Лазарет

[Лёринц Месарош]

Поманил Дженни за собой - да та и сама стремилась отойти подальше... от. Если бы она еще и знала!
Смотреть на Крю и Доннера было физически некомфортно, поэтому смог спокойно вдохнуть и продолжить разговор, только когда они оказались у его стола - и как можно дальше от двери. Оперся о стол, почти садясь на него.
- Я не знал ответа, Дженни. А теперь получил петлю... Ты и сама скоро все узнаешь. Собрание у директора обещает закончиться и для тебя в скором времени.
И хотел продолжить, хотел рассказать, что видел, даже немного лечил, что это может быть как день, так и месяц, что для Снейпа без вливания сил это будут месяцы... Но говорить не стал ничего, только кивнул. Где-то здесь проходила граница "Дженни пришла к нему поболтать" и "любой разговор может оказаться для чужих ушей, даже если это разговор с Дженни". А думать о том, какой Снейп нужнее Лорду... не хотелось. Опять же, почти до физической тошноты не хотелось, даже после признания Нике - он все равно боялся. Теперь и за нее.
- Месяц. Или два-три. Скажем так.
Открыл рот и не произнес больше ничего. О чем они вообще сейчас могли говорить, глядя на свои предплечья - свободное и не очень? Нужны ли вообще им были больше разговоры? Не проще ли просто продолжать молчать?

[Дженнифер Нортон]

Пошла за взрослым.
- Да? - настороженно переспросила.
И скривилась. Собрание у директора - ничего хорошего это словосочетание не могло предвещать.
- Я еще ... кажется, я еще там другой петлей.
На пару секунд сосредоточилась только на том, чтобы внешне никак не отреагировать на то, что услышит. И, кажется, даже получилось. Но сам ответ... Какова вероятность, что если она сообщит, что через месяц-другой декан вернется к жизни, она не получит в ответ приказ его придушить подушкой, пока он беспомощен?
- По крайней мере, мы избавимся от ужасного мистера Нортона, - после паузы смогла прокомментировать.
Бросила взгляд на дверь.
- Вы позволите мне увидеть его, сэр?
Теперь уже прямо добавила:
- Это... это не для меня, сэр.

[Лёринц Месарош]

Кивнул. Если бы Дженни уже свернула ту петлю, то вряд ли бы звучали все эти вопросы. И улыбнулся - внезапно широко и искренне.
- Что, Ричард уже успел вас всех совсем достать? Да, у него не ангельский характер, но чтобы он вот прям всем не нравился... Удивительно.
Задумчиво покачал головой. Сказал вроде бы утверждение, но с такими вопросительными интонациями, что утверждением это было слабым.
- Знаешь, так сложно снимать все защитные чары, которые туда установил Ричард... Да и дверь я запер на заклинания - а то Ника и Доу уже ухитрились испытать защиту на себе. В другой раз?
Необходимость, причем внезапная, всем и каждому ходить и пялиться на Снейпа в коме?

[Дженнифер Нортон]

Вскинула на целителя удивленный взгляд.
- Но он же... - начала чуть громче, чем следовало бы.
Кашлянула, сбавила тон:
- Он же чудовище, сэр!
Не ангельский характер? Серьезно? Это вот у профессора Снейпа не ангельский характер! А у мистера Нортона...
- Он... Трудно вообще представить кого-то ... кого-то ужаснее.
Слегка нахмурилась. Что будет в другой раз? Заклинаний и защиты не будет? Будут. Тогда почему не сейчас?
- Мне не для себя, сэр, - напомнила, проявляя настойчивость. - Я не могу сообщить, что до сих пор не побывала там только потому, что не хочу доставлять вам лишние хлопоты.
Виновато улыбнулась.
- Обещаю, я не стану наведываться к профессору Снейпу каждый день. И докучать вам с этим тоже больше не стану.

[Зоуи Крю]

Позволила усадить себя на кровать.
- Зер-ги-ус, - произнесла по слогам не своим, севшим голосом.
Через пелену подступивших слез, долго смотрела, стараясь уловить хоть что-то знакомое во взгляде, в жестах, в интонации.
Нет. Ничего.
Так правильно, так верно. Мальчику не нужен этот груз, это бы свело его с ума.
Он не виноват, что так вышло, он не виноват, что ничего не осталось, он ни в чем не виноват.
- Pourquoi était-il? Сomment? Рourquoi...
Вопросы на которые небыло ответа раньше и вряд ли они появились сейчас.
Опустила глаза в пол, не зная, что делать. Оставаться - бесполезно, а уйти теперь небыло сил.
- Je veux qu'il est de retour, - наконец нарушила затянувшееся молчание, озвучив то единственное свое желание, для осуществдления которого готова была отдать половину своей жизни.
Немного подалась вперед, положила раскрытую ладонь на грудь студента в районе сердца, прикрыла глаза, прислушиваясь к ритму, чувствуя тепло.
По-детски, рукавом рубашки, вытерла слезы, горько вздохнула. Глупо, наивно было надеяться, что Лёринц все же... но...
Обречено качнула головой.
- Excusez moi, это не правильнё...
Подтянула ноги к себе, обняла колени, пряча лицо.
Больно. Плохо.

[Лёринц Месарош]

С искренним интересом посмотрел на Дженни, ожидая продолжения. И, когда не дождался, подсказал.
- Чудовище - потому что...?
Кивнул, уводя Дженни за собой. Раз надо... пусть будет. Снял защиту, которую так старательно ставил несколько минут назад. Вздохнул.
- Я не переживаю за то, что ты будешь хотеть ходить к Снейпу. Я просто не вижу в этом смысла. Смотреть на человека без сознания, когда он сам не может ограничить то, кто именно на него смотрит... Не слишком вежливо, согласись?
И закрыл за ними дверь в палату, отрезая их от внешнего мира.

[Зергиус Доннер]

Так и сидел, чувствуя на себе пристальный взгляд, который пытался отыскать в нем другого человека. Безуспешно? Может быть. Вот только сможет ли он теперь стать прежним?
Поднял глаза, услышав вопрос. Едва заметно пожал плечами.
- Я не знаю, мисс Крю.. Не помню всего. Его воспоминания и мои.. они перепутаны, я пока не могу разобраться.
Потер виски. Голова болела с тех пор, как он проснулся. Сегодня там уже не было такой яростной борьбы, но и светлой надежды тоже не осталось.
Следующие слова больно резанули. Отвел глаза и нахмурился. В голове, в такт болезненной пульсации билась простая мысль: а что если двойник был лучше? Сперва неоднозначная, но очень выразительная реакция целителя, теперь милая, но такая несчастная Зоуи Крю. Что ещё ему предстоит вспомнить?
Почувствовал нежное касание и невольно вздрогнул. Нет, мисс Крю, это не то сердце, которое билось для вас. Не то.
Закрыл глаза, снова видя лазарет и эту девушку, которая несколько ниже и гораздо счастливее. Почувствовал мурашки по спине и ком в горле. Первая любовь, которую ты хорошо помнишь и, кажется, почти можешь почувствовать. Вот только случилась она не с тобой. Что-нибудь может быть глупее?
Вспомнил вчерашнего себя. Комок страха, ненависти и безумия. То, что случилось с ним, и что теперь хотелось забыть. Зато это он. Живой и настоящий.
Закрыл лицо руками, не зная куда деться от чувства вины. Произнес бесцветно и коротко:
- Il est parti. Je suis resté. C'est injuste.

[Зоуи Крю]

Украдкой смотрела на студента, нахмурилась, вздохнула. Порылась в сумке, вложила в руку юноши флакон.
- Вот. Должно помочь... если болит...
Рассеянно коснулась виска.
Со стороны они, наверное, выглядели удручающе - студент и молодая целительница. Оба несчатные, оба растерянные, оба переживали, копались в себе, пытались понять, что дальше? Их ничего не связывало, они и не знали друг друга до этого дня, но сейчас, для нее не было никого важнее сидящего напротив мальчика, с его воспоминаниями, с тем, что осталось, может, совсем не на долго, кто знает...
От его слов хотелось кричать и биться в истерике. Не справедливо, не должен был, не он должен... лучше бы... Это были не правильные мысли, плохие.
Закусила губу до боли, снова в кров. Тихо, медленно сказала правильное.
- Не справедливо. Нё вы... вы не виноваты. Вы не должны были исчезнуть, не вы, Зергиус. Нет.
Не представляла, что он чувствовал, о чем сейчас думал. Винил ли он себя? Да, возможно. По этому, нужно было успокоить, говорить то что нужно, а не то, что хотелось.
- Вы настоящий, вы были всегда. As-tu des parents, petite soeur, а Лёринц... он...
И от этих слов стало еще хуже, словно сама вогнала десяток расколенных булавок в сердце. Опустила голову, глядя на свои подрагивающие пальцы.
Но, он тоже был... Его тепло, голос, его сердце билось, он был настоящий, живой. Эта магия, проклятая, ненавистная магия, только ее и стоило винить и, возможно еще...
Сжала кулаки.
Любила, разрывалась от боли и, где-то в глубине, все же, винила Лёринца в произошедшем.
Печально посмотрела на мальчика. Нужно было спросить, он может забыть, а ей нужно знать, обязательно.
- Еxcuse moi, если я прошу о многом, если вам тяжело, но, если можете... если помните, Зергиус... почему... почему он так? Почему, если любит... - осеклась, нужно было говорить по другому, - если любил? Он же знал, что уйдет, он знал...
Осторожно взяла юношу за руку, хотела чувствовать тепло, пусть не его, все равно. Продолжила.
- Разве так поступают с теми кто дорог, с теми кого любят? Pourquoi tout cela? Он же знал... это больно - остаться одной, когда... et maintenant...
Замолчала, слова застряли в горле тяжелым комом.
Это было важно, очень, и он мог знать, мог сказать если помнил, если все в нем.

[Зергиус Доннер]

Удивлённо посмотрел на флакон и на девушку. Неосознанное внутреннее знание подсказало, а жест мисс Крю подтвердил - обезболивающее. В другое время отказался бы, но сейчас лишь пожал плечами, вынул плотно сидящую пробку и сделал глоток. Благодарно кивнул и вернул флакон.
Закрыл глаза и помассировал виски, чувствуя, как боль отпускает.
Sœur.. Поднял взгляд.
- Просто Серж, мисс Крю. Вы правда так думаете..? Нет.. конечно нет.
Вздохнул и горько улыбнулся. Упоминание сестры притупило вину. Это совсем другая любовь, но ради неё стоит жить. И что в итоге более справедливо? Какую жизнь прервать, чью любовь утопить в боли? Не бывает никакой справедливости.
Тихо и грустно слушал мелодичный голос с французским акцентом. Удивился новому нежному жесту, но снова не стал противиться. Даже напротив, накрыл её руку своей, она была слишком холодной.
Негромко вздохнул и снова пронзительно взглянул в глаза девушки. Так было проще. Так нужные воспоминания словно сами врывались в его сознание.
Спустя пару минут стыдливо отвёл взгляд. Какое-то время просто собирался с мыслями.
- Я.. я помню события, образы, может быть чувства.. Но не мысли, мисс Крю. Когда я вспомню всё, может быть, я смогу понять больше. Так или иначе.. он любил вас, Зоуи. Я ничего в этом не смыслю, я даже никогда..
Замялся и спрятал глаза.
- Но даже я это понимаю.. Вы думаете, что он знал? Я не уверен. А если и знал, то.. он верил в лучшее. Как и любой из нас. И спешил любить и быть с вами, charmante dame de Zoui. И я не уверен, что его можно в этом винить.
Потянулся и осторожно обнял Зоуи, словно это была Эмма, которой снова приснился плохой сон.

[Зоуи Крю]

Замолчала. Чуть сильнее сжала ладонь мальчика, боясь потерять эту странную, неожиданную, связь.
- Спасибо, Зер... Серж.
Только и смогла сказать, безвольно опустив голову. Действие успокоительного проходило медленно, истончалось, оставляя лишь полупрозрачную вуаль, отделявшую ее настоящую от той, что не могла найти в себе сил даже дышать.
Мысли снова путались, оставляя лишь обрывки фраз, застывшие картинки: Лёринц, лазарет, кабинет директора, снова лазарет, мост, двор, лазарет, большой зал...
Кто бы мог подумать, что пожелание его отца будет почти пророческим. И как бы сейчас мистер Доннер отреагировал, узнай он, что тот, ради кого готова была... да, была готова оставаться дома, а не лезть в пекло - только воспоминания, неясные эмоций и нечеткие события. И весь этот в его сыне, и ей совсем не хочется терять даже это, не хочется, чтобы мальчик забыл. Ей совсем не хочется, чтобы Зергиус... был. Жестоко, не правильно.
Смотрела на его руки, боясь встречаться с взглядом, стыдясь своих неправильных мыслей и желаний, боясь увидеть лишь Сержа, не Лёринца.
Потому, что стоило закрыть глаза, и, казалось, что он тут, рядом. Это он греет ее ледяные ладошки, он виновато смотрит, чужими, серыми глазами, его сердце бьется, он ждет, когда его Зоуи снова станет прежней, и можно будет уйти из этой проклятой школы, сбежать ото всех и больше не возвращаться.
Снова начинала придумывать спасительную несуществующую реальность.
"Спешил любить? Очаровательная леди?"
Вскинула голову, всхлипнув, прикрыла ладошкой рот, замотала головой. Слезы. Снова. Неожиданно.
Напряглась, хотела оттолкнуть, хотела, но не смогла, наоборот, потянулась, обняла в ответ.
Вуаль была сорвана. Не хотела терять. Не хотела оставлять, уходить. Никто не нужен, только он. Только он его тепло, его руки, его голос, пусть чужой, но - это он.
Рвано шептала, извинялась, признавалась в любви, просила вернуться, или забрать с собой, умоляла сделать так, чтобы все закончилось, чтобы больше не болело, чтобы можно было жить и не думать о том, что вместе с ним и сама умерла.
Снова и снова, по кругу, до бесконечности.
Сильнее прижалась. Неправильно? Уже все равно.
Казалось хуже быть не может. Приглушенная ранее зельями боль вырывалась наружу. Может. Уже не плакала, рыдала почти в голос, дрожала всем телом, снова превратившись в комок оголенных нервов.
- Не забывай... помни, прошу, помни меня...j'attendrai dans la maison au bord du lac... tu te rappelles? Прости... ты нужен мне... прости, я не смогу, любимый... прости...

[Зергиус Доннер]

Ошибся. Опять ошибся. Все было не правильно, не так. Ей не нужно было сочувствие. Ей не нужны были слова. Ей нужен был тот, кем он не являлся. Тот, кто был более живым, чем он.
Ты всё портишь. Маленький, свихнувшийся человек, раздающий окружающим боль, словно листовки у входа в подземку.
Не мог вынести слёз, не мог слышать слов, предназначенных не ему. Сперва отпустил руки, а затем и вовсе попытался отстраниться, вновь вернуть дистанцию.
- Я.. нет.. я.. я не он, мисс Крю. Я чужой. Его нет, больше нет, мисс Крю. Во мне только память. Больше ничего. Я не он.. я..
Почти не замечал собственных слез и щемящей боли в груди. Продолжил шептать что-то похожее, убеждая себя, закрыл глаза, воскрешая образы своих любимых, чтобы не поддаваться её безумию, чтобы оставаться собой. Чужим для неё и родным для них.
Все можно исправить, он попросит прощения у Ники, преодолеет разрыв во времени и пространстве, чтобы обнять мать и сестру, но это будет он. Пусть маленький, пусть глупый, пусть никчёмный и пустой, но только он.
- П-простите меня.. - шепнул едва слышно.

[Зоуи Крю]

Отпустила. Умоляюще смотрела в чужие, полные слез глаза, тонула в них, опускалась на самое дно, туда, где среди обрывков его воспоминаний, еще надеялась отыскать любимого, где он еще был жив, где еще были счастливы. Не память. Нет.
Но слова говорили об обратном. Вырезая рядом с тем проклятым «нельзя» еще «чужой», «я не он», «его нет», раз за разом, пока эти слова не заполнили собой пустоту и не начали сводить с ума.
Нет, не закрывай глаза, не забирай его, оставь! Протянула руку, так и не дотронувшись до Зергиуса, опустила. Растерянно забегала глазами по лазарету, ища спасение хоть в чем-то.
Простить? Нет. Не сможет. Медленно, тяжело поднялась с койки. Шагнула, еле держась на ногах. Еще шаг. Куда? Не важно. От него, чтобы не быть рядом, не слышать его, не видеть этих мучительно чужих глаз, не смотреть в них, не теряться. Потому что - «нельзя», «чужой», «я не он», «его нет».
Воздух стал плотным, тягучим, неохотно вползающим в легкие. Но она дышит, тяжело, почти через силу глотает его, проталкивает дальше, чтобы зачем-то жить. Жить, зная, как могло быть хорошо и понимая - это больше не повторится, обманывая себя, убеждая, что все будет хорошо? Но ведь не будет. Больше не будет.
Не лучше ли к нему, туда, за Завесу? Лучше, проще...
С трудом протолкнула в легкие очередную порцию воздуха, кое-как пересекла лазарет. Опустилась на пол.
Все еще тут. Дрожащими пальцами подняла осколок. Один из многих, так похожих сейчас на нее саму.
Слишком больно. Слишком, любимый. Тихо, пунктирно мысли в слова.
- Прости… не могу… без тебя не хочу. Elle ne va pas aider, elle ne peut pas gérer, Lerinz, elle a essayé, ne sortira plus.
Шептала, не сводя глаз с синеющей на запястье венки под прозрачной кожей и сжимая осколок в другой руке, не замечая, что кровь течет по ладони.
- Я подвела, любимый… не получится жить.

[Адель Фаркаш]

Какое-то время просто стояла в коридоре, ожидая Зоуи и улавливая нечёткие обрывки фраз. Разговоры... Разговоры - это хорошо. Единственное, что беспокоило, так это время. Может ли она позволить сейчас пациентке это время? Мысленно приникинула, насколько должно хватить дозы бальзама и с усилием осталась в коридоре.
Но оно текло, а Зоуи все не выходила. Да и разговоров больше не слышалось. Приняв решение, прошла в лазарет и на какое-то мгновение остановилась. Помещение совсем не было похоже на то, в котором она была при первом посещении школы. Скользнула взглядом по кроватям, чтобы тут же отрешиться от юноши. Не ее пациент. А где ее?
Прошла вглубь лазарета и практически наткнулась на Зоуи. Снова на полу и уже совершенно в другом состоянии. Дальше действовала на автомате.
Присев рядом, зафиксировала одной рукой руку со стеклом, а другой - разжала дрожащие пальцы женщины и вырвала осколок, отбрасывая его тут же куда-то в сторону. Не теряя времени, взмахом палочки наложила повязку на ещё неглубокую рану на запястье, а затем другим, не прерывая состояние концентрации, - зафиксировала руки эластичными бинтами, надёжно примотав их друг к другу и лишая пациентку возможности двигать ими иначе как сверху вниз. Еще не смирительная рубашка, но если понадобится...
Позвала:
- Зоуи?

[Зергиус Доннер]

Закрыл глаза, уходя, сбегая из этой сцены, беспощадно сводящей с ума. Услышал шаги. Пусть. Глубоко дыша, пытался успокоиться, собраться с силами.
Лишь услышав тихий, сбивчивый голос откуда-то со стороны, открыл глаза. Нет, нет, нет! Поднялся, покачнувшись на нетвердых ногах и сделал пару шагов, чтобы осмотреться. И застыл, глядя на Зоуи и ещё одну даму, которая поспешила к ней. Внутри что-то обрушилось. Она правда могла?.. Мотнул головой, словно пытаясь выкинуть из головы тошнотворно яркую картинку одной из вероятных концовок этой истории. Сделал пару шагов к паре, долго, неотрывно глядя на мисс Крю. Он не понимал. Был поражен до глубины души и не понимал, что нужно чувствовать к человеку, чтобы.. вот так..
Ещё шаг.
- Это я.. я виноват. Леди.. Простите, я не знаю..
Перевел взгляд на незнакомую спасительницу. Незнакомую ли? Поймал взгляд и даже улыбнулся. Чувство становилось привычным..
Воспоминаний было очень мало, но это была вторая знакомая незнакомка. Дурацкое ощущение.
- Знаю. Леди Фаркаш, это я виноват в том, что она.. так..
Уронил взгляд, скривил лицо в болезненной гримасе и покачал головой.

[Зоуи Крю]

"Правильно, не страшно и не больно. Совсем скоро. Еще чуть-чуть и снова вместе, навсегда." - Голос был незнакомый, новый, но такой вкрадчивый, что ему нельзя было не подчиниться. Голос не приказывал, не уговаривал, он тихо говорил, что делать, а Зоуи слушалась. Потому что слабая, потому что не осталось больше сил терпеть, не осталось веры в лучшее, в себя, в то, что все может быть хорошо.
"Это не больно, Зоуи. Так правильно." - как любимая заезженная пластинка в голове.
Осколок в руку и за дело, а дальше... "там будем только мы"
Но что-то помешало. Кто-то помешал. Слабо попыталась сопротивляться, освободить руки.
"Не надо. Так ничего не получится."
И еще один голос. Не в голове. Знакомый. По имени.
Через невозможно долгую паузу подняла голову. Отрицательно тряхнула головой. Нет, Зоуи нет, ни маленькой, ни большой, есть только пустота и Голос. Снова подергала руками в очередной тщетной попытке освободиться.
Все это пустое и фальшивое. Только ее Лёринц был настоящим, только он. С ним была счастлива, с ним хотела быть. Но они... они забрали его... и эта школа, Месарош, Зергиус. Они все причиняли только боль. Лёринц - так отвратительно-влюбленный в Нику, Серж - неправильный мальчик, с глубокими серыми глазами и его воспоминаниями. Им не жаль, им все равно, они чужие.
"Нам тут не место, Нам нужно к нему, к родному и настоящему" - Голос не унимался, Голос хотел уйти вместе с Зоуи.
Заметила Сержа. Жалобно застонала, сжалась и попыталась отползти, спрятаться за обладательницу знакомого голоса, чтобы не видеть его, не быть рядом. Зачем он, опять... «нельзя», «чужой», «я не он», «его нет».
Посмотрела на оставшуюся россыпь осколков, потом, умоляюще на ту, которая мешала уйти. Зачем так жестока? Зачем держит? Она же не такая, как остальные, она же все понимает. Она же тоже настоящая и живая, как ее Лёринц.

[Адель Фаркаш]

Подняла взгляд на юношу и покачала головой.
- Вы не несёте за это отвественность, - проговорила твердо и уверенно. - Мы знакомы, мистер...?
Но затем Зоуи начала двигаться. Явно все ещё дезориентированная и глубоко несчастная. Как ей сказать, что это пройдет? Что все на свете может пройти, пока она есть у себя? И откуда эти сентиментальные непрофессиональные мысли? Но глушить зельями эту пациентку не хотелось. Острое нежелание действовать, как предписано, разрывало ее изнутри. И, поддавшись порыву, развернулась и притянула Зоуи к себе, с усилием прижимая ее куда-то к сердцу. Пока она жива, все образуется, все наладится, все пройдет, уж она-то точно знает.
- Это пройдет, ... Все пройдет... - то ли бормотала, то ли думала, укачивая женщину в объятиях.

[Зергиус Доннер]

Испугался реакции мисс Крю и сделал шаг назад. Горько усмехнулся, возвращая взгляд.
- Мистер Доннер, леди. Нет.. нет, мы не знакомы.
Ещё шаг назад.
- Случайностей не бывает. Таких - не бывает совсем. Я не могу быть ни при чём, я.. Вы поможете ей, леди Фаркаш? Я не могу.. Его нет во мне, только память. Только память..
Блуждающим взглядом обвел лазарет, пытаясь вспомнить, куда он вообще шел и зачем.

[Зоуи Крю]

Сжалась, уходя еще глубже в себя, стала совсем маленькой и беззащитной. Хотела спрятаться. В шкаф или под кровать, как делала это много раз в детстве, когда отец был особенно жесток. Только сейчас не чувствовала этого тошнотворного сладковатый запаха, не слышала его криков, глухих ударов и маминого плача.
Сейчас плакала сама.

Сейчас - тихий голос, знакомый, почти родной, успокаивающий. Ему тоже хотелось верить. Объятия.
Тепло. Хорошо.
Так хорошо было только с ней, с женщиной, которая была идеальна во всем, идеальна, но очень несчастна. Она была наполнена теплом, пахла розовым вареньем, нежностью и очень-очень большим горем. Она была центром Вселенной Зоуи тогда еще Томас.

Курносая девчонка с растрепанными косичками заливалась слезами на пороге небольшого дома. Ее заберут навсегда. Навсегда из этого Ада, который отбирал у нее самого дорогого человека, а девочка хотела остаться, пусть в Аду, пусть страшно и больно, но с ней.
"Мама! Мамочка! Давай вместе, мамочка! Давай вместе! Не отдавай меня им, мамочка! Не хочу без тебя! Не хочу!"
А дальше была Франция, чужой холодный дом, она, всегда не уместная, всегда лишняя, предоставленная сама себе - почти полная свобода. И больше не было криков и плача, больше не было розового варенья и нежности. Остались лишь воспоминания, и холодная реальность в которой маленькому человеку нужно было как-то жить. И она жила. Придумывала свою реальность, свои правила, шла наперекор, подстраивалась, играла, но никогда никого не подпускала по-настоящему. Ей больше не хотелось чувствовать боль, ей больше не хотелось терять любимых. И ее устраивала такая жизнь. Устраивала, до той роковой встречи, до того, как она окончательно заблудилась в его зеленых глазах, до того, как поняла, что без него никак, что теперь он центр ее Вселенной, ее нежность и большое-большое горе.

Он. Все. Разрушил.

И Зоуи не знала, как с этим жить, как собрать свой мир, и нужен ли он ей. Зоуи просто слушала стук сердца и шепот, ощущала тепло, и, кажется, даже чувствовала запах, тот самый, почти забытый запах розового варенья. Зоуи шептала не зная, что ее не поймут, что она не дома, что она уже давно не маленькая.
- Maman. Il est mauvais, maman. Ne me donne pas à lui. Ne me laisse plus. Tu m'as tellement manqué, maman.

[Адель Фаркаш]

Продолжала укачивать Зоуи в объятиях, проговорила для мистера Доннера, не меняя тона и ритма голоса:
- Я не говорю вам о случайностях, юноша. И хотя это благородно, не пытайтесь взять на себя ответственность за то, что не может быть вашей ответственностью. Такое только вредит. И не только вам, поверьте.
Опустила взгляд на плачущую женщину.
- Ты умница, Зоуи, какая ты молодец, - зашептал ей прямо в макушку. - Вот так, все правильно, все хорошо...
Вся эта ситуация была очень-очень плохой. И какая-то странная лихорадочность во взгляде юноши не давала покоя. Откуда он ее знает? Он не просто ее знал так, как если бы их представили друг другу. Он совершенно точно ее... Узнал. Вот. Посмотрел и узнал. Как такое возможно? Обратилась:
- Сделаете нам хорошего английского чая, мистер Доннер?

[Зергиус Доннер]

Сбивчивые слова мисс Крю резанули очень больно, хотя были адресованы совсем не ему. Чувство вины снова поднялось и угнездилось где-то в груди. Держитесь, мисс Крю, пожалуйста держитесь.
Лишь кивнул словам целительницы. Взрослые всегда правы, да. Это не его ответственность, нет. Осталось объяснить это самому себе.
Следующая просьба заставила удивленно поднять брови. Чай? Где он его тут возьмет?.. Снова оглядел лазарет, вдруг отчетливо понимая, что чай есть в кабинете колдомедика, где же ему ещё быть. Закрыл глаза, вспоминая кабинет, стол, бутылку виски и стакан. Приходит целитель, они говорят о чем-то, но звук точно выключили. Чай.. Ему нужен был чай. Тот же стол, но другой ящик.. Воспоминаний не было, было знание. Легко улыбнулся и открыл глаза. Сцена не поменялась. Он по-прежнему сидел на диване, а целитель пошел открывать дверь..
Каким-то диким усилием вырвал себя из чужой памяти. Тяжело дыша глядел в потолок, чувствуя спиной холодный паркет пола. Голова снова болела, правда на этот раз, похоже, от удара. Подтянул к себе ноги и сел. Когда тошнота отпустила, а пелену перед глазами удалось сморгнуть, немного укоризненно взглянул на целительницу.
- Адели.. простите.. Л-леди Фаркаш, чай в кабинете, в правом ящике стола, но у меня нет палочки, чтобы разогреть воду. Простите.
Подвинулся к ближайшей койке и облокотился спиной на ножку. Нет. Чай этого не стоил.. Снова прикрыл веки, на этот раз, чтобы успокоиться и в очередной раз прийти в себя.