Внутренний двор приюта

[Лайв Хогвартс]

Единственная открытая площадка, куда могут попасть воспитанники. Здесь собираются по приказу начальства, наказывают, работают и просто прогуливаются.
У дальней глухой стены стоит большой каменный артефакт в виде змеи.

[Лайв Хогвартс]

Утро в конце октября было пасмурным, холодным и ветреным. Ничто в приюте не напоминало о Самайне - здесь не было ни праздничных украшений, ни сладостей, ни костюмов. Этим пятничным утром собирающихся во дворе воспитанников ждало только оглашение списка провинившихся, которые проведут выходные в карцере или за работой.

[Jennifer Travers]

Стояла, ежась и рассматривая носки своих ботинок. Дернула головой, чтобы отбросить с глаз прядь волос – не хотелось расцеплять зябнущие руки, которые соединила, спрятав кисти в рукавах не по размеру большой куртки. Взгляд упал на пятно света в стороне.
Подняла глаза. Лучи осеннего солнца проскользнули в щель между корпусом здания и стеной, вычерчивая на темных камнях двора неровный квадрат.
Сделала шаг к этому пятну света. Наверняка, в нем можно ощутить немного тепла?
Остановилась.
Когда она только очутилась тут, ей казалось, что все это ужасно несправедливо. А потом были десять лет. Десять лет кого угодно научат смотреть на жизнь правильно. Разве могло происходить все это с теми, кто невиновен? Разве могут быть неправы те, на чьей стороне сила и власть? Все беднокровки ужасные отбросы – так написано в книжках, так им повторяют каждый день и… так и есть. Сначала в это не верится, конечно. А потом … потом сомнений становится все больше. И ты сдаешься. Перестаешь понимать, где правда. Наконец, просто смиряешься с тем, как ты отвратителен. И как сто раз виновен в преступлениях, которые совершили твои предки.
Где-то здесь, совсем рядом была грань, за которой, наверное, пришла бы радость от подобной жизни. Что может быть лучше, чем иметь возможность искупить все прегрешения предков? Разве это не счастье для такой, как она? Разве не должна она быть благодарна за эту возможность?
Иногда ей казалось, что она совсем близко. Вот-вот, еще один шаг, и она почувствует это счастье, ощутит огромное облегчение, займет свое место в этой жизни. Сойдет с ума, быть может, если это оно.
Не получалось.
Разомкнула руки и осторожно потянулась к свету, как будто в него можно было окунуть пальцы. Замерла. Тепло. Правда, чувствуется немного тепла. Вот только такие вещи, как солнце и тепло существуют явно не для нее. Они для хороших, правильных людей, которые живут где-то там, в незнакомом мире.
Забрала руку, так и оставшись стоять в тени стен.

[Junior Reed]

Обычное утро обычной пятницы в уже обычном для многих приюте. За несколько лет жизни в заведении многие привыкают к нему и его распорядку, и перестают его считать чем-то сверхнеобычным. Привыкаешь к тем помоям, которыми здесь кормят, и то, что вначале отказывался есть совсем, сейчас ешь уже спокойно, забыв, что есть другая – вкусная еда. Привыкаешь к жестокому распорядку, который вначале кажется хуже тюремного, а сейчас и вовсе кажется достаточно свободным для жизни. Привыкаешь и к пятничным собраниям, от которых в первые дни пребывания в приюте трясётся всё тело. Привыкаешь ко всему, что со стороны кажется зверством, и что самое плохое – это перестаёт казаться неправильным.
Джун, воспитанный в идеях превосходство чистокровных, всё чаще и чаще ловил себя на мысли, что такая жизнь начинала нравиться ему. Нет постоянной беготни и суеты, нет вечного риска быть обнаруженными и как следствие необходимости скрывать своё местоположение. В приюте жизнь течёт размеренно и спокойно. Если не пытаться нарушать режим и никому не дерзить, то наказаний как таковых можно избежать, а другого зла мальчик и не видел. Правда почему-то, когда Рид рассуждал об этом в последние годы, рано с утра, пока остальные мальчики ещё спали, из глаз медленно начинали течь слёзы, а воображение рисовало образ мамы и папы, которых так ему не хватало. Правда уже подъему Джуниор убирал следу какой-либо грусти и вновь шёл проводить обычный день жизни в приюте.
Сегодняшний день не стал исключением. Парень проснулся на удивление поздно, за несколько минут до подъёма, так что времени вспоминать семью, у него не было. Умывшись и позавтракав кашей, Джун вышел во двор, сделав глубокий вдох. До собрания оставалось немного времени, поэтому мальчик предпочёл найти свободное от других людей место и вновь погрузиться в свои мысли и фантазии. Ещё с детства Рид придумал себе игру, для которой требовалась только его воображение. Он придумывал свой собственный мир, в котором происходили события абсолютно не похожие на реальность, но в то же время, частично пересекающиеся с ней. В этом мире он и все кто его окружали, получали свои особые роли, и жили не похожей на реальную жизнь. Парень мысленно проживал в таком мире какое то время, иногда пару дней, иногда десяток лет, то ускоряя, то замедляя ход времени. Пару дней назад, он вновь попал в новый мир. В этом мысленном мире, всё было очень похоже на реальность, но только он был не простым забитым воспитанником приюта, а самым настоящим директором этого самого приюта. Джуниор воображал как бы проходили у него дни, кого бы он взял в любимчики, и как бы стал действовать, окажись он в такой должности, хотя прекрасно понимал, что с его статусом ему такое не грозит.

[Lilian Avery]

В отличие от многих приютских ребят плохо помнила о том, что было тогда...до жизни в приюте. А десять лет здесь, в приюте, научили не отсвечивать и стараться выполнять все, что говорят. Не пытаться бежать, потому что "Гадючий бог" все равно все видит. Поежилась, глядя на статую огромной змеи, которая периодически то наказывала попытавшихся сбежать (периодически со смертельным исходом), то давала немного магии, не давая забывать, что она у них всё-таки есть.
Огляделась по сторонам, приметив рядом с собой Трэверс. От той явно не ускользнуло то, что сама Лил внезапно выбилась в любимчики директора Холта. Но никто не имел понятия, что это тоже имеет свою цену. В любом случае, поплотнее укуталась в свою серую куртку, обхватив себя руками, чтобы согреться. И стала прислушиваться к окружающим, чтобы знать, что происходит. Пока директора ещё не было, не следовало привлекать к себе лишнее внимание и даже вспоминать вчерашний разговор.

[Megarea Yaxley]

В этом месте, в котором она провела уже месяц, казалось, что ночь никогда не заканчивается. Или не наступает. Унылые сумерки перетекали в грязную размытую кляксу темени, а затем едва светало в такой же блеклый серый день. Конечно же, на дворе была глухая осень и любимое Мегерой и ее братом Фобосом межсезонье, но его здесь не было. Она была одна, и мироздание совершенно не подавало никаких признаков трещин времени и пространства, которые свидетельствовали бы о том, что ее семья идет на все, чтобы найти и вернуть старшую дочь.

В любое другое время, Мегера была бы очень довольна таким поворотом событий, ибо избавиться от опеки гипер-любящих родителей, от постоянного присмотра двадцати-или-двадцати-одного домашнего эльфа, вечно снующего под ногами с грацией слона упитанного сундука Ларса-Петерса, от рыгающего из кухни горгуила Гаргантюа, наверняка в очередной раз уничтожившего месячный запас кофе, от стонов, похожих на вой баньши, но не он, от ковра-самолета Самсона, опять вздевающего кисточки к потолку, сидя на шкафу в пыли, когда ему вставляют петельку, и ОК, младшей сестры Гингемы Яксли - идеальной-мисс-отличницы-в-муках-выбора-специализации, двух невозможных близнецов Фобоса и Деймоса, опять зажавших какого-то из эльфов в углу и науськивающих на последнего самонаводящиеся челюсти сорок пятого размера (у Деймоса) и дрессированную лиану ползущего кустарника Шотта (у Фобоса), в общем... В любое другое время, она была бы очень рада остаться в тишине и покое, кроме сейчас. Потому что тут и были тишина, покой, да так много что аж на зубах скрипело. Уже целый месяц ей приходилось подстраиваться под обстоятельства в этом странном мире, где фамилия Кэрроу все еще внушает ужас, но кроме этого - ничего. Ни магии, ни книг, ни Хогвартса. Не осталось ничего привычного, мир вокруг стал миром абсурда, в котором главенствовали магглы, сквибы и грязнокровки.

Но Яксли не была бы старшей наследницей, если бы раскисла и поддалась бы унынию. Может общество и сошло с ума от событий войны крови. - "Слизняки", - подумала она, откликнувшись на мелькнувшую мысль. - Только внутренняя стать и стержень ее не покинули. Мир не сможет отменить множество поколений чистой крови из наследства 28-ми поименованных Избранных.

Дурацкие правила дурацкого приюта ее скорее раздражали, как муха застрявшая в створках окна, и она не обращала на них особенного внимания. Сегодня же ее мысли были качественно об ином. Ночью кое что произошло, и это не могло быть проигнорированно. Накануне прошел слух о шмоне в спальнях, и Мегера предусмотрительно решила спрятать Марионеллу, шкатулку о паучьих ножках, случайно оказавшуюся у нее с собой, когда ее занесло в это место. Шкатулка вообще-то не ее, а мамина, но сейчас ее, поэтому она и прятала ее понадежнее. Только вот слишком поздно, но все же (!), заметила, что Трэверс видела ее манипуляции, хотя и тут же притворилась спящей. "Ой, и не поздоровиться тебе утром", - подумала Мегера, склоняясь над старательно ровно дышащей Дженифер, еще ночью.

*****
- Хорошо ли ты помнишь историю, Трэверс? - спросила она, подходя со спины к светловолосой девушке, пожалуй, слишком близко, чтобы это можно быть принять за попытку встать рядом, но именно настолько близко, чтобы ее шёпот тоном, не предвещающим ничего хорошего, был слышен только адресату. - Свидетели огребают по полной, а болтуны и без магии могут замолчать навечно. За мной не заржавеет. Так что помалкивай, пока что по-хорошему предупреждаю.

[Ted Lewis]

Цветами этого сезона по праву стали серый и грязно-бежевый. Тед и сам был серым и сливался с окружающей обстановкой, как и все, кто тут жил. В этом единении душ, когда каждый становится частью огромного организма было что-то магическое, и юноша был невероятно воодушевлён этим слиянием. И хоть пока все были немного печальны, он точно знал, что когда-нибудь они все скинут эти вещи и станцуют вокруг апельсинового дерева. Этому миру очень не хватало зелёного и оранжевого.

Несмотря на то, что момент, когда весь воздух будет наполнен счастьем и смехом, ещё не наступил, Тед всё равно чувствовал этот ритм. Он исходил из самого сердце, и оно билось ему в такт: тук, тук-тук, тук, тук-тук. Отдавшись во власть восторга Тед принялся танцевать, поднимая и опуская руки, приседая и прокручиваясь на одном месте. От этих движений тепло развивалось по всему телу, а в душе горел настоящий огонь, согревающий мысли и вселяющий радость. И он больше не мог ни о чём думать кроме того, как же прекрасно всеми фибрами чувствовать эту жизнь и, задрав голову, смотреть в небо, которое тоже потеряло часть цветов, как и всё здесь, но не стало менее удивительным. День начинался замечательно.

[Helen Greengrass]

Дни сменялись неделями, недели годами. Хелен уже даже толком посчитать не могла, сколько точно она провела в приюте. Ведь в приюте было сложно отличить обычный день от праздника. Никаких украшений, никаких подарков, а уж тем более никакой встречи с родителями... И Хеден вероятно забыла, сколько ей лет, если бы не ее сестры, которые каждый год на ее день рождения отдавали ей чуть больше каши или супа, а иногда даже зашивали ее вечно порванную одежду. Другого молодая Гринграсс получить не могла, в магазины их не отпускали, да и опасными предметами в виде ножей или прочими колюще-режущими инструментами, чтобы из них вырезать поделку, можно пользоваться в присутствии надзирателей, и то в строго ограниченное время. Такова была скучная и абсолютно безынтересная жизнь в приюте, во время которой девушка потеряла всю надежду на спасение и на счастливую жизнь, работу в Министерстве магии.

В очередной день своего наказания Хелен вышла на собрание, попытавшись заплести разлохмаченные волосы в косу, расправить сильно мятую старую кофту и приведя обувь в более-менее приличный вид. Все-таки получить выговор за ужасный внешний вид не хотелось, а новой одежды у девочки явно не было. К тому же с недавних пор большая часть студентов косо на нее поглядывала, будто догадывалась, что произошло у нее с профессором Холтом. Так что в обязанностях светловолосой было возвращение хотя бы к той гармонии, которая существовала у нее до той встречи...

Выйдя во двор девочка кивнула всем, с кем имела относительно хорошие отношения и даже считала их друзьями, а затем отошла в сторону, ожидая прихода Холдена, с которым хотела бы обсудить все слухи, ходившие о ней и о вероятном возвращении ее сестры в приют. Но проверить вероятность последнего было практически не возможно. Проблема же заключалась в том, что пути двух чистокровных волшебниц не пересекались, видимо, в приюте пытались предотвратить их встречи. Хотя может это лишь слухи о ее возвращении? И Хелен только зря надеялась.

[Totti Rowle]

На календаре значилась пятница.
Пятница. Еще одна редкая возможность появиться снаружи.
Тотти любила пятницу. Тотти не любила "Гадючего бога". Это было взаимно.

Девушка бросила настороженный взгляд на статую и незаметно проскользнула мимо других детей к противоположной от входа стене. Вдохнула свежий воздух с запахом подступающей зимы. Облизнула засохшие губы.
Не попадаться лишний раз на глаза надзирателей. Не смотреть на Ложного бога. Слиться с толпой. Слиться с тенью. Наблюдать. Выжидать. Изо дня в день, из года в год.
"Скоро станет лучше". Нет, не станет. Она была не из тех, кто позволял себе тешиться пустыми надеждами. Это удел слабых - или глупых. Надежды о сопротивлении. О спасении, которое свалится на них как гром среди ясного неба.
Этого не случится. Есть только здесь и сейчас. Или ты, или тебя. Законы приюта были равносильны законам джунглей. Отличие одно: здесь одна ошибка не приведёт тебя к смерти от лап хищника. Она приведёт к чему-то похуже, чем сама смерть.
Я готова умереть. Иногда ее посещали такие мысли. Смерть не ради высшей цели, и точно не из самопожертвования. Только во имя Видара.
Последние несколько месяцев эту идею отгоняла одна рыжая голова, которую Тотти пыталась отыскать в толпе. Безуспешно. Только бы не опоздала. Она делает тебя слабой. Девушка отмахнулась от этой мысли как от назойливой мухи.
Пересеклась взглядом с Макмиллан. Едва заметно кивнула. Взглянула на Гринграсс. "Безотказная". Так ее теперь все называли. Или просто шлюха. Шлюха, которой не платят. Тотти спокойно относилась к такому хобби. Даже немного уважала Хелен за находчивость. Через постель можно было добиться многого - главное знать, под кого ложиться. Может, ей следовало бы взять с нее пример.
Стукачка. Молчун. Любимица. Мегера. Странный. Тотти уткнулась носом в воротник куртки, следя за каждым.

[Jennifer Travers]

Вздрогнула, не услышав, как подошла новенькая девочка. Обернулась. Яксли.
Яксли все еще носила на себе отпечаток другого мира. Иногда она исподтишка рассматривала ее, пытаясь различить, вычленить этот налет, отличавший Мегеру от других. От тех, кто большую часть жизни провел здесь. Через пару лет эта девочка станет как все - ее можно будет поставить у стены и не заметить, потому что почти все здесь сливаются со стенами. Но пока...
- Что? - отозвалась тихо и растерянно.
Она, конечно, расслышала. И поняла, о чем речь. А в том, что Яксли сможет перейти от слов к делу, она не сомневалась. Было в той что-то такое, из-за чего совершенно не хотелось переходить ей дорогу. И разница в возрасте тут совсем ничего не значила.
Невольно втянула голову в плечи. Она думала о той шкатулке. И о том, как выгоднее сдать ее владелицу. На этой неделе уже не было смысла, а вот в начале следующей... Если никто не устроит драки, или она не увидит ничего другого, более интересного, у нее будет эта история про новенькую.
- Да, я... я ничего не скажу! - поспешила заверить вслух.
Конечно, это было вранье. Она всегда так говорила, если кто-то догадывался, что она может наябедничать. Верил ли еще ей хоть кто-то?

[Sybil Ward]

Нет ничего более постоянного, чем временное. Она написала эту фразу в своей комнате, прямо на стене пять лет назад, когда уже стало понятно - ее работа здесь совсем не на полгода, как думалось вначале.
Вначале. Вначале это казалось отличной идеей. Нужно было что-то есть, чем-то занять себя, как рекомендовали колдомедики, и для этого требовалась работа. Что-то такое, куда можно пойти с ее личным делом. Приют для беднокровок. Почему бы и нет? Пара месяцев - и она придумает, куда ей двигаться дальше, раз уж двери аврората закрыты. Охрана? Экспедиции? Что-то такое, пожалуй.
Время шло, а она ничего не меняла. «С первого числа решу». Так повторялось снова и снова, пока она не перестала обманывать себя. Нет у нее плана, как жить дальше. Нет мечты, нет цели, нет понимания, куда деть себя. Можно было бы, пожалуй, спиться.
Нераспечатанная бутылка стояла на столе ее маленькой маггловской квартиры, в которой она появлялась лишь для того, чтобы очистить почтовый ящик от рекламных объявлений, и уплатить по счетам.
"Нет ничего более постоянного..." - она просыпалась на узком жестком диване, который никогда не раскладывала, и упиралась взглядом в эту надпись.
Так начиналось каждое утро. Без выходных, праздников и отпусков.
Сегодня почему-то подумалось, что неплохо бы сменить этот «девиз». В самом деле! За шесть лет у ее жизни должен же был появиться какой-то другой глубокий смысл. Быть может, что-нибудь из цитат Посланника подошло бы. Он умел формулировать емко, касаясь чего-то важного в сердце каждого магглорожденного. И в то же время не лез в душу, что было немаловажно.
Вышла во двор, скользнув взглядом по головам подростков. Было бы куда эффективнее, если бы те строились на площадке. Но Холт считал, что если сегодня их построить в четкую геометрическую фигуру, завтра они ощутят себя армией. И здесь было о чем подумать.
Отвесила дергающемуся Льюису затрещину, пока Нейхла где-то нелегкая носила.
- Спятил, Льюис? Так я тебе быстро мозги вправлю. Зубы по плацу собирать будешь, - пригрозила. – Встал нормально.

[Vanessa Macmillan]

Утро началось как обычно – подъем, заправить кровать, умыться, завтрак, во двор. Один из сотни одинаковых однообразных дней, какими были заполнены последние четыре года. Ничего не менялось, все было нормально, Ким была рядом.

Встретить кузину в приюте было огромной удачей. С самого первого дня, в перерывах между побегами, драками и, казавшимися бесконечными, наказаниями проводила время с Ким. Все-таки они - единственное, что осталось от их семьи, не каждому так повезло. К тому же, в той, прошлой жизни до приюта, сестра всегда была примером для подражания, а сейчас она стала единственным обстоятельством, ради которого можно было иногда держать язык за зубами и вести себя достаточно прилично, чтобы не отхватывать от надзирателей и директора каждую неделю. Замечательная, добрая, чуткая Ким.

В замечательном расположении духа, вместе с Ким, вышла во двор и тут же поморщилась увидев Трэверс – жалкое зрелище. Раздраженно выдохнула, глянув в сторону Эйвери - вечно что-то вынюхивает. Кивнула Тотти. Вот Роули - четкая девчонка, с ней любое дело можно было провернуть на раз-два и, к тому же, у нее есть чему поучиться - наличие опыта и холодная голова лучше чем плохо контролируемая агрессия и отсутствие четких целей. Остальных присутствующих во дворе проигнорировала. Сальные подробности личной жизни, немного неадекватное поведение, тихони и малышня – не интересно.

Подняла над головой руки, сцепленные в замок, с наслаждением потянулась, чувствуя приятное напряжение в мышцах, повертела головой, разминая шею. Свежий воздух бодрил, заставлял проснуться окончательно. Шепнула сестре:
- Скорей бы уже начали, не хочется торчать тут дольше чем обычно.

[Kim Macmillan]

Вышла на улицу и тяжело вздохнула. Вдохнула холодный осенний воздух, подняла руку к небу и посмотрела сквозь пальцы на совершенно не согревающее Солнце. "И ты против меня?" Хмыкнула. Бегло осмотрела собравшихся и снова вздохнула. Одни и те же хмурые лица, одни и те же серые одежды. Закрыла глаза, вспоминая прошлое и думая о том, как бы провела она эту пятницу, если бы не случилось то, что случилось. Нервно передернула плечами. "Хватит уже!". Бросила взгляд на Нессу и слабо улыбнулась.
Немного пригнулась и шепнула в ответ:
-Наслаждайся свежим воздухом...

[Holden Kolfild]

Здесь время текло будто в одной и той же временной петле. И сейчас снова утреннее собрание, снова будут наказуемые и награждаемые, хотя наградой это вряд ли можно было назвать. Холден считал, что даже в этой маленькой доле магии нету никакой пользы, она всё равно не поможет обойти этого змея, загадку которого парень уже давно пытался разгадать и каждый раз то приближался слишком близко, то отдалялся на пару шагов, потому что возникали новые вопросы. Холден спокойно вышел вместе с остальными, внутри даже играл интерес, в какую категорию он попадёт сегодня. Обычно его наказывали, потому что нарушал он режим не то, что часто, а всегда, но большинство случаев, на удивление, оставались незамеченными, так что и эта неделя могла быть полностью счастливой и незамеченной. Даже если и предстоит визит к директору, что было большой честью, поскольку обычно с приютскими справлялись надзиретели, то Колфилд знал, как правильно использовать эту возможность снова. Больше всего было жаль новеньких, хотя здесь и те, которые прожили несколько лет могли считаться новенькими, потому что до сих пор не свыклись со своей судьбой, что уж говорить о недавно поступивших. Холд старался поддерживать их, кто шёл на контакт, пытаться объяснить и адаптировать их под эти условия. Главное, чтобы сейчас не было трупов, они это тяжело переносят и потом снова понадобится зализывать раны неделю. В этот раз парень стал рядом с Тедом, тот хоть и был подростком, но ещё был чистым в плане созерцания жестокости, хотя рано или поздно его психика травмируется так же, как и у остальных, тут даже любимчикам несладко. Холден положил ему на плечо руку, давая понять о своём присутствии, а сам спокойно осматривал стоявших, пытаясь понять, кто что чувствует и чего ожидает. Не все ещё пришли на собрание, хотя уже был один из надзирателей, за это тоже может достаться. Парень проскользнул взглядом по Хелен, не удостоив ту внимания, но подметил, что она снова собиралась в спешке, а ещё будто была чем-то обеспокоена. Парень услышал утром молву ребят о её похождениях, но никак на это не отреагировал. Какое кому дело до этих похождений? Будто в жизни нету других целей и проблем. Больше всего внимания Колфилда привлекал Джуниор, который явно не собирался даже с длительным временем вливаться в окружающие условия, с ним всё было сложнее, потому парень присматривал за ним со стороны, поняв, что трогать его холодный номер, пока что надежда полагалась на директора, с которым парень постоянно заводил беседу на эту тему.

[Mary Butler]

Обозленная на весь мир шагала по территории приюта. Утро не задалось с самого начала. Завтрак в спешке спалила, любимая рубашка не сошлась, еще и этот мерзавец Джозеф встретился на улице. Кто же знал, что их пути пересекутся. Потерла ноющее запястье с уже проявившимися синяками. Ох... Сейчас всей душой жалела о том, что не убила его там... Впрочем, то, что ответила на его агрессию - уже хорошо само по себе. Не ожидал. Но лучше бы убила. Чтобы наверняка.
Вдохнула и медленно выдохнула. Это все несущественно. Важно другое. Важно то, где сейчас находится и зачем.
Остановилась поодаль от детей, оглядела их. Хотела найти того самого, но... Но его не было. Здесь сейчас вообще мало кто был.
Окончательно переключилась с "тогда" на "сейчас". Стояла, предвкушая встречу.

[Helen Greengrass]

Все вставали довольно хаотично, от чего сложно было найти того, кого ждала Хелен. А она ждала именно Холдена, ведь только ему она могла бы доверить все, что таится у нее на душе. Только вот парень, появившийся на площадке, абсолютно не был похож на Колфилда, всегда заболтивого и нежного, спасшего ее один раз от наказания. За это она и полюбила его, хотя сестры и говорили не терять голову и все время понимать, какие последствия скрываются за следующим шагом. Возможно, из-за этого девушка все еще была жива, а не растворялась в твердой земле близь Азкабана, где, возможно, уже поселились души ее родителей, а может быть и души сестер, в последнее Хелен уж точно отказывалась верить. Они ведь вырастили ее, помогли ей, такая судьба не постигает лучших из лучших.

Что же касается самого Холдена, то он после сегодняшнего появления во дворе вряд ли мог считаться лучшим. Он даже не обратил на нее внимания, хоть и не показывал, как некоторые, насколько она им противна. А это же всего лишь был жалкий и лживых слух, в который жители приюта моментально поверили, даже не желая проверить, так ли все на самом деле было, или может быть сам директор является безотказным, а не она? Чтобы не показывать, насколько ее расстроил, а, может, даже и разозлил поступок Холдена, девушка демонстративно отвернулась и стала ждать, когда директор вероятно отправит ее в карцер, где условия буду намного лучше, чем среди своих, пытающихся разглядеть несуществующую соринку в чужом глазу, когда в своем бревно застряло.

[Megarea Yaxley]

"Врет", - хриплым карканьем старых ворон, что жили на крыше их корпуса, подумалось Мегере. Она даже удивилась, откуда пришла ей в голову эта интонация, которую она слышала всего один раз и тот по каминной связи. "Врет", - вторил ей повторно этот лейтмотив другой голос, чуть более ленивый и тоже где-то ассоциативным рядом всегда стоящий рядом с первым. Брат и Сестра Кэрроу. Узники, бежавшие в ее время из Азкабана. Вот что значит полукровка в власти. Министра магии обвели вокруг пальца. У чистой крови всегда есть друзья. Так будет. И так есть.

Мегера раньше не задумывалась о том, что происходящее в ее прошлом, для этого мира в будущем, может иметь место быть и сейчас. Она вообще не склонна была размышлять на философские темы, воспринимая только то, что есть здесь и сейчас. А сейчас ей врали. Да так, что она аж зубами скрипнула. Да, прямо над ухом блондиночки.

Но. Кэрроу были лишь половиной ее нутра. Хотя все и говорили, что она бабкина внучка. Все-таки Яксли были хорошими людьми, и пытались ее воспитать хорошим человеком. Не очень получилось.

- Выгоду себе ищешь, - неожиданно для себя вслух, но тихо сказала она, - Но не там. Дальше собственного носа не видишь. - Мегера нахмурила брови, несмотря на то, что затылок не мог видеть, а лишь чувствовать ее взгляд черных глаз. Зачем она дает ей шанс. Жизнь обычно за такое бьет и больно.

Мимо прошла Роули, окинув их скользящим взглядом, и была сопровождена пристальным в ответ. Одними только глазами не разворачивая головы, и тяжелого дыхания от уха Трэверс. Роули были у Темного лорда на хорошем счету. Умные, говорили про них. Но что из себя представляла эта - неизвестно.

Звонкая пощечина прервала ход ее мыслей, оборвав на чем-то важном и тут же забытом. "Соберись, тряпка", - подумала она про Льюиса, который где-то пропадал два дня, и очевидно где - в карцере, а теперь вел себя дико странно. Сантиментов на этот счет она не испытывала. Для нее важна была лишь реакция парня, людей судят по поступкам, а не по мажористости. Страх перед родом надо заслужить.

Яксли сделала шаг в сторону, и как будто ни в чем ни бывало, оперлась о стену, наблюдая за происходящим и за новыми лицами, обнаруженными в этом закоулке. "Слабачка", - мысленно охарактеризовала она рыжую кудрявую тетеньку, на лице которой читалась целая гамма эмоций. А эмоции она считала слабостью. Особенно сейчас.

[Draco Malfoy]

Быстро прошел мимо воспитанников и воспитанниц к дальней стене. Все собрания он проводил тут, почти в углу, мечтая слиться с серым камнем. До сих пор это ему удавалось. Почти. Выйдет ли сегодня?
А чем, собственно, эта пятница должна отличаться от любой другой? Дни, дни, дни... Серые лица, серое небо. Он сам уже точно должен был посереть... Зачем все это? Изо дня в день начинало казаться все сильнее, что больше пользы они принесли бы все мертвыми. Какой толк от них живых? Развлекать персонал? Кажется, надзиратели не были очень-то счастливы здесь. Или он ничего не понимал в счастье.
Опустив взгляд от неба, сосредоточился на камнях под ногами. А, может, их тоже за что-то наказывают? Взрослых? Не могут же они здесь быть по своей воле? Разве только директор...

[Лайв Хогвартс]

В какой-то момент Тед Льюис внезапно ощутил слабость. Сознание не покинуло мальчика, но что-то мешало ему по-прежнему ясно воспринимать реальность. Звуки доносились очень неразборчиво и приглушенно, двор словно наполнился туманом, и от людей остались одни неясные силуэты. А потом сам мальчик и все, кто стоял рядом, услышали голос. Совершенно непохожий на голос самого Теда, но без сомнения говорил именно он. Даже Льюис мог ощутить, как словно сам по себе открывается его рот, а слова неконтролируемо льются из него:

- Разбиты оковы,
и звери свободны.
Четверо снова
решают, кто годен.
Время настало для изменений,
Иерихона рушатся стены.

Странные и непонятные слова мальчика может услышать любой во дворе, кто не слишком занят своими делами.
Замолкнув, Тед стал ощущать, как к нему возвращается привычная картинка мира, а вместе с ней и возможность контролировать свою речь. Всего пара секунд - и он уже чувствует себя совершенно обычно.

[Lilian Avery]

Ничего не предвещало беды. Сегодняшнее построение ничем не отличалось от остальных. Где-то на заднем плане как всегда нарушители спокойствия, пытались спровоцировать ребят на агрессию. Хелен там доставалось больше всех, поскольку за ней закрепилась не очень приятная репутация. Не могла сказать, что между ними была дружба, но к лагерю тех, кто пытается затроллить Гринграсс точно не имела отношения. Как и к ярым ненавистникам Трэверс тоже. По приюту разные слухи ходили, но в большинстве случаев, они были неправдоподобными. Так и стояла, погрузившись в свои мысли, пока нечто странное не привлекло ее внимание.
Странные слова, которые доносились с той стороны, где стоял Тэд Льюис. Эти слова были произнесены его голосом, но в них чувствовалось что-то чужеродное. Это было пророчество?
Испуганно заозиралась по сторонам, пытаясь понять, что вообще происходит. Ведь если ситуация выйдет из-под контроля, всем будет не сдобровать. И где директор Холт, который никогда не морозил их настолько долго?
Наконец, выдавила из себя вопрос, который был очень актуален в этой ситуации:
- Что происходит?