Кабинет преподавателя Рунологии

[Лайв Хогвартс]

[Ульв Рикхард]

Поднес трубку к губам и затянулся, не поджигая. Однако огонек сам возник, запаляя табак. Выдохнул колечко, которое плавно направилось к потолку.
- Пройдемся? - предложил собеседнице и тут же встал прямо через стол, который развеялся дымом, обнимая фигуру мужчины. От дыма пахло так же, как и от табака из трубки - свежестью, лесом и туманом. Дженни обнаружила сидящей себя на поваленном ветром стволе огромного дерева. Вокруг мерно качался вековой Лес, едва беспокоимый забредшим ветерком. Прямо виднелась дорожка, то ли вытоптанная, то ли наезженная колесами телег. Указал на змеящуюся тропинку.
- Если вам будет холодно скажите. Не должно. Погода сегодня хорошая, - обратил внимание девушки на солнечные лучи, пробивающиеся через кроны. То тут, то там чирикали птахи, пролетали мимо деловые пчелы-шмели. Лес жил полной жизнью.
- Почему вы решили, что это была руническая магия? - с улыбкой уточнил у девушки и ещё раз затянулся.
- Не мне судить вас, Дженни. Только порой, мы гораздо сильнее, чем думаем о себе сами. В каждом из нас теплится огонек, способный стать пожаром в любой момент, дитя, - протянул руку, предлагая подняться с дерева.
- Не стоит засиживаться надолго. Этот лес довольно влажный, можете промочить свое дивное платье, - предупредил спутницу.
- Профессор Дамблдор в безопасности. Настолько, насколько ему ее могу обеспечить я. Период восстановления после произошедшего займет для него некоторое время, после чего, полагаю, мне удастся его вернуть. Если, конечно, он согласится, - пыхнул трубкой.
- Вы насмешили меня, девочка. Эрдоару бы это тоже понравилось. Вы ведь знаете, что люди называют его вид - демонами? Он бы был, пожалуй, первым демоном, за которого в церкви поставили свечку, - покачал головой.
- Суеверия ему вряд ли помогут, мисс Брентон. Поможет поиск и выяснение тех, кто причастен. После чего, я уже поговорю с ними лично, - бесстрастно улыбнулся.
- Так понимаю, вы не смогли понять, что же было в медальоне? - утвердил практически очевидное.
- Откуда же вам известно, что Эрдоар жив? - полюбопытствовал и кивнул следом.
- Мистер Т'сафри сейчас уже в порядке. Его не так просто... убить. Если можно так выразиться. Мы с ним разыскиваем Эрдоара с двух сторон. Он со стороны своих нанимателей, я со стороны личного интереса, - кивнул ещё раз на следующий вопрос.
- Конечно. Что же такое вы хотели мне сообщить? И давайте все же пройдемся, иначе вы рискуете продрогнуть?

[Дженнифер Нортон]

Удивленно глянула на рунолога, в первую секунду не слишком понимая, куда тут можно пройтись. Конечно, кабинет у коллеги был завидных размеров, но все же не до такой степени!
- А... - открыла и тут же закрыла рот, когда стол, а за ним и все остальное исчезли.
Повертела головой.
- Где мы? - стало страшно.
Это иллюзия? Это настоящий лес? Хоть в Шотландии? Если учесть, что мистер Рикхард сделал с куполом, они могли оказаться сейчас и в Британии?
- Вы... вы рунолог, - привела весомый аргумент.
Чего же еще ждать от рунолога, как ни магии с помощью рун?
Неуверенно протянула руку в ответ и поднялась.
- Пожары сжигают, сэр. Может быть, безопаснее их не будить?
Огляделась нервно. Спросила:
- Мы ведь вернемся?
Он же сейчас не растает в воздухе как его стол, оставив ее тут одну в незнакомом лесу?
- Я ... я не хочу проверять прямо сегодня, сильнее я или как, сэр, - прибавила на всякий случай. - Мне нужно домой. То есть, в Хогвартс.
Предположила очевидное:
- Значит, вы были знакомы прежде? С мистером Талле.
Как это могло быть? Мистер Талле очень много лет до встречи с ней был в этом своем ужасном заключении.
- Вы тоже были там? - спросила, словно и так было понятно, о чем речь.
Кивнула.
- Знаю. Я не очень разбираюсь в маггловских суевериях. Кажется, магглы и нас, волшебников, считали слугами демонов, да? Тогда им было бы странно, что кто-то из нас ходит к мессе. А демонов они считали злодеями. Но мистер Талле ведь не такой. И раз его похитили... это, наверное, под силу кому-то... кому-то, кто намного сильнее нас, людей. Что же мы можем сделать?
Переступила с ноги на ногу.
- Не смогли. Я бы... я бы показала вам, откуда я знаю,что он жив, но для этого нам нужно будет вернуться в Хогвартс, сэр. Вы ведь... То есть, ваш интерес, сэр... вы же не хотите причинить ему вред?
И ей. В том, что мистер Талле за себя постоит, она ничуть не сомневалась. И в этой связи говорить о Хель стало ужасно опасно. Вдруг мистеру Рикхарду не понравится... да, что угодно не понравится! И ее намек, и ее желание лезть не в свое дело. Не очень умно злить кого-то, кто может просто оставить тебя в каком-то непонятном лесу. В лучшем случае. Или закопать под каким-нибудь деревом.
- Я предположила, сэр, что моя подруга могла вам понравиться. Но если вы считаете эту тему недопустимой для обсуждения, я приношу свои извинения и обещаю больше не заговаривать об этом.
Шагнула следом за мужчиной.

[Ульв Рикхард]

Обернулся к спутнице.
- Не беспокойтесь, мисс Брентон. Всего лишь лес графства Корнуолл. Обнаружил его в одном из своих путешествий. Много преданий связано с этим местом, древняя магия правит сими землями, - обвел рукой деревья, уходящие вдаль горизонта.
- А вы - волшебница, пользующаяся палочковой магией, тем не менее, это не мешает вам варить зелья и писать школьные работы о зельеварении и золотом сечении, - парировал довод.
- Пожары? – двинулся спокойным шагом по тропе.
- Пожары опасны тогда, когда вы не знаете, как от них защититься. Если же вы контролируете пламя, оно вам помогает, греет, на нем вы готовите еду, в нем вы сжигаете отжившее. Разве я не прав? – поинтересовался у девочки.
- Если вы хотите остаться тут, мисс Брентон, то не смею вам мешать в сем начинании. Сам же предпочту вернуться в Школу. Коли пожелаете составить мне компанию в пути обратно, возражать не стану, - затянулся трубкой.
- Рано или поздно вам придется проверить, Дженни Брентон. Те события, участницей которых вы оказались, вас настигнут, как бы вы не стремились от них убежать. Отсрочивая их, вы лишь создаете волну большей силы. Чем дольше вы оттягиваете момент, тем с большим воздействием вам придется столкнуться, - пояснил мысль, выпуская кольца дыма.
- Сего юношу я знаю давно. Еще ребенком. Тощий, несуразный мальчик, до которого никому не было дело. На которого ополчились те, кто должен был о нем заботиться и любить. Он просто стал лишним. И от него решили избавиться. Что-то в нем тронуло меня. И я нашел силы и средства помочь мальчику. Избежать той участи, на которую он был обречен. Не знаю только, стало ли постигшее его лучшим вариантом, - помолчал, потягивая трубку.
- В Бездне? – переспросил.
- Неоднократно. Это место многих знаний и явлений интересных мне как практику. Кроме того, время от времени я навещал Эрдоара, поддерживая того. Вместе мы исследовали способы и возможности разрыва контракта, в условиях которого юноша оказался. Приличным результатом наших усилий стало то, что Бездна замедлилась. Она перестала вытягивать из мальчика силы в том объеме, как то было, когда он попал в нее Хранителем. Поскольку до того, мне приходилось обеспечивать юношу постоянной подпиткой энергии и щитами, уменьшающими эффект воздействия. Для ребенка, не прошедшего процесс созревания, подобное воздействие стало бы летальным. Чего и добивались те, кто его туда направил. Таким образом нам удалось протянуть время мальчика до его совершеннолетия, когда он обрел большую часть потенциала присущей ему силы и мог уже на равных противостоять воздействию. После чего годы экспериментов. И они принесли свои плоды. Эрдоар – старательный юноша. Блестящий ученик. Он добился того, что никогда и никому не было доступно. Тем не менее, сие уже его история, - обошёл поваленное дерево.
- Мне не известно, кто похитил мистера Талле. Пока. Однако у меня есть предположение, что тут не обошлось без участия персоны, направившей его в Бездну. Точнее настоявшей на том, что ребенок должен стать следующим ее Хранителем. У нее самой сил бы на подобное не хватило, но не исключаю вероятность привлечения ей к делу иных лиц. И конечно, это не дело рук людей. Ни одному человеку не под силу было бы похитить Эрдоара, - улыбнулся.
- Нет, мисс Брентон. Эрдоар не плохой. Он очень светлый и чистый ребенок. Только несчастный. Знаете, то большое горе, когда дети никому не нужны. Мне казалось, вы и сами должны были понять, что Эрдоар – не злодей, и тем более не ужасный демон, лишь жаждущий завладеть невинной душой, чтобы мучать ее и терзать. Что там еще придумывают не-волшебнике о роде Эрдоара? Я, знаете ли, многие годы уже не отслеживаю те суеверия, - остановился и удивленно взглянул на девочку.
- Причинить вред Эрдоару? Мисс Брентон, с большей вероятностью, вред будет причинен решившим пойти против правил игры. Я не слишком жалую тех, кто желает причинить вред моим близким, - покачал головой и продолжил путь.
- Мисс Теон? Она прекрасное дитя. Не могу тут поспорить. Она напомнила мне о том, что когда-то и я был ее возраста. Правда, было сие очень и очень давно, - неспешно двигаясь по поросшей травой тропинке, потягивал трубку.

[Дженнифер Нортон]

- Корнуолл? - беспокойство никуда не делось из голоса.
Корнуолл был в Британии. Корнуолл был за куполом.
- Отсюда родом моя мать, - заметила рассеянно.
Вскинула на рунолога удивленный взгляд. Ей самой бы не пришло в голову читать работы студентов по другим предметам.
- Это в прошлом, - улыбнулась. - Все студенты ... то есть, многие студенты стараются не только в одной дисциплине. А после диплома... все мы выбираем какой-то один путь. Разве нет? Я больше не варю зелья. И не читаю учебники по Нумерологии. Почти не читаю. Вот я и подумала, что вы ...
Подумала она, конечно, о другом. О том, что беспалочковая магия редкость. Очень и очень большая.
- Я видела только двух волшебников, которые могли так же. Хотя, конечно, я видела довольно мало. Вот мне и кажется это ... чем-то удивительным. В вашей стране иначе?
Согласно кивнула.
- Правы, сэр. Но вам никогда не казалось, что это только иллюзия? Контроль над огнем. Что стоит только зазеваться или отвернуться, утратить бдительность, и ... Вода в чашке никак не может стать океаном. А маленькая свеча может превратить в пепелище огромный дом.
И решительно возразила:
- О, нет! Нет, я совершенно не хочу оставаться тут.
Слегка нахмурилась, пытаясь понять загадочные слова о том, что ее ждет. У нее не было выбора. Никто в здравом уме не отказался бы от отсрочки, будь этот никто как она сейчас. Без магии. Что бы там ее не ждало, лучше встретить это во всеоружии. Какими бы скромными не казались ее силы в сравнении с силами другого мира.
Опустила взгляд, рассматривая тропу под ногами. Слишком многое ждало ее впереди. И закрыть глаза, вообразив, что никакая из опасностей ее не коснется, было проще всего.
- Лучше поздно.
Не сейчас, когда она была счастлива. Не сейчас, когда ее ждали любовь, свадьба, дом.
- Я думаю, что так будет лучше.
Еще пара шагов - и снова удивленный взгляд на мужчину.
- Вы знали его в детстве? В его детстве? Но он же...
Мистер Талле был очень стар по меркам человеческого мира. Значит, мистер Рикхард путешествовал во времени, оказавшись в прошлом?
- Вы были в прошлом?
Улыбнулась. Странно было представлять мистера Талле ребенком. Странно было и то, что он сказал, будто у него нет друзей. Почему? Разве после всего он не считал рунолога своим другом? Или между ними случилось что-то?
- Приятно слышать, что у него были друзья. Или хотя бы один друг.
Кивнула. Не такой.
Помолчала немного, мысленно пытаясь разгадать, что означают слова о Хель. С одной стороны, все это звучало покровительственно. Как будто Хель понравилась рунологу в том же смысле, что и мистер Талле. Или ваза на его столе, к примеру. С другой стороны, был контекст ее вопроса. Кто же отвечает так неоднозначно, когда речь идет совсем о другой симпатии? В конце концов, на балу было много девушек, почему же именно Хель напомнила о чем-то?
Бросила на спутника короткий взгляд. Сколько ему лет? Как мистеру Нортону где-то?
- Она напомнила вам кого-то, кого вы знали прежде?

[Улрич Дале]

Хогвартс оказался забавным Замком. Дружелюбным, стоило почесать его за каменным ухом. И желающим помочь, отводя его от встреч со студентами и преподавателями.
Дверь кабинета Ульва распахнулась, нетерпеливо его ожидая. В этом нетерпении больше было уже от Ульва, чем от Хогвартса.
- God kveld.
Руки заложил за спину, прежде чем неспешно пройтись по помещению. Шаги отдавались легким гулом, а он никуда не торопился. Пожалуй, вызвался помочь он не из альтруизма вовсе. Пожалуй, сейчас был самый хороший момент признать это.
Сжал плоскую спираль, пришитую к чехлу палочки. Жар, который потек ему в руку, отлично сигнализировал, что послание дойдет до адресата.

[Анка Копош]

Паника.
Ничем не приправленная, никак не сглаженная, не смягченная. Чистая, острая паника. Вот что это такое было. А потом в попытках сорвать чертов браслет она почти перекинулась, да только толку от этого? Знала ведь, бесполезно. Но пыталась.
Невозможно.
Что-то сломалось в этом дурацком подарке, о котором она начисто забыла. Да и когда было помнить?
Идиотка.
Нет, вот правда. За столько месяцев не то, чтобы снять как-нибудь, а просто... Забыть. Выкинуть из головы, как пепел из сердца. Пепел!
Смешно.
До истерики почти смешно. Когда уже жар игнорировать стало невозможно, оставила хнычущего Константина заботам Лауриндиэ и побежала.
Почти больно.
Наверняка от осеннего стылого коридорами воздуха, который колол в боку. Коридорами, ведущими ее вернее магнита. Воображаемость этого самого магнита сейчас предстала в каком-то совершенно ином свете. Когда ногу жгло. И когда жар ослабевал, привычно превращаясь в почти тепло.
Но когда она увидела дверь, когда она поняла, куда ей следует войти, остатки самообладания сделали ручкой. Да ей просто-напросто сорвало крышу от паники. Как Рикхард получил власть еще и над этим? Чего он от нее хочет? Теперь, после всего, когда у него больше нет власти над жизнью и смертью ни ее, ни ее ребенка?
Уткнулась лбом в дверь, ощущая предательскую дурную беспомощность. Нет, она не пойдет. Она развернется, вернется в башню, к сыну. Она отгрызет чертову ногу вместе с цепочкой! Вот уж правда... капкан.
Только за дверью был капкан пострашнее. Она должна убедиться, что власти нет. А отгрызть ногу сможет и позже. Это же успеется. Всегда успеется.
Распахнула дверь и вошла, захлапывая ее за собой одним слитным движением с удивительной силой. Выпрямилась, вздергивая подбородок. Вот так, молодец, Копош.
И нашла взглядом Рикхарда.

[Улрич Дале]

От жара было больно, но не ему. К его руке жар ласкался прирученным зверем, готовым кусать того, кто посмеет сопротивляться. Зверь этот исчезал помаленьку, явно сигнализируя о том, что все идет по плану.
Дверь за спиной хлопнула громко, отзываясь совсем не так мягко, как говорила с ним. Ну зачем же так, девочка, Замок живой и все-все слышит.
Отпустил едва теплую спираль, слитным движением достал палочку, одновременно с этим разворачиваясь.
- Immobulus.
Прошептал почти нежно, делая взмах и глядя в глаза той, за кем пришел. Совсем не изменилась.
- Fint...

[Анка Копош]

Без всякого заклинания она будто налетела на стенку. Заклинание только уравновесило внутреннее с внешним. Если бы еще оно отрубало мозги.
Мозги клинило как-то совершенно жестоко. Именно, что жестоко. Правильное слово нашлось быстро. Слово скакануло на язык, да там и замерло. Она и могла только - сверкать глазами.
Но почему?
Вопрос "Как?" не возникал. Урл хотел, Урл брал. Чего уж тут нового? Только вот хотеть и брать он должен другое. Не здесь. Не ее.
Может, она спит? Может, надышалась дурманящих зелий? Может... школа испытывает ее на прочность таким вот совершенно дурацким способом? Может... Да что угодно сейчас казалось реальнее, чем Улрич в кабинете Рикхарда в Хоге. Чем она в виде статуи самой себе, попавшая под заклятие быстрее, чем успела сделать вдох. Чем ее глупое сердце, разгоняющее жар от браслета по телу.
Хотела ли она проснуться?

[Улрич Дале]

Плавно переместился ближе к Анке, не убирая палочку. Повторил вслух свои мысли. На чужом языке, который приятно перекатывался по небу и сейчас был более чем уместен.
- Совсем не изменилась. Так и не научилась себя защищать.
Наклонился, касаясь теплым дыханием ее лба.
- Здесь не оказалось зотиста, который научил бы тебя всему?
Мгновение потребовалось ему, чтобы решить не забирать чужую палочку. От улыбки морщинки собрались в уголках глаз.
- Риторический вопрос, можешь не отвечать.
Коротким взмахом вернул Анке способность двигаться и сделал шаг назад. Повторил рефреном свои первые слова в этом замке, с той лишь разницей, что теперь он ожидал получить на них ответ.
- God kveld, Anka.

[Анка Копош]

Самой разумной частью сознания она уже заметила проблему. И эта же часть сознания, кажется, сдалась еще раньше, чем попыталась достучатся до всех остальных частей, которые пребывали в ужасе и ярости. Но все же шока было больше.
Отшагнула назад, едва получила способность двигаться, упираясь лопатками в дверь.
О, это оказалось хуже пощечины. То, как он держал себя. С вальяжной безупречностью человека, для которого не было этих месяцев. Позора и предательства тоже не было. Будто вчера он со снисходительной улыбкой смотрел, как в нее кидают заклинания, а сегодня она пришла за порцией утешения.
- Невероятно!
Даже не заметила, что выдала это вслух.
Вот только для нее-то эти месяцы были. Месяцы тоски, холодного отчаяния, невероятного огня, смертельного ужаса и сводящей с ума надежды. И там, наверху, ее ждал горячий комок счастья. Гораздо горячее любых браслетов. Гораздо важнее любой ярости.
Качнулась от двери, потому как ей не требовалось никаких иных физических опор, и присела в безупречном книксене. Гриффиндорская мантия поверх домашней юбки да полосатый свитер. Как тебе это нравится, Урл?
- Bună, dragă. Ulrich.

[Улрич Дале]

Огонь в ней горел еще ярче. И красные отвороты мантии прямо намекали на то, что здесь она получила все, чего недоставало в холодном Дурмстранге.
- Что именно невероятно, Анка?
Замолчал, ожидая ответа, словно они сейчас были на уроке, а ему действительно было интересно услышать ответ. Возможно, и правда было интересно, он этого не отрицал.
Наблюдать за ней было любопытно. Дикий зверек, который забыл те руки, что его приручили.
- А манеры остались.
Еще шаг назад. Клокочущая ярость внутри нее сейчас была опасна для тех, кто окажется слишком близко.
- Лучше бы ты их променяла на знание Protego.
На сей раз медленно поднял палочку, явно нацеливая ее на Анку. Поклонился традиционным жестом дуэлиста.

[Анка Копош]

Даже бровью не повела. Чем сильнее все вскипало и клокотало внутри, тем спокойнее она становилась внешне. Это было новым, но удивительно приятным. Откуда только взялось?
- Ты. Здесь. Так.
Однако, в пепел обратилось не все. Очень ясно и привычно-остро ощущала она это "не все" каждой клеточкой тела.
- Ты не захочешь знать, на что я обменяла свои манеры.
Почти пропела. Но к палочке и не думала тянуться. Нет, она не будет играть по этим правилам. Хочет ее избить? Пусть. Чем быстрее он закончит, тем быстрее она сможет выйти отсюда. Какое удовольствие от добычи, которая сложила лапки, Урл? У твоей добычи нет на это времени. Нет на это сил?
И все же что-то в ней натягивалось и звенело, будто бы входя в резонанс. Знакомое. Полузабытое. Что-то, что хотелось длить. Да только имели ли хоть какое-то значение ее желания?
Нет, не так. Как давно ее желания утратили хоть какое-то значение? Был ли в мире хоть один человек, который действительно думал о ней?
Ярость переплавлялась в боль. Эта боль вовсе не предназначалась Урлу, нет. Руки дрогнули, прижимаясь к груди в жесте, который она не способна оказалась остановить. Но здесь не было ее малыша, не было и щита, который он ей дарил, отсекая все, на что сил не оставалось.

[Улрич Дале]

Выждал пару секунд, прежде чем отточенным небрежным жестом убрать палочку.
- Godt gjort.
Она знала, что ей не победить своего учителя. Никогда не победить - это знал уже он.
- Ты научилась не вступать в сражения, где заведомо нет шансов на победу.
Повернулся спиной, спокойно отходя вглубь кабинета, где виднелась пара кресел. Весьма удобно.
- Проходи, Анка. Нам есть, о чем поговорить.
Сел в ближнее, оперся локтями о подлокотники и положил подбородок на сцепленные пальцы. После длительной паузы, которая повисла в воздухе, наливаясь свинцовой тяжестью, сказал отрывисто.
- Как твой сын?

[Анка Копош]

Голова закружилась, а ошметки понимания окончательно растворились.
Стоило ему отвернуться, прикрыла глаза, с усилием выдыхая и опуская руки. Тяжелые руки. И все же усмешка вырвалась, проступила на лице. Но даже эту усмешку, каждый излом ее, ощущать было приятно вдруг.
- Какое же это сражение, Урл?
Выдохнула и потянулась за выдохом: шаг, другой, третий. С каждым шагом - легче и легче. Острее и острее.
Вспомнились старые страшные маггловские сказки. Каждый шаг - боль, каждый шаг... Но что была эта боль по сравнению с той, что жила за сердцем? Совершенно не понимала, зачем это все. Однако в этом не-сражении у нее все еще нет шансов. Закончить все на своих условиях.
"Или длить..." - прошелестело.
Села в кресло удачно. Невероятно удачно, Урл наверняка попросту следил, ждал, чтобы огорошить ее вопросом. И что-то было в его тоне, что-то такое, совершенно неузнаваемое. Натянулась резко, вслед за нервами, с новой вспышкой ярости глядя ему прямо в глаза. На эти почти бесконечные минуты она забыла, в чьем кабинете оказалась. Теперь вспомнила.
- Он мой, - отчеканила, почти не разжимая зубы. - Мой.
К боли где-то глубоко добавилась горечь, но горечь внезапно оказалась именно по его, Улрича, адресу. Маленькая девочка дрогнула, подняла голову. Ну, зачем он так?

[Улрич Дале]

Выпрямился, чтобы следом откинуться на спинку кресла.
- Говоришь, не сражение?
И даже не стал указывать на ярость в ее голосе. Не глупая, все поймет.
- Я не враг тебе.
Пока что. И лишь от тебя, Анка, зависит, кем они расстанутся сегодня.
- Как твой сын?
Читать ее было легко. Раскрытая книга тогда - сейчас это не изменилось. Не изменилась и сама Анка, поменялись лишь ее цели и стремления, но вот суть... Суть осталась прежней.
- Это исключительно мой интерес.
Он мог бы не делать это уточнение, но тогда все завертелось бы по прежнему сценарию, а это - это уже было бы скучно. Улыбнулся одними глазами. А он сюда не за скукой пришел.

[Анка Копош]

Кресло совершенно не манило своей мягкостью. А нервы натягивались все сильнее и сильнее. Не в силах больше терпеть это, потянулась вдруг, до хруста, на мгновение теряя зрительный контакт. Мгновения хватило, чтобы перехватить воздуха. Вернулась в кресло почти спокойная. Если внезапную усталость можно считать за спокойствие.
- А ты сражаешься с женщинами, Урл?
С тем, кто тебя слабее? С тем, у кого против тебя ни единого шанса?
Пожала плечами. Проговаривать это не требовалось. С ним вообще разговаривать не требовалось. И вечно она гадала, что он хочет услышать. Что сказать так, чтобы ему пришлось это по вкусу. Но не теперь.
- Никогда не считала тебя врагом. Но ты здесь.
И снова что-то остро шевельнулось. Разве он здесь по ее душу? Пять минут назад сердце заходилось от паники. Полчаса назад она о нем даже не помнила. А сейчас ей хотелось глупо поверить, что и правда - по ее. Сейчас она разглядывала его, будто пытаясь по лицу найти ответы на все вопросы. И зачем он здесь. И что будет дальше. И... сожалел ли он?
Вот тут коротило даже ее глупые мозги. Урл не умел сожалеть. Еще более безумное "скучал" даже в одной мысленной цепочке не впихивалось.
А кто ты мне, Урл?
Но о ребенке говорить оказалось труднее всего. Не закрываться яростью как щитом, а признавать их одновременное существование. Два мира, которые никогда не должны были соприкоснуться.
- Мой сын жив, - выдохнула звенящим голосом, чувствуя, как - отпускает. - Жив. Он жив.
Моргнула, но наваждение не ушло. Урл не исчез, и слова будто все еще висели в воздухе. Она никому не проговаривала это. Вот так - просто вслух. Некому было.
- Здоров. Растет.
С каждым новым словом уже не могла сдерживать улыбку. Счастье вырвалось. Где нашло лазейку?
Голова закружилась сильнее прежнего. Но она уже знала, что выдержит. Подумаешь, столько боли, горечи и счастья разом в одном маленьком теле. Склонила голову к плечу, выдыхая. Приподняла брови. Теперь ты удовлетворен, Урл?

[Улрич Дале]

Мягко усмехнулся.
- В дуэльном зале нет женщин и мужчин. Покуда они не решат вспомнить об этом.
И помнить - долгие дни и ночи, наполненные жаром и борьбой, в которой даже он мог уступить, не проигрывая. В этой борьбе и не могло быть победителя. И этими сражениями он наслаждался - всегда.
- Я никогда не был твоим врагом.
Ответил совершенно искренне. Обвел взглядом кабинет, будто решая, про какое "здесь" она говорит. Провел кончиками пальцев по подлокотнику, слушая отрывистые реплики. Глядя на свои пальцы, размышляя.
- Это хорошо, Анка.
Поднял глаза, натыкаясь взглядом на ее улыбку.
- Никогда не хотел бы, чтобы твой ребенок умер.
И исчезли слова Ульва, которые тот говорил вечером после возвращения. Не стало камня на душе, о существовании которого он даже не задумывался.
Теперь стало совсем легко - встать, оттолкнувшись от кресла, переместиться к соседнему и опуститься на одно колено рядом с ней. Пальцы сжали подлокотники чужого кресла.
- Хогвартс стал твоим домом.
Констатировал спокойно.
- А кто стал твоей семьей, kjære?

[Анка Копош]

- Как здорово, что мы не в дуэльном зале...
Ох, не следовало ей этого говорить. Все же в какой-то момент чувства захватили, их стало так лишку, что она потерялась. Выдохнула, фокусируя взгляд на нем - на Урле. И наваждение прошло. Или усилилось? Рождество, дурная омела, чужой запах и руки, которые она не искала. Плечи, на которые так и не смогла опереться. Все смешалось и брызнуло осколками.
Посмотрела на собственные руки, будто бы ожидая увидеть их немножко в крови. Подняла взгляд как-то снова подозрительно вовремя. Она ответила верно? Он - действительно - спрашивал ее об этом? Знал?
Стоило задать вопрос, как ответ возник сам собой. Они все еще сидели в том самом кабинете. Но казалось совершенно невероятным, что Урл и Рикхард говорили о ней. Настолько, что она готова была рассмеяться в голос, до того абсурдная картинка нарисовалась.
Но не успела.
Может, время в ее голове и время в реальности текли как-то независимо друг от друга. Но вот Улрич сидел в кресле - расслабленный и невозмутимый, а в следующий момент оказался рядом с ней.
И больше ее огорошила именно близость. Без сковывающего тело заклятия замирать пришлось по собственному выбору и собственной воле. А если отмереть? Чуть-чуть? И податься вперед - на несколько дюймов. Глядя на него совсем немножечко теперь сверху вниз.
Вот тут догнало и понимание.
Ну, это уж слишком. Точно дурман. Только... наверное, их обоих опоили. Может, это кабинет так действует?
- Его зовут Константин, - прошептала, замолкая на одну минуту, вторую, третью. Просто глядя в глаза. Ладно, не лицо, но глаза-то ответят? Можно же ей хоть немного понимания? Совсем чуть-чуть? - Константин Копош.

[Улрич Дале]

Прищурился, все еще с внутренним весельем наблюдая за ней. В груди было тепло - забытое чувство, которое никогда не умирало, впрочем. Таилось, жило и крепло.
- Хорошее имя.
Рядом с которым не звучало имени Джона Доу. Жениха... Мужа? Вот только свою осведомленность он показывать не собирается. И раз второго имени нет - так тому и быть.
- Не нашла, но создала сама. Узнаю свою огненную девочку.
Мазнул взглядом по ее лицу, прежде чем придвинуться ближе - единым встречным движением. Глаза на одном уровне, широкие зрачки так близко, что почти можно утонуть. Но он прекрасно умеет плавать.
- Где теперь твой дом, Анка Копош?
Левой рукой бережно дотронулся до ее подбородка, не давая опустить голову и отстраниться. Не сейчас.

[Анка Копош]

Казалось, что у нее все еще есть выбор. Стоит только отстраниться. Ей нужно же пространство. В нем воздух. Ей нужно дышать.
Различие вдруг остро полоснуло. Рядом с Джоном весь воздух помещался у него. И дышать было можно только рядом с ним, а любое расстояние ощущалось чертовой пыткой.
С чего она вообще взялась сравнивать? Ведь ни разу не сравнивала прежде, наоборот. А теперь... Теперь у нее был ребенок, и отец этого ребенка не стоял перед ней на одном колене и не держал так бережно, но совершенно не оставляя выбора.
Отец ее ребенка никогда на нее так непонятно не смотрел. И вообще ничего подобного не делал. Зато делал много другого. И она сама дала ему над собой власть, столько власти, что он мог сотворить с ней, что заблагорассудится. Вот он и сотворил. И как бы близко она не подтягивала кроватку с мелким ночами, в постели теперь все равно оставалась одна.
У Улрича была власть, которую она ему не давала, но совершенно не могла отнять. Как было бы хорошо, славно, пра-виль-но, сказать: "Я замужем, дорогой".
Но как бы сын не глушил холод и тоску теплом и счастьем, она прорывалась. За один момент наверстывая больше, чем она успевала устроить в жизни за неделю. А потом снова. И снова.
Она больше не была одна, но это не значило, что ей не бывало тяжело.
- Здесь? - вот и голова кружится от недостатка воздуха, наверняка. Не от взгляда же, не от жара, нет. - Здесь, в замке. Здесь, рядом деревня. У меня там тоже есть... дом.
Дурм никогда домом не был. Она выбрать толком не успела, а оказалась без этого самого выбора. Потому что выбор между жизнью ребенка и собственной - и не выбор вовсе.
Только разве тоска - оправдание подобной слабости? Разве она не предает сейчас... сына? Пусть, она не может отобрать у Урла власть над собою, но что-то же может. Может застыть, не поддаваясь этой слабости. Может напомнить себе, как снова окажется одна в своей маленькой семье, которую... Да, создала. А теперь - сделает счастливой. Даже если для этого придется отказаться от возможности дышать совсем.