстановка лазарета совершенно не настраивала на иной лад. Увести бы ее по коридору в их комнаты... И никуда не отпускать. Ни к психованному похитителю, ни к Снейпу с его планами по спасению Шотландии.
Поймал Нику в объятия, прижимая к своей груди и утыкаясь в ее волосы. Прошептал.
- Тебе очень идет такая стрижка. Ты стала еще легче, птица моя.
Коротко поцеловал в ушко и отошел на шаг. Еще минута - и он действительно не сможет сказать Нике до свидания. А надо.

[Ника Морган]

Вот они уже улыбаются. В голове наступал покой, который напомнил ей, что сейчас две лекции, а вот после них - обед. Обычный день по обычным правилам. Только знала, как быстро побежит время, и вечер наступит быстрее. Гораздо быстрее, чем вчера или позавчера. Обняла Лёринца, прижимая ладони к спине, на себя, ближе. Так и замерла на несколько счастливых секунд. Не сразу поняла о какой стрижке речь. А, он о стараниях Хель и Анки. Хмыкнула.
- Это история о том, как девочки встретились и захватили с собой ножницы. Рада, что тебе нравится. Я передам Анке и Хель твой положительный отзыв.
Повертела лохматой головой, пытаясь почувствовать ту легкость, о которой говорил Лёринц. Похоже тяжесть в груди перевешивала. Тепло улыбнулась, поймав взгляд и выхватывая еще мгновение рядом.
- Увидимся вечером. Не... не опаздывай, милый.
И пока сама не передумала направилась прочь из лазарета. Пробегая мимо кровати, где печальным клубочком свернулась Анка, очень захотела остановиться. Но что она ей скажет? Лезть не в свое дело без приглашения? Оставалось надеяться, что гриффиндорка неудачно нарезала бутерброд на кухне.
Махнула ладонью, прощаясь, и выбежала из лазарета.

[Лёринц Месарош]

Мимолетно отметил, что Анка участвует в подобных задумках - и это значит, что все не так уж и плохо. Или не значит ничего, судя по тому, как легко оно все сорвалось в никуда.
- Положительный отзыв, да.
Рассмеялся и запустил пальцы в прическу Ники, превращая ее в совсем беспорядок. Подмигнул, отступая на еще один безопасный шаг.
А дальше оставалось просто смотреть ей вслед и прижимать кулак к солнечному сплетению, где больно билось сердце.
Собраться с мыслями - еще минута.
К Анке он вернулся уже таким, каким и уходил - собранным и не думающем ни о чем лишнем.
Присел на край кровати, положил руку на плечо и несильно сжал.
- Анка?

[Анка Копош]

Она даже не поняла, сколько прошло времени. Просто лежала в каком-то странном оцепенении. Но слезы, кажется, кончились. По крайней мере, она их не чувствовала. А, может, просто так устала, что не чувствовала вообще ничего?
Вздрогнула от прикосновения, которое ворвалось в ее странный звенящий от пустоты мир как-то очень резко. И села, да. Она не спит, она в порядке. Кивнула зачем-то.
- Сэр, а мне можно Бодроперцовое? - задала наконец-то вопрос из нормальной петли. - Или я не простудилась?
Сейчас никак не удавалось разобрать, что вообще с телом происходит и от чего пытается гудеть голова.
- Сколько мне ходить с повязкой? И как надолго нужно остаться в лазарете?
Решила задать все вопросы разом и серьезно задумалась. Был еще вопрос, который беспокоил. Сильно.
- Вы хотите поговорить с Джоном... без меня, да?

[Лёринц Месарош]

Подвинулся, чтобы Анка могла повернуться и говорить с ним.
- Конечно. Когда мы закончим все остальные дела - я дам вам зелье. После него лучше крепко выспаться, поэтому я и не тороплю.
Перевел взгляд на руку пациентки.
- Думаю, до утра. И то, и другое.
И ответил настолько мягко, насколько мог.
- По крайней мере, хочу начать говорить без вас. Дело в нем, Анка. Мне надо понимать... насколько он вообще готов что-то предпринимать. Вам нужна поддержка от близкого человека. И если я верно понимаю, в Хогвартсе сейчас для вас он - тот самый человек?
С сочувствием коротко погладил Анку по голове.
- Помните? Не со всем можно справиться в одиночку. Вы попытались. Не вышло. Так бывает у всех. Теперь надо искать другие пути выживания.

[Анка Копош]

Кивнула снова, механически. Она получит зелье, поспит. Потом пойдет жить свою распрекрасную жизнь, пить снотворное и не буянить. Зачем в этой всей цепочке разговор с Джоном?
- Но ведь он и так, сэр. Заботится о нас. Правда.
Да, Джон был единственным настолько близким человеком ей здесь. Но не потому, что сам хотел, конечно. Возможно, у нее еще получится решить этот вопрос как-то по-другому? Попыталась сказать то, что вертелось в голове. Хотя слова складывались во фразы как-то сложно и коряво.
- Но разве он мог что-то сделать тут? - кивнула на руку. - Это полностью моя... ошибка. Мое тело. И... я не собираюсь еще раз, сэр. Я знаю, что должна беречь себя для ребенка, и что Джон имеет право знать, что я натворила. И... я ему скажу, обязательно. Просто... Пить зелье и спать - понимаю. Не вспоминать, как он умирает, - понимаю. Что он должен сделать со мной после вашего разговора - никак не могу понять, сэр.

[Лёринц Месарош]

Заботится - и Анка оказалась здесь. Но мысли свои оставил при себе. Если Анке так кажется - оно и к лучшему.
Продолжил говорить мягко, но не оставляя возможности протестовать слишком активно.
- Верю. Поэтому я просто поговорю и не буду ни на чем настаивать, хорошо?
Вопрос не звучал вопросом, но сейчас так и было нужно.
- А вы выпьете все мои зелья, в том числе и снотворное, и ляжете сегодня спать. И если почувствуете, что прошлой ночью не выспались - то будете выпивать в том числе и снотворное.
Кажется, ему следовало как-то определить рамки того, где Анка еще может протестовать и определять сама, а где ей стоит просто выполнять указания колдомедика.
- Ничего не должен он делать. Здесь никто и ничего не должен. Пока вы в порядке - все хорошо. Вот и будем убеждаться... что вы в порядке.
Иногда свободный выбор человека - это такое себе удовольствие с такими себе последствиями. Но он не хотел ограничивать Анку, не хотел оставлять ее в лазарете надолго, не хотел искать замену Фаркаш для нее... Каковы шансы, что им удастся прожить оставшиеся месяцы - и не получить прыжок с башни, например?
От таких мыслей делалось тяжко, словно камень на плечах придавливал к земле, не давая даже голову поднять.

[Анка Копош]

Тон целителя, несмотря на его мягкость, уже не оставлял простора для маневра.
- Да, сэр, - отозвалась ровно. - Разумеется, сэр. Спасибо за понимание, сэр.
Уставилась на собственные руки. Правая была в повязке и шевелить пальцами толком не выходило.
Ну, а чего она, собственно, хотела? Наверное, чтобы ее просто вылечили и сделали вид, что все в полном порядке? Но тогда она сама должна была делать вид, что все в порядке. Она попробовала, и у нее не вышло. Мистер Месарош прав, разумеется. Он и так слишком добр к ней. К ней вообще все добры больше, чем она того заслуживает. Подняла взгляд.
- Я буду в порядке, сэр, - пообещала. - Просто теперь у меня будет больше правил и рекомендаций, и я буду их выполнять.
И дернула плечом неловко. Вообще-то просить целителя об этом совершенно не следует. И вряд ли Джон успеет понять, что что-то не так. Но внутри ворочалось неприятное желание доказать: смотрите, он действительно обо мне заботится, никаких взрослых разговоров тут не нужно! И это желание подбило открыть рот и сказать:
- Извините за беспокойство, сэр, но не могли бы вы мне помочь? То есть... с совсем личным делом? Я должна была отправить Джону записку после посещения лазарета, а теперь, - кивнула на руку в повязке, - не смогу этого сделать сама, кажется. И если не вернусь в башню на ночь, он, конечно, будет беспокоиться. А у вас тут сов нет, да?
Лучше бы он отказал, конечно. Потому что внутри еще сидело мелочное желание проверить, действительно ли Джон будет волноваться. Заметит ли вообще ее отсутствие? Но вместе с тем, знать ответ совершенно не хотелось. И все эти чувства тянули ее изнутри, каждое - в свою сторону, причиняя почти физическую боль. И как-то в этот момент она вдруг очень хорошо поняла, как и почему разбила руку.
Закусила щеку, чувствуя во рту характерный вкус. Вдох. Выдох. Мы в порядке, мы в полном порядке.

[Лёринц Месарош]

Кивнул отрывисто. Анка была из Дурмстранга, и сейчас это помогало ему, а не мешало. Потому что слушаться... слушаться там и правда учили. И в ее согласие он верил на все сто процентов. Сейчас - сейчас это умение было уместно.
- Больше правил и рекомендаций, все верно. Будете их выполнять, Анка, и все будет хорошо. А если что-то опять сорвется - правил просто станет больше.
Сказал задумчиво.
- Вы никогда не думали над тем, что правила помогают легче жить? Ты просто делаешь то, что от тебя требуется, а за итог отвечает тот, кто для тебя эти самые правила установил.
На просьбу вполне охотно кивнул, чуть выпрямляясь и глядя с ожиданием. Предложил, дослушав до конца.
- Вместо этого я могу позвать его на разговор сегодня, Анка.

[Анка Копош]

Похоже, мистер Месарош не очень-то верил в то, что у нее получится обойтись без новой порции правил. Кивнула снова и сказала отчасти из-за упрямства:
- Конечно, думала, сэр. Только это работает хорошо в мелочах, но всегда ломается на серьезном. На зельях я не нарушила ни одно из правил, и все равно здесь, потому что... Не смогла просчитать все до конца сама. И последствия - все равно моя ответственность, а не профессора Снейпа. Если при соблюдении ваших правил, что-то пойдет не так, плохо будет снова мне. Так какая разница, кто отвечает за итог?
И зажмурилась даже. Джона хотелось увидеть до пятен перед глазами. Еще хуже тех, которые сейчас заметались под веками. Да, она выбирала с ним дом прямо сегодня, всего несколько часов назад. Но клубок чувств из другой петли перевешивал все остальное. Тихий ужас, пробужденный дурацкой настройкой, все еще плескался внутри нее и никуда не собирался уходить. И она трусливо надеялась на то, что снотворное поможет просто пропустить сегодняшнюю ночь, а завтрашний день сотрет ощущения хотя бы в половину. Но если он придет, если она сможет просто почувствовать, что он жив, убедить свое дурацкое тело, что разум ему не врет...
И вместе с этим она не хотела, чтобы Джон видел ее такую. Думал, что он должен ей что-то больше, чем делает. Или...
Нет, на самом деле, Копош, ты боишься совсем не этого.
Что, если он разочаруется в ней окончательно после? Не будет больше воспринимать всерьез? И она потеряет шанс быть ему хотя бы кем-то вроде друга или товарища? Просто тело, создающее проблемы. Абсолютно бесполезное, жалкое тело.
Зато она не изведет себя ожиданием, а узнает обо всем сразу же. Почему же не выходит найти в этом источник уверенности и успокоения?
- Если это удобно вам, сэр.
Надеялась, что хотя бы это получилось сказать нормально. И полезла в прикроватную тумбочку. Ну, вот, все лазареты одинаковы: пижама, халат, тапки, "малый гигиенический набор". Достала все это, прижимая к себе здоровой рукой. Осмотрелась, пытаясь найти нужную дверь.
- Разрешите отлучиться в уборную? По стенам колотить не буду, обещаю, - попыталась улыбнуться.
Однажды она сможет шутить на эту тему, да. Когда-нибудь, когда все наладится.

[Лёринц Месарош]

Кивнул, не отрицая очевидного.
- Ну потому что первым правилом было не про доверие к профессорам, а понимание, какие зелья и заклинания вам сейчас можно изучать, а какие - не стоит. Теперь вы точно не ошибетесь, Анка.
Не удержался от того, чтобы еще раз погладить девушку по голове - она продолжала быть человеком, которому очень требовалось хотя бы немного тепла.
- Удобно, Анка. Вы всегда можете... попросить меня о чем-нибудь. И я вряд ли вам откажу, если это будет выполнимо. Позвать мистера Доу - очень выполнимо.
Встал, давая девушке возможность прийти в себя.
- Да, конечно. Дверь справа, в конце лазарета.
Комментировать шутку не стал. И сколько в этом было его уверенности в искренности Анки, а сколько - нежелания выражать вслух уже неуверенность... Он и сам не смог бы ответить.

[Анка Копош]

- Спасибо, сэр, - отозвалась тихо. - Вы очень добры.
А она должна сделать все, чтобы этой добротой уже перестать злоупотреблять наконец. Перестать цепляться за поддержку, которая ей не положена.
Встала и направилась к нужной двери. Слабость никуда из тела не делась, и, кажется, разбираться с платьем пришлось целую вечность. Еще дольше - умываться одной рукой и кое-как собирать волосы. В итоге вместо внятной косы получилось что-то наполовину распущенное, наполовину скрученное. Ну, и пусть. Хуже всего оказалось после того, как влезла в пижаму. Платье отлично скрывало растущий живот. Пижама же... Нет, Анка Копош уже не выглядела как человек, переевший овсянки. Ее собственный ночной костюм был слишком свободным, и она как-то не замечала... Что, уже почти привыкла, да? Поспешно и неловко закуталась халат, который - какой ужас! - совсем не поправил положение. Осторожно погладила живот, словно извиняясь за собственные мысли. И почувствовала... Сердце вдруг сделало кульбит и ушло куда-то в желудок.
Вернулась в лазарет слегка растерянная. Нет, она, конечно, додумалась в итоге взять почитать правильную книжку. Но читать - одно, а чувствовать, как все написанное происходит с тобой... Устроила собственную одежду на спинке кровати и обернулась к целителю:
- Кажется, я готова пить все нужные зелья, сэр.
Пить зелья, спать, не думать. Не считать недели. Игнорировать разгорающуюся весну, живого ребенка внутри и мысли о ребенке мертвом.

[Лёринц Месарош]

Кивнул коротко, потому что сейчас вряд ли стоило говорить, что не в доброте дело, а просто обычном человеческом в желании помочь. Вряд ли такая категория была доступна для Анки, которая разбила кулаки о стену, просто погрузившись в мысли о смерти.
Проводил ее взглядом, задумчиво перебирая пальцами складки на мантии. Разговор с Доу в голове не складывался, и виной тому было отсутствие четкого понимания - а насколько для него вообще важна сама Анка, а не просто женщина, которая носит его ребенка? И получится ли в этом разобраться - вопрос вопросов.
Улыбнулся вернувшейся Анке совершенно спокойно и кивнул.
- Ваш обычный набор и средство от простуды - оно вот, отдельно.
Показал на флакончики, которые успел выставить на тумбочку за эти несколько минут.
- А снотворное, в общем-то, я вам тоже дам. Сейчас ранний вечер, насколько вы захотите сразу лечь спать или пока подождать - решайте сами. Но выпить перед сном в обязательном порядке.
Задвинул ширмы так, чтобы полностью отгородить кровать Анки от остального лазарета.
- Я буду рядом, только выйду на час. Когда вернусь - проверю вас, договорились? Отдыхайте.
Развернулся, выходя из-за ширм к своему столу. Написать записку было делом пары минут, отправить самолетик - одно движение. Через час он вернется, и лучше бы к этому времени ему знать, о чем именно им говорить с Доу.

[Ника Морган]

Куда могли пойти Анка и Эндри на просьбу директора "до факультета или больничного крыла"? Самое страшное, что куда угодно, вон хоть на кухни. Поэтому нехитрым жребием выбрала лазарет. Из лаборатории ближе. Медленно шла в тщетных попытках выгнать из головы страшные образы. И напоминание себе в сотый раз, что это неправда, не очень помогало. Завернула в сторону больничного крыла, ускоряясь. Как только зашла, бросила быстрый взгляд в сторону стола, который был в другом конце лазарета. Там можно было бы обнаружить целителя. Можно было бы... если бы он там был. Тихо вздохнула, глядя на единственную установленную ширму. Осторожно позвала.
- Анка?
В общем она же ничего не теряет? Следущий пункт - башня Гриффиндора. Вещи всегда можно оставить в спальне.