Зимний парк

[Лайв Хогвартс]

[Анка Копош]

Ноги после гадалки понесли ее совсем не к шатру Санты.
- Смотри, маленький, как хорошо и тихо, - прошептала на румынском в закутанную макушку. - Никаких проблем, совсем никаких. Много снега. Он такой красивый! Ещё немножко подрастешь и сможешь посмотреть сам. Тебе понравится снег, вот увидишь.
Сейчас она погуляет тут немного, а потом...
Вдруг ей и правда подарят заветные порталы? И она сможет быть с семьёй до настоящего Рождества? На праздники родители всегда оставались дома. Она даже готова идти на службу, только бы все получилось. Ведь случаются же чудеса?
Снег скрипел под ногами, огни мягко горели, а шум ярмарки только добавлял волшебства. Ей ужасно не доставало людей, оказывается. Но вот, она в эти люди вышла, а не случилось ничего плохого. Вдруг, гадалка ошиблась, и все плохое в ее жизни уже произошло?

[Джон Доу]

Они нашлись примерно по дороге. Или не совсем по дороге?
Он решил срезать через, кажется, безлюдный парк, чтобы не попасться никому не глаза. Не хватало еще упереться в какую-нибудь Эбигейл - "Ну ты и подлец, Доу, даже я от тебя такого не ожидала". Так, наверное, сказала бы Эбигейл.
Или Теон - "Я всегда знала, что тебе нельзя доверять, но бросить беременную жену сразу после свадьбы... ты перешел грань, Доу".
Так сказала бы Теон?
Или Стеф... Нет, ему не хотелось даже представлять себе, что могла бы сказать ему Стеф. Потому, что она не сказала бы, вероятно, вообще ничего. Она попыталась бы сделать вид, что его не существует. И прошла бы мимо.
Но безлюдный парк оказался не совсем безлюдным.
Женщину со свертком на животе было видно издалека.
Шепнул, дотрагиваясь до своей макушки:
- Salvio Hexia - он не собирался обнаруживать себя пока. Он собирался наблюдать.
Может быть, подобраться чуть ближе.
Какое имеет значение, похож ли этот ребенок на него? Никакого, конечно же. Никакого.

[Анка Копош]

Медленно брела вперед, оглядываясь на ярмарку. Ну, вот еще пять минут, и она пойдет, у нее дела. Хотя, какая разница, когда? Холод щипал разве что нос, а мелкий был одет так, что даже носа и того видно не было. Поправила верхнюю разноцветную шапочку и слегка дернула лямку.
Ладно, гулять так можно, но не бесконечно. Сын рос по утверждениям мистера Месароша образцово. И так же образцово в весе прибавлял.
- Эх ты, кнопка, - пробурчала с неизменной улыбкой. - Спишь?
Вот бы ее так взял кто-нибудь на руки, посадил, прижал к груди и унес далеко-далеко. Моргнула и мотнула головой. Нет, не получится. Даже если и хотела оказаться подальше отсюда - то не одна. Но куда же деться от воспоминаний? Чем глубже в зиму, тем их больше.
Оглянулась снова, нахмурилась, закусила губу. Так, Копош. Ты погулять пошла, чтобы мозги проветрить, а совсем не наоборот. Какая разница, что было? Какая разница, чего наговорила гадалка? Ты же пообещала, выполняй обещание, ну.
Свернула к ближайшей лавочке, отряхнула от снега и уселась, ослабляя лямки и устраивая детеныша удобнее. Вот, сейчас посидит, совсем немножко, и пойдет к сказочному или не очень Санте.
Но именно этот момент Константин выбрал, чтобы проснуться. И, конечно, об этом громко сообщить, разлепляя глаза и вскидывая руки.
- Разбудила тебя, да? - рассмеялась, перехватывая его и поднося к собственному лицу. - Разбудила, да. Смотри, какая красота кругом, а? Ты же не будешь плакать, солнце? Не будешь, я знаю. Ты же у меня молодец, вон какой молодец, нам даже гадалки завидуют.
Надула щеки и чмокнула его прямо в показавшийся нос. Нет, конечно, он не плакал. Нахмурился смешно, а потом разулыбался так, как умел только он. А теплый шар в ее груди тут же будто увеличился и стал очень-очень горячим.
- Сейчас мама отдохнет, а потом мы пойдем к дедушке Санте, - пообещала. - И домой. Совсем-совсем домой, представляешь?

[Джон Доу]

*невидим, под действием чар*
Шагать вперед оказалось легко - даже слишком. Он только подойдет еще чуть ближе...
Ребенок был... ребенком. Обычным младенцем, без таинственных печатей на лбу, без признаков ожидающей его неминуемой гибели...
Что же это все было? Рикхард обманул их обоих? Ребенку ничего не грозило?
Или Анка нашла другой выход?
Это все еще не имело значения. Может, оставить корзинку рядом с ними прямо тут? Нет, тогда Анка может решить, что это кто-то забыл.
"Домой". Где же этот дом?
Под ногой, как в дешевых омулентах, хрустнула какая-то ветка.
Замер. Она не заметит. Подумаешь, хрустнуло - может, это вообще просто иней на деревьях хрустит.
Говорить с Копош он был совершенно не готов. Особенно - не сейчас, когда она вот так воркует с ребенком, к которому он, Доу, не имеет никакого отношения.

[Анка Копош]

Нет, так отдохнуть тоже выходило не слишком. Практически уложила мелкого на колени, давая передышку рукам. Может, задремлет ещё? А то будет ей и Санта, и Клаус.
- Смотри, какая тишина, - прошептала. - Мирно.
До этой части парка звуки ярмарки долетали еле-еле. И до выхода теперь идти ближе, чем топать обратно. Но не идти нельзя, она же писала письмо. Если, конечно, это не было шуткой. В шутки верить не хотелось, хотелось верить в чудеса.
По крайней мере, это не бал, не ёлка. Вот куда бы она не пошла за всеми подарками мира. Теперь что, каждое Рождество так будет? Лезть ей в голову сквозь все заборы и заслоны, оседать на язык горечью. То, что она хотела помнить как хорошее. Все ещё - хотела.
Детёныш не возился, спокойствие будто окутывало их. Все вокруг каждый день напоминало ей, что жизнь продолжается. Обычная такая, нормальная жизнь.
Моргнула и потрясла головой дремотно. Нет, хватит ей сидеть. Не вырубит же прямо на лавочке, конечно, но...
Обернулась на звук рефлекторно. Замерла. Парк от мороза трещит, что ли? Свет фонарей, тени, блеск снега. Передёрнула плечами. Пришлось себе напомнить: она только что чуть не уснула от окружающей безмятежности. Совсем плохо с нервами стало? А что, Копош, разве было когда-то лучше? Но Константина вернула на место у груди поспешнее, чем рассчитывала. Затянула лямки, встала, снова оглядываясь.
- Все хорошо, маленький, - уверила. - Нам, кажется, пора.
Пора, да. Но вот в какую сторону?

[Джон Доу]

*невидим, под действием чар*
Спугнул. Но, кажется, не настолько спугнул, чтобы Копош начала хвататься за палочку и беспорядочно тыкать ею в пространство, выясняя, кто здесь. Нужно было, конечно, не халтурить, а наложить чары еще и на одежду... точнее, нужно было бы, если бы кое-кто выучил, как это делать.
Хорошо быть человеком с редкой и незаметной анимагией. Тебе прощают то, за что из других давно бы выбили всю дурь. Вот, например, неумение делать простейшие, базовые вещи.
Ступать за ними теперь приходилось особенно тихо и особенно осторожно. И на приличном расстоянии, конечно.
Но выходить на контакт с Анкой он все еще не собирался. Они ведь пойдут сейчас домой? Или попрутся к дурацкому Санте?
Впрочем, даже у Санты это ведь не может быть слишком долго.
В кабак хотелось все невыносимей. Может, все-таки оставить тут, у нее на пути как-нибудь?

[Анка Копош]

Оглянулась на близкий выход и побрела обратно: в сторону ярмарки, палаток и людей. Куда только делось все настроение?
Да только было ли оно? Внешний мир все еще существовал будто немножко отдельно от них. Забавный, красочный, местами не слишком приятный, но такой далекий. Даже короткие встречи и попытки ходить на лекции не очень-то ломали это странное состояние.
Потому что тебе нравится, Копош. Нравится просто жить и не думать, что будет дальше. Что случится завтра, когда мелкий станет уже не таким мелким. Когда придется по-настоящему вернуться в школу, встречаться с соседями и не прятать глаза. И чем дальше мир был от них сейчас, тем легче дышалось. Можно улыбаться девчонкам, покупать варенье, глазеть на санки и болтать с гадалкой.
Но тем сильнее почему-то хотелось получить заветные порталы и исчезнуть. Совсем. Трусливо сбежать, устроив себя и ребенка без всяких забот. Даже дурацкий контракт на обучение не выглядел какой-то проблемой. Как разорвала один, так справится и со вторым, подумаешь.
Вот только она не могла уехать.
Остановилась, бездумно глядя перед собой. Отец уже предложил без всяких намеков просто забрать сына. Обняла его обеими руками. Неправильно. Он такой маленький, а она за ним прячется. Жить раздельно - совершенно невозможно. Даже если иначе Константину Копошу будет легче, даже если иначе все будет почти... правильно.
- Я тебя никогда не оставлю, - проговорила с жаром в закутанную макушку. - Пока жива.
Поэтому-то ей нужны были эти порталы. Чтобы вернуться.
Обернулась через плечо. Зачем? Почему уютный парк перестал казаться таким уютным? Повертела головой, будто пытаясь поймать ощущение. Поморгала даже, но не удержалась - проверила палочку. Что-то было не так. Неправильное. Знакомое.
Дурное ощущение чужого взгляда, вот что это такое было. Но Хогсмид ведь теперь безопасен? Времена патрулей уже год как прошли. Рождество, школьники, ярмарка.
- А может это белка, - продолжила мысль вслух, то ли для себя, то ли для клюющего носом мелкого. - Белки это... Такие хомяки, только живут на деревьях. Или не хомяки? М-м-м... Крысы? Они грызут орехи. Но у нас с тобой нет орехов, так что с белками нам сегодня не по пути, маленький.
Мотнула головой, будто отгоняя морок, и медленно продолжила движение.

[Эвелин Палмер]

Неспешно шла с Джейн сначала по деревне, а затем и по парку. Погода была славной, а значит, можно было погулять подольше.
Опустила взгляд на ребенка.
- Посмотри, какая красота,- указала рукой на сверкающие на солнце деревья в инее.

[Джейн]

Шла, крепко ухватив мамочку за руку.
Вокруг вдруг оказалось много всего. Только и успевала вертеть головой, прижимаясь с каждым шагом ближе и ближе. Что-то было неправильно. Вот, дома. Вот, стоят. Эти дома были знакомые и незнакомые одновременно. От этого чувства снова противно звенело в голове.
Неправильно. Это была неправильная деревня!
Оглянулась на их с мамочкой дом. Может, ещё не поздно вернуться? Но она замешкалась, а когда наконец решилась посмотреть на мамочку, они уже слишком далеко ушли.
Посмотрела вокруг. Деревья. Фонари. Спокойно. Даже плохое "тра-та-та" стало совсем тихим.
- Красота, мамочка, - согласилась послушно. - Красота.
Эти деревья хотя бы были настоящими.

[Эвелин Палмер]

Не заметить странное поведение девочки было сложно. Странности, конечно, уже и так становились чем-то обыденным в ее жизни, но... Нет, не спросить не могла.
Остановилась, присела, чтобы быть примерно одного роста с ребенком.
- Джейн, тебя что-то беспокоит?
О, и лучше бы она не отвечала, как заговоренная, что все хорошо.
- Только, прошу, скажи правду.
В данном случае это было действительно важно. Если... Если на ярмарке произойдет что-то непоправимое, разве сможет простить себе?

[Джейн]

Остановилась вслед за мамочкой и посмотрела на нее удивленно. Беспокоит? Ее?
- Ничего не беспокоит, мамочка.
Посмотрела по сторонам. Может, так она увидит что-нибудь, что подскажет правильный ответ? Но кроме снега, деревьев, фонарей и лавок, не видела ничего.
- Это правда, мамочка, - добавила осторожно. - Здесь и правда красиво. Красиво и хорошо.
Заглянула мамочке в глаза и попробовала улыбнуться. Ведь так люди делают, когда все в порядке? Улыбаются. Неужели она снова ошиблась? Но в чем?

[Эвелин Палмер]

Внимательный взгляд на ребенка. Неужели нет причин прижиматься, как испуганный котенок? Верилось в это с трудом, конечно, однако пытать девочку не стала. Только надеялась на ее благоразумие. Не будет же она молчать, если что-то пойдет не так. Или будет? Вздохнула своим мыслям.
- Если ты устанешь или замёрзнешь, или если тебе станет нехорошо, обязательно скажи,- произнесла вполне серьезно прежде, чем пойти дальше по аллее.

[Джейн]

Когда мамочка смотрела так пристально, становилось нехорошо. Уставилась вниз, в снег и носки своих ботинок. Так и стояла, пока мамочка не начала говорить. Подняла взгляд осторожно.
- Я не устану, - возразила уверенно. - Не замёрзну. Как же мне может стать нехорошо, пока ты рядом, мамочка?
Даже головой закивала. Только мамочка все ждала и ждала. Она опять сделала неправильно?
- Я скажу, - пообещала.

[Эвелин Палмер]

Тело относительно взрослого ребенка говорило совсем детские вещи. Итак, вопрос. Какого возраста ребенок? Ну или... Какой уровень развития. Но лучше думать, что она просто выглядит старше. Иначе совсем грустно.
Едва заметно улыбнулась.
- Действительно, что может пойти не так?- произнесла тихо. Ребенок после рисования выключился, а тут прогулка. Что может случиться? И если по мнению Джейн, ей не могло стать нехорошо, то сама так не думала. Ну что ж... В случае чего будет готова. Наверное. Впрочем, кого она обманывает? Не будет готова она ни к каким форс-мажорам.
- Договорились.
Они прошли ещё какое-то расстояние прежде, чем смогла заметить шатер и какие-то прилавки.
- Гляди, мы почти дошли, уже и ярмарка видна,- указала на строения.

[Джейн]

Вот идти рядом совсем не сложно. Просто шагаешь и шагаешь. Мамочка идёт, и она, Джейн, идёт. Деревья стоят, и лавочки стоят, и ничего не меняется.
Ничего не менялось недолго. Затормозила и посмотрела нахмуренно.
- Нам - туда?
Ткнула пальцем в ближайшую палатку. Сделала ещё несколько шагов вперёд и во все глаза уставилась на пролетевшие в отдалении санки.
- А зачем это?
Почти подпрыгнула, оборачиваясь к мамочке. А...
Ещё там были люди, от людей хотелось держаться подальше. Вцепилась в руку крепче. Она не огорчит мамочку снова.

[Эвелин Палмер]

Притормозила, когда Джейн остановилась.
Кивнула.
- Да, нам туда. Может, найдем что-то полезное. Или найдем развлечение.
Впрочем, искать долго не пришлось. Не заметить летающие сани было сложно. Где-то должна быть горка. В теории. Ну не заколдованы же они на разрушения вселенского масштаба, верно?
- Это?- переспросила,- Ты про сани?- указала в... Должна была указать на средство передвижения, но оно куда-то подевалось.
- Они нужны, чтобы кататься на них с горки. Можем попробовать,- предложила,- Только давай сначала пройдем мимо торговых лавок?

[Джейн]

Проводила сани взглядом. Это же весело? Такие штуки люди считают весёлыми, это она точно откуда-то знала. Оглянулась на мамочку.
- Торговых лавок? - переспросила. - Конечно, мамочка.
В торговых лавках кто-то покупал, а кто-то - продавал. У нее же не было денег ничего купить, и не было ничего, что можно продать. Если, конечно, мамочка не хочет продать ее саму.
Зашагала вслед за мамочкой на ярмарку. Почему-то теперь она была уверена, что мамочка ее не продаст. Теперь она знала, что хорошие мамы не продают детей на ярмарках. Только вот откуда она это знала?

[Эмили Лонгман]

Вышла на аллею по петляющим дорожкам, улыбаясь своим мыслям. С работой, конечно, сложилось все не очень идеально, но, по крайней мере, она теперь была, она обещала приносить хотя бы небольшие деньги, и параллельно с трудоустройством всплыли любопытные нюансы специализации. А учитывая, что исчезновения купола в ближайшем будущем не намечается, был шанс таки получить нормальное законченное образование.
Стряхнула с шапки нападавший снег, прислушалась к веселому смеху и голосам, доносящимся с ярмарки, убеждаясь, что направление верное, и продолжила неспешное движение в ту же сторону. В кои-то веки все было более менее спокойно, стабильно и хорошо.

[Анка Копош]

Движение если и принесло облегчение, то какое-то совсем короткое. А затем с каждым шагом в ней все сильнее и сильнее разгоралось это тяжелое и непонятное.
Совершенно неправильные чувства. Если чувства вообще могут быть неправильными. Как вообще чувства могут быть неправильными?
Только эти чувства оказались теми, какие никак не должны касаться ее крохотного счастья у груди, которое вдруг очень заметно стало оттягивать плечи. В его жизни не должно появиться ничего подобного, она же пообещала. И прямо сейчас это обещание нарушала, разве нет?
И когда внутри стало слишком - слишком много, слишком горько, слишком яростно и больно - остановилась. Показалось, что еще один шаг, и оно вырвется, выплеснется, захлестнет. Выпустила корзину со сладостями, бухнув ее прямо в снег под ноги, и обняла Константина.
Это тоже было неправильно. Всю беременность она держалась за живот вместо того, чтобы держаться за Джона. И вот, снова, она цепляется за ребенка, будто бы он способен ее защитить. Она обнимала сына, а баюкала, конечно, себя. Зажмурилась крепко до пятен и развернулась, оглядывая парк.
Джон за ней пошел, а вот ни Гафта, ни этой Эми видно и близко не было. Никого больше в парке не было, а потому выдохнула и спросила то единственно важное, которое билось в виски.
- Ты вернулся, Джон? - кивнула на корзину в его руках. - И больше не уйдешь?
Неужели, Гафт оказался прав? Такое поражение она бы с радостью признала.