Где-то в другом месте в Северной Корее

[Северная Корея]

Первое, что бросалось в глаза, это горящий кардиомонитор, стоящий возле дальней стены. По экрану бежала яркая зеленая линия, прыгая каждый раз вверх и вниз в такт писку, а затем снова выпрямляясь. Пик-пик. Пик-пик. Пик-пик. В правом верхнем углу на экране горело число - 100. Проводки от монитора уходили куда-то под матрас стоящей рядом кровати. На ней как-будто бы даже кто-то лежал, полностью спрятавшись под одеялом так, что ни головы, ни рук, ни ног не было видно. Вся остальная комната уходила во мрак.
Стоило Джону Доу влететь внутрь, дверь снова скрипнула и захлопнулась. Еще секунда - писк вновь участился. Пик-пик-пик. Пик-пик-пик. Пик-пик-пик. Цифра на мониторе сменилась на 140.

[Джон Доу]

*невидим, под действием зелья, в облике жука*
Доу примерно догадывался, что это все могло значить - спасибо маггловскому детству и сериалам, которые любила смотреть приемная мать. Тот, кто лежит на этой постели, умирает? Нет, судя по сердечному ритму. Так что, в коме? Как в тех самых маминых сериалах, где попавшая в автокатастрофу девушка лежала в коме 563 серии? Или 665...
Превратился обратно и попытался осторожно откинуть одеяло, чтобы понять, кто тут вообще лежит.

[Северная Корея]

На кровати лежал юноша. Зеленый свет, падающий на лицо парня, придавал коже болезненный оттенок. Темные волосы, густые брови и такая знакомая форма шотландской гвардии. На груди была пришита бирка с именем - "Джон МакНейр".
Ритм снова участился. Пик-пик-пик-пик. Пик-пик-пик-пик. Цифра в углу экрана сменилась на 200.

[Джон Доу]

*невидим, под действием зелья, в облике жука*
Отшатнулся. Нужно отдать должное корейцам - пугать они умели неплохо. А ему оставалось только ругнуть себя за то, что попал в такую очевидную ловушку. Они, конечно, уже знали, куда он направился. Но ведь бородач утверждал, что корейским дуболомы еще даже не сообразили добраться до него, до бородача, чтобы поймать шпиона?
А что, если бородач тоже был частью ловушки?
Оставалось понять: иллюзия или Оборотка?
Приземлился, разжучился. На всякий случай отправил в парня парализующее:
- Petrificus Totalus!
Если фокус удастся, следующим шагом можно будет применить сканирующие чары. Влияние зелий или артефактов должно на слепке отображаться. Если же это иллюзия, слепка у нее не будет вообще.

[Северная Корея]

Парень как лежал, так и продолжил лежать, никак не реагируя на заклинания. Сканирование тоже не выявило ничего. Совсем. Слепка просто не появилось. Зато его пульс вновь подскочил. Цифра сменилась на 230. Подскочил, и начал резко падать. 140. 90. 50. 20. 6. 0. Зеленая линия на экране выпрямилась, а ритмичный писк превратился в один непрерывающийся звон. Пи-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-ик.
- Какая бесславная и одинокая смерть, - раздался женский голос где-то позади Джона Доу, - очень печально. Ты ведь был еще так молод.

[Джон Доу]

*невидим, под действием зелья*
Иллюзия. Теперь это стало понятно.
Обернулся, ожидая увидеть на стене очередной портрет мерзкой тетки. Это же она тут над ним потешается?
Валить ему нужно было из этой комнаты, и быстро. Но сначала - понять, кто с ним говорит. Вдруг это та, кому нужно было понравиться?

[Северная Корея]

Обернувшись, Джон Доу увидит лишь темноту и пустоту.
- Хотя, все может кончиться еще хуже, - продолжал голос, - например вот так.
Кто-то будто бы щелкнул пальцами в воздухе. Внезапно парня на кровати начало лихорадить, лицо исказилось гримасой боли. На его форме, прямо на груди, проступило едкое бордовое пятно, с каждой секундой становившееся все больше и больше.
- Итог всегда один, но вот детали... Не обязательно ведь умирать смертью храбрых. Совсем не обязательно.

[Джон Доу]

*невидим, под действием зелья*
Голос был у него в голове? Впечатляюще. Однако очевидным было одно: нужно отсюда валить. Он только потерял тут время.
Превратился в жука обратно и попытался вылететь из дурацкой комнаты. Оставалось понять: насколько сильно может это... эта... да кто бы то ни было! - влиять на его восприятие реальности? Сможет ли он увидеть вокруг хоть что-нибудь... реальное?
Что вообще, кроме палат, здесь есть? Хоть какие-то опознавательные знаки где-то? Надписи на стенах или дверях? Заглядывать в каждую палату у него точно времени не было!

[Северная Корея]

- От судьбы не улетишь, Джонни, - весело пропел женский голос, провожая Джона Доу звонким хохотом.
Совершению побега ничто не препятствовало. В коридоре было все так же темно, зеленоватый свет от экрана пропал, даже монотонного писка больше не было слышно. Если где-то и были какие-то надписи на стенах, то увидеть их не представлялось возможности. Зато в наступившей тишине можно было услышать тихий детский плач где-то далеко-далеко впереди.

[Джон Доу]

*невидим, под действием зелья, в облике жука*
Детский плач мог оказаться точно такой же обманкой, как и писк монитора. В пустом коридоре зажечь свет было, наверное, безопасно?
Наверное. Если у них не стоит сигналка на "левые" чары, например.
Приземлился, разжучился, глотнул Зелье Ночного Видения из стандартного гвардейского запаса. Забавно, что лоботряс, который не сварил в жизни ни одного зелья, полагался теперь на них больше, чем на чары! Теперь-то вокруг что-то видно?

[Северная Корея]

Двери все-так же тянулись безликим строем вперед, ничем друг от друга не отличаясь. Зато с противоположной стороны на стене, прямо перед самым носом Джона Доу, будто баллончиком были кем-то выведены крупные небрежные буквы: "Дурень, забыл, что тебе сказал Рыжий? Тебе ей понравиться надо, а не бегать от нее! Часики тикают, тик-так, тик-так!"
Плач продолжал разноситься по коридору. И чем дольше продолжался, тем больше, почему-то, казался знакомым.

[Джон Доу]

*невидим, под действием зелья*
Округлил глаза. Что за чертовщина?! Что вообще за силы играют тут с ним? И что он должен сделать, чтобы понравиться... Кому вообще, кто оно такое? Умереть? Мертвым он ей, кажется, вполне себе нравился!
Возвращаться туда, откуда пришел, было бесполезно - шестое чувство подсказывало, что там теперь ничего не будет. А будет, судя по всему, там, где плачут.
Был ли у него выбор? Похоже, что нет.
Двинулся бегом навстречу плачу.

[Северная Корея]

Чем ближе был плач, тем больше он отзывался где-то внутри Джона. Разве его можно было спутать хоть с чьим-то?
В какой-то момент, когда детский крик стал уже невыносимо громким, к нему присоединился все тот же женский голос, монотонно распевающий колыбельную:
- Сын камня и сын мертвеца,
Утри свои слезы с лица,
Я знаю что трудно взрослеть
Мужайся и хватит реветь.

Рядом приглашающе скрипнула дверь.

[Джон Доу]

*невидим, под действием зельям*
Чем ближе он подходил, тем чаще и отчаяннее ему приходилось напоминать себе, что все это не может быть реальностью. Не может. А чем это могло быть? Можно было бы сказать - боггартом, но для боггарта эта... тварь вела себя, безусловно, чересчур изощренно, чересчур сложно. Вела себя так, как будто у нее было сознание.
И способность забираться в его, Доу, сознание. Вытаскивать оттуда воспоминания. Добираться до болевых точек. Да, как боггарт, но... как там магглы говорят? Под Зельем Силы? Нет, не говорят так магглы, конечно. Откуда им знать про зелье силы.
Там, конечно, не могло быть Константина. Но бежать к ребенку хотелось все равно. Бежать и заткнуть это существо, поющее такую странную песню. Сын мертвеца - это было понятно. Мертвец - это он, Джон. Ему об этом сегодня уже напомнили. Но причем тут камень?
Попытался открыть дверь. Что бы он там ни нашел, это будет иллюзией. Иллюзией - и только. Уж как-нибудь гвардеец с его очень гвардейской подготовкой, круче которой только рога крюкорога, справится с иллюзией, что бы за тварь ее ни наводила. Джагви, так ее, кажется, зовут?

[Северная Корея]

Голос продолжал растекаться по коридору:
- Однажды оставшись один,
Ты больше не будешь любим,
Понять их смоги и прости,
Мужайся, малыш, не гру... - скрип открывающейся двери оборвал песнь на полуслове.
Стоило Джону Доу заглянуть внутрь, плач резко остановился, как и сопровождавшая его мелодия. Джон обнаружит круглую комнату, стены которой были будто бы облеплены одинаковыми дверьми. Из-за каждой на него моргали такие же ошеламленные глаза. Кажется, он смотрел на самого себя. И не на одного.

[Джон Доу]

*невидим, под действием зелья*
Он ожидал, конечно, чего-то другого. Люльки с иллюзорным маленьким Константином, которому срочно нужна его помощь, например. Но Джа... как там ее... упорно пыталась показать ему его самого. Зачем?
- Странная песня, - подал голос, - Почему вдруг он останется один? Может... поговорим? - предложил.
- Вы явно пытаетесь мне что-то сказать. А мне и вправду очень пригодилась бы подсказка.

[Северная Корея]

Вопрос Джона Доу эхом отразился от зеркал. Над головой пронесся легкий ветерок.
- Итог всегда один, но вот детали, - прощебетал женский голос, - быть может это все не просто так. Так почему красная нить завела тебя так далеко? И как же не упустить шанс? Так ответь мне, зачем же ты здесь, Джон Доу?

[Джон Доу]

Все эти нити и шансы казались ему каким-то не особенно умелым напусканием тумана. Стратегия "быть собой и не пытаться казаться умнее чем есть" обычно не подводила Джона Доу, когда нужно было кому-нибудь понравиться - простоватые и беззлобные парни поначалу мало кого отталкивают. Это потом уже, когда выясняется, что такой вот парень бросил беременную жену и маленького сына... Отношение меняется.
- Вы - Джагви, да? - уточнил.
- Я здесь, чтобы найти и вернуть домой детей, которые не принадлежат этому месту. Девочка и два мальчика, всем около одиннадцати или двенадцати лет. Оливия, Эзра и Нейтан. Они недавно должны были здесь оказаться. Вы не могли бы мне помочь их найти?

[Северная Корея]

- Джагви? - вдруг возмутился голос, - ну что за фамильярности! Это Токкэби меня так назвал, да? Вот же старый чëрт, сто раз говорила же, ух я ему...
Зеркала вдруг затрещали от ветра, а в комнате как будто бы стало немного прохладнее. Однако через мгновение все вновь затихло.
- Для тебя я Тхэджагви, Джон Доу, - произнес голос с прежним спокойствием, - если бы ты действительно был здесь для того, чтобы спасти этих детей, то уже давно бы вернулся вместе с ними обратно. И подготовился бы к заданию получше. И был бы внимательней в поисках. И не залетел бы настолько далеко, бессмысленно далеко. И мы бы не встретились. Но нет, глубоко внутри ты понимаешь, что эти дети тебе не нужны, не так ли? Как и ты им уже не нужен. А кому, собственно, нужен?
Голос ненадолго затих, давая всему сказанному улечься.
- Но теперь ты так далеко, необычайно далеко. Там, где так легко затеряться, начать все сначала, там, где никто не знает, там, где никто не осудит, там, где Джона Доу просто не существует. Там, где ты уже не будешь нелюбимым ребенком, плохим отцом, третьим лишним. Так зачем же ты здесь, Джон Доу?

[Джон Доу]

Нервно переступил с ноги на ногу. Еще не хватало, чтобы этот... как, Токкэби?.. испортил ему аудиенцию с... кем-то, назвав неправильное имя!
- Простите, Тхэджагви, - тщательно попытался повторить то, что услышал, - человек, который отправил меня сюда, если он... конечно, был человеком, не назвал мне другого имени.
"Бессмысленно далеко". Значит, он не там, где нужно? Не в "Пилюльках"? Или ему нужно не в "Пилюльки?"
- Где же я нахожусь? - спросил осторожно, - Я направлялся в колонию "Веселые Пилюльки". А куда я попал? И что значит "уже не нужен", мэм? Они... мертвы, вы хотите сказать?
Качнул головой в ответ на вовсе не заманчивое предложение. Это ведь было предложение, кажется?
- Я не хочу теряться, Тхэджагви. Я пришел за детьми. Даже если мне лично они незнакомы, другой надежды вернуться у них нет. Только я. Пусть и невнимательный, и плохо подготовленный. А здесь им будет плохо. Они не рождены для этого мира. Вы мне поможете их найти?